***
Полмесяца назад…
Мерлин не выносил охоту. О чём часто напоминал Артуру. На самом деле, он взял за правило проговаривать это вслух всякий раз, как придёт на ум, из чистого упрямства. Но по какой-то необъяснимой причине повторение, похоже, не производило на Артура эффекта, во всяком случае, если исходило от Мерлина. Уши Артура, казалось, не улавливали голос слуги (особенно его жалобы). Но даже сознавая это, волшебник изменил бы себе, если бы не продолжил гнуть свою линию. – Ты же подстрелил двух оленей на прошлой неделе. К чему нам столько мяса? – устало заныл Мерлин, чья голова болталась в такт лошадиной поступи: это было сущим преступлением против его шеи, но Мерлина слишком клонило в сон для того, чтобы обращать внимание на подобное неудобство. – Зима не за горами, Мерлин. Нужно заполнить кладовые запасами, если мы не хотим зимовать впроголодь. – О, я видел кладовые. Поверь мне, в пополнении запасов необходимости нет. – Желаешь, чтобы все отощали, как ты? – съязвил Артур. – Удивительно, что лошадь терпит на себе такой мешок костей. – Лучше кости, чем жирная туша, сир. – Благодаря этой туше вы не загнётесь с голоду в зимовье, Мерлин. – Артур с пренебрежением оглядел фигуру заспанного друга, которого мотало в седле из стороны в сторону. – Впрочем, уверен, ты в состоянии продемонстрировать массу других изобретательных способов угробиться, учитывая то, какой ты рохля. Проснёшься ты уже или нет?! Выдай мне свою лучшую форму: сосредоточься на том, чтобы не спугнуть добычу. – Я бы мог сейчас спать, – горько хмыкнул Мерлин. – Уже рассвело. – Еле-еле. – Барышни, не надо ссориться, – прискакавший лёгким галопом конь Гвейна вклинился между лошадьми Артура и Мерлина. – Не сомневаюсь, после полуденного сна вы не уступите друг другу в миловидности. – Гвейн поочерёдно взглянул на каждого из товарищей. – Однако учтите, это вряд ли показатель красоты. Артур закатил глаза. – Гвейн, помнится, я просил тебя замкнуть строй, – процедил он, а про себя добавил: – «И хоть ненадолго избавить меня от своей болтовни». Гвейн с улыбкой встряхнул волосами. – Что и было сделано, но я прибыл с донесением: Леон обнаружил кучные следы хряка. – Обнаружил, что здесь скучно до напряга? – недовольно сморщив нос, переспросил Мерлин. – Передай ему, что мы и сами это обнаружили, спасибо. Каламбур позабавил Гвейна, зато Артур вскинул голову с тяжёлым вздохом. – «Кучные следы хряка», а не «скучно до напряга», Мерлин. Живей за мной! – король развернул свою лошадь к остальным рыцарям. – Как по мне, большой разницы по смыслу нет, – бросил Мерлин Гвейну, и тот прыснул. – Если ты не умолкнешь, я сам тебя ухрюкаю, – прорычал сквозь зубы Артур. Мерлин, конечно, его расслышал. – Боюсь, поздновато: сегодняшнее утро справилось за тебя, – отпарировал слуга. Гвейн снова рассмеялся, испытывая нервы Артура на прочность, но Артур, тем не менее, промолчал, ограничившись новым вздохом. Элиан остановил свою лошадь там, где начинались звериные следы, и, приблизившись к нему, Мерлин растерял присутствие юмора. Он действительно не жаловал охоту и к ценителям свинины не относился, но понимал важность плотно укомплектованных на зиму снедью королевских кухонь. Зная, каким ворчливым становился Артур на пустой желудок, для его прокорма можно было пойти на многое. Мерлин старался быть максимально тихим, когда компания подобралась к истоку цепочки следов. – Леон с Персивалем отправились на разведку, – сообщил Элиан Артуру, едва король спешился. – Судя по отпечаткам, боров здоровенный, – рыцарь указал на впечатляющих размеров дыру в кустах, проделанную животным. Её высота почти достигала плеча Элиана. Гвейн спрыгнул с коня рядом с Артуром. – Я бы сказал, – присвистнул он, озирая огромные оттиски копыт, – славная зверушка. – Скорее, славная пирушка, – поправил Артур, приседая на корточки, чтобы тщательно осмотреть следы. За спинами рыцарей Мерлин шумно полуслез-полусвалился со своей лошади. – Отлично, куча еды. Значит, если мы изловим беднягу, можно будет ехать обратно? – полюбопытствовал он, отряхивая куртку и поёживаясь от