With Understanding

      На девяносто второй день Кастиэль просыпается от глубокого сна из-за того, что Дин мечется по кровати. Он хнычет, а его ноги дёргаются так сильно, что могут оставить синяки. Агент отстраняется от него и пытается решить, как следует поступить в этой ситуации. Было бы правильно разбудить мужчину прикосновением к плечу, однако это может быть опасно — Винчестер может навредить ему, приняв его за монстра или кого бы то ни было. Не то чтобы Кастиэль боялся получить по лицу, просто лучше не лезть на рожон.       Он выскальзывает из постели и включает свет. Лицо Дина искажено, как будто ему больно.       — Дин! — зовёт Кастиэль. — Дин, проснись, — он осторожно подходит к кровати, все ещё оставаясь вне пределов досягаемости того, и стучит по стене. — Дин!       Винчестер вскакивает. Его глаза остекленели, но постепенно они фокусируются на агенте.       — Кас?       Кастиэль осторожно садится на кровать и кладёт руку на плечо мужчины.       — Ты в порядке?       Дин хватает его за запястье, но не для того, чтобы остановить его, а чтобы удержать.       — Кас, — он закрывает глаза и глубоко дышит. — О, чёрт, давненько у меня такого не было. Обычно я хорошо сплю рядом с тобой.       — Хочешь поговорить об этом?       Винчестер качает головой, выглядя... выглядя испуганным. Такое выражение лица Новак ещё не видел.       — Вернёшься в постель?       Кастиэль колеблется, но ложится. Он думает, что Дин обнимет его (что не ново), но вместо этого тот сворачивается вокруг него. Голова Дина лежит на плече Кастиэля, его рука обхватывает спину Кастиэля, а правая нога перекинута через нижнюю часть тела Кастиэля. Он вжимается носом в затылок Кастиэля и обхватывает его руками. Это не так уж сильно отличается от того, как они обычно спят (да, Дин любитель обниматься), тем не менее одно дело, когда он делает это, будучи спящим, а другое — в сознании. Это заставляет Новака задуматься. Если бы кто-нибудь увидел их в таком положении, то решил, что они любовники.       — Тебе часто снятся кошмары?       — Без тебя, да. Я имею в виду, я всегда хорошо спал, когда Сэмми был со мной в одной комнате, а после ада я не мог даже провести ночь с девушкой. Но с тобой... с тобой всё хорошо, — Дин выдыхает, горячий ветерок касается кожи Кастиэля. — Думаю, я люблю тебя, Кас.       Агент напрягается. Ожидает ли его похититель, что он скажет то же самое?       — Тебе не обязательно говорить, — шепчет тот, голос срывается. — Я просто... Спасибо тебе, Кас, за то, что ты здесь. Ты мог бы драться со мной, но вместо этого ты позволил мне спать в одной постели, разрешил мне обнимать тебя.       Кастиэль не знает, что сказать. Сказать, что ему тоже не безразличен Дин? Это правда, но также правда заключается и в том то, что он намерен сбежать в следующий раз, когда тот отправится на охоту. Почему-то ему кажется, что ответить взаимностью, а после осуществить свой план — значит сделать Дину ещё больнее.       Винчестер меняет положение, ослабляя свою хватку на мужчине.       — Кас.       Кастиэль переводит взгляд на него.       Дин приближается к нему, он пристально смотрит своими зелёными глазами, а затем прижимается губами к чужим губам. Кастиэль видит, как это происходит, и застывает. Губы Дина мягкие, а прикосновение нежное и тёплое.       Что-то в Кастиэле ломается.       Дин отстраняется, может быть на дюйм, и агент видит все его веснушки и любовь — какой бы безумной она ни была — в его глазах. Не раздумывая, Новак кладёт руку на шею мужчины и притягивает его обратно. Он целует Дина, прижимается к нему. Винчестер издаёт небольшой всхлип и отвечает, облизывая и посасывая его губы, отстраняясь, чтобы снова приблизиться, словно хочет подарить своему пленнику тысячу маленьких поцелуев. Дин пытается пробраться в рот Кастиэля, и тот позволяет ему сделать это. Он чувствует щетину на подбородке Дина, ощущает силу, с которой мужчина прижимает его к себе, чтобы углубить поцелуй.       Когда поцелуй переходит от нежного к страстному, грудь Кастиэля напрягается, а в животе зарождается странное напряжение. Винчестер трахает его рот языком, и, блять, он чертовски хорош в этом. Он задевает каждый чувствительный уголок рта агента так, как ни одна из его любовниц никогда не делала.       