***
Во время пересадки на следующий самолёт Гарсия передаёт им запись, а затем переходит к другим методам отслеживания звонка. Сам звонок довольно короткий, но они дважды прослушивают его, прежде чем прокомментировать. «Бал?» — Кастиэль звучит так, будто едва может выговорить имя Бальтазара. «О Боже, Кастиэль? Кэсси? Господи, ты где?». Кастиэль судорожно вздыхает. «Так приятно слышать твой голос». «Кэсси, ты можешь говорить?». «Да. Но я не один». Бальтазар отвечает сразу же. В его голосе глубочайшее беспокойство, когда он произносит триггерную фразу: «Ты в порядке?». Кас отвечает: «Я в порядке. Бальтазар, я в порядке. Я не пострадал». «Где ты? Ты можешь сказать мне, где ты?». «Нет. Бальтазар...». «Тебя взял Дин Винчестер? — спрашивает мужчина. — Боже, Кэсси, ФБР искало тебя повсюду. Я сходил с ума. Хотчнер сказал, что Винчестер забрал тебя, он причинил тебе вред? Ты в опасности?». «Да, я у Дина. Он заботится обо мне. Он л-любит меня. Бал, он позволил мне позвонить тебе и сказать, что я в порядке. Честно говоря, я... я сыт, ради бога, у меня есть матрас с эффектом памяти. Он не причинил мне вреда. Я не хочу, чтобы ты волновался». В этот момент Хотчнер подключается к разговору. В его голове эхом звучит один ответ: «Я не могу. Я знаю, что сошёл с ума, но я не могу сказать тебе, где я, потому что тогда ты схватишь Дина. Я хочу домой, но ты не можешь причинить вред Дину. Он не такой... он не такой, как мы думали». — Он не использовал фразу, которая означала бы принуждение, — комментирует Рид первым. — Это не значит, что он не находится под принуждением, — отмечает Морган. — Может, он не в состоянии сказать, что его принуждают. Рид кивает. — Верно подмечено. Но может ли быть, что Кастиэль сказал правду о том, что с ним хорошо обращаются? По крайней мере, насколько это возможно? Мне показалось, что он очень сосредоточен на том, чтобы брат не волновался, вплоть до того, что рассказал подробности своей жизни. Матрас с эффектом памяти — это очень конкретная вещь, и он не мог придумать её на ходу. — Это могла быть фраза, которую ему подсказал Винчестер, — предполагает Морган. — Честно говоря, я знаю, что мы все здесь уважаем Кастиэля, но мы должны чётко понимать, что, независимо от причины, он не хочет спасаться. — Взрослые жертвы длительного заключения менее склонны к развитию Стокгольмского синдрома, — задумчиво говорит Рид. — Тем не менее это не невозможно. — Давайте всё разложим по полочкам, — произносит Хотчнер. — Он позвонил своему брату. Когда Бальтазар произнёс триггерную фразу, Кастиэль ответил, что он в порядке, что указывает на то, что его не принуждают, но подслушивают. Он дал нам это знать в присутствии своего похитителя. — Это может указывать на степень доверия к Винчестеру, — предполагает Морган. — Что Винчестер не причинит ему вреда за то, что он сказал что-то не то. Росси добавляет: — Или Винчестер знал, что мы подготовим Бальтазара и действовал соответствующим образом. — Кастиэль очень настаивал на том, что его не обижают, — замечает Росси. — Как вы думаете, он говорил правду или Винчестер велел ему так сказать? — На данном этапе наказание может быть чем-то относительным, — хмурится Рид. — Жертвы похищения, у которых действительно развивается Стокгольмский синдром, часто оправдывают действия своего похитителя, вплоть до того, что они считают, что заслуживают жестокое обращение по отношению к себе. — «Честно говоря, я... я сыт, ради бога, у меня есть матрас с эффектом памяти. Он не причинил мне вреда», — как вы думаете, это соответствует действительности? — спрашивает Росси. — Не хочу показаться чёрствым, но я не уверен, что это имеет значение. Эти знания не помогут нам спасти Кастиэля, — в тоне Моргана нет злости, как и