***
Однажды я закурю. Роковая женщина томно выдыхающая дым сквозь алые губы — это же довольно-таки сексуально? Правда, воспоминания об убитых легких одного заядлого курильщика слишком ярки. Так что лучше я буду без такого загадочного атрибута, но зато с чистыми голосом и легкими. Тем более, для загадки достаточно просто повесить пояс с замочком вокруг бедер. Поэтому я с терпением Будды и раздраженностью геены, учуявшей мясцо убитого зверя, ожидала, пока товарищ Холмогорова губил свой организм второй никотиновой трубочкой. Я даже стала опасаться за воздействие табака на остатки мозгов мистера Бежевый Плащик. Нет, ну что за человек? Ещё и на работу ко мне припёрся. — Кристиночка, если Космос завтра не выйдет из своей зоны… — Из воинской части, дезертирище позорное, — скромно поправила я, доставая свою фляжку с обожаемой мною бурдой в виде сока красных апельсинов и элитного коньяка производства родимого завода. Что? До конца рабочего дня осталось тринадцать минут, а уклонист выел остатки моих благородства и чести воспитанной девицы за двадцать минут. — Слышь, огрести не боишься? — вопросил не особо уравновешенный и примерно в такой же степени уважаемый тип. — От кого? От тебя, что ли? — с издёвкой кидаю ему. Наверное, не я будь Огневой, их доступом к заводу и попутно женой Космоса, то Пчёла убил бы меня. Хотя… тоже маловероятно. Вон, за мной какие люди здесь стоят! Глеб, Ромыч, Лёха, охранник Лев Тимофеевич. Один обезвредил, другие вырезали почку, а третий грамотно скрыл улики. Люблю свою банду. Это понял и сам бандюга подзаборный, заставив себя провести сначала дыхательную гимнастику, прежде чем заговорить со мной. Удивлена и даже почти восхищена. — Послушай, есть дела, которые без Космоса у нас не решатся, — подчеркнуто миролюбивым тоном начал Пчёла, придвигаясь ближе. — Не знаю, как ты его упекла туда, но… — Кто упёк? Я? — едва не подавилась от хохота. — Не, ты посмотри на мой суповой набор, а потом на своего друга. У кого больше шансов кого-то куда-то упечь, а? Хы-хы… Ой, не могу. Пчёле похоже ну очень сильно надоело быть причиной моего смеха. Сжатая сигарета упала на асфальт, заслужив мой порицающий взгляд. Вообще-то, наша уборщица Инга Дмитриевна очень старенькая дама и ей бывает тяжеловато собирать окурки всяких нерях. Ой, не ценит никто человеческий труд. Голубые глаза сверкнули, а тон Пчёлкина очень стал недобрым и вкрадчивым: — Ты что, поспорила с ним? — С чего это ты взял? — смутилась слегка я от проблеска догадливости некоторых. — Чтобы Кос добровольно рвался в армию нужно что-то очень весомое. Конечно. Ты, шаромыга морговая, чем-то его прельстила! Ощутила, как начала краснеть, а осознанность в глазах Пчёлы становилось всё яснее. На губах парня растянулась премерзкая улыбочка. — Неужто, собой? — Кидаю испепеляющий взгляд на чуть ли не засиявшего дружка Холмогорова. — Так, понятно. Звони в часть и говори ему, что он победил и ты уже вся горишь. Собачья печёнка, какая пошлость. — Пф-ф, ну вот ещё! Если сам так хочешь, то звони это и говори. А мы с Дашей потом напишем роман «Голубые холмы». Настоящий боевик на горизонтали, который рассказывает про крепкую мужскую дружбу. Ну… почти, — произношу с вдохновением юной слушательницы клуба пролетарских поэтов. — Кристина, — прошипел он. — Ещё одно слово про нашу причастность к пидорасам и я… У мужика явно какие-то комплексы. — Витюшенечечка, — мужчину буквально перекосило от столь извращенной вариации его имени, — не стоит толкать ранимую женскую душу на разврат и порок. Ты разве не знаешь, что все приличные девушки сами знают, когда им на эту дорожку нужно ступить? — пропела я, подмигнув ему. — Вот и ступай, блин. Все равно уже нечего терять. Как же этот тип меня