Возрождённое сердцебиение

ЧжунЛи видел, как люди беспощадны. Но шли года, прожитые столетия делают свое, и юношеский пыл давно приутих, а люди, убившие ГуйЧжун – умерли. Да, ЧжунЛи все еще ненавидит людей, но уже не так яростно. Мужчина потер виски, отгоняя скверные мысли, встал с кресла и прошел из домашней библиотеки в коридор. Поднявшись по скрипучей лестнице, он миновал еще несколько длинных галерей и дернул за дверную ручку одной из комнат. Пришел ЧжунЛи вовремя: похищенный юноша только-только размыкал глаза, потянувшись руками к шее, которая невыносимо болела. На белоснежной коже можно было увидеть легкие красные следы от пальцев. Постепенно юноша приходил в себя, и его взгляд наконец сфокусировался на мужчине, что стоял прямо перед ним и, не скрывая интереса, глядел на него. Пронзительно взвизгнув, юноша забился в угол постели. Шок пробился сквозь легкую пелену дремоты и медленно завладел всем телом. Живот скрутило от страха, дышать становилось труднее, руки непроизвольно затряслись. Юнец не знал, где он. Он не знал, было ли что-нибудь между ним и этим мужчиной. Это пугало. – Доброе утро, – ЧжунЛи все также неотрывно смотрел на похищенного. – Чтобы не допустить дальнейшего недопонимания, прошу, давайте представимся. Я ЧжунЛи. Юноша молчал, вглядываясь в лицо мужчины. Голова раскалывалась и гудела, а звон в ушах не давал сконцентрироваться. Смутными обрывками вчерашнее происшествие прояснялось в памяти, постепенно собираясь в полноценные воспоминания. – Я понимаю, ты сильно напуган, но лучшим решением сейчас будет во всем разобраться. Я не желаю тебе зла. Так как твое имя? – В-венти, – Вдруг глаза юноши широко раскрылись. – Да вы… Я был прав. Черт возьми, я был прав! Зачем… почему вы привезли меня… сюда? Где мы вообще? ЧжунЛи тихо вздохнул. – Начнем с того, что я не собираюсь убивать тебя и, повторюсь, не желаю зла, Венти. Ты находишься в моем поместье, и– – М-можно мне уйти? – Венти перебил вампира, еще сильнее вжимаясь в постель. – Нет. С этих пор ты будешь жить здесь. Я понимаю, это потрясение для тебя, но, уверяю, ты не будешь ни в чем нуждаться. Позволь спросить, есть ли у тебя родители и сколько тебе лет? Юноша открыл рот, пытаясь что-то сказать, но звуки не выходили из горла. Они застряли глубоко в нем липким комком, обжигая. Мужчина был прав: это большое, огромное потрясение для него. Венти хотел прокричать несколько ругательных слов в сторону вампира, вскочить с постели и дать тому пощечину, а после убежать, но ЧжунЛи превосходил его, казалось, во всем: сила, рост, характер. Он выглядел так, будто может убить юношу одним взмахом, если тот ему поперечит. Руки вампира сложены на широкой груди, брови чуть свелись к переносице, губы плотно сомкнуты, а взгляд его до такой степени пронзителен и властен, что юноша не смел даже шевельнуться. Он будто гипнотизировал, прожигал того янтарными глазами. Солидности придавал и довольно богатый и деловой стиль одеяния. Стоит ли доверять ему? Пересилив шок, Венти ответил дрожащим голосом: – Никого у меня нет. Мне шестнадцать. ЧжунЛи протянул тихое «оу», понимая, что проблемы у юноши были и до него. То есть, он еще больше испортил жизнь бедняжке? Сейчас вампир мог без препятствий рассмотреть глаза напротив: они переливались нежной лазурью и сверкали чистым изумрудом. Обрамленные длинными и густыми ресницами, они казались столь очаровательными, но донельзя наполненными страхом, шоком, растерянностью и блестели от навернувшихся слез. ЧжунЛи полагал, что нет никого прекрасней его ГуйЧжун, но, к своему большому удивлению обнаружил, что это не так. Черты лица Венти мягче, красивее, тело стройнее и соблазнительнее, голос чище и звонче. Будет ли внешняя оболочка отражать внутренний мир? Вампир нахмурился, отгоняя навязчивые мысли. Сначала он не хотел в это верить, сердился на себя, испытывал отвращение к себе и возмущался собственным непостоянством, но… Этого юношу хотелось защитить, отгородить от внешнего мира, спрятать за стекло, под веревки, в красивую клетку, в уединенную комнату. Откуда у него вообще такие мысли? ЧжунЛи только-только начинает узнавать информацию о Венти, он даже не узнал его характер и намерения! – Я предлагаю сделку. Я пью твою кровь, а взамен ты получаешь покровительство, крышу над головой и все, в чем ты нуждаешься. Это не требует срочного решения, но, будь добр, дай ответ скорее, – ЧжунЛи на мгновение замолк, а после продолжил: – Покои не до конца обустроены, но эта проблема будет решена в короткий срок. О вещах не беспокойся, они будут доставлены очень скоро. Мужчина зашагал к двери, но обернувшись, дополнил свою речь: – Сбежать не пытайся. Теперь ты – мое имущество. Если что-нибудь понадобится, звони