в его выражении лица. Он отстраняется от эмоций, стараясь быть профессионалом. — В данный момент мы можем только следовать за Винчестером и надеяться поймать его до того, как он поддастся какому-нибудь другому психозу и убьёт Кастиэля. — Патрисия Херст рассказывала, что её нахождение в плену было результатом промывки мозгов и что она потеряла свободу воли. Ей потребовалось две недели, чтобы начать возвращаться к нормальной жизни, — замечает Рид. — Если то же самое относится и к Кастиэлю, нам, возможно, придётся арестовать его или держать под долгосрочным психологическим наблюдением. — Возможно, — говорит Хотчнер. — Но я согласен с Морганом, сейчас это не важно. Эта информация не поможет нам в спасении Кастиэля. Звучит холодно. В каком-то смысле так оно и есть. Но Хотчнер знает из прошлых случаев с членами команды — например, когда Рида похитили на два дня или когда в дело вступило прошлое Прентисс, — что это лучший способ разрешить ситуацию. Они хорошая команда. Если они будут работать как единое целое, то смогут спасти Кастиэля. — Знаешь, — начинает Рид, — это даёт нам одну вещь. Или одну возможную вещь. Я думаю, Винчестер пытается завоевать расположение Кастиэля. В прошлом Винчестер был невероятно убедителен, вплоть до того, что заставлял членов семьи ополчаться друг на друга. Я думаю, что он кормит Кастиэля и даёт ему хорошую постель, потому что речь идёт не о нападении на него. — Винчестеру не нужна жертва, — тяжело произносит Хотчнер. — Ему нужен партнёр. — Кастиэль никогда бы не стал вступать с ним в партнёрские отношения, — заявляет Морган. — Кастиэль может быть неуравновешенным, но я не думаю, что он когда-нибудь дойдёт до такого состояния, чтобы совершать убийства, подобные тем, что совершает Винчестер. — Я согласен, — говорит Аарон. — Вопрос в том, дойдёт ли Винчестер до такой степени разочарования, что причинит вред Кастиэлю или убьёт его, или продолжит держать в плену? — Спустя шесть месяцев? Ставлю на последнее, — произносит Росси. — Если уж на то пошло, всё это может быть попыткой Кастиэля выжить, даже не используя слова принуждения. Хотчнер откидывается назад и начинает думать. Изменила ли новая информация что-то в их профиле? Почти ничего. Это говорит им больше о душевном состоянии Новака, а также о том, что он, скорее всего, не сопротивляется плену или может не воспользоваться возможностью сбежать. Это полезные знания, но не те, которые могли бы вычислить локацию, где его держит Винчестер. — Наш профиль не изменился, — наконец говорит Хотчнер, — как и наша миссия. Морган кивает в знак согласия. Босс смотрит на каждого из членов своей команды, и все они делают то же самое.***
Полночь. Большая часть команды спит в самолёте, возвращаясь с дела в Юте. Росси негромко похрапывает, на что, несомненно, жаловались многие его бывшие жёны, а Морган, откинувшись на спинку кресла, умудряется выглядеть собранным, даже будучи в отключке. Не спят только Рид, Хотчнер и Джей-Джей. Гарсия ушла домой из офиса несколько часов назад. Это было хорошее дело: они его раскрыли, и это одна из немногих вещей, которая не даёт Аарону спать по ночам. Кастиэля больше нет, и его нельзя заменить, но команда продолжает двигаться вперёд и спасать жизни. Это важно. Джей-Джей сидит и анализирует недавнюю серию преступлений Винчестера. Ей приходит в голову идея: — Что, если бы мы заранее находили случаи, которыми Винчестер мог бы воспользоваться? В сочетании с анализом преступлений. Он одержим сверхъестественными вещами, верно? Он мог бы находить ситуации в интернете, а затем брать их на себя, убивая любого, кого он считает монстром. Хотчнер садится и протирает глаза. — Подождите. Винчестера видели где-нибудь на восточном или западном побережье за последние шесть месяцев? Рид, обладающий идеальной памятью, медленно качает головой. — Нет. Во всяком случае, ничего даже близко похожего на подтверждение. — Он держится поближе к дому, — медленно произносит Хотчнер. — Это значительно сужает возможный список целей. Джей-Джей, ты можешь проследить за этим и найти несколько случаев? Мы сможем предупредить местную полицию о возможном присутствии Винчестера. Джей-Джей кивает. — Конечно. Пятиминутный разговор. Это всё, что нужно.***