бесит! — Ох, сейчас бы женщин занижать за их равноценный выбор жить ни менее насыщенной сексуальной жизнью, как у мужчин. — Вдохнув аромат алкоголя и цитрусов из маленького горлышка, обратно захлопнула металлический колпачок. — Ладно. Скажу ему, что всё было шуткой и пускай заканчивает дурью мается. Всё равно сегодня еду в часть. Небольшое удовлетворение слегка окрасило его смазливую мордашку, с припечатанным выражением «кирпич обыкновенный». Господи, ну какие у них там могут быть важные дела? На стрелку не солидно ездить без фирменной холмогоровской ухмылочки или что? Вот я действительно нужным и полезным делом занимаюсь на постоянной основе, в отличие от этих вредителей с пушками да гонором размером с баобаб. Но когда женский труд был оценен по достоинству? Вышла из работы с увесистым пакетом шмоток и еды, что попросил привезти Космос. Целое утро убила на то, чтобы отыскать носки с медицинской резинкой. А шкаф и комод у Холмогорова — просто тихий ужас любого перфекциониста. Носки в итоге были найдены глубоко запихнутыми в полку с нижним бельем. Благо, чистым и даже аккуратно сложенным. Правда, настроение у меня с утра было с нотками лондонской депрессии и угнетенностью крепостной, у которой порвали на глазах волную грамоту. Звонил папа и судя по всему его посещение в Грозном затягивалось. Хоть его голос и был спокоен, но напряжение в нем присутствовало. А это значило, что в Чечне совсем плохи дела. На КПП быстро пропустили и даже дежурный очень мило поприветствовал меня. Я кивнула ему в ответ и села за один из столов. Помимо меня, к одному из солдатов приехали родители, что расспрашивали его о жизни в казарме и попутно закармливали бутербродами с толстыми розовыми кусками домашней ветчины почти такой же… какой делала мама. Это сравнение больно кольнуло в грудь, словно прикосновение раскаленного железа к обнаженному мясу на теле. И такая пробирающая до дрожи тоска. Всё бы отдала на свете, чтобы вновь обнять её. От тяжких мыслей о родителях меня вывел грохот распахнутой двери и просто бешеный топот. Не успела даже поднять глаза на появившееся новое лицо, как меня за руку резко выдернули со стула. — Огнева, я тебя убить готов… но как же соскучился за все эти дни! — искренне воскликнул Холмогоров, прижимая мое бедное лицо к жесткой ткани армейской формы. — А я нет. Хожу дома, наконец, в одних трусах да носках и ем консервы. Подумываю даже кошку завести. Свобода-а-а, — съехидничала я, тоже обвивая руками его туловище. Вообще, стало спокойнее на душе от вида его радостной мордашки. — Так, отпусти меня, чтобы я посмотрела на тебя и погордилась. Вроде, даже мужчина в тебе начал проклевываться. — Карлик гадкий. — Неожиданный шлепок прилетел на правое полупопие, но потом все же Космос расцепил свои объятия. Я прыснула со смеху, когда он поправил темно-зеленую кепку и принял позу какой-то фешн-модели. Остальные присутствовавшие смотрели на нас круглыми глазами, когда я говорила парню встать в профиль или покрутиться. А когда Холмогоров оказался повернут ко мне спиной, то слегка пнула его по камуфляжной заднице, таким образом отомстив за поруганное полупопие. Вообще правду говорят, что мужчинам форма идёт. Вон даже Холмогоров смотрелся довольно круто. Поймав кинутую в меня кепку, надела её на голову и запрыгнула на конец нашего стола. — Короче, я нашла всё, что ты просил и так по мелочи добавила от себя, — проговорила я, кивая в сторону пакета. — Огнева, я здесь ещё на десять дней, а не на три месяца, — произносит Космос, роясь в пакете. — Зачем мне три упаковки перчаток? — Я посмотрела погоду и через пару дней идёт сильное похолодание. Земля замерзнет, каланча непредусмотрительная. Твои руки скажут мне ещё «спасибо». — Допустим, — согласился он. — А еды зачем привезла столько? — Сейчас поешь и остальное утащишь делиться с ребятами. Или скажешь у тебя здесь с общением совсем туго? Космос перестал со скепсисом рассматривать содержимое пакета и с легкой полуулыбкой взглянул на меня, мол, всё продумала, да? Я скорчила довольную собой гримасу. Конечно, отлично знала по рассказам моих дядюшек, как у них здесь будни проходят и что вообще нужно новобранцам. — Спасибо, мелочь, — подходя ко мне ближе, протянул он. Поправив козырек кепки на голове, бойко ответила: — «Спасибо» на кассе не пробьют, да и не съешь. — Я тебя сам скоро съем. Космос положил руки по сторонам от моих бедер и слегка провел кончиком носа по щеке. Как ни странно, никого порыва отпрянуть не возникло. Наоборот отчего-то было очень щекотно и хотелось постоянно смеяться. — Ой, бедненький! — трагично воскликнула и слегка щелкнула пальцами по его породистому носу. — В армии совсем изголодался, что аж на человечинку потянуло. Больше не приеду к тебе… ну или только с твоим другом. Его мне не жалко. — Дурочка, — хохотнул он, прежде чем запустить руку мне в волосы. Шапка свалилась с глухим стуком на стол. Как ни странно, но поцелуй не в состоянии опьянения или же не под принуждением в церкви оказался гораздо приятнее. Как нечто искреннее и честное. Прежде всего, для себя. Я тихо вскрикнула и рассмеялась, когда он крепко сжал меня в объятиях и поднял со стола, как пушинку. Видимо, стоять в три погибели надоело. Обвиваю его шею руками ощущая, как сердце сладостно сжалось. И должна признать, что Космос умел целовать женщину, как надо. Чтобы до тех самых мурашек по коже. Без каких-то резких порывов или же попыток затолкнуть язык по самые гланды. А с такой игривой чувственностью и нежностью, от которой голова кружилась, будто после пары бокалов шампанского. И никакого дискомфорта или же мыслей о том, что нужно будет сделать завтра утром на работе. Лишь полная увлеченность даже таким почти что непорочным процессом, как поцелуй. — Так, хватит дразнить дежурных. Им до свободы осталось ещё пара месяцев, в отличие от тебя, — проговорила я, когда меня опустили на пол. — Да как скажешь. Но с условием, что дома ты меня встретишь в трусах и носках, как говорила, — ухмыляется довольная собой секс-машина. Серые глаза пылали так, будто я уже стояла в одном неглиже. — Маньячина, — покачала осуждающе головой. — Прав был папа. Надо было ещё пару лет назад выходить замуж за пианиста. Космос направился к пакету, откуда начал доставать контейнеры с едой и термос. Окатив принесенную еду любовным взглядом, повернул голову в мою сторону. — Ты имеешь в виду случаем не того худосочного Голицына? — Да. Знаком? — Ага, такой баклан на самом деле, Кристин, — заржал Космос. Я с возмущением покосилась на гогочущего парня. Вообще, иногда забываю, что мы с ним из одного круга на самом деле. А упомянутый Василёк Голицын действительно слегка был нудноват и считал, что он заслуживает женщину из высшей касты. Юноша как-то смертельно оскорбился с того, как я истерично хихикала с его куцей козьей бородки, на которой бодренько раскачивалась дохлая муха. Очень потом было неудобно, когда он высказывал в своей скандальный манере папе, что думает обо мне. — Знаешь, пианиста может обидеть каждый. Зато он не какая-то безликая серая масса, — попыталась я немного защитить парня и сама прыснула со смеху, когда Холмогоров красноречиво на меня посмотрел. — Ладно. Хрен с этим глистом бородатым. — Подваливай ко мне. Наверняка, не ела ни фига со своей «любовью» к плите. — Космос махнул мне и подвинулся слегка. Меня просить дважды не нужно было. Так как с обедом я пролетела конкретно, то сейчас желудок взывал с мольбами что-нибудь в него