холода. Артур выпрямился и тут же шлёпнул Мерлина по загривку чуть сильней, чем тот мог выдержать, не пошатнувшись. – Если ты обойдёшься без дурацкого шума, не исключено, что у нас всё получится. Тащи арбалеты! Затем Артур обнажил меч и двинулся по тропе. Элиан и Гвейн, не отставая, устремились за ним. Мерлин вздохнул и снял тяжёлый арбалет с седла своей лошади. Для него являлось загадкой, почему Артур считал возможным ни свет ни заря доверить самому неловкому и худощавому слуге во всём Камелоте охотничье снаряжение рыцарей в глухом лесу. Мерлин предвидел, что завтра его плечи будут ныть от удержания оружия на весу. Он плёлся за Гвейном по пятам, так толком и не разглядев логово борова, пока они не остановились в аккурат рядом с ним. С их нынешней позиции открывался вид на густые беспорядочные заросли кустарника, около которых, сгорбившись, затаились Персиваль и Леон. Леон приложил указательный палец к губам, призывая пришедших к молчанию, и тихо подошёл к Артуру. – Добыча грандиозная, милорд, – отрапортовал он, – но придётся подстрелить её быстро. Не хотелось бы напороться на такие клыки. – Добро. Возьмём животное в кольцо и разом атакуем, – заявил король. – Думаешь, сработает, Артур? – засомневался Элиан. – Должно сработать, если не замешкаем и устроим неожиданный натиск. Прислушавшись к разговору, Мерлин сглотнул. Он знал, что среди всех видов охоты ловля кабана являлась, пожалуй, одной из самых опасных. Кабаны были созданиями крупными, сильными и – если их разозлить – кровожадными. Обычно охотники на кабанов сбивались в отряды на полдюжины многочисленней их братии из пяти человек (Мерлин не в счёт) и вооружались длинными крепкими копьями вместо мечей. Однако в замке ждали пищи, и требовалось, невзирая на угрозы, доставить то, что удастся найти. – Это рискованная затея, Артур, – предостерёг Леон. – Пусть так, цель того стоит. Заполучим хряка – и замок будет пировать не одну неделю. Обещаю, если поможете уложить эту тварь, с меня выпивка для всех по случаю успеха. – Можно зафиксировать это в письменном виде? – заулыбался Гвейн. Артур не ответил, но подал знак смолкнуть и чуть продвинулся вдоль зарослей. Активно жестикулируя, он объяснил план Персивалю, а затем и остальным рыцарям. Те осторожно обступили кусты, из которых доносились гулкий треск веток и всхрапывание. Мерлин заелозил на месте. Когда он пригнулся и принял подобие оборонительной позы, его манипуляции быстро заметил Артур, тут же сверкнувший раздражённым взглядом. Он беззвучно, но грозно махнул слуге ладонью. Мерлин истолковал сигнал как указание убраться с дороги, что с радостью и выполнил, спрятавшись за широким стволом большого дерева. Ему хотелось верить, что толстая кора окажется непробиваемой для клыков, если дело дойдёт до этого. Мерлин не очень хорошо понимал, что происходит, но услышал призыв Артура к атаке, а потом раздались звуки рассекающего воздух металла, хрюканье и тонкий пронзительный визг, который мог принадлежать только кабану. Чуть позже из кустов выскочил и сам боров с высоко вскинутым рылом; его круп был украшен мечом Персиваля. Он слепо ринулся на рыцарей, которых увидел перед собой; те принялись замахиваться клинками, уворачиваясь от копыт и клыков. Кабан врезался в Леона, Леон повалился наземь, изменив траекторию движения животного, и кабан устремился прямо на Артура. Сердце Мерлина пропустило удар, но волшебник не дрогнул. – Áblǽnde! – глаза Мерлина полыхнули золотом, кабан же с оглушительным рыком внезапно встал на дыбы, ослеплённый и огорошенный заклинанием. Пользуясь возможностью, Артур шагнул вперёд и плотно всадил клинок борову в грудь. Пока он осознавал победу, Мерлин с облегчением выдохнул и покачал головой. Центр столкновения медленно обступили рыцари, они принялись восхищённо оглядывать колоссальный трофей, поздравлять короля и похлопывать его по спине. Персиваль вынул из туши свой меч. Вскоре послышался оклик просиявшего улыбкой Артура: – Зверь повержен, Мерлин, можешь выходить. Если, конечно, ты не настолько девчонка, чтобы грохнуться в обморок при виде крови. Мерлин пропустил мимо ушей последнюю ремарку, хотя от вида крови у него временами и вправду подкашивались колени. – Прекрасно, – буркнул он, ничуть не тронутый охватившим остальных воодушевлением. – Наконец ты завершил со своей скукотищей. Теперь мы можем возвращаться домой? Артур лишь громко хохотнул и ответил кивком, что многое говорило о том, как он счастлив.***