Рука задирает рубашку Кастиэля, а большой палец гладит его сосок.       Новак отталкивает Винчестера.       — Стоп, стоп.       — Прости, прости, — сразу же отвечает Дин, отступая назад и поднимая руки. — Прости, я не должен был заходить так далеко, — говорит он. Его рот красный и влажный.       Новак делает несколько сильных вдохов и вытирает рот. Его рука дрожит. Он осознает, что то напряжение, которое он чувствовал, было возбуждением, сексуальным влечением. Он не знает, является ли оно его собственным и естественным или это какая-то нездоровая реакция на ситуацию.       — Ты в порядке? — спрашивает Дин.       Безрассудный и дикий, его мысли выходят из-под контроля, а его знания о «Стокгольмском синдроме» почему-то перестают быть важными. Кастиэль говорит:       — Поцелуй меня.       На этот раз Дин колеблется, но когда агент просто ждёт его, то наклоняется вперёд и прижимается ко рту Кастиэля вторым нежным поцелуем. Он наклоняется над Новаком, опираясь на руки, чтобы их тела не касались друг друга. Кастиэль вдыхает каждый поцелуй, каждый чуть сильнее предыдущего. Он касается лица мужчины, проводит кончиками пальцев по его щетине — парень, которого он целовал в колледже, — это смутное воспоминание, и он был гладко выбрит, потому это новая текстура, новый опыт. Проводя пальцами по коротким волосам на затылке Дина, он заставляет того вздрогнуть и прижаться всем своим телом к своему телу. Он чувствует, как нога Дина, находившаяся между его коленями, подтягивается, так что его сильное бедро прижимается к нему.       Кастиэль должен впасть в панику, но вместо этого он просто лежит и целуется.       Дин разрывает поцелуй, и мужчина открывает глаза. Он наблюдает, как тот отстраняется от него и становится на колени рядом с ним, а не сверху. Его член выступает в боксерах, он прижимает руку к трусам, наполовину чтобы скрыть его от Кастиэля, наполовину чтобы удержать себя. Он смотрит на агента почти одними зрачками, тёмными от возбуждения глазами.       — Ты не готов к этому, — говорит Дин.       — Нет, не готов, — отвечает Кастиэль.       Винчестер встаёт с кровати и, спотыкаясь, уходит в ванную. Он закрывает за собой дверь. Через минуту Новак слышит, как включается душ. Вода не заглушает громкий стон, и Кастиэль точно знает, что происходит за этой дверью. Агент трогает себя через штаны, но у него не стоит. Он слушает, как Дин дрочит, делая короткие, прерывистые вдохи, переходящие в долгие вздохи.       Кастиэль теряет рассудок.       Он наклоняется через край кровати и его начинает рвать. Он блюёт желчью, потому что последний приём пищи был более семи часов назад. Он смотрит на неё, всё ещё чувствуя тяжесть внутри. Он закрывает лицо, когда душ выключается и Дин тихонько открывает дверь ванной комнаты.       — Прости, — говорит он, прежде чем Винчестер успевает сказать что-нибудь.       — Не беспокойся об этом, — так же тихо отвечает Дин. — Я всё уберу.       — Я сам могу сделать это.       Кастиэль чувствует, что ему следовало бы убраться за своим беспорядком. За своей собственной глупостью. О чём, чёрт возьми, он думал? Прошло всего три месяца, но почему ему кажется, что прошёл год? Как он мог позволить себе поддаться манипуляциям всего за столь короткий период времени?       — Кас.       Когда никакие слова не приходят на ум, Кастиэль, наконец, смотрит на него.       — Всё в порядке. Правда. Просто отдохни, хорошо?       Дин возвращается через пять минут с чистящими средствами и быстро справляется с задачей. Кастиэль смотрит на все эти действия, оцепенев. Когда мужчина уходит с грязными тряпками, агент встаёт и идёт в ванную, останавливаясь перед раковиной, чтобы посмотреть в зеркало.       Он выглядит измождённым. Его отросшие волосы никогда не были такой длины, он даже понятия не имел, что они вьются. Хоть у него под глазами тёмные синяки, остальная часть его тела выглядит здоровой. У него всё ещё есть мышцы и приличное количество жира на костях. Он немного худее, чем во время работы в ФБР, но не намного — большая часть потерянного веса, вызванная стрессом, компенсирована тем, что Дин хорошо кормит его.       