...
1 год назад
С четвертым кратером проблемы у клана Ли не прекращались никогда. Это был словно какой-то ад, где происходила всякая мерзость, которую не одобрял даже Джокер. Пусть территория и небольшая, но уж очень надоело Хосоку ездить сюда и наводить порядки, а уже через пару недель слышать, что всё началось по новой. Надоело. В этот раз Хосок приехал по приказу Главы для очередного своего дела здесь. Сеть популярных борделей, что годами не платила огромную долю налогов, теперь прославилась ещё и незаконными деяниями. Хосок приехал не один. Следом за его джипом ехало несколько автобусов со спецназом. Всё случилось быстро. Солдаты ворвались в четырёхэтажное здание борделя и скрутили каждого, кто там был. Охранники, управляющий, клиенты, сами проститутки. Уже спустя несколько минут все лежали лицом в пол со связанными руками и ногами. Хосок внимательно осмотрел каждого. Не то. Он приехал сюда не за мелкими арестами. Месяц назад он получил анонимное сообщение, что здесь происходит нечто чудовищное. — Всё обыскали, но не нашли, — к Хосоку подошёл один из солдат. Альфа искренне хотел видеть на этом задании Хёнджина, но тот ещё не оправился от тяжёлого пулевого ранения в грудь и сейчас в подобном участвовать не мог. Хосок сжимает в руке пистолет и подходит к бывшему управляющему этим борделем. Не любит он долго себе голову морочить. — Где все остальные? — приставил оружие к его голове. — Где ваш особый товар? — Я скажу, я всё скажу, только не убивайте!.. — альфа лет сорока рыдал как маленький ребенок и от страха даже собственные штаны обмочил. На Хосока он боялся даже смотреть. Это равно смерти. Как только Хосок услышал адрес, тут же рванул к выходу с большей частью солдат. Нужно успеть, пока не сбежали, учуяв облаву. Второй филиал борделя находился в нескольких километрах в здании под прикрытием санатория. Местечко тихое, подальше от шумного города, вокруг природа. Рай на первый взгляд. Вот только то, что здесь происходило... Здание быстро окружили и как только Хосок с солдатами вошел внутрь, тут же началась ужасная перестрелка. Кровь брызгала везде, тела падали словно тряпичные куклы. Охранников в борделе было намного меньше, потому всех убили довольно-таки быстро, хоть и несколько солдат Джокера также получили ранения. Здание перевернули вверх дном, на первый этаж сводили всех медсестёр и выживших охранников. Но Хосок искал другое. — Господин! Они тут! — позвал его один из подчинённых, открывая дверь в номер. Джокер нашёл то, за чем собственно и пришёл. Хосок видел на земле ад, рай, видел кровь и жестокость, видел смерть. Но такого он ещё не встречал. Он зашёл в просторную комнату, где стояло четыре кровати, а на них... Там лежали тела. Но нет, не мертвые. Живые. Они плакали и кричали, дрожали и молили не убивать. Тела без рук и ног. Хосок видел, что их раны зашиты аккуратно, что ампутация сделана специально и каждое из тел изорудовано в разной степени. Это уже были не люди, а лишь существа с человеческими лицами. Хосок молча вышел в коридор и в тот же миг увидел, как какой-то мужчина пытается сбежать, держа заложника. — Стой или я убью тебя! — Хосок направил на него пистолет и альфе пришлось остановиться. Он прикрывался юным омегой, держа пистолет возле его головы, и медленно отходил к стене. — А я убью его! — выкрикнул тот. Он был одет в дорогой костюм и обувь, на руке виднелись золотые часы и прочьи украшения. — Ты прекрасно знаешь, кто я такой, и что жизнь какой-то проститутки для меня ничего не стоит, — Чон приблизился на шаг и внимательно посмотрел на омегу. Тот дрожал, по щекам лились слёзы, было видно, что он ужасно напуганный. Но взглянув на его ладони он увидел, как омега показывает ему край флешки. Что на ней — неизвестно, но Хосок понимает, что этот омега не просто шлюха и явно рискует своей жизнью из-за информации на ней. — Дай мне уйти! Мне нужна машина! И тогда я отпущу его! — мужчина трусливо прижался к стене и выглядывал из-за спины омеги. Омега в тот же момент начал вырываться, чтобы хоть немного отвлечь этого альфу. Да, это был максимальный риск, но терять парню было нечего. Он и так почти труп. Хосок же, воспользовавшись мгновением выстрелил в мужчину и