Одной Крови

Три дня, как Гарри не был у Луи. И каждый день он думал о парне всё больше и больше, а каждая мысль отзывалась всё более сильной болью где-то в левой части груди. И вот Гарри лежал, укрывшись одеялом с головой, и изо всех сил пытался уснуть. Но сон бежал от него, а место его заняли назойливые мысли. Сердце колотилось с бешеной силой и так хотелось вырвать его из груди или хотя бы быть сейчас рядом с Луи. Как человек вышедший из пустыни нуждается в воде, так же и Гарри нуждался в этом пареньке с сине-голубыми глазами и взлохмаченными волосами на голове. Он уж надумал позвонить ему, но понял, что, услышав его сладкий голос, умрёт на месте. - Абрикос, что со мной? - спросил Стайлс, высовывая голову из-под одеяла. Маленький котёнок перестал умываться и посмотрел на хозяина. Даже он, наверное, понял, что Гарри влюбился в Луи, но сам этого не понимал. Точнее не хотел понимать. - Это так сложно, правда. Я не думал, что мне будет так тяжело. Понимаешь, я не должен к нему привязываться, не должен любить. В один ужасный день он оставит меня, а я буду страдать ещё сильнее. Конечно, надо верить, что... эй, ты куда? Котёнок спрыгнул с кровати и выбежал из комнаты. Видимо, ему надоела постоянная болтовня хозяина, и он решил уединиться на диване в гостиной. - Ну и беги, предатель. С этими словами Гарри снова с головой забрался под одеяло и отдался мучительным страданиям. Какой-то пожар внутри испепелял его вновь и вновь. А назойливые мысли так и не отпускали в царство сна.

***

Тот день дал Гарри понять всю сложность ситуации. Парень всегда знал, что Луи болен и может умереть, но именно тогда понял это. В тот день ему было по-настоящему больно. По обыкновению Гарри подошёл к уже знакомой и немного родной палате. Он положил руку на дверную ручку и толкнул дверь. Однако она не поддалась. Она была закрыта. Это заставило Гарри сжать ручку сильнее. Луи никогда раньше не закрывал дверь на замок. Что же заставило его это сделать? - Луи, - позвал испуганный до глубины души парень. - Луи, ты тут? Лу. Единственное окошко в палату было закрыто жалюзи, поэтому Гарри не мог заглянуть вовнутрь. Даже замочной скважины не было. Он огляделся. В голове не было не единой мысли, почему дверь заперта. - Луи, я знаю, что ты тут, - не сдавался парень. – Просто ответь. Пожалуйста. Гарри прижался к двери, пытаясь услышать за ней хотя бы какое-то движение или какой-то знак того, что Луи находится там. Всё было тихо, но Гарри чётко знал, что друг там. - Луи. - Я тут, - раздался слабый голос из палаты. Такое ощущение, что Луи придавили бетонной плитой, и он пытался что-то сказать – таким слабым был его голос. – Но ты можешь идти домой. Тогда в голове у Гарри завертелся второй вопрос, который он незамедлительно задал. - Луи, всё хорошо? - Да, всё хорошо. Просто уходи. Со мной, правда, всё в порядке. - Тогда, зачем мне уходить? Луи, открой эту чёртову дверь! – Гарри уже со всей силы толкнул дверь, понимая, что она всё равно не поддастся. - Я не открою. Гарри, уходи. Уходи! - Я не понимаю, - он действительно не понимал и даже стал немного побаиваться. Тон Луи стал твёрдым и строгим. - Просто уходи. - Но… - Пошёл вон! Гарри вздрогнул. Он вмиг почувствовал себя таким слабым и одиноким и… глупым. Но он совсем не хотел уходить. Когда-нибудь Луи всё же придётся открыть эту дверь. - Я не знаю, что там у тебя творится, но знай, что я никуда не уйду. Парень сел на небольшой стульчик напротив палаты