Но его глаза... Он выглядит потерянным.       Как агент ФБР, который имел дело со случаями похищения, даже длительного заключения, он знает, что отношения заключённого с похитителем могут быть сложными. Но, хотя у многих из этих преступников были проблемы, которые привели к преступлению, ни один из них не был похож на Дина, потому что, несмотря на все безумные мысли Винчестера, он не ошибается, когда речь заходит о природе мира. По крайней мере, частично, если не полностью. Ожидаемого нетерпения и последующего насилия так и не произошло. Он хищный похититель, но речь идёт не о власти и даже не о сексуальном удовлетворении (хотя сегодняшний день доказал, что это определённо является элементом). Речь о конкретной цели: Дин хочет сделать Кастиэля своим партнёром.       Жизнь, которую прожил Винчестер, если верить его словам, привела его к этой точке, но эта жизнь была полна жертв. Он психически нездоров, но и не совсем сумасшедший. Даже его мотивы могут основываться на фактах.       Или всё это ложь, которой утешается Кастиэль, оправдывая себя тем, что позволил своему похитителю начать зачатки сексуальных отношений?       Он мог сказать «нет». Он говорил «нет», и Дин его слушал. Потом он сказал «да».       — Ты ёбаный дурак, — говорит Кастиэль своему отражению. — Тебе нужно бежать, — тихо добавляет он.       Звуки шагов предупреждают его, что Дин вернулся.       — Кас?       — Здесь, — машинально отвечает Новак и выходит из ванной комнаты.       — Ты ещё хочешь спать?       Кастиэль пожимает плечами. Он не знает.       Дин делает паузу и берёт угол одеяла, расправляя его по кровати.       — Серьёзно, Кас, ты хочешь поговорить об этом?       — Я думаю, что разговоры о моём заключении с моим похитителем контрпродуктивны.       Дин только хмурится.       — Я знаю, что тебе нелегко, но я хочу тебе помочь справиться со всем этим стрессом, — он вскидывает руки вверх. — Ты можешь накричать на меня... Выпусти пар, скажи, как ты меня ненавидишь. Послушай, я понимаю, что с тобой происходит. Я тоже держал всё дерьмо в себе. Долгое время это помогало, но потом я сломался. Это то, к чему и ты сейчас идёшь, а я не хочу, чтобы в один из дней тебе стало хуже. Кас, я не хочу, чтобы ты страдал.       Новак недоверчиво смотрит на него.       — Тогда отпусти меня!       Лицо Дина бледнеет.       — Всё, кроме этого, Кас. Пожалуйста.       — Я ненавижу тебя, — шепчет Кастиэль, хотя знает, что это ложь.       — Хорошо, — громко говорит Дин. — Давай, продолжай. Ну же, Кас. Ты...       — Иди нахуй, Дин, — рычит Кастиэль. — Ты не психотерапевт. Мне плевать на всё то, что ты говоришь. Ты причина моих мучений.       Винчестер старается не поддаваться эмоциям.       — Ты попросил меня поцеловать тебя.       — Я прошу тебя отпустить меня, — огрызается Кастиэль.       Дин делает глубокий вдох.       — Я не могу этого сделать, ты же знаешь.       — Ты можешь, ты просто не хочешь.       Дин складывает руки на груди.       — Ладно, хорошо. Я не терапевт. Я держу тебя в плену. Но, Кас, я люблю тебя. Ты моя родственная душа. Разве это ничего не значит?       Возможно и значит, и это пугает Кастиэля до чёртиков.       — Я не хочу об этом говорить.       Дин вздыхает, долго и глубоко.       — Ладно. Тогда иди в постель? Я не буду к тебе прикасаться.       Новак идёт к кровати и ложится на свою сторону. Винчестер устраивается на другой стороне, он не прижимается к мужчине и не прикасается к нему. Странно чувствовать, что Дин здесь, но нет физического контакта. Кастиэль предполагает, что Дин, хоть он и не терапевт или психолог, знает о силе прикосновения и использует её с самого начала. Кастиэль думал, что Дин хочет заняться сексом, когда он предложил заключить сделку на сон в одной постели, однако, возможно, дело вовсе не в этом. Может он знал, что нужно действовать медленно, что агент привыкнет к физическому комфорту.       Дин не идиот, поэтому, чтобы сбежать, Кастиэлю придётся перехитрить его.

