Арена искалеченной сакуры

— Ну так что, Поттер? Будет ли допрос с пристрастием? — Драко снял маску Арлекина, когда они закрылись в отведённом для свиданий фургоне, и сел за стол, откупоривая бутылку шампанского, поглядывая на Поттера. — Ты же не воспользуешься моим состоянием, верно? — Выгнул бровь Драко, откровенно насмехаясь над ним, и Гарри присел на кровать, закатив глаза. — Очень смешно, Малфой. Пей свое шампанское. — Гарри все еще не мог отойти от увиденнего, а потому не совсем понимал, что ему теперь делать три часа с Малфоем, потому что тема для разговора вырисовывалась одна. — Тебе не противно? Я работаю аврором уже много лет, но даже для меня это слишком, Малфой. Почему бы не накрыть этот цирк к чертовой матери? Это же издевательство над людьми, нажива на тех, кому некуда податься. — О, в тебе снова заговорил героизм, я думал, ты избавился от вредной привычки всем помогать, но тебе все еще стоит проработать это, если ты хочешь знать моё мнение. — Драко усмехнулся и отпил из бокала, удобнее устраиваясь на стуле. — Накрою я их, и что дальше? Задание свое не выполню, только проблем себе наживу. Для меня в приоритете найти козла, который поставляет девушек другим козлам, а уже после займусь всей этой пиздобратией. — Было видно, что Драко уже утомила эта тема, но и сидеть в тишине несколько часов тоже так себе перспектива. — Вы, авроры, совсем не разбираетесь в людях, а потому для тебя все это кажется ужасным зрелищем, когда для меня это всего лишь работа и избытки человеческой жизни, только и всего. — О чем ты? — О том, что человеческий порок есть в каждом, и от этого не убежать, просто некоторые умеют его хорошо скрывать, даже проживают свои годы тихо и размеренно, заводят семью, детей, могут хранить верность своим супругам. А те, кто не смог сдержать своих желаний, оказываются здесь. Тебе кажется, что жертвы только выступающие в цирке, но на самом деле и те, кто платит за подобное развлечение, тоже жертвы. Они не могут скрыть в себе эту похоть, а потому уже рискуют, потому что как только моё задание подойдет к концу, то я накрою их всех, и плевать я хотел на их посты, связи и богатых родственников. Им конец, они под колпаком. Их жизнь закончится в тюрьме среди отбросов общества, и это я говорю не про мелких воришек или же жертв самообороны, а про убийц, насильников, педофилов. Представляешь, как часто задница этих зрителей будет пущена по кругу, мм? Гарри взял маску Арлекина и покрутил ее в руке, внимательно осматривая предмет гардероба Малфоя, будто она что-то могла ему сказать. Гарри казалось, что Малфой вовсе утратил какие-то человеческие чувства, потому что все его слова были пропитаны безразличием, как робот, запрограмированный на конкретную работу, и Гарри это не нравилось. Да, в Малфое все еще плескался сарказм, возможно, даже азарт, и все же чего-то не хватало, ведь он запомнил Малфоя другим. Человеком, который мог признать свои ошибки, свою слабость. Запомнился учеником, который несмотря на предрассудки, стал дружить с призраком из женского туалета. А сейчас... Перед ним сидел чужой человек, и Гарри не понимал, почему так сильно хочет заметить какие-то отголоски прежнего Малфоя. Может, потому что Гарри все же был рад его увидеть спустя столько лет? — А как же та девочка? Мальвина, кажется? Ты хоть настоящее имя ее знаешь? — Гарри решил вспомнить ее, потому что для Малфоя она явно была чем-то большим, чем очередная жертва, все же не просто так он старался помочь ей. Это был его шанс разговорить Малфоя в другом русле. — Нет, а зачем? Здесь она та, кем не является на самом деле. Я вижу ее насквозь, в ней много агрессии и силы, просто она скрывает это ввиду какой-то ситуации в прошлом. Она напоминает мне мать, потому я ей и помогаю. К тому же, она может стать следующей в списке этих девушек из-за необычной внешности. — Драко снова наполнил бокал и пожал плечами, словно ничего в нем