***
Когда солнце окончательно спряталось за горизонт, температура начала стремительно падать. Возможно, их костюмы были созданы по заказу, продуманнее и качественнее обычных сшитых комбинезонов на улицах китайской части Бруклина, но полностью обеспечить комфортное пребывание в холодном лесу своим хозяевам они не могли. Только при движении у них имелось свойство сохранять внутреннее тепло, а так как на дворе началась ночь и всем предстоял особо неподвижный отдых и, собственно, сон, то проблемы с холодом возникли быстро. Возможно, половина всей команды молчала, запросто держа это в себе, но было ясно всем и сразу, что пора разжигать костер. Этим принялся заниматься Джон, всем объяснив, что на подготовке к военной службе их учат таким способом, когда оставляют «в одиночку в диком-диком лесу на несколько недель, где они должны добывать себе все средства жизнеобеспечения, не имея при себе ничего, кроме огромного острого кинжала». На удивление, во время этой увлекательной истории к нему присоединилась Эйва, умостившись на бревно, находившееся недалеко от места, где Уокер усердно трудился. А еще Баки, который начал недовольно морщить нос и пытаться сдержать собственный смех. — А в сороковых на службе такого не было. — он серьезно сложил руки на груди, также наблюдая за стараниями напарника. — Ну, за сто лет, мир знатно изменился. — Джон повернул голову, но сразу же вернулся к своему делу. Еще пару секунд серьезного ворошения с его стороны и на сухой траве были заметны первые искры и маленькие языки пламени. Уокер поднялся с места, струсил с одежды грязь и пыль и обернулся ко всем, расставив руки. — Добро пожаловать в теплое времяпровождение, ваш герой снова всех спас! Елена, услышав это, аж скрутилась по полам, стояв сбоку ото всех. — У кого-то есть ведро? Мне срочно нужно куда-то выблевать. — она приложила руку к лицу, стараясь правдоподобно сыграть состояние жуткой тошноты. — Только шлем Шестакова. — послышался голос Антонии, которая в руках держала красный шлем со звездой. Елена, услышав это, только еще громче засмеялась, кинув взгляд на Алексея. — Как он вообще голову тебе не сдавливает? Он ужасно не продуман и физически не практичен. — говорила она, когда мужчина быстро выхватил свою вещь из её рук и отошел в сторону, разглядывая на возможные повреждения. Буквально все вокруг улыбнулись. — Может он уже повредил его? — предположил Джеймс. — Мы же не можем провести… анализ. — Знаешь что, Барнс? — Алексей постарался поскорее спрятать от глаз эту часть своего гардероба. — Я помню его с трёх лет, — заговорила Белова, подходя ближе к огню, — тогда он шлем еще не носил. Но с того времени, поверьте, мало что изменилось. — она присела рядом с Баки. — А чего это все прикопались ко мне и моему шлему? Вот эта девчонка тоже с ним таскается постоянно, а претензии только ко мне. — он взмахнул руками и указал на Эйву, спокойно сидящую в сторонке. Она чувствовала себя совсем не в своей тарелке, ведь никого здесь не знала. Точнее, знала, но лично никогда не встречалась. Сама по себе она не была разговорчива, хотя никогда не отказывала себе послушать чьи-то разговоры. В этом ведь была её особенность: подслушивать, подглядывать, хоть и не всегда это правильно или законно, но раз ей судьба уделила такую участь, то нужно этим пользоваться. А после того, как всепоглощающая боль прошла, то и пользоваться своими возможностями стало интереснее. Эйва решила не молчать в этом раз, тем более, когда на неё было направлено всё внимание. — Этот шлем помогает мне контролировать свои силы. — тихо молвила она. — Какие такие силы? — послышался удивленный голос Джона. Эйва только глянула на Баки, который мягко улыбнулся, что под глазами залезли морщинки, и кивнул ей. Это был знак, после которого девушка надела свой шлем странноватой формы и встала на ноги. В один миг она просто испарилась, на