Два месяца спустя, помогая окружному прокурору в ведении одного из их дел, они получают звонок. Дин Винчестер был схвачен в Аризоне местной полицией, которую команда предупредила о том, что он может быть там за пять дней до этого. Его нашли без сознания на безлюдной дороге и доставили в больницу, где один из офицеров узнал его по профилю, разосланному командой. Он попытался сбежать, выбросил свой телефон, тем не менее его нашли со всем арсеналом. Машину продолжают искать. Полиция соблюдает все предложенные процедуры по предотвращению побега и уверена, что сможет его удержать. — Если мы сможем сломать Дина, — говорит Морган, — то спасём Кастиэля.***
Под гул самолёта они придумывают план. Дин Винчестер похитил Кастиэля, чтобы сделать его своим партнёром, заменой своему брату. У него психология преследователя, ищущего близости, и, по всей вероятности, он придерживается иллюзии, что Кастиэль не только его любовник и партнёр, но и что агент всегда отвечал на его чувства и намерения. Он даже может верить, что никакого похищения не было, а попытки Каса сопротивляться, скорее всего, были подавлены. Им предстоит разрушить заблуждение о том, что Кастиэль пошёл с Дином по собственному желанию. Потому что если они смогут сломить веру и доверие Дина к последней важной для него вещи в мире — Кастиэлю, — они сломают и его самого, то есть им удастся найти своего друга. — Я сделаю это, — говорит Морган. Он всё ещё чувствует себя отчасти ответственным за то, как много времени им понадобилось, чтобы понять, что Кастиэль пропал. Это нелогично, и он это знает, но чувство ответственности никуда не деть. Джей-Джей кивает, а затем добавляет: — Если у него не получится, думаю, мне стоит попробовать. Винчестер проявляет нежность к женщинам, а я похожа на его мать. Я могу пойти по пути сочувствия, особенно если Морган не сможет вывести его на чистую воду. — Я согласен, — говорит Дерек. — Я тоже, — произносит Хотчнер. — Морган, просмотри досье Винчестера и подготовься. Джей-Джей, сделай то же самое. Росси, скоординируй свои действия с местным офисом и проследи, чтобы Винчестер не ускользнул от внимания, как это было в прошлые разы, когда мы были так близко к нему. Рид, я хочу, чтобы ты помог Гарсии разузнать, где побывал Винчестер. Через два часа они приземляются. Всё это время Морган провёл, изучая историю Дина. И теперь он действительно думает о нём как о Дине. Чтобы проникнуть в голову этого мужчины, ему нужно рассматривать его не как больного ублюдка, который похитил Кастиэля, а как цельного и целостного человека. Это позволит агенту адаптироваться по мере необходимости в зависимости от реакции Дина на его вопросы. Весь его подход должен быть основан на психологических потребностях Винчестера, и он не может позволить гневу встать на пути. Он знает, что Джей-Джей уже сделала нечто очень похожее, используя сложные отношения Дина с женщинами. Дин содержится в городской тюрьме под круглосуточной охраной трёх офицеров. Офис ФБР в Аризоне должен прислать ещё двух агентов, чтобы помочь им удержать преступника. Хотчнер решает, что никто из его людей не должен видеть Дина до первой попытки его расколоть, поэтому они смотрят по камерам наблюдения, как того приводят в комнату для допросов, внутри