***

      Три дня спустя Дин уезжает на двухдневную охоту. (Кастиэль ругает себя за тот нервный срыв из-за отсутствия мужчины в течение тех двух недель, потому что с тех пор Дин больше не пропадает на такое длительное время). Новак выжидает три часа, чтобы убедиться, что Винчестер не вернётся за каким-нибудь случайно забытым предметом, и только потом действует. Он собирает травы: часть из них с кусочками еды, а некоторые — чистые, поскольку были использованы в качестве гарнира. У него в руке книга, хотя он выучил наизусть это заклинание.       Он сжигает шалфей и розмарин, ходя по кругу. Он чувствует себя идиотом, но пытается выбросить это из головы, когда выполняет последнее действие этого ритуала: нарезает круги, произнося правильные слова с нужным умыслом. Согласно книге, во время действия заклинания должен быть порыв воздуха. Оно должно длиться не более трёх дней.       Ничего не происходит.       Кастиэль берёт книгу и перечитывает её. Талант и намерение.       Он медитирует пять минут, а затем пытается снова. И ещё раз. Каждая попытка занимает более часа. В третий раз он проверяет барьер в библиотеке, но всё без изменений. Четвёртая и пятая попытки оказываются неудачными, и растущее разочарование заставляет Кастиэля проклинать небо. Он снова очищает свой разум, выкидывает из головы всё, кроме заклинания. Его надежды и страхи отброшены.       Он медленно ходит по кругу и произносит последнее слово:       — Relesen!       До него доносится свист ветра.       Кастиэль замирает, а затем бросается в библиотеку. Он останавливается у пустого места на полу, где находится барьер, и переступает через него. Полностью.       Он начинает смеяться, дико. Почти целую минуту он не может успокоиться, но подавляет слегка истеричную радость. Ему нужно действовать быстро и разумно.       Во-первых, он находит более тёплую одежду и пару ботинок Дина. Одежда пахнет им, и это заставляет Кастиэля на секунду замешкаться, прежде чем ему удаётся снова сосредоточиться. Прошло почти четыре месяца, а это значит, что сейчас январь. Ночью могут быть заморозки. Во-вторых, он находит рюкзак, который наполняет водой и запечатанной едой. Потом он тщательно обходит бункер.       Спальня Дина заперта, как и оружейная, и «темница», и несколько случайных комнат в коридоре. Он не находит никаких ключей. Комната Сэма открыта, но практически пуста; Кастиэль осторожно, ни к чему не прикасаясь, закрывает дверь. В гараже полно машин пятидесятых годов, но ни одна из них не заводится. Он находит заряженный пистолет (по иронии судьбы — это Glock Model 22), спрятанный возле входной двери. (Он пока ещё не выходит из бункера. Его сердце колотится от одной лишь мысли о том, что он скоро будет вне давящих стен). В качестве дополнительного оружия он берёт кухонный нож. Новак обыскивает библиотеку и находит запертую клетку, в которой лежат коробки с ярлыками типа «Проклятый предмет №72». Он нигде не находит ничего, что могло быть связано с манжетой на лодыжке, ни в очевидных местах (например, на одном из двух главных столов), ни в какой из стопок. Через час он приходит к выводу, что, вероятно, не сможет найти что-либо полезное в столь сжатые сроки. Есть один старый отключённый телефон и ничего другого.       В холле он находит почту. На ней нет реального адреса, но указан абонентский ящик и штат.       Канзас. Он в Канзасе. Место рождения Дина Винчестера.       Возможно, недалеко от города Уичито, где находится абонентский ящик, или рядом с Лоуренсом, его родным городом.       Если Дин сказал правду о том, что они находятся где-то в глуши, Кастиэлю придётся идти пешком. Он подходит к входной двери и с каждым шагом его всё больше тошнит. Ему хочется блевать от нервозности. В его голове проносится дикая мысль, что Дин ждёт по другую сторону двери, готовый напасть на него, что это всё какая-то проверка.       