***
— Я могу пойти в больничное крыло, — шепчешь ты, обхватив голову руками и уставившись в тарелку. — Скажу, что взрыв имел опасные последствия или что-то в этом роде… Дарси закатывает глаза. — Ты не пойдёшь в больничное крыло! Через десять минут закончится обед и тебе придётся пойти на зельеварение. Ты увидишь Риддла, с которым не встречалась и не разговаривала с тех пор, как… — Я могу сказать, что чувствую слабость и мне нужен отдых, — отчаянно скулишь ты. — Перестань быть такой трусихой, — фыркает Томас, накладывая на тарелку четвёртую порцию спагетти. — Ты не можешь избегать его вечно. — Тебе легко говорить, он поцеловал не тебя… — Верно, — перебивает он. — Если бы Риддл поцеловал меня, мы бы до сих пор были в той чёртовой подсобке. Ты неблагодарная маленькая идиотка! Клянусь, я никогда не позволю тебе забыть об этом! — Томас, я думала, мы с ним ненавидим друг друга! — раздражённо объясняешь ты. — Поцелуй застал меня врасплох. — В любом случае, сегодня у вас только лекция, — вмешивается Дарси. — Просто иди, делай заметки и уходи, тебе необязательно с ним разговаривать. — Я должна с ним поговорить, — стонешь ты, опуская голову. — Ты сказала, что это достойный поступок. — Значит, ты всё ещё не разобралась в своих чувствах? — спрашивает она чрезвычайно тактично. Ты устало вздыхаешь. Правда в том, что ты точно знаешь, что чувствуешь по этому поводу. Это было невероятно, умопомрачительно приятно, и ты наслаждалась этим поцелуем больше, чем когда-либо в своей жизни. С тех самых пор ты не думаешь ни о чём, кроме его рук на своих щеках, его губ, скользящих по твоим, его запаха, его волос между твоими пальцами, его тела, прижатого к тебе. Ты миллион раз прокручивала в голове ваш поцелуй и то, как он смотрел на тебя после. Он ещё раз хотел тебя поцеловать, а ты так глупо отстранилась. Ты знаешь, как это выглядело и сожалеешь, что ушла, не поговорив с ним. Ещё больше ты сожалеешь о том, что не осталась и не поцеловала его снова. Дарси это знает. На самом деле, она спрашивает не о твоих чувствах, она спрашивает о том, что ты собираешься с этим делать. — Нет, — бормочешь ты, мрачно уставившись в тарелку. — Не разобралась.***
Ты приходишь в кабинет раньше него, занимаешь своё место и стараешься не оглядываться на дверь каждые пять секунд. Ты подпрыгиваешь от неожиданности, когда он кидает сумку рядом с вашим столом. — Привет, — машинально говоришь ты, смотря на него широко раскрытыми глазами. — Привет, — совершенно беззаботно отвечает Риддл, доставая учебник и пергамент. Сердце бешено колотится, а он даже не смотрит в твою сторону. Он разглаживает лист пергамента, открывает чернильницу, макает перо и спокойно пишет дату вверху страницы. Как будто не было никакого поцелуя. Ты возвращаешься к своим заметкам, задаваясь вопросом о том, что, чёрт возьми, происходит у тебя в груди? Потому что ты чувствуешь, как гравитация стала в сто раз сильнее. Лекция продолжается, но ты едва обращаешь внимание на то, что говорит Слизнорт. Ты настолько поглощена присутствием Риддла, что не можешь думать ни о чём другом. Ты замечаешь абсолютно всё: то, как он поднимает взгляд на доску, звук, с которым его перо царапает пергамент. Ты ощущаешь каждую секунду этого долгого часа, и когда звенит звонок, ты беспомощно наблюдаешь, как Риддл собирает вещи, встаёт и вежливо кивает. — До пятницы, — сухо говорит он, не глядя тебе в глаза, и уходит. Ты провожаешь его взглядом, прежде чем отыскать Томаса в толпе. Он сидит через несколько парт позади и не сводит с тебя глаз. И что бы он не увидел, выражение его лица наполняется сочувствием.***
— Значит, он притворяется, что ничего не было? — с любопытством спрашивает Дарси, рассматривая Риддла за ужином. — Да, — бормочешь ты, ковыряясь в тарелке. — Почему ты расстроена? Разве ты не собиралась сделать то же самое? — интересуется Томас. — Да, но он сделал это первым! Отстой… — Это нелепо, — протягивает Дарси. — Я не знаю, что мне делать! — ты бросаешь вилку и снова вздыхаешь. — Он думает, что я сбежала, потому что испугалась, и ведёт себя как обычно, чтобы быть вежливым или что-то в этом роде! — Чёрт возьми, просто поговори с ним! — фыркает Томас. — Я серьёзно, тебе нужно просто… — Я знаю, — стонешь ты, хватаешь вилку и принимаешься за еду. — Поверь мне, я знаю…***