не дрогнуло, но Гарри видел, что это фальшь. — Скучаешь по Нарциссе? — Гарри попал в точку, видя, как рука Малфоя дрогнула, но он тут же взял себя в руки. Гарри знал, насколько сильно Малфой любит свою мать, и даже понимал его в каком-то смысле. Лили отдала свою жизнь за него, пусть он совершенно не помнил ее, зная о ней благодаря фотографиям и воспоминаниям друзей, однако, этот поступок уже зарождал в нем неподдельную любовь. А Нарцисса же обманула Реддла ради своего сына, зная, что если все раскроется, то ее убьют, причём самым извращенным способом. — Я сам выбрал такую жизнь, Поттер. — Она тоже скучает. — Не собирался сдаваться Гарри, он видел, что Малфою нужно услышать про мать хоть что-то, но тот также и не хотел этого, чтобы не поддаваться чувствам, которые прятал на сто замков, считая их слабостью. — Спрашивает о тебе постоянно, пишет по два письма в день, интересуется твоим здоровьем, а еще... Она всегда ждёт тебя дома, Драко. — Это... Это не имеет смысла. — Ответил Драко спустя долгие минуты и залпом осушил бокал с шампанским, открывая пачку с сигаретами. — Я сделал свой выбор, и не отступлюсь от него, как много лет назад. Никогда. — Не сравнивай работу криминалистом и Пожирателей, они не делали ничего хорошего. — А я делаю? — Драко резко развернулся к нему и упёрся локтями в колени, подкуривая тонкую сигарету зажигалкой. — Если ты думаешь, что мне есть дело до всех этих людей, то ты невероятно глуп. Они просто часть моей работы, на самом же деле мне плевать, кто из них умрёт, а кто нет, вопрос только в отличном окончании дела. — Врёшь. — Жёстко осадил его Гарри, не отводя взгляда от его лица, и ему почему-то захотелось увидеть Малфоя без этого проклятого грима. — Если бы это было так, то ты бы не спасал Мальвину. Не пошёл бы работать криминалистом. Не стремился бы так сильно поймать этого монстра, который уродует девушек. Не писал бы письма матери до этого задания. Не согласился бы на мою помощь, и дело вовсе не в мантии, и даже не в том, что ты здесь один. Ты согласился, потому что я часть твоей жизни, от которой ты старательно убежал, но скучаешь по ней. — Продолжал Гарри, уверенный в своих словах, по крайней мере, ему самому хотелось верить в это, потому что Малфой не такой, каким пытался себя выставить. — Слишком самонадеянно, Поттер. — Драко выдохнул дым ему в лицо, слабо улыбнувшись. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Но раз со мной все понятно, то ты какого хера тут забыл? — Поставил вопрос ребром Малфой, сильнее сжимая пальцами фильтр сигареты, будто от ответа Поттера зависит их дальнейший разговор. — Тебя забыл. — Слишком быстро ответил Гарри, напрягшись. — Может, для тебя шесть лет школьной вражды ничего не значит, но для меня... Ты был занозой в заднице с первого курса, но это не делало тебя ужасным человеком, думаю, ты всегда был для меня интересным, я хотел понять, что сделал тебе такого, что ты не мог от меня отстать. А когда на шестом курсе ты прекратил все это, то я понял, что сам не могу оставить тебя в покое. Мы связаны с тобой, устраивает тебя это или нет, так что я не могу бросить тебя и просто уйти, гадая, сдох ты или нет. — Ты идиот. — Рвано перебил его Драко, кидая наполовину стлевшую сигарету в пепельницу. — Угораздило же меня вообще встретить тебя снова, Поттер. — Ты этого хотел. — Отвали, блядь. — Без злости сказал Малфой, рассматривая Поттера, словно до этого его не видел. — Ладно, с некоторыми вещами я соглашусь, но к чему все это? Или таким образом ты намекаешь мне о том, что ты клиент? — Засмеялся Драко, кивая на плеть, лежащую в углу трейлера. — Таким образом я намекну тебе, когда мы выйдем из этих ролей. Или ты думал, что мои вкусы поменялись за годы? Ты все такая же язвительная привлекательная заноза, Малфой. — Боже, Поттер, ты невыносим! — Драко всем своим видом скрыл тот факт, что ему понравились слова Поттера, и он был совсем не против