которой уже установлена видеокамера. Когда Дину сообщили о его праве не говорить, он лишь пожал плечами, так что теперь они могут его допросить. Дин надёжно прикован цепями, руки к рукам и ноги к ногам. С учётом приветливой улыбки и спокойного поведения мужчины, наверное, это выглядит излишеством, но Морган знает, что это не так. Хотчнер останавливается перед дверью и смотрит Моргану прямо в глаза. — Он может попытаться провести тебя. Не поддавайся этому. — Я знаю, в чём заключается моя миссия, а Дин Винчестер — нет, — говорит Морган. Хотчнер кивает. — Удачи. Дерек входит, бросает папку на стол, садится и смотрит на Дина. Дин в ответ поднимает бровь и смотрит на папку, которая находится вне пределов его досягаемости. Подняв взгляд, он слегка ухмыляется. Это примерно то, что Дерек ожидал увидеть, посмотрев запись последнего допроса Винчестера в Балтиморе. Он наблюдает за Дином целую минуту, не торопясь. Он отмечает все мелкие подёргивания и вздохи, пока тот ждёт, когда Морган начнёт, и чуть ли не закатывание глаз. Дин чувствует себя хозяином положения. Он чувствует себя в безопасности. — Как Кастиэль? — спрашивает Морган. Дин колеблется от неожиданности, которая едва заметна по тому, как расширяются его глаза. — Хорошо. Он в порядке. — Как он себя чувствовал 10 октября 2014 года? Ухмылка преступника исчезает. — Ну, это уже частности. Морган пожимает плечами и разводит руки. — Ты можешь ответить на вопрос? — Я не вижу в этом смысла, — говорит Дин, но на этот раз он вынужденно пожимает плечами. Он прекрасно понимает значение этой даты. Он барабанит пальцами по столу. — Он кричал о помощи? Боролся? Ухмылка исчезла. Винчестеру не нравится, когда ему об этом напоминают. Идея подтверждается: Дин верит в любовь Кастиэля и воображает, будто полюбил его в ответ, что и послужило причиной похищения. — Я... Дерек ожидает услышать, что тот не знает, что он имеет в виду. — Мне не нравилось это делать, — наконец говорит Дин. Опять это необычное самосознание. Моргану нужно быть осторожным, но всё же надавить. — Сколько раз он пытался сбежать от тебя? Ты бил его за эти попытки? Ведь ты именно так и поступаешь, Дин? Причиняешь боль тем, кого любишь? — Иди в пизду! — кажется, это происходит автоматически. Дин закатывает глаза. — Послушай, я знаю, ты думаешь, что я какой-то психопат-убийца, но я бы никогда не сделал больно Касу. Морган сохраняет свой тон с некоторым раздражением, как будто Дин — непокорный ребёнок. — Ты не любишь Кастиэля, а Кастиэль не любит тебя, Дин. Я знаю его намного лучше, чем ты, и он никогда бы не почувствовал того же к тебе. — Ты этого не знаешь, — говорит Винчестер, но в его глазах неуверенность. Он отводит взгляд, как будто знает, что лжёт. — Он заботится обо мне. Я знаю, что он заботится, — Дин напрягается и добавляет: — Я знаю, ты думаешь, что я то ещё говно, но ты ошибаешься. Я не... послушай. Я не издеваюсь над Касом. С ним всё в порядке. — Знаешь, что я думаю, Дин? Я думаю, что ты по каким-то бредовым причинам решил, что Кастиэль любит тебя, а ты любишь его — поэтому ты подкрался к нему в его квартире, избил его, проломил ему голову, бросил его в свой багажник и отвёз к себе домой, чтобы там мог насиловать его. Чтобы ты мог притворяться, что всё дело в любви, хотя на самом деле ты хочешь доминировать и контролировать Кастиэля. Вот о чём речь, Дин. Речь идёт о твоей чёртовой потребности заменить брата. Ты тоже с ним трахался? — Иди нахуй, ублюдок, — рычит Дин, наполовину приподнимаясь со своего места, но он прикован цепью к столу, так что движение останавливается. Однако Моргана не остановить. — Это из-за него, да? Сэма? Знаешь, мне интересно, не умер ли он, чтобы сбежать от тебя. Он не любил тебя, он был просто