Возрождённое сердцебиение

В своем поместье ЧжунЛи было невыносимо скучно. Все книги из огромной домашней библиотеки уже прочитаны, все реликвии аккуратно сложены по своим местам, а во внутренний сад можно было выйти только с заходом солнца. Шесть преданных слуг-полукровок выполняли свою работу, поэтому в главном зале ЧжунЛи находился один. Огромные окна, кое-где замененные на красочные витражи, плотно закрыты темными шторами, освещало зал только подрагивающее пламя свечей. Когда-то вампир прогуливался по этому залу под руку со своей возлюбленной ГуйЧжун, вспоминая прошлое и мечтая о будущем. Они разговаривали о их намеченном ребенке, каким он будет сильным, умным и красивым; они разговаривали о ветхих полотнах, что висели по всему замку в кабинетах, коридорах и покоях, об изяществе их выполнения. Но теперь все изменилось. Уже давно ночью в саду не разносится смех ГуйЧжун, уже давно ЧжунЛи не срывает из богатой оранжереи глазурные лилии, чтобы тот же час воткнуть их в светлые волосы возлюбленной, уже давно мужчина не радует ГуйЧжун дорогими украшениями, уже давно его не целовали и не прижимались к нему. А в голове застыл грустный голос, пропитанный страхом и ужасом: «Прошу прощения, мой милый Лорд, что не смогла подарить вам ребенка. Я стлею на этом кострище, а вы не печальтесь, ибо мой дух всегда буду рядом, ибо любовь бессмертна». ЧжунЛи никогда не забудет, как на его глазах люди бросили спичку в облитую маслом солому, как прекрасное тело его возлюбленной загорелось алым пламенем, как она смотрела на него, как перед казнью говорила эти душераздирающие слова сквозь слезы. Он хотел сгореть с ней, броситься к возлюбленной и вместе с ней стлеть в огне, но обещание, которое он ей дал, заставляло мужчину замереть и прятать лицо в капюшоне плаща, неотрывно глядя на ГуйЧжун, с трудом сдерживая подступившие слезы. Боже, до чего же это было глупое обещание! О чем мужчина только думал, поддаваясь чарующим фразам и теплым прикосновениям? – Обещайте, нет, клянитесь, что добровольно никогда не броситесь в костер со мной, если меня поймают люди. – Я люблю вас и эту клятву давать не буду. Это безумие, дорогая, а потому мы отправимся в мир иной вместе. Если же поймают меня, не бегите ко мне. – Обещайте! Или я не буду с вами разговаривать месяц. Он никогда не забудет мягкие руки возлюбленной на своих щеках. «…Обещаю». ЧжунЛи нахмурился и отогнал тяжелые воспоминания. Он взглянул на старые часы-куранты: девять часов вечера. Вампир одернул сюртук, зашагал к двери, отворил массивные створки, украшенные золотой гравировкой и декоративными элементами того же сплава, а затем прошел несколько длинных коридоров. – Вещи собраны, повозка готова и Сяо ждет вас на крыльце. Удачной прогулки вам, Мастер, – ГаньЮй, секретарь ЧжунЛи, слегка поклонилась. Впрочем, вампир считал ее и остальных обитателей поместья своими верными спутниками, которые оставались с ним на протяжении столетий, поэтому он предпочитал называть их вовсе не слугами, а друзьями. *** ЧжунЛи выбирался в город не часто. Обычно поводом для поездки являлось приобретение новых книг, одежды и драгоценностей, закупка продуктов или же просто потребность развеяться. Сегодня же мужчина решил посетить Мондштадт. Его поместье находилось прямо на границе государства свободы и родного ЛиЮэ, а потому вампир часто приезжал и сюда. Фонари уже горели, улицы постепенно опустошались, а таверны и уличные столовые уже вовсю принимали гостей, уставших после работы. ЧжунЛи старался не обращать внимания на людей, прикрывая лицо полями фетровой шляпы. Хотя они пахли так вкусно, сладко и соблазнительно, но впиться в чужую глотку мужчина в людном городе не хотел, несмотря на сильную жажду крови. Он останавливался перед яркими витринами магазинов, покупая все, что ему понравится: в следующий раз в этот город мужчина приедет не скоро. Внимание ЧжунЛи привлекла витрина с драгоценностями. Перебирая и оценивая подлинность золотой цепочки для карманных часов, вампир почувствовал взгляд на себе. Он нехотя отвлекся от своего занятия и осмотрелся. Людей на улице становилось все меньше, однако снизу вверх на ЧжунЛи пристально смотрел юноша, который сразу же отвел взгляд. – Вы что-то хотели? – спросил Моракс. Юноша, как показалось ЧжунЛи, залился легким румянцем и отрицательно помотал головой, от чего бирюзовые косички, обрамляющие довольно миловидное лицо, повторили его движения: – Нет-нет, просто… – юноша на мгновение замолк, обдумал свои слова. – Просто вы бледны. И мне показалось, что у вас есть клыки, как у вампира, когда вы разговаривали с продавцом. Прошу прощения, мне просто показалось. Я не хотел вас обидеть. – Вы довольно внимательны, но беспокоиться не стоит. Полагаю, вам точно показалось, – ЧжунЛи заволновался, что этот юнец может его выдать, поэтому для правдивости тепло улыбнулся и вернулся к своему занятию. Он глубоко надеялся, что подозревающий ничего никому не скажет, а уж тем более не попросит раскрыть рот, продемонстрировав ровный ряд зубов или же сильно выделяющиеся клыки. Однако тот отошел на несколько метров, делая вид, что осматривает магазин, а сам поглядывал на мужчину. Вампир видел это, и стал взволнованно придумывать план действий. Уйти – слишком подозрительно, признаться – сразу смерть, а преследовать и убивать этого юношу не очень хотелось. Он молод, к тому же… чертовски красив. Он еще раз взглянул на юношу, повторно оценивая его. Он одет по-простому, но элегантно: белая блуза с рукавами-фонариками, талия затянута корсетом с вышивкой, черные шорты прямого кроя выше колена, а на дивных ножках натянуты белые чулки. Кое-где на них слабо виднелась грязь и пыль, отчего ЧжунЛи подумал, что он тот еще беспризорник, лазает по крышам и ворует фрукты с прилавков. Но тот задавал довольно умные вопросы продавцу, хоть и делая вид, что ему интересно. На аристократа подозревающий не похож, но речь его была грамотной, красивой и радующей слух. Пока старичок рассказывал про ту или иную драгоценность, где и кем она была изготовлена, из какой руды излита, где та добыта, юноша лишь устало кивал и притворно удивлялся, бросая короткие изучающие взгляды на ЧжунЛи. Вампир чуть слышно хмыкнул и попросил упаковать его покупки, глядя на юношу. Тот сразу встрепенулся, осознавая, что может потерять подозреваемого, начал тоже прощаться с продавцом, обещая, что придет завтра, так как «уже слишком поздно». Мужчина не оглядывался, но слышал, что его преследуют. Тихий стук каблуков раздавался по подворотне, несмотря на то, что их обладатель пытался заглушить его, ступая аккуратно и медленно. «Если не действовать сейчас, будет плохо…» – думал ЧжунЛи. Он слегка ускорил шаг, проверяя, действительно ли его преследуют: стук каблуков также ускорился. ЧжунЛи мог бы просто схватить юношу, вырубить и поместить в собственном особняке, и тогда его тайна останется до смерти подозревающего нераскрытой, а к слугам добавится еще один. Состояние вампира позволяло держать у себя еще одного слугу, который, тем более, мог стать источником свежей крови, которую ЧжунЛи не пил уже очень давно. Но если он похитит юношу, как среагируют его родители, которые должны ждать сына строго в назначенное время, когда тот не вернется? Извергом мужчина не был. Тем не менее ЧжунЛи замедлил шаг, почувствовал, что и подозревающий стал двигаться плавнее и, убедившись, что улица абсолютно чиста, резко обернулся, рывком заходя юноше за спину. Он обхватил рукой его шею, а другой – запястья. Юноша застыл в испуге и неожиданности и мог только вскрикнуть и прохрипеть от удушья. Сильная рука мужчины крепко обвила запястья, и с каждой секундой тело обмякало, а юнец прилагал все меньше усилий, чтобы выбраться из стальной хватки. Он пытался что-то прокричать, однако вместо слов у него получались лишь тихие всхлипы. На глаза навернулись слезы. ЧжунЛи дождался предобморочного состояния юноши, и как только его тело совсем обмякло, глаза прикрылись и попытки вырваться завершились, вампир поднял того на руки, попутно удивляясь его легкости. *** Полукровка очнулся от легкой дремоты, услышав голос своего Господина. – Господин, – он непонимающе выгнул бровь, как только увидел незнакомца на руках у ЧжунЛи. – Кто это?.. – Подозревающий. Трогай, мы должны как можно скорее уехать отсюда, – ЧжунЛи прижал к себе обмякшее тельце, получше рассматривая лицо юноши. Очаровательные мягкие черты, рот приоткрыт, щеки влажные от нескольких капель слез. – Слушаюсь, – Сяо дернул поводья, и лошадь поскакала рысцой, стуча копытами по мощенной улице. – Разве мы не должны были остаться здесь надолго? Почему бы вам просто не убить его? – Пусть живет. Нам придется ехать в этот город повторно, чтобы приобрести вещи этому юноше. Сейчас слишком мало времени: нас могли заметить. У Сяо осталось еще много вопросов, но он предпочел молчать.