Реакции тм))

Маленькая я, бегу по мокрому асфальту, только что залитым дождëм. Он ещë моросит, но по сравнению с тем что было десять минут назад, уже закончился. Осень, ноябрь, дождь, маленькая девочка бегущая по лужам к своему самому близкому другу. К Хаккаю Шиба. Хаккай — скромный, высокий мальчик, с которым я дружила с самого детства. У него есть шрам на губе, его волосы покрашенны в синий цвет, стрижëн коротко, под ëршик. На левой стороне головы выбрит рисунок в виде вихря, на той же стороне что и шрам. Я бегу, едва успевая переставлять ноги, запинаюсь, я не видела его довольно долго и очень соскучилась по нему. Напротив меня он уже стоял расставив руки в стороны для объятий. В тот момент, я была одета в голубое платьице с зайчиками и поясом, с бантиком на талии, в руках у меня был рюкзачок, с девочкой из моего любимого мультика " Унесëнные призраками». Волосы были распущенны, едва достовали до груди. Я бежала прямо к нему в объятия. Он улыбался и кричал: «Ну же, Азуми, быстрее!» Через несколько секунд я налетела на него, сбивая с ног. Мы упали на газон залитый дождевой водой, и обнимались, шепча друг другу на ухо как сильно соскучились за время двух недельной разлуки. Тогда, для меня не было никого дороже Хаккая, а для него меня. *** Когда мне исполнилось восемнадцать, Хаккай подарил мне большой букет цветов, по-любому Юзуха приложила к этому руку. Но вскоре, через несколько месяцев после моего дня рождения я погибла. Меня поджидали какие-то упыри за поворотом, и всадили мне нож прямо в живот. Хаккай, который проходил мимо, и увидел меня абсолютно случайно, когда я уже лежала на земле, а те парни убегали прочь. Я скончалась в машине скорой помощи от потери крови. Хаккай долго не мог справиться с утратой. Он хотел признаться мне в своих чувствах, которые скрывал больше полугода. Я ведь тоже его любила… Жаль что у нас с ним, ничего не вышло. На мои похороны он кстати не ходил, он боялся. Боялся увидеть меня не живой, бледной, и боялся расплакаться прям там, на людях. Он долгое время ходил к психологу и психотерапевту. Но ничего не помогало. Его внутренее пламя погасло вместе с моей жизнью. Он боялся ходить на кладбище, но очень хотел поговорить со мной. Всë время Юзуха поддерживала его во всëм. Она не уходила, не отворачивалась от него, а наоборот помогала младшему брату. Спустя два года Хаккай всë же сумел отпустить меня, но не полностью. Он также плакал по ночам, но смог уже ходить по улице спокойно. Спустя ещë год, Юзуха сумела вытащить его на мою могилу. Но пробыв там от силы минут десять они ушли. Хаккай запомнил дорогу сюда, и думал не вернëтся вовсе. После того визита, Хаккаю стало намного легче. Но, возвращаться сюда больше он не планировал. *** Став старше, Хаккай отпустил меня полностью, и передавив свои эмоции решил прийти ко мне на могилу. По пути, он зашëл в ритуальный и купил венок с ленточкой, на которой было написано: «Со всей скорбью и грустью, для любимой Мори от семьи Шиба». Идя по дороге он вспоминал много моментов связанных со мной. Первый поход в младшую школу, где мы были в одном классе. Первая влюбленность, мои первые слëзы при нëм, разговоры по видеосвязи, когда кто-то находился в другом районе или даже городе и наконец, когда он дошëл до моей могилы, он вспомнил мои слова, которые я говорила на последнем издыхании: «Дорогой мой, Хаккай, я всегда буду рядом, не плачь, я справлюсь и всë будет хорошо. Ты ведь веришь мне и в меня? Ты только наберись терепения. В любом случае, я всегда рядом.» После слова «рядом» меня погрузили в машину и увезли в сторону больницы. Хаккай хотел поехать со мной, но его не пустили, сказали, что им не нужны лишние люди в машине, так как ситуация тяжëлая. После моей смерти, когда врачи официально зафиксировали еë, девушка фельдшер взяла мой телефон и позвонила на последний вызов. Это как раз таки и был Хаккай. «Добрый день, я фельдшер скорой помощи, меня зовут Минами Кенджуро, вы Хаккай? К сожалению, Азуми Мори погибла» Последние слова у мужчины звучали эхом в голове. Погибла. Погибла. Азуми Мори погибла. Хаккай, сел на лавочку возле моей могилы и поставил венок рядом. — Я наконец смог тебя отпустить. Ты рада? — начал Хаккай. — я знаю, ты хотела что бы я это сделал сразу, но у меня не получалось. Я правда старался, но всë напоминало о тебе. — он выдержал не большую паузу. — Я любил тебя последний год твоей жизни не как подругу, а как девушку, я не успел тебе признаться, прошу прости. В лицо мужчины, у которого глаза уже были на мокром месте, подул слабый ветерок. — Я, хотел быть с тобой всегда, и думаю, если бы не те парни, что убили тебя, всë так и было бы. Надеюсь, что наши чувства были взаимны. Но, даже если бы ты мне отказала, я бы не перестал с тобой дружить и общаться. Ты мне была дорога. Да что уж скрывать, и сейчас тоже. Я боюсь вспоминать те слова, что ты тогда мне сказала, помнишь? «Ты ведь веришь мне и в меня? Ты только наберись терепения. В любом случае, я всегда рядом.» Ты действительно была рядом все эти годы, я чувствовал твоë присутствие. — вновь пауза, слëзы начали литься, парень уже не сдерживал их, и говорил всë так же. — Прости, что не пришëл тогда попрощаться с тобой, я... мне было бы тяжело, тяжело видеть тебя не живой. Я боялся. Боялся принимать ту правду, что была на самом деле. Что ты уже не прийдëшь в гости, не напишешь «доброе утро», не поцелуешь в щëки, не будешь рядом. Прости, за всë. Тяжесть на душе ушла. Стало легче. Хаккай ещë с полчаса просидел там, из которых десять минут просто молчал всматриваясь на фотографию, тогда ещë живой Мори Азуми.