закинуть. Дашка ещё мелкая предательница, решившая пожить у Вики. Хотя, с одной стороны лучше так, хоть под присмотром каким-то будет. Как оказалось, изнеженный удобством и комфортом Космос нашел для себя здесь небольшое удовольствие. И если первые дни были очень тяжелыми, то сейчас… все также все не нравится, но постоянные тренировки и ранний подъем уже проходят легче. — Кстати, к тебе Витя не приезжал? — потянувшись за зеленым яблоком, проговорила я. — Каждый день. Денег не предлагал тебе ещё за мое возвращение? — лукаво проговорил Космос, откусывая приличный кусок с моего яблока. — А должен был? Ну и жмот, — буркнула, медленно пережевывая сочную мякоть. — Из-за чего вообще весь сыр-бор, Космос? Правда, если это какие-то ваши незаконные дела, то не хочу знать. — Почему? — Я же лгать не умею. Так что будет гораздо лучше, если ничего не буду знать. Дача показаний и прочее. На самом деле, такая скука. В морге как-то даже поживее, — поделилась я своим мнением насчёт постоянных судебных процессов и теми, кто этим всем занимается. Как-то я тоже думала пойти работать в ментовку, но больше из-за того, что у меня там большее количество подружек учились. Но вовремя оклемалась. Чтобы преуспеть в этом деле нужно обладать такой дотошной, хитросделанной и чересчур рациональной сучьей натурой. В особенности, применять её к людям. Нет. У покойников уже нет вопросов, как и у разных жертв, у которых все видно будет либо при осмотре или же в лаборатории. — Я заметил. Ладно, раз ты так говоришь, то тогда у нас обычные пустяки. Пчёла любит раздувать из мухи слона, — отвечает Космос. Задираю голову наверх, чтобы взглянуть ему в глаза, и спокойно спрашиваю: — Точно всё нормально? — Да.***
После того, как время посещения у Космоса закончилось, он ушёл обратно в часть. Стало даже грустно, что придется возвращаться одной домой. Я было тоже хотела удалиться, но один юный солдат попросил пройти с ним. У меня имелись догадки, что дядя Степа решил поболтать со мной о жизни. И я бы очень этому обрадовалась, но стоило мне перешагнуть порог аудитории, то вся моя радость резко испарилась. А мой любимый дядюшка нервно мерил шагами пространство. Внешне он был похож немного на папу, только не рослый и с таким очаровательным пузом, которое потирал после вкусного и сытного обеда. Знаете, у многих семей есть такие родственники, чьё существование резко для всех перестало существовать. Не в плане смерти, а в более худшем варианте. Этих родственников избегают, сторонятся и даже упоминают шепотом. Некие отступники и белые вороны в семье. Младший брат моей матери являлся таким человеком. Макар Барский всех остальных белых ворон перелетел в этом плане. — Дядя Стёп, что этот здесь делает? — холодно спрашиваю я, указывая кивком головы на мужчину занявшего первую парту на центральном ряду. — Кристин, пожалуйста, успокойся, — попросил дядя Стёпа, заглядывая мне в лицо своим глубокими карими глазами. — Он приехал ненадолго и по делам. Я не мог ему отказать в просьбе повидаться с тобой. С небольшой обидой посмотрела на дядю Стёпу. Ну да, до того, как обмануть всех своих партнеров и сбежать из страны с круглой суммой, они оба были лучшими друзьями. — Чё же он к своим старым партнерам не поехал повидаться? — зло кидаю и смотрю прямо в холодные нефритовые глаза. — А зачем мне видеться с дураками? — протягивает своим завораживающе-хрипловатым голосом дядя Макар и поднимается со стула. По росту он не уступал Космосу, да и вообще не изменился за последние годы. — Ты их обдурил. — Они сами позволили себя обмануть, дорогая племянница. Ничего не происходит без чьего-либо желания. Тебе должно быть уже это знакомо, — с небольшой долей издевки произносит мужчина. Я взглянула