– Да, тот самый выезд на охоту. Помнишь, что было потом? Гвейн был серьёзен, но Мерлин только фыркнул: – Смутно. – То-то и оно. Пить ты никогда не умел.***
Когда добыча была связана, закреплена за лошадьми и привезена в Камелот, Артур (после ряда настойчивых напоминаний от Гвейна) сдержал своё слово и взял весь отряд, включая Мерлина, в таверну пропустить по стаканчику. – За славную охоту и добрую зиму! Рыцари подхватили тост Артура и сделали могучие глотки из массивных кружек, тогда как Мерлин лишь слегка пригубил содержимое своей. – Ох, Мерлин, да брось,– поддразнил Артур, который по-прежнему был слишком окрылён восторгом от охоты для того, чтобы отпускать по-настоящему обидные остроты, – можно немного расслабиться. Сегодня не одна из твоих растянутых на сутки эскапад в «Восходящем солнце» – выпей чего-нибудь без фанатизма, я разрешаю. Артур шлёпнул слугу по спине и втянул в себя ещё один приличный глоток спиртного. Мерлин натянуто улыбнулся, поглядывая на то, как к столу подносят новые кружки с элем и медовухой. Арутр мог думать, что он просиживает в трактире всё свободное время и просаживает здесь все свободные средства, но на самом деле Мерлин никогда не был поклонником горячительного. Вкус хмельных напитков не вызывал в нём отвращения, но и никакого особого удовольствия от них он не испытывал. Магия, разумеется, тоже была поводом для беспокойства. Работая с Гаюсом, Мерлин понял, что из-за своего тщедушного телосложения он обречён пьянеть гораздо быстрее среднестатистического парня; по собственному же опыту знал, что состояние алкогольного опьянения проявлялось у него куда более зрелищно, чем у кого бы то ни было: оно включало в себя парящие по воздуху кружки, фантастические видения и болтовню на языке, который мог привести на эшафот. Несколько лет назад Мерлин извлёк урок из ситуации с Ланселотом и в обозримом будущем не собирался допускать проявленную ранее неосмотрительность. Тем не менее, чародей рассудил, что пара капель навредить не могут. Главное, не терять чувства меры, и всё будет в порядке. Отхлебнув из второй порции, он позволил себе мимолётную мысль о том, что имеет право на отдых. Позади долгий сбор урожая и непростой сезон присмотра за Артуром. Пожалуй, он заслужил крошечную передышку. Волшебник ещё раз отпил эля и принялся наблюдать за тем, как окружавшие его рыцари в течение нескольких следующих часов понемногу становятся всё румянее, улыбчивей и словоохотливей. Как только стало ясно, что никто вокруг уже не вяжет лыка (особенно Артур, это вызывало раскатистый смех его подчинённых), Мерлин ощутил, как в голове появляется лёгкий дребезг. Картинка перед глазами неожиданно поплыла. «Худо дело!» – с досадой одёрнул себя маг и резко отставил в сторону полупустую кружку. Гвейн, не спрашивая, перехватил и осушил её. Мерлин был пьян. Пусть, возможно, и не в той степени, как остальные участники застолья. Он давал себе в этом отчёт. – Ну и вот… А потом я рассёк эту штуку мечом пополам, – Артур взмахнул рукой, потерял равновесие и, покачнувшись, облокотился об стол. Он тряхнул головой, после чего не очень разборчиво изрёк: – Сё так и было. Помн-ш-ш-шь, Леон? По всей видимости, Леон во хмелю становился до крайности жизнерадостным, ибо история короля его очень потешила. – Помню. Вы тогда ещё только обучались технике боя, – гоготнул он, – и едва управлялись с булавой. Сир не рассказывал, парни, как однажды угодил ей себе по лицу? Компания разразилась хохотом. Промолчал один Артур, который (совершенно безнадёжно) пытался сохранить тень собственного достоинства наперекор нетрезвости. Смех не стихал, Артур продолжал свою байку, но Мерлин не слушал. Он отчаянно пытался прочистить вату в