секунду полностью пропала из поле зрения, будто её и не было. А после появилась с абсолютно другой стороны огня, недалеко от Шестакова, который выронил из своих рук всё, что можно было. На его лице читалось заметное отключение и перезагрузка мыслей. — Gospodi, да ты же Baba Yaga! — схватился за голову он, делав медленные и мягкие шаги как можно подальше от полупрозрачной девушки. — Воу, вот это было непредсказуемо. Почему ты мне не сказал? — Елена напрягла мышцы спины и обратилась к Баки. — Потому что, во-первых, ты сама решила не читать, — она только фыркнула в ответ и недовольно закатила глаза, — а во-вторых, Эйва подошла ко мне и попросила не трепаться раньше времени и она сама всё покажет. Вот. — закончил он, когда девушка перестала сиять и переливаться. Эйва сняла свой шлем и вернулась на свое место в круг. — Ты это контролируешь только с ним? — заинтересовано спросила Антония, кивнув на элемент её костюма. — Раньше, — Эйва прикусила губу и нервно сомкнула руки, — я с каждым днем умирала. Распадалась на атомы и неконтролируемо собиралась обратно. Умирала от ужасной боли и в один день могла бы не появиться вновь. Но мне помогли… Скотт Лэнг и его семья. — Муравей? — насупился Джеймс, ведь помнил это имя. — Точно. — Эйва кивнула в ответ. — После этого я могу контролировать силы, но только в костюме. Иногда появляется боль, но это ничто по сравнению с тем, что я испытывала ранее. — она пожала плечами и опустила взгляд. Вокруг воцарилась давящая тишина, ведь все так или иначе задумались над ценой своих действий, над ценой того, что им предстоит сделать. Эйва, не сказав ничего лишнего, по сути, надавила на болевые точки многих присутствующих. Часть из них жалели о совершенном в прошлом, однако, также понимали, что исправить ничего бы не смогли. Поэтому приходится расхлебывать всё выходящее сейчас, учится на ошибках других и своих собственных, а также не забывать для чего им дали второй шанс. Помолчав еще немного, терпение Алексея, наверное, превысило все границы разумного, и он ступил внутрь, оглядываясь на Эйву. — Ты первая ведьма, которую я узрел. — прошептал он. — Хей! — недовольно прорычала Елена, дернув его за рукав. — Нет, ну а что? Lenochka, думаешь я не вижу, как ты начала накручивать себя снова? — он обернулся и посмотрел на остальных. — Серьезно, это так эгоистично c вашей стороны. Эйва всего лишь рассказала о своей жизни, о своём опыте, а вы с какого-то перепугу жалеть начали себя. — Белова прикрыла глаза и потерла лицо, пытаясь выбрать правильное решение между убить Шестакова, либо же просто промолчать. Первое было, однако, слишком манящим. Она была уже готова высказать ему всё, что могла, когда почувствовала теплую ладонь на собственном плече, которая мягко, но стремительно не давала встать с места. И было понятно, что Барнс пытался её успокоить и вместе с тем сдержать, если вдруг проснется внутренний порыв. Понимала это, понимала его, поэтому спокойно выдохнула и положила свою ладонь поверх его. — Ты бы пожил часть своей жизни в своем теле, но не в своей голове, тогда мы бы поговорили. — угрюмо заговорила Антония, разглядывая землю перед ногами. Она подняла свой взгляд на Алексея, который немного отшатнулся от неё. На самом деле, Антония была пугающая без своей маски. Часть её лица превратилась в ужасающие шрамы, а разноцветные глаза и вовсе вселяли ужас даже в самых стойких. Она выглядела как самый настоящий робот, который считывает движения, и, может быть, даже мысли человека. Поэтому в момент, когда Барнс понял, что они всё-таки довели единственного человека, у которого, казалось бы, не должно быть эмоций, он поднялся с места, отпустив Елену и попросил всех разойтись. Уснуть сегодня, если у кого-то получится, будет считаться невероятным везением. Попросив всех быть завтра на месте в правильное время, они разошлись кто куда и где