твоим партнёром по убийствам. И Кастиэль тебя тоже не любит, он всего лишь твоя жертва, не так ли? — Ты ёбаный ублюдок... — Я? Тогда скажи мне, Дин, где ты держишь Кастиэля? Должен ли я спрашивать, не находится ли его тело на заднем дворе? Дин энергично трясёт головой. — Нет, нет... — Этому тебя научил отец? Чтобы удержать кого-то, ты забираешь его у людей, которые действительно его любят? — Дерек делает паузу. — Так ты держал Сэма? Ты убил Джесс? — Я любил Сэма, ты чёртов выродок! — На этот раз ты не сбежишь, Дин. Ты разозлил всё ФБР, забрав Кастиэля. Ты отправишься в федеральную тюрьму и будешь сидеть там, пока не сдохнешь. Твоя единственная надежда не получить смертный приговор — это рассказать мне то, что я хочу знать. И давай посмотрим правде в глаза, Дин, даже если бы ты когда-нибудь выбрался, к кому бы ты вернулся? К тому, кто борется с тобой, чтобы сбежать? К тому, кого ты пытаешь и насилуешь, чтобы он якобы заботился о тебе? — Морган издевается над ним. — Мы больше не живём в твоих больных фантазиях, Дин. Ты же знаешь, что Кастиэль не любит тебя, не так ли? Винчестер тяжело дышит. — Я знаю, о чём ты думаешь, Дин. Ты не особенный. Прямо сейчас ты прокручиваешь мои слова в своей голове. Каждое взаимодействие, которое ты считал любовью? Это не по-настоящему. Это было, в лучшем случае, ситуацией, когда жертва похищения пытается угодить своему похитителю. Ты один в этом мире. Ты абсолютно один. Дин качает головой. — Заткнись. — Кастиэль не любит тебя, Сэм и твой отец бросили тебя. У меня есть отчёты, — Морган хлопает рукой по толстому досье, — Ты был отдельно от них обоих в течение многих лет. Они не нуждались в тебе. Ты им был не нужен, ведь так? Не так, как ты нуждался в них. А теперь они мертвы и, честно говоря, вероятно, счастливы. — Я... — Дин зажмуривает глаза. — Это история твоей жизни, Дин. И вся она о том, как Дин Винчестер пытается удержать людей, которые его не хотят. И когда ты не можешь справиться с уходом людей, ты убиваешь. Чёрт, даже когда они рядом, ты убиваешь. Знаешь, о чём это мне говорит, Дин? Это говорит мне о том, что как бы ты ни старался, тебе не удалось сделать так, чтобы люди хотели быть рядом с тобой. Кастиэль просто последний в длинной очереди, не так ли? Дело в том, что ты не получишь то, что хочешь, как бы сильно ты ни старался, потому что им не за что любить тебя, правда ведь? — Ты... — Дин останавливается, но его глаза блестят. Морган попал в точку, по крайней мере частично. — Ты меня не знаешь, — но это звучит слабо. — Ты годами говорил правоохранительным органам, что просто хочешь спасать людей. Всё, что у тебя осталось, Дин, это сказать мне, где Кастиэль. За тобой тела. У тебя ничего больше нет. Ничего, Дин. Наступает долгое молчание. Агент позволяет ему растянуться. Он ждёт, чтобы эта тишина подействовала на Винчестера, чтобы разум обманул его. Ждёт, пока эта хрупкая маска Дина не разобьётся, потому что, несмотря на все ужасные преступления, которые он совершил, в конечном итоге он сделал это из слабости, как психологической, так и эмоциональной. Он пострадал от жестокого обращения со стороны отца и сломался. Моргану нужно, чтобы он снова сломался, ради Кастиэля. Руки Дина сжимаются, а потом он говорит, медленно и ровно: — Я знаю, что я сделал. Я похитил Кастиэля, и он меня не любил. Он всё ещё не любит. Я заковал его в цепи и не мог дать ему ножницы, потому что знал, что он с ними сделает. Я знаю, что я сделал, агент, кем бы ты ни был. Даже не пытайся рассказывать мне, что я совершил. Морган наблюдает за ним и понимает, что то, что он сказал, оказало огромное эмоциональное воздействие на Дина, но не то, которое он хотел: Винчестер не заблуждается насчёт Кастиэля. Он не попал в слабое