ушах и сосредоточиться на чём-нибудь дольше, чем на пять секунд. – Ваше величество, – раздался новый голос, приковавший всеобщее внимание, несмотря на объёмы выпитого алкоголя. Артур обернулся к говорившему господину, по виду – здешнему завсегдатаю. Незнакомец улыбнулся. – Я слышал, вы и ваши воины чествуете сегодня крупный успех на охоте, милорд, – молвил он. – Так и есть, – подтвердил Артур, прикладывая немалые усилия к тому, чтобы произносить слова чётко. – Знатный боров размером с валун. Скажи, Мерлин? Артур повернул лицо к Мерлину, и тот молча кивнул в ответ. Инкогнито вновь растянул губы в улыбке. – Что ж, в таком случае мои поздравления его величеству и его рыцарям. Примите напиток за мой счёт, сир, это лучшее вино в королевстве. Странник поставил перед королём тяжёлый оловянный наполненный алой жидкостью кубок. Артур полубессознательно поблагодарил его сквозь хмельную заторможенность. Однако когда щедрый незнакомец ушёл, он со стоном отодвинул кубок прочь от себя. – На, в-пей ты, Мерлин. В меня уже не польётся… Ты-то почти не притронлс-ся к своей доле. – Нет уж, Артур, – Мерлин с удивлением отметил, как трудно стало ворочать языком, и моргнул. – Это плохая идея... – Ну вас обоих, малахольные! – подал голос Гвейн, протягивая руку за кубком. – Дорогу мастеру, учитесь! – воскликнул он и выпил вино залпом. Взгляд потерянного в реальности Артура исполнился восхищением. С другого конца стола зааплодировал Элиан. – Вот так, видали? Как там говорилось, лучшее вино в королевстве! – заулыбался Гвейн. – Был бы я потрезвей, оценил бы. Через полминуты он уронил голову на стол и заснул. Мерлин тут же заметил, что Персиваль тоже самозабвенно сопит на деревянной поверхности. Волшебник вздохнул и нетвёрдо поднялся на ноги. Само собой, именно ему будет вменено в обязанность обеспечить совместное возвращение в замок. Он проковылял к стойке подачи напитков, расплатился с трактирщиком и побрёл обратно к одурманенным брагой друзьям, решив заняться сперва их предводителем. – Пройдёмте, ваше тупейшество, – Мерлин потянул на себя Артура; тот был слишком пьян для того, чтобы уловить нелестное выражение в свой адрес, – пора и честь знать. То, что Мерлин изловчился сопроводить господина до королевских покоев, не свалившись с ног раньше него, само по себе было достижением. Но мало того: у него также хватило связности мысли и речи отправить в таверну нескольких стражников за своими старшими по званию товарищами, прежде чем без сил рухнуть в постель. «Гаюс убьёт меня», – только и успел подумать Мерлин перед тем, как провалиться в сон.***
– Ты был гораздо пьянее, чем я! – Положим. Но перепой я переношу лучше. Сейчас не об этом, – ни один мускул на сосредоточенном лице Гвейна так и не дрогнул. – Тогда-то и началась вся эта заваруха с ворожбой… Ты должен помнить, ты был рядом. Мерлин вздрогнул и удивлённо уставился на Гвейна. – Как это? – пробормотал он. – Думаю, я бы заметил, если бы мой лучший друг применил магию. – В том и дело, ты мог не заметить, – вздохнул Гвейн. – Это не бросилось бы в глаза… Я и сам ничего поначалу особо не понял, пока странности совсем уж не перестали лезть ни в какие ворота.***
К сожалению, следующим утром опасения Мерлина подтвердились. Когда он со стоном проснулся, в висках стучало, а к горлу подкатывала тошнота. Вскоре послышались шаги, и дверь в его каморку распахнулась. – Мерлин! – рявкнул Гаюс, не проявляя ни малейшего сочувствия к воспалённым барабанным перепонкам подопечного. – Что я тебе говорил о распитии спиртного?! Мерлин снова протяжно застонал, но глаза не открыл. – Не пить, – прохрипел он. – Непутёвый мальчишка! – ворчание Гаюса странным образом прозвучало ласково. Лекарь опустился на кровать по соседству с Мерлином. – Садись-ка и выпей вот это. – Я был трезвее, чем остальные, – пробубнил в своё оправдание Мерлин, а затем взял микстуру и махом вылил её в себя. Он давно приучился не спрашивать, из чего состоят варева Гаюса. Лицо перекосило от забористого вкуса. – Ну, знаешь, что в том проку, если потерять контроль над магией?.. До такого ведь