В пизду.       Новак открывает дверь и видит дорогу. На ней нет никаких нарисованных линий, так что она либо маленькая, либо просёлочная, а может быть и частная. Воздух прохладный, дует ветерок — первый, который агент почувствовал за последние месяцы. Он не может не остановиться и не сделать несколько глубоких вдохов чистого воздуха. Затем он выходит на улицу, оглядываясь по сторонам. Как он и предполагал, вход находится на уровне земли, а большая часть бункера — под землёй. Над входом возвышается какое-то здание, но Кастиэль не знает, что это такое. Возможно, там хранится генератор — судя по размерам бункера, у него наверняка есть собственный колодец, генератор и всё остальное, что нужно для того, чтобы избежать каких-либо официальных документов.       За ним нет ничего, кроме пожелтевшей травы и кустарника. Мили и мили.       У Кастиэля кружится голова. Трава плывёт перед его глазами, и ему приходится закрыть их, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Он сглатывает, преодолевая сухость в горле. Солнце слепит даже с закрытыми глазами. Сейчас не время впадать в агорафобию. Он заставляет себя дышать ровно, а затем открывает глаза. Он не хочет идти вдоль дороги, хотя это, очевидно, лучший способ привлечь внимание и попросить о помощи, мимо проезжающих людей. Ему нужно уйти поглубже в лес, прежде чем выйти на дорогу, потому что какая-то часть его души боится, что Дин по какой-то причине может вернуться. Может быть что угодно, его похититель и раньше рано возвращался домой с охоты.       Домой.       Кастиэль закидывает рюкзак на плечо и начинает бежать не совсем параллельно дороге. Сначала он бежит инстинктивно, потом останавливается и переходит на лёгкий бег. Ему нужно держать темп. Он пьёт много воды, зная, что если она закончится, он не сможет позволить себе остановиться, чтобы найти жидкость, по крайней мере в течение первого дня, и что ему предстоит пройти большое расстояние.       Страх и беспокойство исчезают, когда на смену приходят физические движения. До Дина он регулярно совершал пробежки, как ради физической нагрузки, так и для того, чтобы очистить свой разум. В полдень он замедляется до ходьбы. Дорога находится примерно в двухстах ярдах слева от него, так что его не видно с дороги. Он не слышал, чтобы мимо проезжали машины или грузовики, поэтому, вероятно, это не очень оживлённая дорога, и ему здесь безопаснее, где Дин не увидит его. Нужно только добраться до главной дороги, тогда он начнёт просить о помощи.       Ночь наступает перед перекрёстком.       Тяжёлая куртка Дина, которая давила днём, становится тёплой и удобной по мере понижения температуры. Кастиэль не сбавляет темп, зная, что ему нужно поддерживать кровообращение. Лунного света достаточно, чтобы избегать крупных препятствий, хотя сама земля слишком тёмная для видимости. Ему, возможно, придётся остановиться и поспать несколько часов, но он надеется, что за следующим пологим холмом будет шоссе.       Он слышит шум машины на дороге. Глубокий, громкий звук — мускулистый автомобиль с мощным двигателем. Дин водит «Импалу 1967 года». Кастиэль медленно опускается на колени и слушает, как машина замедляет ход и останавливается. Двигатель глохнет.       Что если на манжете есть какое-то магическое устройство слежения?       Кастиэль бросается бежать.       Он находится довольно далеко от дороги, поэтому Дин не должен услышать его бег, если он будет достаточно осторожен, поэтому он бежит почти на полной скорости в направлении, противоположном шуму машины. Запыхавшись, он останавливается и достаёт найденный им «Глок». Адреналин делает все чётким и ясным, и его рука не дрожит.       