сердито на дядю. Судя по тому, что его бледная кожа оставалась все такой же и загар к ней не прилип, то жил сейчас не в южных странах. Темно-каштановые волосы уложены назад, открывая вид на красивое лицо с жесткой полоской губ и с достаточно аккуратными чертами. Легкая темная щетина на впалых щеках сильнее оттеняла худобу лица. Разве что сейчас он сменил свои вечные костюмы-тройки на «гражданский» стиль, состоящий из классических чёрных брюк и такого же цвета водолазки. Для сорокапятилетнего мужика выглядеть так — преступление. Барский покинул Россию четыре года назад и жил припеваючи, благодаря своим интеллекту и находчивости. Но до этого у нас с ним действительно были близкие отношения. Он один из немногих, кто поддержал мое желание учиться на судмедэксперта, а потом и увлечение панк-культурой. А ещё он редкостный подонок — и это то, что надо помнить всегда. — Кристина, твоя категоричность неуместна. Ты сама сейчас вышла замуж за… кого там? Профессорского сына тире «бандитом быть теперь модно»? — произносит мужчина. Я с силой сжала зубы вместе. — Да ладно тебе, Макар. Нормальный парень, — попытался вмешаться дядя Стёпа. — Не знаком — выводов не делаю, — лаконично отвечает ему Барский. — Просто я хочу понять, что сделал тебе не так, племяшка? — Мама говорила, что ты сидел. За что? — с вызовом бросаю ему. Мне показалось, что дядя Стёпа даст мне сильную затрещину. Запретная семейная тема, но мне это важно узнать. Когда дядя уехал, были обнаружены два трупа в его квартире и все улики указывали на него. А иметь дело с убийцей невинных людей мне не хотелось. Из губ мужчины вырвался смешок. Дядя Стёпа напрягся и стёр платком выступивший на лбу пот. Но от этого моё любопытство усилилось. — Всего два года. Разве серьёзно? Да и это было двадцать два года назад. — Я не это это спрашивала. Мужчина достал пачку сигарет и молча проигнорировал меня, втягивая в себя никотиновый дым. Просто смотрел и курил свой поганый гвоздичный табак. — Не обязан перед тобой отчитываться, — выдает дядя Макар в итоге. В раздражении пошла к двери. Как же ненавижу тайны. — Хватит! — не выдержал дядя Стёпа. Сняв с себя фуражку, взял меня за локоть и подтолкнул к ближайшему стулу. — Не гони зря на своего дядю. Родная кровь, в конце концов. И не все тебе нужно знать, Кристина. Но детьми клянусь, что это не то, о чем могла подумать. — Ладно, — решила я всё-таки смириться с этой тайной ненадолго. — А те трупы в твоей квартире? — Ты не знаешь, как у нас в стране дела такие творятся? — сыронизировал дядя Макар, стряхивая пепел в пластиковый стакан. — Понятия не имею. Убийства — не моя специализация. Больше сейчас волнует иной вопрос: почему вы разбазариваете бизнес моей семьи? И кому, черт побери? — Серьёзно? У тебя столько бабок, что можешь позволить себе купить спокойно ещё два завода. А у меня другие приоритеты. — Кристин, ты не всегда сможешь заниматься таким блаженным занятием, как потрошение человеческих оболочек. И когда-то тебе захочется провести безбедно и спокойно старость. А на российскую пенсию даже не уповай. — Его голос, как обычно, полон сарказма. — «Бархатный Этюд» — это твой пассивный доход, которым стоит заняться. Попытайся хоть немного за него побороться, чтобы кто-то вроде Александра Белова не отобрал его у тебя. Задумайся. За молодостью всегда стоят проблемы финансового плана. Никогда об этом не думала. На самом деле, я всегда знала, что за заводом присматривают и настолько привыкла получать деньги… и никогда не задумывалась о том, что они могут закончиться. Все мои поездки за границу и любимая машина были оплачены не отцом или же моей зарплатой, а как раз деньгами с дохода от «Бархатного Этюда». — Хорошо. Я постараюсь взяться за