место Дина. Не совсем. Он потерпел неудачу; они просчитались. Это похоже на удар, но всё, что он делает, это сжимает зубы, пока тот продолжает говорить. — Но ты ошибаешься, — произносит Дин. — Я люблю Каса, правда люблю. Просто быть рядом с ним... этого достаточно. Я доволен этим. И я проведу остаток своей жизни, делая его счастливым. Я выйду отсюда, вернусь к нему, обниму его и буду любить. И твоя чушь не изменит этого. Так что. Иди. В. Пизду. У Дерека есть два варианта: попытаться адаптироваться или отступить. Он не хочет делать ни того, ни другого. Он хочет наброситься на Дина и применить силу, выбить из него местонахождение Кастиэля. Но он не может этого сделать. Он знает, что не может, даже если это сработает, в чём он сомневается сейчас. — Ты отсюда не выйдешь, Дин. Эти четыре стены — твои новые лучшие друзья. Я лично позабочусь об этом. Раздаётся стук в дверь. Дин наклоняется вперёд. — Папочка хочет сказать тебе, что ты плохо справился? Хотчнер открывает дверь и жестом, с пустым выражением лица, приглашает Моргана следовать за ним. Дерек поправляет папку так, чтобы она снова была вне досягаемости Винчестера. Пусть тот думает о том, что в ней; это не повредит, куда бы они ни решили идти. Он размышляет, стоит ли ему что-то сказать, чтобы сохранить некоторый контроль, и решает оставить поле открытым для Джей-Джей. Он встаёт, идёт к двери, не отвечая, и уходит. — Хотч, — начинает Морган. Хотчнер только качает головой, отвергая объяснение. — Такой результат был вполне вероятен, — говорит Аарон. — Патруль отыскал машину Дина. Они провели небольшой поиск и нашли камеру, на которой, похоже, есть фотографии темноволосого мужчины. — Кастиэля? — Они привезут её сюда. Мы узнаем через десять минут. Морган кивает. — Я позвоню Гарсии и посмотрю, не сможет ли она найти что-нибудь по этим фотографиям. Через десять минут команда собирается в конференц-зале, пока Дин Винчестер продолжает сидеть один в комнате для допросов. Морган изо всех сил пытается настроиться на профессиональный лад, который служил ему верой и правдой более десяти лет в отделе поведенческого анализа. Первая, самая ранняя фотография повергает их в молчание. Это Кастиэль, спящий или без сознания на кровати, одетый в брюки и рубашку, в которой его видели в последний раз. Его пиджака нет, и он босой, но их внимание сразу привлекает тяжёлый металлический наручник на его правой лодыжке. К нему прикреплена такая же тяжёлая цепь, свободный конец которой свисает с кровати и уходит за пределы фотографии. Сначала это кажется тенью, но Дерек понимает, что цвет шеи Новака действительно такой — у него огромный, длинный синяк на горле, который за несколько дней превратился в тёмное пятно. Мужчину от этого тошнит. Он откидывается на спинку стула, делая глубокий вдох. Он видел намного худшее и многократно, но это совсем другое дело, когда речь идёт о друге. Никаких признаков постановки. Фотография, судя по освещению и небольшой размытости была сделана наспех. На второй фотографии Кастиэль сидит на той же кровати с какой-то очень старой книгой в руках. Снимок сделан через дверной проём, поэтому видна лишь часть агента, но Морган отмечает цепь, тянущуюся с кровати на пол. Нет никаких признаков того, что Новак знает о том, что его фотографируют. Это характеризует следующую треть из шестидесяти восьми фотографий. На всех фотографиях Кастиэль. По прошествии первых сорока дней он без цепи, в то же время появляются первые признаки физического насилия. В одном случае он свернулся калачиком на стуле или сидит за чем-то, похожим на кухонный стол, за которым стоит кухонная стойка. Его лицо всё в порезах и синяках, как будто его жестоко избили, но на протяжении пяти снимков видно, как они медленно