поймал омегу. Пуля задела его руку и паренек закричал от боли, упав на пол. — Тише, сейчас я отвезу тебя к доктору... Ты будешь в порядке, — Хосок снял с себя ремень и пережал руку, дабы немного ослабить кровотечение. — Как тебя зовут? Это ведь ты дал мне наводку? — он донёс омегу к своей машине и усадил на переднее сиденье. — Нет, только не к доктору, не нужно... — парень поджал ноги и сам себе рану зажимал, но вспомнил о флешке. — Возьмите... Это вы ведь Чон Хосок... Вы спасли меня... Я Феликс. Ли... — омега был очень слаб, напуган, жался к Хосоку словно к единственному, кто в силах ему помочь. — Тише, не бойся. Рядом со мной ты в безопасности, тебя никто не тронет, гарантирую. Альфа отвёз Феликса в ближайшую больницу, где тому оказали необходимую помощь. Но как бы не просил успокоиться, Ликс начинал плакать и отпихивать от себя всех, как только Хосок пытался отойти от него или оставить наедине. Поступать столь жестоко с тем, кто рисковал жизнью, дабы спасти других, он не хотел, поэтому все приказы касательно борделя Хосок отдавал по телефону. А Феликс... Он так и продолжал бояться всех вокруг кроме Чона, и разговаривал только с ним. Хосок, в свою очередь, отблагодарил омегу довечной защитой. Для него выделил личную квартиру, дал оружие и технику, а так же безлимитный счёт в банке, потому что информация на флешке была намного ценнее, чем деньги. Клиенты, спонсоры, доктора, список жертв за всё время. Информации было более чем достаточно. Феликс обрёл шанс на новую жизнь благодаря самому жестокому человеку....
— Он был там с четырнадцати до семнадцати лет, — Джокер закуривает и медленно выпускает дым, — сначала был просто проституткой, а затем стал помощником управляющего в другом филиале, потому что в технике умел хорошо ориентироваться. Он видел настоящий ад, был его частью. Он доверает мне, потому что я спас его оттуда, а ты... Ты для него всего лишь альфа, которых он боится. Не надейся зря, он не подпустит к себе, не станет нормальным, не поверит в то, что ты хороший. В его голове весь мир — чудовища, и закрывшись от него, Феликс спас себя. Я дал ему шанс на существование, а ты его отбираешь. Хёнджин смотрит на Главу и не верит тому, что слышит. Его истинний, его Ликси был там, где умирает не тело, а душа. Его тоже убили, его тело тоже скалечили. А Хёнджин... Даже не подозревая о таком ужасе лез в его маленький мир и пытался вырвать с него омегу. Издевался, не подозревая об этом. Сам стал для него таким же чудовищем. — Но что же мне делать, господин? Я не могу жить без него, он моя душа... — Ничего. Ты ничего не сможешь сделать. Он не станет нормальным, не примет твою истинность. А будешь пытаться без остановки — это его убьёт. Смирись и забудь. Я хочу видеть перед собой того Хван Хёнджина, который клялся служить мне верой и правдой. Ты второй человек в этом государстве, моя правая рука. Если ещё раз я узнаю, что ты не выполняешь работу или твоя личная жизнь как-то мешает этому, голову Ли Феликса принесут тебе на ужин. Джокер закуривает сигарету любимой марки, садясь за свой стол, и с явным недовольством смотрит на молодого альфу. У него под опекой страна, народ, ведение войны и маленький ангел, что сейчас наверное уже спит в его кровати. Разбираться в чьих-то отношениях ему неинтересно и невыгодно. Хёнджин молодой и наивный, а в его работе такое не приветствуется. Хёнджин на это лишь низко склоняет голову и просит прощения, а затем переходит к обсуждению рабочих вопросов. И вопрос, что уже не первый день обсуждается — как ослабить власть первого кратера? Джокер решает давить на слабое место каждого, у кого есть хоть немного человечности — семья. Ему плевать, что это мерзко и подло, он свою страну любым путём защитит. Он будет убивать детей и омег, если понадобится, но своей цели достигнет. Президент Ким продолжает войну с ещё большей силой, даже не собираясь останавливаться не смотря на то, что Юнги, его сын, находится на территории, где каждый день падают с неба ракеты, убивая десятки жизней. У Намджуна есть заместители, секретари, министры и прочие люди, что сидят на тех должностях, которые в состоянии повлиять на общую картину. Джокер будет по очереди убивать их