Готов ли он убить Дина, если это потребуется для того, чтобы спастись?       Он снимает пистолет с предохранителя и продолжает бежать. Он останавливается только тогда, когда слышит звук чьих-то шагов через кусты. В ФБР учат, что нужно представиться, чтобы случайно не застрелить невинного прохожего, но логика подсказывает, что невинный прохожий не окажется здесь. Ему приходится сопротивляться желанию выстрелить в направлении шума.       Становится тихо.       Это напомнило ему дело Дуайта Хиллера, когда он преследовал подозреваемого в лесу и шёл за ним по пятам почти пятнадцать минут, прежде чем серийный убийца скрылся. Он и Хотч провели следующие полчаса, обыскивая окрестности, прежде чем нашли его. Тогда он был в роли охотника.       Сейчас Кастиэль чувствует себя добычей. Он осматривает окружающую область, внимательно наблюдая за каждым движением травы.       Затем прямо за его спиной раздаётся хруст, и чья-то рука сжимает его запястье. Агент поворачивается, прицеливается, он видит вспышку зелёных глаз и...       Он не стреляет.       В следующую секунду Дин приближается, хватает Кастиэля за руку и вырывает «Глок», да с такой силой, что у мужчины едва не ломается кость. Винчестер бросается на Новака, пытаясь повалить его на землю. Если Дину удастся это сделать, то Кастиэль знает, что он проиграл бой. Дин тяжелее и сильнее его, поэтому если агент окажется на земле, это даст его похитителю слишком большое преимущество. Кастиэль поворачивается в сторону, разрывая хватку Дина и с трудом поднимается на ноги. Вместо того, чтобы оставаться в обороне, он идёт в атаку, отчаянно пытаясь отключить Дина. В считанные секунды Винчестер реагирует и отбивается от чужих рук. Новак получает очень сильный удар в подбородок. Дин настолько близко, что мужчина пытается пнуть его ногой и поставить подножку, что угодно, чтобы Дин снова перешёл к обороне, но тот быстр как молния и не уступает ни на дюйм. Они обмениваются ударами, причиняя друг другу боль, но Кастиэлю почему-то не удаётся получить преимущество.       Он понимает, что всё закончится тем, как закончилась их последняя драка. Он не знает, куда делся пистолет, но знает, где лежит кухонный нож.       Он опускается на землю и ищет его. Пальцы нащупывают рукоятку, и тогда Дин прижимает его к земле, наваливаясь на него всем весом. Кастиэль бьёт ножом в слепую. Дин кричит от боли.       — Блять, блять... Кас, остановись!       Новак отползает в сторону, но Винчестер, несмотря на полученное ранение, следует за ним вплотную и не даёт ему подняться. Кастиэль снова наносит удар, однако Дин уклоняется и делает что-то, чего агент не может разглядеть в темноте, какое-то движение, которого он не ожидал, и они врезаются друг в друга.       Вспыхивает боль и Кастиэль вскрикивает. Она пронизывает его тело, он чувствует, что обмякает от шока.       — Кас? — Дин нащупывает его запястья и тот чувствует знакомую холодную жёсткую линию наручников.       — Мой живот, — говорит Новак. — Нож       Он тяжело дышит. Почему он проигрывает каждый раз, когда вступает в схватку с Дином? Ему приходит в голову дурацкая мысль, что он должен настоять на новом поединке, чтобы в следующий раз надрать ему задницу. Он должен был выстрелить, как его учили. Он агент ФБР, и он не смог выстрелить.       — Чёрт, — шепчет Дин. — Я собираюсь взять тебя на руки и отнести до машины, там свет и бинты. Не сопротивляйся, хорошо? Не двигайся.       