провести с ним вновь какое-то время. Пусть обрывки выпускного порядком стерлись из его памяти, но вот ощущения... Точно нет. Малфой не был скромником, зная о том, что красив, но также он знал еще одну вещь. Поттер никогда не оставался "никем" в его жизни, и плевать, кем они являются теперь для других. Гарри отвернулся от него, прикусывая нижнюю губу, все же Рон был прав в том, что он влезет в это, влезет с головой лишь из-за Малфоя. Да, тут не было никакой любви, о которой не подумал ни один из них, но и обычной похотью это назвать тяжело. Тогда, каким словом можно охарактеризовать их интерес друг к другу и желание переспать? Обычно люди долго идут к этому, взвешивают все "за и против", но у них все по-другому, они просто знают, чего хотят. Как и на выпускном, когда просто вышли друг за другом из зала, а после словесная ссора переросла в совместную дрочку в каморке. И это не было чем-то грандиозным в плане сексуального физического опыта, скорее дело как раз в попытках попробовать. Они хотели изменить свой статус врагов, зайти дальше, пусть даже на мгновение, но им обоим надоели их ярлыки, которые после войны уже не имели никакого значения. А теперь... Они старые знакомые, которые совсем не против секса. Прекрасно, блядь. — Отец тебя не волнует? — Перевёл тему Гарри, чтобы не молчать, а про их разговор до этого стоит забыть на время. — Скорее, его не волную я. — Перевернул Драко сказанное и снова потянулся к сигаретам, лажещим на столе. Поттер нахмурился, у самого руки чесались закурить, но он знал, что если сейчас достанет сигареты, то выкурит штуки три за раз, а потому держал себя в руках. — Ошибаешься. Он очень... Напуган, не знаю, как правильно сказать. Люциус собирался тебя сам искать по всему Лондону, его остановила Нарцисса, просила даже меня о помощи, правда я пока что не ограничивал его на передвижение законно. — Ограничить? Отца? — Драко засмеялся громче, он уже давно так много не смеялся, но с Поттером всегда все не так, как с другими, и Драко даже это нравилось, где-то внутри он понимал, что ему этого не хватало. — Делай все, что только угодно, но отец найдёт лазейку, всегда находил. Хотя... Я не думал, что он пойдёт на такое. — Драко посмотрел в зеркало на стенке трейлера, рассматривая свои волосы, но через мгновение отвернулся. — Он наверняка разочарован. — Этого я не знаю, но могу сказать, что разочарованные родители обычно не ищут своих детей, отодвигая обиду на второй план. — Осторожно заметил Гарри, почему-то вспомнив Вальбургу. Когда он основательно взялся за дом на Гриммо, то приказал Кикимеру открыть все двери и снять все проклятья, чтобы к чертовой матери выкинуть весь хлам. Кикимер плакал, причитал, но приказа избежать не мог, так что пришлось повиноваться. И именно восемь лет назад, открыв спальню Вальбурги, он увидел стену, увешанную фотографиями Регулуса и Сириуса. Разные ракурсы, пожелтевшие от времени, но она не снимала их, и, как оказалось, всегда любила Сириуса. Любила до самой смерти и после, но обида и злость никуда не делись, вот она и не нашла в себе сил признать свою вину. Гарри закрыл комнату Вальбурги и запретил что-либо там менять, возможно, из-за этого картина Вальбурги более не кричала и вполне сносно разговаривала с ним время от времени. — Отец... — Драко заговорил тихо, но Гарри все равно вздрогнул, потому что задумался над другими вещами. — Всегда был для меня примером, я хотел быть на него похожим, и знаешь, Поттер, этим я совершил ошибку в наших с ним отношениях. — Почему? Мне кажется, любой родитель хочет, чтобы ребенок был похож на него, пусть это и не правильно с точки зрения воспитания. — Гарри не совсем понимал, куда именно клонит Малфой, но чувствовал, что тому нужно что-то сказать, облегчить самому себе мысли о своей семье, а потому не стал развивать свою точку зрения. — Потому что на самом деле именно этого отец боялся больше всего на свете.