супругов, родителей, детей, братьев, друзей. Если не поможет — их самих. Он отберёт ещё десятки жизней, чтобы спасти тысячи. Но одна из жертв отличалась от всех. Мин Юнги. Омега, чей статус известен одному лишь Джокеру, как и его дальнейшая судьба. Вот уже почти месяц он сидит в особняке Чон Хосока. У него отдельная комната и ванная, прислуга готова выполнить любое пожелание, едва ли не каждый день охранники приносят пакеты с логотипами модных брендов и известных ювелирных домов, а личный повар готовит изысканные блюда. Но ничего из этого не радует Юнги. Он сутками смотрит новости о войне по телевизору, периодически плачет. Он не верит, что его отец, самый родной человек, способен на такой ужас. Не верит, что тот убивает людей и рискует собственным сыном ради непонятно чего. Юнги проще поверить в ту реальность, где он сидит в плену у чудовища и жертвует собой ради отца. Сегодняшний вечер ничем не отличался от остальных. Юнги сделал себе чёрный чай и укутавшись в плед сидел на балконе своей комнаты на плетенном кресле. Холодно, снег снова падает на землю с серого неба и укрывает её всё более толстым слоем. Охрана в чёрной форме с автоматами в руках расхаживает по периметру особняка и нет места, где можно было бы спрятаться от них. Омега поджимает ноги ближе к груди и бесшумно плачет, лишь иногда носом шмыгая и отпивая ароматный напиток. Согревает, но всё равно холодно. Замерзает душа. Юнги пытается осознать, кто прав, кто нет, пытается разделить мир на чёрное и белое, но не получается. Всё перемешалось и мир стал полностью серым для него. Нет больше хороших и плохих, нет больше справедливости и честности. Юнги тоже больше нет. Он потерялся в этой вселенной, ему не за что ухватиться, да и его тоже никто не держит. — Ты можешь простыть... Неожиданно на балконе появляется Хосок с ещё одним толстым пледом в руках и бережно укрывает им омегу. Они не виделись после той поездки, а Юнги имел очень двузначные чувства к этому человеку. С одной стороны, он жутко боялся и мечтал сбежать, а с другой хотел задать множество вопросов и за любую цену получить на них ответы. — Какая разница? Всё равно вы меня убьёте, просто позже. Омега делает ещё глоток и отворачивается, делая вид, что не заинтересован в этом разговоре. — Я этого не говорил, а уж тем более не собирался делать. Зачем мне убивать тебя, снежинка? — Хосок на колени перед ним присаживается и внимательно всматривается в это милое, пусть и заплаканное личко красивого омеги. Самого красивого во всей вселенной. — Я отправлю тебя домой, как только твой отец откажется от идеи воевать со мной. Я обещаю тебе это как Глава клана. Юнги отрицательно качает головой и закрывает глаза. Он устал. Устал сидеть здесь, устал думать о будущем, устал бояться. Юнги устал жить таким образом. Существовать. — А если нет? Что, если отец не остановится? Если страна дороже, чем я? — Юнги резко спрашивает и смотрит прямо в глаза альфе. Он ставит полупустую чашку на пол и сбрасывает с себя плед. Юнги становится на ноги и руками упирается в ограждение большого балкона. — Я сижу здесь в заточении уже месяц! Месяц! Если бы отец хотел вернуть меня домой, давно бы сделал это! — осознание накрывает парня словно цунами и он начинает кричать от истерики, упав на пол, что уже слегка присыпан снегом. Хосок наблюдает несколько секунд и затем прижимает Юнги к себе. Сжимает ему руки, обхватывая всё тело, пытается остановить эту истерику и молча терпит, когда тот в ответ начинает биться и вырываться. — Отпусти меня! Отпусти! Отпусти! Юнги кричит всё сильнее, рыдает, слёзы стекают по его щекам, а хрупкое тело дрожит от холода и бессилия. Хосок понимающе смотрит на него и нежно прижимает к себе. Укутывает в плед и на руках несёт в спальню, садит на кровать, нежно ладони его замёрзшие согревает. — Я обязательно освобожу тебя. Никто не посмеет причинить тебе боль, обещаю. — Меня похитили, держат в плену! Я не верю тебе! — Юнги вырывает свои руки и личко заплаканное ими закрывает. Он не выдерживает больше. — Я хочу домой... — Да, ты в плену, но ведь всё не так ужасно. Я забочусь о тебе, ты гость в моём доме. И сегодня я хотел пригласить тебя в одно интересное место. — Я никуда не