и достал телефон. Как же ему сейчас хотелось оказаться там, в палате, посмотреть на Луи, дотронуться до него, сказать, какой же он дебил! Но ему оставалось лишь сидеть под дверью, как верному псу. Мимо проходили медсёстры и с удивлением на него смотрели, уборщица уже два раза успела наругать его за грязные ботинки и попросить поднять ноги, чтобы она смогла помыть пол. Когда она ушла, Гарри решил напомнить о себе. - Луи, я ещё тут. И буду тут сидеть, пока ты не откроешь эту дверь. Знай это. - Значит, ты будешь тут очень долго. Лучше оставь меня. - Нет. Даже если меня выгонят из больницы, я всё равно приду завтра. - Ладно. Гарри подумал, что за этим «ладно» пойдёт щелчок, и дверь отворится, но этого не произошло, и Гарри остался сидеть с телефоном в руках. Он в миллионный раз обновлял ленту в твиттере, но никак не мог отвлечься. Почему он сейчас не может оказаться по ту сторону двери и узнать всё, что там происходит? Не может же он просто так оставить Луи! Несмотря на его глупость, ему нужен кто-то. - Гарри, - раздался тихий голосок из-за двери. – Ты ещё тут? - Да. Ответа не последовало, но раздался такой желанный щелчок, и дверь слегка приоткрылась. Гарри просто сидел и не мог понять, что только что произошло. Но, наконец, до него дошло, что нужно встать и зайти. Убрав телефон в карман, парень приоткрыл дверь и зашёл в комнату. Тогда то, что он увидел, кольнуло куда-то в уже больную левую часть груди. Нижняя губа предательски задрожала, а в глазах немного защипало. Луи сидел на тумбочке и выглядел таким несчастным и сломанным, что Гарри чуть ли не ринулся к нему с объятиями. Парень был бледным с красными глазами и мешками под ними. Но не это бросилось Гарри в глаза. Луи был полностью лысым. - Я урод, да? – спросил он, справляясь с нахлынувшим желанием заплакать. Он и так выглядел жутко слабым, не нужно становиться совсем уж жалким. - Нет, Лу. Ты не урод. - Я заметил, что волосы стали лезть клоками. Проведу рукой по волосам, и они сразу выпадут. Тогда мама решила, что лучше будет убрать их совсем. - Тебе не стоило прятаться, - проговорил Гарри ломающимся голосом. Его всего сжало изнутри. – Ты ведь тот же Луи, какого я знаю. - Н-нет, - выдавил из себя парень. - Я расстроен больше не из-за волос, а… это зримое доказательство моего разрушения. Теперь я не смогу смотреть в зеркало и говорить, что всё хорошо. Всё совсем не хорошо! Я уже разрушен наполовину. Этой чёртовой болезни ничего не стоит добить меня! Гарри смотрел на друга и не верил, что это реальность. Этого просто не может быть! Конечно, это должно было когда-нибудь произойти. Когда-нибудь, но не сейчас. Кое-как справившись, со своими онемевшими конечностями, парень подошёл к тумбочке близко-близко и посмотрел Луи прямо в глаза. Они оставались такими же прекрасными, хоть немного покрасневшими. Гарри протянул к Луи руку, чтобы дотронуться до его ладони, но парень опередил его. Он со всей силой сжал запястье Гарри, что тот немного прищурился. Луи посмотрел на друга глазами полными отчаяния. Он искал поддержки. Ему нужно было что-то, что его успокоит. Гарри не сдержался и дрожащими пальцами провёл по голове друга, на которой больше не осталось тех прекрасных волос. - Знаешь, - почти шёпотом произнёс Гарри, смотря прямо в глаза другу. Тот выглядел жутко печальным. Казалось, тоска поселилась у него внутри и уже успела прижиться у него в душе. – Когда я впервые увидел тебя, ты был ужасен. Погружённый в