хотел бы провести ночь. И наконец в лесу воцарилась умиротворенная тишина и никто не знал, где остальные. Только Елена Белова, которая как тихая белочка, передвигалась в тени от одного дерева к другому, пока не оказалось за спиной Барнса. Он стоял к ней спиной, разворачивая спальный мешок и внезапно начал говорить: — Я знал, что ты придешь. — Как же я могу в эту ночь, да и без своего Джейкоба? — Баки обернулся к ней и немигающим недопонятым взглядом посмотрел в её глаза, ожидая объяснений. — Вековой, ты мой, талисман. — она подошла к нему и погладила по голове. — Неужели не смотрел лучшее творение человечества про любовь старого кровожадного, но невероятно горячего убийцы к обычной, хотя немного странноватой девушке, у которой был слишком сложный выбор? — она несколько раз наклонила голову, что волосы спали на лицо. И своим взглядом водила узоры на его лице. От глаз до губ, что не укрылось от внимательного мерцающего зрения мужчины напротив. Он показательно облизал нижнюю губу, немного прищурив веки. — Я понятия не имею о ком ты, но звучит многообещающе. — он наклонился ближе, уже полностью готовый соприкоснуться губами, когда Елена вдруг отстранилась. Она положила палец на его подбородок, а второй рукой уперлась в плечо. — У леса есть уши. — тише заговорила она, обернувшись через плечо. — А говорила я о Сумерках, Барнс. Это серия фильмов про вампиров, но там еще были оборотни. Джейкоб – лучший из них. — со всей возможной уверенностью в голосе произнесла она. — И он всегда грел главную героиню теплом своего тела. Поэтому, — она провела рукой с его плеча ниже, а после убрала её вовсе, но уперла два пальца ему в грудь, начав медленно «ходить» ними, с одной стороны, в другую, — я посчитала, что ты можешь быть настолько же горяч, как и он. Елена играла в игры, правила которых сама и придумала. Ему это не нравилось и от того еще сильнее хотелось. Он мог бы оборвать её речь, прижать к ближайшему стволу дерева и делать всё, что пожелает, и был уверен, что она вовсе была бы не против. Но, Елена говорила правду, у леса и правда есть уши. И если кто-то из команды внезапно захочет побродить ночью, то в самый значительный момент их внимание будет сосредоточено уж совсем не на окружающей среде. Или кто-то услышит лишнее, чего слышать в лесу явно не должны. А еще Баки уважал Елену, поэтому, даже не чувствуя холода лично, он бы не стал делать всякие вещи с ней, когда она прямо сказала зачем пришла. Да, если бы они не были знакомы, то как все остальные, она бы ушла в сторону и уснула, трясясь от холода. Но в их случае, всё намного приятнее и Белова имеет все права на то, чтобы запросить тепло, которое вырабатывает накачанное сывороткой тело Барнса. Поэтому тепло чмокнув его в щеку, она отошла. Баки кивнул и закончил раскладывать мешок, куда сначала залезла она, а потом он. Усмехнулся, заметив, что возле обуви, которую сняла Елена, лежал пистолет. Он почему-то уверен, что это не единственное средство защиты для неё в радиусе нескольких шагов. У Барнса схема была такая же. В обуви есть нож и в самом спальном мешке, который он сможет достать даже спросонья и защитить рядом лежащую девушку от любой напасти. Когда он наконец занял горизонтальную позицию, то повернулся к ней. Елена лежала с закрытыми глазами, но наверняка почувствовала его взгляд и чуть-чуть их приоткрыла. Она улыбнулась и взяла его ладонь в свою, вытянула её поближе к губам и оставила теплый поцелуй. — Спокойной ночи, Баки. — совсем тихо прошептала она, пока Джеймс просто наблюдал за её лицом. — Спокойной ночи, Лена. — ответил он, но она его уже не слышала. Ведь получив долгожданное тепло, её тело расслабилось и достаточно быстро ушло в мир снов. Мужчина аккуратно поправил её волосы и убрал пряди, что падали на лицо. Немного поменяв позицию, он тоже прикрыл глаза, стараясь настроиться на долгожданный сон.***