это дело, — через небольшой промежуток времени отвечаю. Дядя кивнул довольный моим ответом. В то время, расслабившийся прапорщик Ермаков совмещал две парты вместе. Нет, вот они реально оба настоящая банда: военный и профессиональный аферист. Хотя, оба познакомились в Суворовском училище еще подростками. Как интересно… что мой папа с отцом Космоса. Похоже, действительно такое училище — залог вечной дружбы. — Вот это хорошо. Сейчас тут стол организуем и выпьем за всех нас, — воодушевился дядя Степа, у которого явно сегодня выходной. Хотя, вроде, стол-то готовится для такой качественной мужской попойки. Ну да, у дяди Макара здесь тоже были друзья. — Почему Слава не позвонил мне, когда возник с твоей безопасностью? Смысл был выходить замуж за первого встречного бандита? — продолжал допытываться родственник, усаживаясь рядом со мной. — Нужно было за второго? — съехидничала я. — Знаешь, я хоть и не был ни разу женат, но придерживаюсь того романтического варианта, где нет расчета и бабок… любых. Я хочу, чтобы ты была счастлива, — уже смягчившимся тоном говорит он, растрепав широкой ладонью мои волосы. Я поднялась с сиденья, собираясь уйти из аудитории. — Просить обнимать меня не буду. Но это не последняя наша встреча. Закатила глаза, но вместе с тем не могла сдвинуться с места. Наверное, я очень жалостливая и сентиментальная дура. Да и мама никогда своего младшего брата не сторонилась, как и дядя Стёпа, так почему я должна, если они ему верили и верят? Резко развернувшись, нырнула в распахнутые объятия. С ног до головы меня сразу окутал запах французского парфюма с древесными нотками и дымом от сигареты. Может, и лютая сволочь, но… он мой дядя и я его все равно люблю. По теплому блеску зеленоватых глаз я поняла, что дядя Макар был благодарен за этот жест. А после настала очередь обниматься с другим дядей. Хотя, я уверена, что вскоре к ним сюда приедет ещё один родственник мой. Пока меня дядя Стёпа провожал до КПП, услышала массу забавных моментов, о которых умолчал сам Космос. В особенности, мне понравился момент, где Холмогоров порвал казенное постельное белье. А с истории, где он попросил приготовить мяса и достать водочку у поварихи я так ухахатывалась, что чуть живот не надорвала. — Ну, я это увидел и как ему кричу: «Ах ты, скунсяра хитрожопая! Водочки захотел, Холмогоров? Я тебя ею сейчас так закачаю, что год кровь чистой не будет. Бомжи опохмеляться будут! Понял?», — весело пересказал мне дядя Стёпа армейские будни. Хотя, подозреваю, часть с матом он решил урезать. — Ахахаха, а Космос мне такого не рассказывал, — хихикая и икая, проговорила я. — Ну, правильно. Мужчина не должен жаловаться, — поддакнул дядя Стёпа. — Клёво… Прости, пожалуйста, — говорю я, увидев входящий звонок. — Да? Отошла подальше и только тогда расслышала запыхавшийся голос Глеба. То, что он позвонил мне в восемь вечера — не удивляло, а вот то, что бегает — ещё как. Господи, что же там такое произошло? — Крис, капец… на нас заявление могут написать. — Что? Из-за чего? — напряглась сразу. Волоски на руках встали дыбом и я очень сильно надеялась, что это была какая-то глупая шутка. — Бля, да долго объяснять! Я скоро на работе уже буду, но… бля-я-я! У того с опарышами цацки были золотые, помнишь? Короче, их спёрли! — Как? — Какам кверху, блин! Я-то откуда знаю? — выругался Глеб. — Крис, я не хочу в тюрьму. Я тоже, как бы. Нет, все мы слышали о тех, кто воровал в моргах золото мёртвых или же органы. Одного санитара поймали в Англии вообще за каннибализмом. Но чтобы у нас такое? Зато одно ясно точно, что ни мне, ни Глебу такого дерьма и даром не нужно. — Не паникуй. Сейчас приеду и будем разбираться, — вздыхаю я, понимая, что ночь обещает быть долгой.