пойду! Не хочу! Я достаточно увидел в прошлый раз! Юнги качает головой и отворачивается. Он не хочет снова видеть разрушения, сгоревшие дома, трупы и войну. Он не может воспринимать подобное. Омега кусает нижнюю губу и плачет тихо, спрятав лицо от чужих глаз. Хосок его пугает... — В прошлый раз я показал тебе то, что твой отец делает с моей страной. Сегодня я хочу показать, какую красоту он уничтожает. Я покажу тебе мирную жизнь здесь, покажу веселье и счастье, покажу то, чего ты точно не видел в первом кратере, — Хосок поднимается на ноги и протягивает руку омеге в ожидании, когда тот успокоится и согласится на его предложение. — Я обещаю, ты не увидишь ничего плохого или страшного. Если что-то не понравится, то мы сразу же уйдем. — Как мне верить? Как верить тому, в чьём плену я сижу? Ты можешь пристрелить меня в любой момент. Юнги утирает рукавом слёзы и вопросительно смотрит на Чона. Не верит. Боится. — Ладно... Куда ты поведешь меня? — Юнги руку в ответ не протягивает, а остаётся сидеть на кровати, за колени себя обнимая. — В одно очень красивое место. Тебе понравится, обещаю. Так что можешь надеть что нибудь нарядное. А то в пижаме ты будешь слегка выделяться. Я буду ждать внизу. Хосок приподнимает один уголок губ, а затем оставляет омегу одного. Юнги провожает его взглядом и ещё несколько минут просто сидит на краю кровати. Он не может разгадать этого альфу, не может понять его мотивов, намерений, желаний. Не знает, как можно себя вести рядом с ним, а как нельзя. Как действовать, чтобы навсегда покинуть это место. Юнги в прострации. Он не может привыкнуть к такой жизни, ему нравится свобода, солнце, тепло, а его заперли среди вечной зимы. От стресса омега уже начал терять вес, пропал аппетит вовсе, он почти постоянно лежит или сидит у окна, а когда слышит взрывы в городе, идёт в ванную и включает воду, пытаясь заглушить ужасные звуки. Юнги не выдерживает больше. Хосок стоит в центре гостиной в красивом чёрном костюме и белой рубашке, расстёгнутой на две пуговицы. Одежда хорошо подчеркивает его крепкое телосложение, а зачесанные назад волосы добавляют немного шарма. Альфа выглядит как тот самый мужчина мечты из книг, омеги трёх кратеров готовы сделать всё, чтобы получить хоть капельку его внимания. Но нет в этом смысла, потому что есть в мире омега, которому уже уготовано место на троне рядом с самим Джокером. Возле Хосока стоял Джин в какими-то бумагами в руках. В срочном порядке он приехал сюда, дабы получить пару подписей и уточнить пару деталей по работе. Листая документы, Ким совсем не обратил внимание на лестницу, по которой спускался Юнги. Ангел. И правда, ангел. Только крыльев не хватает. Он тихо ступает по деревянным ступенькам стройными ножками, на которых чёрные туфли на высоких каблуках, сам омега выбрал из множества вещей молочного цвета твидовый костюм и к нему чёрную шелковую блузку. Свои волнистые волосы он расчесал и совсем немного подкрутил щипцами, и те стали ещё обьемнее. На Юнги ни капли макияжа, потому что он ему не нужен. Нет ему равных по красоте ни в седьмом кратере, ни во всём мире. Юнги предназначено лишать грешников зрения, ослепляя своей красотой. — Надеюсь, так я не буду выделяться, — говорит он подходя к Хосоку и смотрит прямо тому в глаза. Юнги не хочет находиться среди людей, не хочет никуда ехать, не хочет быть чьей-то куклой. Но это шанс... Хосок совсем легонько улыбается и взгляд оторвать не в силах от ангела. Он в ту же секунду закрывает папку и отдает обратно Сокджину, откладывая дела на завтра. Ангел ведь не должен его ждать. Он помогает надеть ему тёплую шубку, дабы омега не замёрз, а затем, слегка положив руку на плечо Юнги, Чон ведёт его к выходу из дома, придерживает за талию на ступеньках, дабы тот не упал из-за обуви. Сокджину лишь остаётся смотреть им вслед и скрипя зубами молчать. Он не понимает, не понимает за что с ним так. Почему этот Юнги просто появился и занял его место в один миг? Хосок на него больше не смотрит, к себе не зовёт, не хочет. Сокджин только избавился от Минхо, только вновь почувствовал к себе тепло и ласку, как на его пути к сердцу Хосока вновь преграда появилась. И в этот раз она куда больше и опаснее. Омега