Пятница, к сожалению, наступает слишком быстро. Когда вы с Томасом переступаете порог класса зелий, ты сразу замечаешь Риддла, уже сидящего за вашим столом. — Поговори с ним! — настойчиво шепчет Томас тебе на ухо, прежде чем уйти. Ты стискиваешь зубы, подходишь к Риддлу и садишься. Он бросает на тебя холодный взгляд, а потом спокойно возвращается к приготовлению базы для зелья, рецепт которого Слизнорт наколдовал на доске. Ты замечаешь, что он по-прежнему не смотрит тебе в глаза. — Риддл, — зовёшь ты, внимательно глядя на него. — Да? — мягко уточняет он, проводя серебряным ножом по зелёному и благоухающему волшебному мху. — Ты действительно будешь притворяться, будто ничего не произошло? Его руки замирают. Он смотрит на тебя, и на мгновение ты оказываешься в ловушке его бесстрастных, совершенно невозмутимых глаз… — Я думал, это то, чего ты хочешь, — медленно произносит он. — Учитывая твой уход… Ты подавляешь желание отвести взгляд. — Прости, что сбежала, — бормочешь ты. — Я не хотела… Риддл безучастно смотрит на тебя, а затем возвращается к волшебному мху и продолжает тщательно его измельчать. — Не стоит извиняться, — заявляет он ужасно будничным тоном. — На самом деле, это должен был сделать я, учитывая, что именно я переступил… — Ты не переступил черту, — быстро перебиваешь ты. Глаза Риддла снова встречаются с твоими, и на этот раз, он выглядит нехарактерно озадаченным. — Я просто была… удивлена, — неловко продолжаешь ты. — Удивлена? — монотонно повторяет Риддл, уставившись на тебя. — Да, я думала, мы ненавидим друг друга. Риддл супит брови. — Правда? — спрашивает он странно осторожным тоном. Ты хмуришься, несколько сбитая с толку тем, что это стало для него неожиданностью. — Да, очевидно, — объясняешь ты. — Из-за наших непрекращающихся ссор. — Ты всегда проводишь так много времени с людьми, которых ненавидишь? — сухо интересуется Риддл. — Нет, но я была вынуждена проводить с тобой время, — очень легкомысленно отвечаешь ты. Выражение лица Риддла становится совершенно непроницаемым, и он спокойно продолжает нарезать волшебный мох, в то время как ты с ужасом осознаёшь, что только что сказала. — Нет, подожди, Риддл, это не то, что я… — Нам нужно выполнить задание, — он холодно тебя прерывает, — если ты, конечно, не против внести свой вклад. — Я не имела в виду… — Я буду очень признателен, если мы проигнорируем прошлую пятницу и вернёмся к нормальной жизни, — просит Риддл, снимая мох с ножа и отправляя его в котёл. — Это ошибка, которая не должна была случиться. С таким же успехом он мог ударить тебя этим дурацким ножом, который держит в руке. — Что ж, — ты отводишь взгляд, чтобы он не увидел боль в твоих глазах. — Хорошо… — Отлично, — вежливо отвечает он и не смотрит на тебя оставшиеся два часа. По мере того как урок продолжается, в твоём теле нарастает болезненная, тошнотворная усталость, и ты яростно моргаешь, пытаясь прогнать серую пелену с глаз. Ты не можешь сказать, происходит ли это из-за напряжения между тобой и Риддлом или из-за приторно-сладкого запаха отвара, который вы готовите, а может, даже из-за чего-то совершенно другого. Когда Томас подходит к вашему столу после окончания урока, ему приходится уступить дорогу Риддлу, который сбегает так быстро, что к тому времени, как он выходит за дверь, половина класса ещё сидит на своих местах. — Я думаю, ваш прошлый разговор прошёл удачнее, — протягивает Томас. — Кажется, я сейчас потеряю сознание, — безучастно говоришь ты. Ты успеваешь заметить, как глаза Томаса расширяются в панике, прежде чем чувствуешь болезненный жар в своём теле. Комната начинает вращаться, и горячая кровь течёт из твоего носа так быстро, что Томас в панике вскрикивает. Его голос звучит на задворках сознания вместе с встревоженными криками других учеников, а ты смотришь на свои руки. Они полностью покрыты кровью, которой с каждой секундой становится всё больше. — Борода Мерлина, что случилось?! — кричит Слизнорт. — Ничего не случилось, — выдыхает Томас. — Она просто… это просто… — Это её зелье, — мягко произносит другой голос, и ты едва не теряешь сознание. Риддл вернулся. — Это последствия взрыва? — с ужасом шепчет Слизнорт. — Да, сэр, — тихо отвечает Риддл, и ты чувствуешь тёплые твёрдые руки на своих щеках. Ты поднимаешь голову, чтобы посмотреть на него, но не можешь сосредоточиться; комната кружится, и всё, что ты видишь — пятно тёмных волос над бледным лицом. — Это происходило уже несколько раз, — продолжает он, направляя на тебя палочку. — Тромвелокс. Ты чувствуешь, как кровь замедляется, а затем начинает течь ещё сильнее, и ты оседаешь на руки Риддла, задыхаясь. — Ей нужно в больничное крыло! — резко говорит Риддл. — Сейчас же! Руки Томаса сжимают твои плечи, когда он пытается поднять тебя. — Я возьму… — Я справлюсь, Пенн, — мягко перебивает Риддл, обнимает тебя за талию и одним плавным движением ставит на ноги. Головокружение усиливается, и когда твоя голова наклоняется вперёд, кровь наполняет весь рот и вытекает между губ, стекает по подбородку и капает на одежду. Все в классе визжат от ужаса. — Том… — с трудом выговариваешь ты, и затем всё погружается во тьму.