Арена искалеченной сакуры

"Если все равно ничего нельзя сделать,  незачем доводить себя до безумия." Э. Ремарк "Триумфальная арка" 1996 год. За последние сутки это восемьсот пятьдесят девятая упавшая с потолка капля, и своим падением она образовала ноющую боль в голове, но Люциусу откровенно было плевать на такие мелочи. Его не страшили холодные стены Азкабана, собственный приговор, ожидание неизвестности или же свой внешний вид, который уже не внушал уважения и страха. Все казалось совершенно не важным по сравнению с тем, что из-за собственных ошибок он оставил свою семью одну, и еще неизвестно, где же хуже — в Азкабане или же в Мэноре с Пожирателями смерти. В этом не было ничьей вины, даже Поттер ни при чем, хотя винить кого-то было бы лучшим вариантом, но Люциус никогда не был глуп, чтобы понять простую вещь — то, что он начал ещё много лет назад, будучи амбициозным подростком, теперь стало проклятьем его сына. Такую жестокую реальность не могли перебить даже кошмары Дементоров и ночной скулеж других заключённых, так что Люциус убивал сам себя, постепенно, но весьма действенно. Он никогда не думал о том, что было, но теперь у него полно времени для этого, и Люциус таким образом старался сохранить свой рассудок в этой камере. Абраксас Малфой являлся для общества примером для подражания, пусть многие его боялись и распускали сплетни о связи с темными заклинаниями, но его это ни капли не расстраивало, ему даже нравился такой исход событий, все же авторитет от этого не портился. По его словам авторитет портил отпрысок знаменитого рода Люциус Малфой. С детства он не устраивал отца ни в чем, даже если пытался быть его копией, чтобы хоть раз услышать похвалу. Хотя, вряд ли существовал человек, который мог бы устроить Абраксаса, даже его жена оставалась для него матерью наследника, а не кем-то большим, и это всех устраивало. Разумеется, в их обществе такое положение вещей встречается весьма часто до сих пор. И не то чтобы Люциус был ужасным сыном, напротив, одним из первых. В Хогвартсе он сразу же стал отличником по всем предметам, а позже и старостой своего факультета, вошёл в клуб Слизнорта, пользовался популярностью у девушек, истинный наследник древнего рода. Но его отцу этого было мало, он находил изъян во всем, потому что считал себя лучше. Лучше всех. Даже лучше своей жены, на которой он часто срывал злость. Люциус даже не мог вспомнить, видел ли он хоть раз свою мать без синяков или же скрывающих чар, и ужасно злился на себя, что ничего не мог сделать, а иначе сам становился жертвой отца, которого... Боялся. А потому поставил себе цель стать сильнее, сделать так, чтобы отец признал его равным себе и тоже боялся, перестал бить мать, срываться на Люциусе, поливать свою семью дерьмом. И именно тогда появился Волан-Де-Морт, подающий огромные надежды с трезвыми взглядами на жизнь, по крайней мере, таковыми они были, когда Люциусу только исполнилось восемнадцать. Лорд заманивал своими словами о славе, силе и могуществе, и чтобы добиться этого всего требовалось лишь примкнуть к нему, помочь свергнуть старика Дамблдора и поменять власть. Люциус никогда не почитал власть в Британии, а потому считал, что это не столь плохая идея, наконец он станет сильнее отца и сможет сделать с ним все, что только захочет. Разумеется, Люциус слышал слухи о Волан-Де-Морте и его деяниях, но считал, что отец ничем не лучше, пусть он не убивает, но уничтожает, так что Люциус считал, что ничего не случится, если он займёт другую сторону. И он занял, не зная, что станет цепным псом на последующие годы. Он убежал туда, куда больше всего боялся попасть. В клетку. Больше свободы для Люциуса не было, он сам угодил в ловушку, но в силу своего возраста винил отца, который мог лишь критиковать и измываться, вместо того, чтобы поддерживать своего сына. И даже став Пожирателем, выдержав процесс принятия метки, явившись к отцу... Люциус увидел лишь усмешку и презрение в его глазах, а после получил пощечину. И было это вовсе не из переживания, а из злости, что Люциус не советовался с ним, поставил крест на дальнейших попытках управлять им. Так что Люциуса это даже удовлетворило, хоть какие-то эмоции помимо превосходства. И все же спустя время он понял, что надел на себя ошейник, который может задушить его с лёгкой руки Лорда. Было поздно что-либо менять. Изначально Люциус думал, что сможет выйти из числа Пожирателей, но потом сам стал смеяться над своей наивностью, когда Ремми, новоприбывшую и понявшую свою ошибку, сожрала живьем змея Лорда. Они все видели это, наблюдали за ее агонией и слушали крики, но вмешаться не имели права, если хотели сохранить свои жизни. Иногда Люциусу до сих пор снится Ремми, молящая о помощи и смех Лестрейндж, смотрящей на неё. В тот день она привела на собрание Нарциссу, которую Люциус знал из-за учебы в Хогвартсе, но никогда не обращал на неё внимания. Нарцисса сразу же отказалась вступать в ряды Пожирателей, сказав, что власть ей не нужна, она лишь мечтает о настоящей семье и ребенке, и не хочет рушить свои планы ради этого ужаса. Люциус посмотрел на неё другими глазами, увидел в ней ту силу, которой ему не доставало с самого рождения, она смогла возразить и отказать, не гнаться за тем, что многого бы стоило, а вот он... Решил, что сам не справится, не сможет, дал слабину и порассчитывал на других, и вот куда это привело. Именно тогда он впервые заговорил