заживают без каких-либо новых повреждений. — Как его удерживают? — спрашивает Рид. Морган — тот, кто это замечает. — Посмотрите на его лодыжку, — говорит он, схватив ноутбук, на котором отображаются изображения. Он пролистывает назад. — У него на лодыжке какая-то манжета. Ставлю на то, что на ней есть GPS, может быть, даже электрошокер или что-то подобное. — Дин хорошо владеет своими руками, — соглашается Рид. — А Кастиэль слишком опасен, чтобы его можно было оставить без каких-либо ограничений. Спустя несколько месяцев Кастиэль снова появляется весь в синяках. На этот раз он выглядит больным. Его кожа бледная, под глазами тёмные круги, и что-то в его позе подсказывает, что у него есть более серьёзные травмы, которые они не могут увидеть по одному лишь снимку. — Что ж, теперь у нас есть доказательства того, что Дин лжёт, — говорит Морган, пытаясь подавить гнев и думать о том, как они могли бы использовать изображения на этих фотографиях. — Он настойчиво утверждал, что не издевается над Кастиэлем. — Я спрошу у Винчестера, — говорит Джей-Джей. В день рождения Кастиэля, через шесть месяцев после его похищения, они видят, как он впервые смотрит в камеру. Он сидит за теперь уже знакомым кухонным столом, перед ним совершенно нелепая стопка блинов. Он смотрит в камеру с недоумением. Это день, когда Дин позволил ему позвонить Бальтазару. Уже тогда они думали, что это, вероятно, подарок на день рождения, и это подтверждает их догадки. Есть одна фотография агента перед тортом с четырьмя зажжёнными свечами. Теперь, когда Кастиэль знает о камере, Дин, кажется, решительно настроен запечатлеть любой момент, когда Новак улыбается или смеётся. Почти два десятка таких фотографий, ничего кроме случайных улыбок или усмешек. Даже размытые фотографии сохраняются, если Кас смеётся. Эти изображения кажутся странными — Морган знает, как выглядит смеющийся Кастиэль. Бальтазар даже дал им фотоальбом с ним, чтобы команда помнила его таким, какой он есть. И в этих фотографиях нет настоящих признаков принуждения, ничего, что бы указывало Моргану, что они постановочные или принудительные. Кастиэль не использует никаких сигналов принуждения, а Дерек знает, что он знаком с военными версиями, используемыми в случаях принудительных фотосессий. Это ужасает, но и интересно. Примерно через восемь месяцев, после месячного перерыва в съёмках, они снова видят Кастиэля в синяках. Однако те в основном заживают. Мужчина выглядит уставшим. Подавленным. Морган замечает, что его друг теряет вес. Дину удаётся запечатлеть лишь лёгкую улыбку. Но затем снимки снова набирают обороты. Кастиэль, кажется, восстанавливается как физически, так и эмоционально. На одной из последних фотографий, сделанной всего несколько недель назад, Кастиэль спит в постели. Он обнажён, хотя фотография сделана со вкусом: на ней не видно ничего, кроме обнажённого бедра, и он почти закутан в одеяло. Он выглядит здоровым, но Дереку становится тошно. Это довольно явный признак того, что Дин насиловал Каса. Как они и опасались, как они и предполагали по профилю. Гарсия на телефоне. — Есть также короткое видео, которое я не смотрела и, честно говоря, не уверена, что хочу смотреть. — Всё в порядке, малышка. Просто запусти его, мы скажем тебе, если тебе нужно будет глянуть его. — Хорошо, — довольно бодро говорит Гарсия. — Запускаю. Видео начинается. Кастиэль сидит на диване, ноги подтянуты. На его лодыжке виднеется блестящий металл, манжета, которую они видели на некоторых фотографиях. На его коленях лежит довольно большая собака, её голова покоится на его бедре. Одной рукой он гладит собаку, а другой читает старую, пыльную книгу. Он хмурится, знакомый взгляд, говорящий о том, что Кастиэль о чём-то глубоко