едва сдерживает слёзы, когда замечает на себе лишь холодный безразличный взгляд Хосока, леденящий саму душу. Но у Джина нет ни души, ни сердца, ни совести. Всё это он положил к ногам своего хозяина тысячу дней назад и сам себе подписал приговор. Он знал, что так будет, с самого первого дня, но всё равно позволял надежде внутри себя расти и держаться. Это убивает. И либо он убьёт помеху на пути к своему счастью, либо это убьёт его. Он сменил цвет волос на чистый блонд с золотым оттенком, каждый день высота его каблука становилась всё выше, а помада ярче. Он знает, что это не сработает, но наивно изводит себя попытками вернуть внимание Хосока. Не получается. Сокджин срывается, он теперь вынужден ночевать в своём доме, потому что от запаха Юнги в доме альфы его жутко тошнит, на работе он больше не старается быть вежливым и создавать красивую картинку. В Совете сплетничают, что власть, которую теперь получил Сокджин, избавила его от здравого мышления и адекватной самооценки, но на самом деле ведь всё наоборот. Джин сходит с ума без Джокера, без ласки своего хозяина, без власти, которую чувствовал рядом с ним. — Кто этот омега? Юнги на себе такие взгляды не выдерживает. Энергетика Джина его пугает, он видит врага в каждой букашке и Ким не исключение. Когда Хосок ему дверь чёрного гелендвагена открывает, омега садится внутрь и внимательно изучает салон авто. Чисто, приятно пахнет духами владельца, нигде ничего лишнего не лежит. Пусто. — Мой секретарь, — Хосок отвечает тихо и спокойно, сев за руль. — Просто секретарь? Он так смотрит на меня... Юнги кусает губу. Ему плевать, какие между Хосока и этим омегой отношения, но Мин переживает за себя и пытается оценить риск и опасность, которыми Сокджин пахнет за километр. — Не бойся. У него просто много работы. Тебя никто не тронет. — Я пленник. Вы меня похитили. Неужели после просьбы «не бояться» я должен действительно перестать это делать? Мне начать веселиться от этого? Юнги недовольно поджимает губы и пристёгивается ремнём безопасности. Его бесит постоянное спокойствие альфы, эти глупые просьбы не волноваться и не бояться. Как Юнги может соблюдать спокойствие находясь в плену, когда над головой ежедневно летят ракеты?! Кто придумал подобный бред? Омега совершенно не желает никуда ехать, ему противна даже мысль находиться рядом с человеком, что причиняет ему столько боли и воюет с его отцом. Но Юнги не глупый... Они будут вне территории дома, там будет меньше охраны, много посторонних людей, а значит и Чон Хосок будет меньше внимания уделять Юнги. А омега будет пользоваться каждой, даже самой маленькой попыткой, сбежать с этого ада. Он боится, он волнуется, он всё равно хочет домой. Юнги не верит в то, что говорят о его отце и войне. Всё ведь совсем не так... Или так? Омега растерян. — Да. Сегодня я хочу, чтобы ты повеселился. Я покажу тебе, какой была жизнь до того, как твой отец захотел её уничтожить. Хосок заводит двигатель и кортеж и пяти авто выезжает с территории особняка, двигаясь в сторону центра города. — Хватит во всём винить моего отца! Если он и сделал что-то плохое, значит так нужно было! Юнги не выдерживает этого давления и срывается. С глаз посыпались хрустальные капли и омега отвернулся к окну, руки на груди скрещивая. Он никуда не хочет! Ему нужно увидеть отца, услышать его голос, убедиться, что с ним всё в порядке. Юнги чувствует себя куклой в чужих руках и это ощущение душит его словно петля. Он задыхается, умирает и падает на землю словно снежинка, которую тут же растопчут. Он ничто. Спустя сорок минут дороги авто Хосока останавливается перед большим заведением с красивой вывеской «Moonrise Palace Casino». Юнги отчасти не удивлён. Хосок хотел показать ему веселье, красоту, роскошь, а более подходящего места чем казино для этого не найти. Мужчина подаёт ему руку, чтобы помочь выйти из авто, но Юнги успешно её игнорирует, как и какие либо другие знаки внимания и вежливости со стороны Хосока. Он единственный, кто может позволить себе такое. Юнги не нуждается в помощи, ухаживаниях, слащавых словах. Ему нужно выбраться отсюда, увидеть отца и забыть всё это словно самый страшный сон в его жизни. В зале казино, окруженном