Хорошая компания

      Марти не был уверен точно, чего именно он ожидал от сожительства с Растом, и, тем не менее, в его планы не входило то и дело спотыкаться об отвёртки.       Он, в общем, подозревал, что у него есть свои... причуды. Господи, да между прошлой жизнью этого человека и тем, во что она превратилась в последние несколько лет, лежала такая пропасть, что Марти уже нечему было удивляться. Слишком много лет проведя в одиночестве, Раст превратился в полного придурка, вот что он понял окончательно. Раст был чокнутый. Марти бы не удивился, начни он спать вверх ногами, как долбаная летучая мышь.       И хотя Раст всё-таки не спал, как летучая мышь, он был настоящая заноза в заднице, пусть и очень полезная — что стало для Марти настоящим сюрпризом. Теперь он не удивлялся, когда приходил домой и обнаруживал Раста с вязальными спицами в руках, агрессивно штопающего его потасканный продырявленный свитер, который он уже давно порывался выкинуть. (Однажды он пошутил про "хозяюшку", и Раст пронзил его таким испепеляющим взглядом и произнёс такую изобличительную речь, что Марти захотелось уползти в норку и там же сдохнуть; он мало что понял из его слов, но был уверен точно, что Раст только что словесно оторвал ему нахер член. В связи с этим Марти заткнулся, несмотря на то, как смехотворно Раст смотрелся в его стареньком кресле со своими гигантскими спицами, с нахмуренными бровями и свисающими вниз усами, похожий на чью-то похмельную бабулю.)       — Слушай, Раст, — сказал он, входя в комнату. — Я думал прошвырнуться в ту бургерную. Знаю, я, типа, отказался от говядины и всё такое, но у них вроде есть и с индейкой, это уже что-то. Раст, блин, ты чем занимаешься?       — Чиню твой видик, — ответил Раст приглушённым голосом. Он стоял на четвереньках перед телевизором с зажатой в зубах — боже сохрани — отвёрткой.       — Какой к чёрту видик, Раст? Мы в 2014. Ты где его откопал вообще?       — А, Марти, — протянул Раст в ответ так медленно, словно в его имени не два, а все пять слогов. — Так ты дома.       — Ага, охереть ты детектив, — проворчал Марти, прошёл к дивану, где, как обнаружилось, творился полный хаос, сдался и всё-таки упал за шаткий кухонный стол. — Прекрасное наблюдение, Раст, это тебе твои особые навыки дедукции так помогают?       — В отличие от некоторых, они хотя бы помогают, — сказал он. Во всяком случае, Марти казалось, что именно так он и сказал — его голос всё ещё был приглушён, потому что теперь его голова оказалась наполовину спрятана под телевизором.       — Вот скажи, — обречённо вздохнул Марти, — нафига нам вообще видеомагнитофон? Сейчас всё, блин... сейчас всё уже онлайн, Раст. У нас Нетфликс подключен...       — Ага, подключил, когда Мегги показала тебе, как им пользоваться, — добавил Раст. И Марти очень основательно подумал, не надрать ли ему уже задницу. Вот уж чего он точно не будет ожидать.       — Да, Раст, большое спасибо. Это очень важная подробность. — Он снова вздохнул и провёл рукой по лицу. — У тебя есть какая-нибудь конкретная причина держать в нашем доме настолько устаревшие приборы? Или, к тому же, заваливать этим барахлом всю гостиную?       — Не бывает устаревших вещей, Марти. У тебя слишком ограниченное понятие о времени. Не понимаю, почему вообще всё ещё питаю на твой счёт какие-то ожидания.       — Ну, вот теперь ты точно порешь чушь.       Марти не видел его лица, но знал, что Раст ухмыляется. Просто знал.       — Типа, ладно ещё носки, но...       — Опять ты со своими носками, — возмутился Раст. Прозвучало так, словно он и правда разочарован. Вот же мудак.       — Люди выбрасывают носки, когда в них появляются дырки, Раст. Вот как они поступают. Нормальный человек видит дырку в носке, выбрасывает носок, покупает новую пару в Волмарте. Никто их не штопает, никто не шьёт себе полотенца вручную...       — Ну что ж, мне жаль, что ты вырос с чувством острой необходимости привилегий. Наверное, очень удобно жить, не обладая никакими полезными навыками, которые...       — О боже...       — ...помогают тебе оставаться на плаву и быть функциональным членом общества без поддержки массового потребительства; а ещё очень удобно поклоняться американским капиталистическим идеалам, позволяющим мужчинам 21-го века не брать ответственность за себя и своё место в мире.       – Хорошо, извини, что мои родители закупались в магазинах, как нормальные люди. Тут не все росли в грёбаной Аляске, Раст.       – А тебе, может, и стоило, Марти. Не был бы таким бесполезным, не говоря уже о том, что это помогло бы тебе пересмотреть свои старомодные взгляды на гендерные роли.       – Ты сам-то не устаёшь от своей болтовни, а?       – Я хотя бы стремлюсь не быть частью общей проблемы, чего не скажешь о тебе.       – Знаю-знаю, ты у нас святоша, ходил в школу каждый день по трёхметровым сугробам в драных ботинках и самодельной куртке из… не знаю, из оленьей кожи, которую с оленя сам же и содрал, и к тому же путь был 16 километров в гору туда и обратно и так далее.       – Не туда и обратно, – возразил Раст, и Марти на 80 – нет, на 90% – был уверен, что он улыбается, совсем немножко, самым уголком рта.       – Ну и ладно, – сдался Марти, вставая, – ладно, пускай тебя шибанёт током, пока ты чинишь какую-то фигню, которой мы никогда в жизни не воспользуемся. Увидишь, как мне будет плевать.       – Марти, – позвал Раст так громко, что он и впрямь на секунду остановился. – Мне с экстра-острым соусом.       – Да, да, знаю. У тебя от этой херни всегда изжога, ну да и пофиг.       – И без помидоров.       – Я знаю, Раст, – он захватил куртку, вышел на улицу и вздохнул. Как будто бы он мог об этом забыть.