не дошло, нет? – Нет, – отозвался Мерлин. – Честно, я неплохо держался от начала и до конца. Гаюс вздохнул и к великому облегчению Мерлина задёрнул шторы. – Я видел кабана, – обронил старец. – Немудрено, что Артур пожелал отпраздновать охоту. Но в следующий раз, пожалуйста, пей сидр. – Гвейн всё равно найдёт способ накачать меня медовухой. – Гвейн не тот, от кого стоит принимать советы насчёт застолья! У парня железное нутро, и однажды это сыграет с ним злую шутку. – Хр-р-н-г… – прогудел слишком измотанный для красноречия и разбитый отравлением Мерлин. – Когда настой подействует, отнесёшь его Артуру и рыцарям. Им тоже не помешает это выпить. Мерлин крякнул что-то в знак согласия, а про себя взмолился о том, чтобы Артур ещё спал. Едва ли король мог составить приятную компанию после вчерашних возлияний. К тому времени как Артур, Персиваль, Леон и Элиан получили свои порции противопохмельного зелья Гаюса сомнительной рецептуры, у хмурого Мерлина наполовину оформился синяк под глазом. На него кричали, ему несколько раз врезали, его окатывали водой. Волшебник сделал глубокий вдох и постучал в дверь Гвейна, приготовившись к худшему. Несколько секунд он выждал в полной тишине, а затем зашёл в комнату. – Гвейн, вставай, тебе надо принять лекарство, – Мерлин достал пузырёк и поставил его на столик рядом с кроватью. – Это от Гаюса. Ну-ка, очнись! Чересчур потрёпанный для щепетильности Мерлин бесстрашно ухватился за оголённое плечо и с силой потянул друга вверх. Движение расшевелило Гвейна, но он всё ещё витал во снах. Рыцарь что-то прорычал и слабо невпопад отмахнулся. Мерлин вздохнул: – Давай, Гвейн. Пора просыпаться. – Н-г-н-с… – Гвейн открыл глаза и сощурился. – Чего тебе, жеребчик? Мерлин, стиснув зубы, проигнорировал дурацкое прозвище. – Посылка от Гаюса, – повторил он и потряс перед лицом Гвейна склянкой. – Для твоего похмелья. Как ты до сих пор не привык к этому чудесному отвару, видимо, останется загадкой. – Хм-м, – Гвейн снова смежил веки. Мерлин же принялся сражаться с пробкой. – Никак… не открывается… – он тянул, крутил и дёргал деревянную затычку – всё без толку. – Интересно, каким манером Гаюс так плотно её приладил? Мерлин немного побуравил пробку взглядом и попробовал обхватить её понадёжней через рукав туники. Развалившийся на кровати Гвейн, не замечая его стараний, отрешённо пялился в потолок. Вдруг рыцарь пару раз моргнул и удивлённо осмотрелся. В конце концов он вышел из оцепенения и перевёл взор на своего посетителя. – Ты не заморачивайся, – Гвейн принял сидячее положение, улыбнулся и к изумлению Мерлина без единой жалобы мигом вспрыгнул на ноги. – Я в порядке. С пару мгновений Мерлин недоверчиво взирал на товарища. – Гвейн, ты был пьян. В лоскуты, – пальцы Мерлина всё ещё сжимали пробку на лекарстве Гаюса. Гвейн пожал плечами и небрежно поправил ремень на штанах. – Может, и был. Но я уже в норме, – бросил он, накидывая рубаху. – Как там наша принцесса? Вопрос остался без ответа. Обомлевший Мерлин таращился на Гвейна. – Я же знаю, сколько ты выхлестал, – помотал головой он. – Нет, серьёзно? Ты же только что… Улыбка Гвейна стала нахальней, он развёл руками и ткнул в склянку, которую держал Мерлин. – Припаси это для другого раза, жеребчик, – рыцарь выпорхнул за дверь, оставляя Мерлина терзаться полнейшим замешательством и лёгким чувством зависти.***
– То есть ты вылечил своё похмелье? – Выходит, что так. – С помощью магии? – Судя по всему. Повисла неуклюжая пауза. Мерлин безуспешно пытался подавить ухмылку. – Надо признать, Гвейн, только ты мог использовать магию с подобной целью… – Это не шутки, Мерлин, – припечатал Гвейн. Его убийственно глубокомысленный тон не оставлял сомнений в том, что он ничуть не дурачится. – Это колдовство. Не всё ли равно, как я его использую? Колдовство карается казнью. И Мерлин знал, что Гвейн прав. Кому, как не Мерлину, было знать? Он нахмурился. Ему полагалось иметь соображения для таких случаев, верно? Ведь это он тут волшебник со стажем. Он сталкивался с этой проблемой повседневно. Почему же тогда он был так растерян?