элегантным великолепием, каждый шаг наполняет роскошью и интригой. Как только Юнги входит в зал, его охватывает атмосфера таинственности и возбуждения, в которой время замирает, а каждый момент наполнен возможностью. От игровых столов до блестящих игровых автоматов, все внутри этого казино призвано заставить ваше сердце биться быстрее. Освещение тусклое, создающее мягкие тени и подчеркивающее роскошные детали интерьера. Золотистые оттенки и мраморные полы создают иллюзию временной смены, словно переносят в эпоху, когда роскошь была естественным состоянием вещей. Звуки игры — щелчки карт, вращения рулеток, гудение игровых автоматов — создают мелодию азарта, которая наполняет воздух и напоминает о бесконечных возможностях, ожидающих нового игрока. Утонченные игры, покрытые зелеными матами, приглашают на увлекательное путешествие в мир азартных развлечений. Красные и черные фишки сияют на столах, а крупье, олицетворяющие профессионализм и виртуозность, ждут с улыбкой каждого. В этом казино время как будто останавливается, и Юнги на миг даже погрузился в эту атмосферу, где каждая ставка представляет собой новую возможность стать победителем. — Нравится? — хрыплый голос над ухом мигом возвращает Юнги в дрянную реальность. — Нет. Омега прекращает хлопать глазами, рассматривая всё вокруг, и отводит взгляд в сторону. Он не покажет свои слабости, не позволит подкупить и ввести в омут красивой жизнью. Омега уже не ребёнок, которого можно заманить конфетой в красивой обёртке. Юнги чувствует на коже горячее дыхание альфы, а руки — на своей талии. Эти касания прошибают юношу как током и заставляют содрогнуться. Некоторые гости, что успели их заметить, бросают на пару неоднозначные взгляды. Джокера с омегами видели крайне редко, да ещё и в таких местах. Он делает шаг в сторону, резко убирает от себя его ладони и хмурится. — Не трогай меня. Он свою верхнюю одежду отдает первому попавшемуся охраннику, буквально бросая. Юнги не собирается быть вежливым и воспитанным, теперь Мин планирует как можно сильнее испортить Хосоку и настроение, и вечер в общем. Хосок на капризы омеги лишь немного губы в ухмылке искажает. Ему такая картина не более чем забавна. Он ведёт его к одному из столов и присаживается, указывая Юнги сесть рядом. Гости тут же низко склонились перед альфой и началась игра. Юнги ни разу в жизни не был в казино, не интересовался азартными играми, да и играть в них не умел, поэтому ему здесь было откровенно скучно. Но вот постоянные взгляды на себе и шёпот вокруг Юнги чувствует слишко остро. Ему не нравится это окружение, не нравится сама атмосфера, взгляды, голоса, альфы, что готовы сожрать его одним только взглядом, но не рискуют трогать омегу, что пришёл с самим Чон Хосоком. Последний, к слову, берет в руки карты, фишки и перебрасывается парой слов с сидящим напротив толстяком. — А что за прекрасное создание сегодня скрашивает ваш вечер, господин? — толстяк облизнул свои отвратительно пухлые губы, рассматривая омегу с головы до ног. — Это Мин Юнги, сын президента Ким Намджуна, — Хосок с улыбкой берет руку парня и привселюдно её тыльную сторону целует. — Сегодня он согласился провести вечер вместе со мной. Хосок руку держит нежно, не больно, но его пронизывающий взгляд заставляет сердце биться чаще, а тело содрогнуться. Юнги и слова сказать не в силах, сидит молча рядом со львом в окружении гиен и маленьким кроликом себя чувствует. Он не может сейчас расплакаться, начать кричать или драться, это ведь совершенно ничем не поможет ему, а только ещё больше в дурном свете выставит. Гиены заливаются смехом, крупье в очередной раз раздаёт карты, а Юнги пытается сглотнуть ком обиды в горле, но не получается. Слишком больно. — Мне нужно отойти. Юнги встаёт из-за стола не дожидаясь окончания игры. Двое альф из числа охраны Хосока следуют за ним до самой уборной и разве что вовнутрь не заходят. Юнги туалет нашёл довольно быстро в этом огромном казино, потому что администратор любезно его проводила. Парню было тошно от окружающих, от такого внимания к себе, от лицемерия. Он закрывается в кабинке и несколько минут просто сидит и пялится на закрытую дверь. Здесь легче хотя бы потому, что