с ней, узнав, что она о нем наслышана и ей нравится, как он красиво разговаривает, что с ним есть о чем поговорить, и многие слухи об отпрыске Малфоев лишь сплетни. Она не была против сходить с ним на свидание, позволяла держать себя за руку, показывала, что не согласна быть очередной девицей, мягко улыбалась на его грандиозные планы, понимая, что уже отговаривать его нет смысла, и жалела, что не стала с ним общаться раньше, ведь в таком случае многого можно было бы избежать. Люциус понял, что она ему нужна, она являлась его поддержкой и опорой, которой ему так не хватало, пусть он себе в этом и не признавался, и сделал ей предложение, подарив кольцо своей матери, умершей от остановки сердца в столь молодом возрасте. Это был символ того, что Люциус может доверить Нарциссе самое дорогое, ведь когда матери не стало лишь Нарцисса сидела с ним всю ночь, боявшись оставить его одного. Пожирателем она так и не стала, но и Люциуса не попрекала, стараясь быть рядом. А Люциус закапывал себя все сильнее, отправляясь на рейды, убивая магглов извращенными способами, чтобы дослужиться до правой руки Лорда, обеспечивая себе и Нарциссе дополнительную безопасность, тогда в рядах появился Снейп. Запуганный мальчишка с младших курсов Слизерина, которого Люциус помнил из-за того, что частенько оставлял на отработки шайку Гриффиндорцев, которые издевались над ним периодично. Но его Люциус не узнал, это был гордый, сильный, уверенный парень, который не представлял, на что подписывается, совершая такую же ошибку, как и Люциус в свое время. Он пытался отговорить его тайком, ужасаясь от собственной смелости, но Снейп лишь отмахнулся и сказал, что это не его дело. Чёрт знает, хорошо или плохо, что он не отговорил его, все же Снейп стал его верным товарищем, который не раз спасал его жизнь, они могли положиться друг на друга до такой степени, что Снейп первым узнал о беременности Нарциссы. Люциус видел, насколько сильно эта информация ранила Снейпа, ведь тогда уже было известно многим о беременности Лили Эванс, возлюбленной Северуса и жены Джеймса Поттера. Люциус всех их помнил и знал, потому что являясь старостой трудно не знать о выдающихся учениках, просто они ему никогда не были интересны. Он даже подумать не мог, что Снейп, его товарищ и самый замкнутый человек из всех существующих, любит кого-то. И ради этого кого-то и стал Пожирателем, чтобы что-то доказать, закапывая себя с таким рвением. Они оба были в клетках, но у каждого она являлась разной. Может, это их сблизило? Люциус до сих пор помнил, как до последнего скрывал беременность Нарциссы от Пожирателей и Лорда, боясь, что они сделают что-то с ребёнком, но этого не случилось. Люциус даже выдохнул спокойно, наверняка Лорд понимал, что ребёнок не в силах помешать его слуге так же верно исполнять его приказы, а Нарцисса говорила, что Лорд состоит в романе с Беллой и, возможно, думает о наследнике. Люциус никогда не забудет, как успокаивал Снейпа, который на его памяти впервые вышел из себя после разговора с Лордом. Он проклинал себя и все, что его окружало, обещал покончить со всем, цеплялся за свои волосы, и Люциусу оставалось лишь сдерживать его силу, чтобы тот не навредил себе, но Люциус понимал, что вина сожрет его друга с годами, оставит пустую от него оболочку и предотвратить это никак не мог... Бумеранг был запущен. И скоро должен вернуться. Люциус укладывал годовалого сына спать, заметив, как Нарцисса плакала, смотря через окно на сад Мэнора. Она жалела ребёнка, ставшего в ночь Хэллоуина сиротой и тайно благодарила за то, что теперь Драко нечего бояться, можно перестать запираться на три заклинания, выводить сына на улицу и готовиться к его взрослению, направляя на правильный путь. В отличие от Нарциссы, Люциус понимал, что Лорд вернётся, что никакой ребёнок Поттеров не мог победить его навсегда, слишком много в этом некогда человеке было сил. И татуировка на его предплечье лишний раз это доказывала. Тогда это казалось единственным опасением, а потому Люциус не заметил, что тень на его сына пала из-за него, ведь Люциус умел лишь работать в Министерстве, куда его взяли после смерти Лорда, оправдывая благодаря фамилии, и обучать этикету. А вот воспитывать ребёнка и давать ему любовь... Он не мог. Не знал, каково это. Возлагая все воспитание сына на Нарциссу, Люциус даже не представлял, как сильно это скажется на Драко в будущем. Что из-за этого он захочет быть похожим на него, из-за этого примет метку, считая это поводом для гордости, из-за этого напрочь потеряет себя и подвергнет себя опасности. Люциус кинул бумеранг, и он вернулся теперь, спустя много лет после принятия метки, но почему-то бумерангом ударило Драко, хоть он ни в чем не виноват! Ошибка юности стоит сейчас его сыну жизни, а ведь Люциус никогда не говорил ему, что гордится тем, что Драко его сын, что неважно, какой он, потому что в отличие от Абраксаса Люциуса это не волнует. Сидя в Азкабане, Люциус сжимал руками письмо от Нарциссы, где и было сказано, что Драко принял метку, и смотрел на потолок безразличным взглядом. Он все упустил, потерял и разрушил из-за юношеского максимализма и неумения вовремя останавливаться. Даже в школьные годы Драко... Даже на втором курсе... На нем был ошейник, и поступить по-другому он уже не мог, а так хотелось. Если Дементоры убьют его в итоге, то Драко будет только счастлив. А лишь этого Люциус для него и желал.