Дин подхватывает Кастиэля на руки, одной рукой поддерживая его спину, а вторую поместив под колени. Новак прямо как невеста на свадьбе. Дин встаёт, прижимая его к себе, тот дышит в его рубашку, положив правую руку себе на живот. Кастиэль чувствует, как из раны течёт кровь. Она глубокая. Мир колеблется, когда Дин идёт по неровной земле, двигаясь как можно быстрее. Агент расслабляется, почти против своей воли, чувствуя себя ребёнком, которого укачивают ко сну.       Реальность возвращается, когда Винчестер усаживает его у машины. Машина — это «Импала» Дина. Движение задевает травму Кастиэля и он стонет. Дин открывает дверь машины и ставит фонарик на землю, после чего отталкивает окровавленные руки мужчины и осматривает ножевую рану.       — Так, рана глубокая, но ничего серьёзного не задето. Оставайся здесь, — Дин встаёт, уходит, а потом возвращается с пледом. — Прижми его к ране как можно сильнее.       Кастиэль подчиняется.       Дин просовывает руку под его руку, чтобы поднять его и усадить на заднее сиденье.       Агент закрывает глаза.       — Кас, тебе нужно оставаться в сознании, — приказывает тот с переднего сиденья, и затем всё вокруг начинает мягко покачиваться.       — Я хочу домой, — говорит ему мужчина.       Дин молчит почти пять минут, потом раздаётся мягкое:       — Ты дома.       Кастиэль размышляет о своей неспособности подчиняться тренировкам, оставаться равнодушным к Дину. Он привязался к своему похитителю. Хотчнер был бы разочарован, понял бы, но определённо раздосадовался.       Он позволяет Дину отнести себя обратно в бункер. Теперь он знает, что это действительно бункер. Винчестер несёт его в ту самую комнату и снова приковывает наручниками к изголовью кровати. Кастиэль успевает увидеть его бледное лицо, прежде чем тот уходит в лазарет. Он возвращается меньше чем через минуту, явно спеша, с корзиной полной медицинских принадлежностей.       — Теперь я могу отключиться? — спрашивает Кастиэль.       Дин отрывает взгляд от его раны с мрачным выражением лица.       — Да.       Кастиэль теряет сознание.

***

      Кастиэль просыпается голым.       Сначала он чувствует неприятное ощущение воздуха на коже и вздрагивает, затем остальная часть его разума включается и он начинает осознавать, что его покрывает только полотенце, которое лежит на его половых органах. Когда он открывает глаза, то понимает, что он всё ещё лежит на кровати в своей комнате, но на этот раз не связанный. Ножевая рана болит, однако, вероятно, не так сильно, как следовало бы, и большая часть боли ощущается внутри, как будто кожа онемела. Рану закрывает повязка, поэтому Кастиэль не может увидеть причинённый ущерб. Он пытается её снять, но она прочно забинтована.       — Как ты себя чувствуешь? — голос Дина появляется из ниоткуда.       Нет, не из ниоткуда. Дин сидит на стуле, которого Кастиэль никогда раньше не видел, придвинутом к кровати. В руках у него книга, что-то с непонятным названием. На лице и руках у него небольшие пятна крови, а также несколько синяков и порезов, которые агент нанёс ему во время их короткой схватки. Он смотрит на Кастиэля с пустым выражением лица.       Что он чувствует? Новак даже не хочет отвечать. Он измотанный и подавленный.       — Ну что же, я могу сказать тебе, как я себя чувствую. Я пиздец как зол.       Кастиэль вздыхает.       — Я думал, мы заключили сделку о том, что больше никакого насилия, — рычит Дин. — Или ты не держишь своё слово?       — Я не нападал на тебя, — коротко отвечает Кастиэль. — Я защищался.       — Разве? Ты направил пистолет мне в голову! Ты забыл эту часть?       Частично.       — Я не стрелял, — он смотрит на Дина. — Я, блядь, не нажал на курок, а должен был.       Дин бросает книгу на пол и встаёт. Он нависает над Кастиэлем, затем наклоняется и кладёт руки по обе стороны от головы мужчины.       