нет тех пристальных взглядов и ядовитых улыбок. Юнги ненавидят, он сын врага для них. Юноша чувствует себя словно распятым за чужие грехи. Вздох. За дверью двое охранников, в уборной нет окна или вентиляции. Он зря надеялся на побег. Хосок уж слишком хорошо его охраняет. Юнги разочарован в собственной наивности. Собравшись с силами, омега выходит и моет руки под горячей водой. Ему холодно. Дико тошнит. Голова раскалывается. Стресс, недоедание, нервные срывы начинают выходить ему боком, пусть и не он в этом виноват. — Тебе плохо? — неожиданно какой-то омега подхватывает Мина под руку, когда тот едва ли не падает. — Просто голова болит... Я в порядке, спасибо, — Юнги даже не пытается выдавить из себя улыбку, а лишь грустно уводит взгляд в сторону и вытирает руки бумажными полотенцами. — Ох, здесь так шумно, у меня тоже голова разболелась. Вот, возьми. Они хорошо помогают от боли. Я Лэй, кстати. Тебя ведь Мин Юнги зовут, верно? Милый омега улыбается юноше и по доброте душевной протягивает обезболивающую таблетку. Он выглядит ровесником Мина или совсем немного старше. Темные волосы красиво уложены, а на лице неброский макияж. Он и сам излучает свет и беззаботность, как ребёнок. — Думаю, тебе скучно просто стоять возле Чон Хосока. Может, присядешь ко мне за столик? Я здесь со своим братом. Поболтаем за бокалом шампанского. Я бы хотел познакомиться с тобой. Ты совсем не похож на омег здесь. Они все обычные шлюхи, что ищут толстый кошелек, а ты, как по мне, и вовсе сбежать хочешь. — Мда... Я здесь вообще... — Юнги держит в пальцах таблетку и уже собирается глотнуть её, как в помещении входят его охранники и сначала хватают Лэя, а затем почти что вырывают с его рук таблетку. — Господин, вы успели что-то принять? Это может быть яд или наркотки. Омега с непониманием смотрит на происходящую картину, на охранников, на кричащего Лэя и на Хосока, что появился буквально из ниоткуда. — Проверьте его и таблетки, — кратко бросает альфа подопечным и те уводят омегу прочь, а Юнги остаётся с ним наедине. — Ты успел что-то принять с его рук? По спине Юнги бежит холод, он задницей упирается в большую мраморную раковину и отрицательно качает головой. Он ничего не понимает. В комнате в один миг стало слишком много народа, это пугает омегу ещё больше, он никого не знает, прижимается к стене и обхватывает руками голову. — Не бойся, всё хорошо. Я ведь говорил, что никто не посмеет причинить тебе вред, — Хосок прижимает его к себе и закрывает ему глаза, тут же другим давая знак выйти. — Поехали домой, хватит на сегодня развлечений. Юнги на это ничего не отвечает, но Хосок — единственный знакомый здесь человек и нахождение рядом с ним хоть немного успокаивает. Омега садится в машину и сразу же просит включить печку. Он мёрзнет совсем не от холода, а от нервных срывов, что идут один за другим. С Хосоком плохо, но без него ещё хуже. Юнги с ужасом осознает это. Даже в доме, где тепло, где относительно безопасно, Юнги продолжает дрожать. Он кутается в большое одеяло, а Хосок садится рядом, обнимает со спины, прижимает, собой согревает. Юнги устал сопротивляться, он довольно в объятия чудовища ложится и закрывает глаза. Это единственное место в седьмом кратере, где ему не сделают больно. Он опускает голову ему на грудь, чувствует тепло и согревается. Юнги устал плакать, устал бояться и пытаться вырваться из этой клетки. Он — маленький мышонок в лапах дракона. Один миг и его раздавят не оставив и следа. — Засыпай, снежинка. Сегодня ты устал. Хосок нежно по его волосам ведёт, что-то шепчет, получше омегу укутывает и согревает. Мужчина ни на миг от него не отходит. Даже с рассветом ничего не меняется. Он всё так же сидит возле Юнги и охраняет его сон. Тот ли это Джокер, которого все знают? Омега мило морщит носик, что-то бормочет и просыпается в районе шести утра. Он сонно потягивается и только сейчас замечает альфу рядом с собой. — Ты... Ты всю ночь здесь был? — омега не столько испуганно, сколько удивлённо спрашивает. — Тебе было очень холодно и страшно, поэтому я решил остаться, дабы тебе было спокойнее и ты смог хорошо отдохнуть. Хосок нежно ведёт костяшками по светлым волосам и мягко приподнимает уголки