себя, отречённый от мира парень, которому мне сразу же захотелось помочь. И у меня почти получилось, ты стал меняться на глазах. А теперь что? Ты выглядишь так же ужасно, как и тогда. - Это всё… - Болезнь, - закончил за друга Гарри и убрал руку с его головы. – Это всё эта чёртова болезнь. Но ты не должен ей поддаваться. Не дай ей разрушить себя. Не дай ей уничтожить того Луи, каким ты являешься на самом деле. Луи отпустил руку друга и отвёл взгляд. Он соскользнул с тумбочки и медленно подошёл к кровати под пристальным взглядом Гарри. Парень остановился, повернувшись к другу спиной. Он обнял себя за плечи и с силой сжал их. - Я всегда задавался вопросом, - тяжело дыша, проговорил он. Похоже было, что он готов упасть и заплакать. – Почему я? Почему именно я, а не кто-то другой? Ведь этого не должно быть. Всего год назад всё было замечательно, а потом пошло под откос. Когда ты живёшь спокойной жизнью, а потом тебе говорят, что в скором времени ты должен умереть, ты ведь пугаешься, да? Самое лучшее – это не знать дату своей смерти, верно? - Но ты и не знаешь. - Гарри, я не хочу умирать, - голос Луи сорвался, и Гарри готов был поклясться, что он не сдержал слёз. Луи говорил сдавленным голосом. – Совсем не хочу. Я бы всё отдал, чтобы забыть, что болею и начать жить спокойно. Даже если мне и суждено покинуть эту больницу через заднюю дверь, то я не хочу знать этого. Ты меня понимаешь? Луи сжал свои плечи ещё сильнее, что наверняка на них потом останутся синяки и опустил голову. Гарри неуверенно подошёл к нему и заключил в объятия. Он сам готов был разразиться слезами, но он не должен. А вот Луи повернулся к другу и спрятал лицо на его плече. Вскоре Гарри почувствовал, что его рубашка намокла там, куда Луи спрятал лицо. Но он не шевельнулся и продолжил слушать всхлипывания и обрывки фраз, что-то типа « Не хочу… забыть… жить…» Наконец, Луи отстранился от плеча Гарри и взглянул парню в глаза. - Мне так стыдно, - сказал он, шмыгнув покрасневшим носом. - Но я не смог сдержаться. Прости. Это так сложно. Гарри ничего не ответил, а просто слегка улыбнулся, взял Луи за плечи и потянул его к кровати. Через секунду парни лежали, прижимаясь, друг к другу. Луи нагло положил голову на грудь Гарри, а тот с грустной улыбкой поглаживал друга по несчастной голове, которая была лишена возможности когда-нибудь снова приобрести те самые любимые Гарри красивые растрёпанные волосы. - Гарри, - еле слышно пробормотал Луи. - М? - Знаешь, Лиам ушёл сразу, как только я ему сказал уйти. А ты… - послышался небольшой вздох, - спасибо. Гарри ничего не ответил, а просто мысленно пустился в пляс. Ему вдруг стало так хорошо от того, что самовлюблённый индюк бросил Луи и даже, наверное, не соизволил спросить, как у него дела. Но потом Гарри наругал себя за эту радость, подумав, что это не очень правильно. - Тебе нужно поспать, - проговорил парень, и Луи отрицательно покачал головой. – Когда я в детстве заболевал, мама отправляла меня спать и говорила, что во сне все болезни уходят. Луи фыркнул и усмехнулся. - Хочешь сказать, что сон спасёт меня от рака? - Нет, но тебе станет легче. Я могу не уходить, пока ты не уснёшь, хорошо? - Хорошо. Так они и пролежали минут двадцать. Дыхание Луи постепенно выровнялось, и он уснул сладким сном. Гарри это заметил и дотронулся горячими губами до лба друга. Ему было больно, неприятно, что так получилось. Но перестанет ли он любить такого Луи? Нет, определённо не перестанет.