Кастиэль поднимает обе руки, чтобы отстранить его, внезапно испугавшись и слишком сильно отталкивая от себя Дина.       Винчестер вздрагивает, как будто от пощёчины. Он выпрямляется, а затем осторожно берёт одну из его рук. Агент позволяет ему сделать это, испытывая как любопытство, так и страх, но всё, что делает Дин, — это садится, держа одну его руку в обеих своих, глядя на неё с глубоко противоречивым выражением на лице.       — Дин, ответь честно, каким ты видишь конец? — спрашивает Кастиэль.       Дин очень медленно поднимает взгляд, зелёные глаза темнеют.       — Ты останешься здесь. Ты будешь хотеть остаться здесь со мной. Даже если мы никогда не поцелуемся, если ты просто...       Кастиэль ждёт, но Дин не заканчивает.       — Это из-за поцелуя? — наконец спрашивает тот. — Поэтому ты сбежал?       — Дин, я сбежал, потому что ты держишь меня против моей воли. Ты держишь меня в плену. И как бы сильно ты мне ни нравился, этот факт никуда не денется. Пока на мне эта волшебная манжета.       — Если бы я её снял, — негромко говорит Дин, — ты бы убежал. Ты бы сбежал, — он вдруг слегка смеётся. — Я нашёл твоё заклинание. Чертовски умно, ты знаешь это? Я никогда не думал, что ты найдёшь что-то подобное в той книге, не говоря уже о том, что поймёшь, как достать ингредиенты и проведёшь его. Теперь я понимаю, почему ФБР хотело тебя.       Новак решает немного сменить тему.       — Как ты нашёл меня? Откуда ты вообще узнал, что меня нет?       Дин копается в кармане и достаёт телефон.       — Датчики движения, связанные с бесшумной системой сигнализации. Не столько нацелены на тебя, сколько обеспечивают твою безопасность. Я хотел знать, если кто-то проникнет внутрь. Как только один из них сработал, я бы тут же вернулся.       — Я в опасности? Ты же вроде говорил, что никто не знает об этом месте? — спрашивает Кастиэль.       — Никто не знает, насколько мне известно, но у меня есть враги: король ада или альфы, и всё такое. Конечно, здесь повсюду есть защиты, и эта комната одно из самых безопасных мест во всём бункере, так что не волнуйся. Даже если какие-то плохие парни найдут его, они не смогут проникнуть внутрь или уйти очень далеко.       — Но я был в кустах, как ты меня нашёл? Может ли манжета отслеживать меня?       Дин кивает.       — Да, может.       Ну вот, вопрос решён. Смутное чувство давления, требующее продолжения побега, исчезает, как и некоторое напряжение. Он всё ещё в плену, но, по крайней мере, это знакомое место, и где-то глубоко внутри, Кастиэль не хочет признавать, таится облегчение. Он трёт глаза, чувствуя усталость, несмотря на то, что формально он немного отдохнул.       — Хочешь одеяло? — спрашивает Винчестер.— Я держал тебя открытым, пока ты не проснулся, чтобы следить за кровотечением, а те одеяла, что были на кровати, в стирке.       Новак кивает.       — Да, спасибо.       Дин встаёт, потом неловко замирает и добавляет:       — Извини за одежду. Было так много крови, что я не знал, есть ли у тебя ещё какие-нибудь раны, поэтому мне пришлось её разрезать. Я не пытался подглядеть.       Кастиэль делает паузу, сохраняя открытое выражение лица.       — А ты хотел?       Дин сначала настороженно смотрит на него, краснеет и ухмыляется.       — Ты невероятно привлекательный мужчина, Кастиэль Новак. Я сейчас вернусь, — через пять минут он возвращается с пушистым одеялом, которым заботливо укрывает его. — Ты хочешь спать? Я собирался уйти сегодня в свою комнату. Не хочу задеть твою рану или что-то в этом роде и нечаянно разорвать швы.       — Да, мне бы хотелось отдохнуть.       Дин стоит ещё минуту, переминаясь с ноги на ногу.       — Мы поговорим о попытке побега завтра, — говорит он. — Приятных снов.       К удивлению Кастиэля, этой ночью он спит хорошо.