задумался. «Эй», — голос Винчестера звучит слегка искажённо и громко из-за близости к микрофону. Новак поднимает взгляд со спокойным и скучающим выражением лица; нет ни малейшего намёка на страх. «Ещё одно доказательство похищения? — он прищуривается и внимательнее смотрит в камеру. — Ты меня снимаешь?». «Эй! Ты такой милый, когда сосредоточен, — возражает Дин. — Я хотел запечатлеть это небольшое движение пальцами». Кастиэль закатывает глаза, но улыбается. «Прекрати». «Но я не хочу», — говорит Винчестер, камера на секунду наклоняется и колеблется. Кастиэль перегибается через край дивана и возвращается с потрёпанной плюшевой игрушкой. Это зебра, и её явно жевали. «О, нет», — начинает Дин. Кастиэль бросает игрушку в мужчину. Камера начинает крутиться, слышен лай собаки, и на фоне слабый смех Кастиэля. Он звучит так же, как тогда, когда Морган и Гарсия привели его в караоке-бар и напоили. Он звучит... счастливым. Винчестер произносит почти ноющим голосом: «О, да ладно. Разве обязательно было натравливать на меня собаку?». На этом видео заканчивается. — Ну, — наконец решается Росси. — Это точно не то, что я ожидал увидеть. — Это не тот баланс контроля, который я ожидал увидеть, — задумчиво добавляет Рид. — Я знаю, что мы пришли к выводу, что у Кастиэля развился Стокгольмский синдром уже шесть месяцев назад — если не раньше — но это всё равно отличается от того, как жертва ведёт себя с похитителем. Он буквально заставил собаку напасть на Дина, и у того нет с этим проблем. А ещё Кастиэль специально назвал это «доказательством похищения», что Дин не отрицает. Джей-Джей хмурится. — Можешь воспроизвести это для меня? Хотчнер перезапускает видео. Когда видео заканчивается, Джей-Джей говорит: — Мы всё это время шли по неправильному пути. Дин не преследователь, ищущий близости. Он совсем другое. Кастиэль не лгал, когда говорил: «Он не такой, как мы думали». Дин действительно искренне верит, что в каком-то смысле любит Кастиэля. Держу пари, что все те травмы, которые мы видели, были попытками побега. Три за почти одиннадцать месяцев? Он хочет завоевать Кастиэля и хочет хорошо к нему относиться. Его психология... — Она совсем не такая, как мы предполагали, — заканчивает Рид. — Она полностью не совпадает с криминальной историей Дина. Исходя из этого и допроса Моргана, я бы сказал, что Дин полностью вменяем и всегда был. Он точно знал, что делает, когда похищал Кастиэля, он знал, что Кастиэль будет сопротивляться. Он хочет изменить восприятие Кастиэля о нём, привлечь Кастиэля на свою сторону, и всё это сознательно и преднамеренно. — С применением силы, — напоминает ему Морган. — Используя как можно меньше силы, — поправляет Рид. — На этих фотографиях я насчитал не менее шести комнат и двух коридоров, а также три фотографии, сделанные на улице. Это много свободы для жертвы похищения. Морган качает головой, чувствуя надвигающуюся головную боль. — Это не имеет смысла. — Возможно, это и не имеет смысла, но это то, что у нас есть. Нам нужно больше информации, — говорит Джей-Джей. — И ты — лучший способ получить её, — произносит Хотчнер, кивая ей. — Он потерял мать в четыре года, его отец заставлял боготворить и обожать её, охотиться за воображаемым убийцей. В некотором смысле он возвёл её на пьедестал. Однако ему также не хватало материнского влияния в его жизни, и он, вероятно, скучал по этому. Дженнифер постукивает по своей папке. — Если я смогу заставить его видеть во мне такую фигуру, он раскроется. — Я усложнил эту задачу, — признаётся Дерек. — Как бы мне ни было неприятно ждать, Кастиэль, вероятно, в порядке там, где он находится — Дин уже покидал свою базу раньше. Нам нужно найти время, чтобы дать Дину остыть. — Я согласен, — говорит Хотчнер.