губ, любуется этим чудом и надышаться его запахом сказочным никак не может. — Спасибо... — неуверенно выдавливает из себя омега не понимая, что он чувствует на самом деле. Рад он такой компании или было бы лучше ночью обойтись без неё? — Я буду ждать тебя внизу на завтрак. Спускайся, хорошо? Хосок выходит из спальни, чтобы Юнги мог переодеться, привести себя в порядок и собраться с мыслями. Омега же вместо этого просто сидит на кровати, прижав колени к груди, пытается понять, что чувствует, но не может. С одной стороны ему жутко страшно, он боится, волнуется за отца и хочет сбежать, но с другой... Вторая сторона ситуации пугала Юнги ещё больше. Впервые за всё время здесь он хорошо спал, не видел кошмаров и не мерз. Ему было хорошо. Спустя полчаса парень всё же спускается на первый этаж и видит за обеденным столом Чон Хосока, а рядом с ним Ким Сокджина. Секретарь стоял рядом, прислуга бегала туда-сюда, чтобы поскорее накрыть на стол, а Юнги даже не знал, где ему сесть. — Присаживайся, Юнги, завтрак уже готов. Хосок рукой указывает на место напротив, а сам юноша замечает, что сервировка только для двоих, и понимание того, что секретарь не будет есть с ними даёт непонятное облегчение. И пока Юнги пил ароматный горячий кофе, Джин начинал свой привычный рабочий день, обговаривая с Хосоком ситуацию на фронте и планы на день. Юнги также слушал, но мало что понимал. Его больше интересовала собственная судьба. А Джин особенно громко говорил о потерях и том, сколько ещё мирных жителей убили войска президента Кима. Он ненавидел Юнги за нахождение здесь, за происхождение, за внимание от Главы. Сокджин с удовольствием съел бы на завтрак его плоть, а отрезанную голову приподнес на золотом блюдечке своему хозяину. Но Хосок поступает совсем наоборот. Он Юнги оберегает, защищает, пылинки сдувает. Ни за что в жизни не позволит Джину ему навредить. — Свободен, — альфа берет в руки какую-то папку и кладёт возле себя, а Сокджин кланяется и вынужденно уходит, оставляя их наедине. — Почему он тоже не завтракает с тобой? Разве он не секретарь? — решил спросить Юнги, как только Ким вышел из комнаты и перестал убивать его взглядом. — Ему не положено. — А мне, значит, положено? — Юнги саркастически спрашивает и отодвигает тарелку с едой. — Да, положено, потому что ты выше его по статусу. Ты гость в моём доме, а не подчинённый. Это разное. Хосок за несколько больших глотков допивает свой кофе и уходит, а Юнги остаётся наедине со своими мыслями. Он не понимает собственные ощущения, не понимает, почему вдруг задумался, что отец тоже может быть виновен. Задумался, кто убивает всех тех мирных людей, а самое главное, чем он может помочь и как изменит ситуацию. По факту он просто сидит в особняке Джокера и ждёт непонятно чего. Слёзы снова бегут по его щекам, парень не успевает их стирать, давится, хлипает и готов биться головой о стену, лишь бы понять хоть что-то в этой жизни. Юнги выбегает на порог дома и видит привычный уже кортеж Джокера и самого альфу, что собирался как раз сесть за руль. Всё вокруг белое из-за снега, земля усыпана его толстым слоем и омега даже не замечает, что стоит на нём босыми ногами. Но холодно совсем не от этого. Хосок, заметив на ступеньках омегу, отходит от машины и приближается к нему. Одной рукой за талию обнимает и к себе прижимает, а второй утирает сбегающие слёзы. Он ничего не говорит, знает, что Юнги сам скажет, если захочет. — Я хочу знать правду... Дай мне её, прошу... — шепчет дрожащими губами и смотрит в чёрные как адская бездна глаза. — Уверен? Потому что будет очень больно. — Уверен. Я не могу так больше, не могу... Юнги дрожит, жмётся к альфе в поисках тепла и закрывает глаза, как только чувствует, как его губ касаются другие в мягком, нежном, но таком горьком поцелуе. Хосок его к себе прижимает, греет, зиму в лето превращает и забирает себе его первый поцелуй. Без спроса, неожиданно и нагло, но ведь так ожидаемо. Глупо отрицать взаимное желание. — Я заеду за тобой вечером. Тихо прошептал прямо ему в губы и отстранился. Его ждёт страна. А Юнги садится прямо на холодный мрамор и мысленно ищет момент, где отрицал желание случившегося. Но с ужасом понимает, что не находит.