в тот колокольчик, – и указав на маленький настенный колокольчик для вызова прислуги, вампир вышел, заперев за собой дверь. Страх не исчезал, а только стремительно рос, продолжая вытягивать из Венти все силы. Холодно, жутко, незнакомое место, незнакомый мужчина, который, черт возьми, оказался вампиром! Подняв руку, Венти видит, как она дрожит, как и все его тело. «Имущество»? Он не хочет оставаться здесь. Что же он сделал, чтобы вампир разгневался и запер его в этой комнате? Истерика постепенно окутывает юношу, он открывает рот в немом крике, слезы начинают медленно стекать с щек, капая на шелковое постельное белье и грудь. Еле-еле Венти смог встать и осмотреться. Покои довольно роскошны. Около стены, оклееной нежно–голубыми обоями и украшенной росписью и золотой гравировкой, стоит постель с воздушным балдахином. Она невероятно огромна и мягка, а из-за салатовой вуали почти ничего не видно. Тут же размещены две тумбочки, на комоде из цуйхуа стоит хрустальная ваза с цветами и лира, что юноша всегда носил с собой. Венти знакомы эти цветы; кажется, они называются глазурными лилиями… Другую часть комнаты закрывает расписная ширма. В этой части лишь одно окно, но оно закрыто витиеватой решеткой, которую видно через щели темных штор. Взглянув на себя в зеркало, Венти провел дрожащими пальцами по своей шее, огибая каждый красный след. Эти следы служат напоминанием, что все правда, что он не спит, что нет страшного кошмара; этот кошмар – и есть реальность. Ноги подкашиваются, и Венти почти падает, в последний момент ухватившись за комод. Собственные обнимающие руки успокаивают, но сворачивающуюся боль в душе не снимают. Комната странная. Зачем же здесь такое большое окно, если оно закрыто шторами и решеткой? Венти подходит к окну и распахивает темную ткань. Вполне приятный пейзаж, окно чуть закрывают ветви какого-то незнакомого дерева, а на них сидят зяблики. Судя по всему, Венти находится на втором этаже; внизу благоухает сад, постепенно окрашиваясь в яркие лучи восходящего солнца, а вдалеке виднеются острые скалы. Из-за решетки и веток бóльшую часть сада плохо видно, но все же можно разглядеть аккуратные зеленеющие клумбы, ровные мощеные дорожки, а по бокам них – лавочки. До всего этого юноше сейчас нет дела, хотя раньше он бы сочинил пару строк о красоте незнакомого дерева, о дивных резных листьях и о маленьких зябликах. Они смотрят на Венти своими крошечными глазками-пуговками, даже не собираясь улетать. Они звонко чирикают, и в их песне юноша может разобрать поддержку, которая ему сейчас так нужна. Он хочет потрогать этих птичек, рассмотреть поближе, но всему этому мешает решетка. Венти отчаянно со всей силы ударил по ней, но она совсем не хотела поддаваться, и юноша тихо зашипел от боли в кулаке. Он снова идет к постели и оседает на паркет, облокачиваясь о ее края. Юноша все также дрожит, но слезы орошают щеки все реже. Сейчас все хорошо, он один в покоях, его никто не тронет, но что будет дальше? Что насчет предложения вампира? Стоит ли соглашаться? Что ЧжунЛи с ним сделает, если получит отказ? А если юноша и согласится, какая участь его ждет? Будет ли все так, как и обещал мужчина, или же он будет своеобразной кормушкой для него? Наконец взгляд юноши упал на собственное тело, и только тогда он понял, что одет в женскую ночную рубашку. Причем та далеко не белоснежная, а на подоле начинают расходиться швы – видно, что ее уже носили. Неужели похититель позаботился и о комфорте во время сна? Откуда у вампира женская одежда, раз он мужчина, Венти не понимал. Возможно, он живет не один, так что есть шанс выбраться из «клетки» с помощью загадочной женщины. Венти рывком подбегает к запертой двери, начиная из последних сил, но яростно колотить ее, всхлипывая. Он глубоко надеялся, что сейчас в покои зайдет та женщина и спасет его, но шагов или голоса за дверью не слышно. В добавок ко всем проблемам, юноша чертовски хотел есть. Он был готов поклясться, что вот-вот его вырвет от острого голода, а голова тяжелеет с каждой минутой, однако, воспользоваться предложением ЧжунЛи и позвонить в колокольчик для вызова прислуги ему до жути страшно. Войдет ли в покои та загадочная женщина, в ночную рубашку которой он одет, или же сам вампир? Тут ум Венти предпринял первую попытку осмыслить то, что с ним происходит и то, какие действия он будет совершать. Впервые он встал в тупик, и впервые, взглянув назад, по сторонам и вперед, он повсюду узрел развернувшуюся бездну и ощутил в пространстве лишь ту точку, в которой находился – горькое настоящее. Все прочее было клубящимся туманом и пустотой. Разум содрогнулся от ужаса, что может пошатнуться и рухнуть в этот хаос. Пока Венти утопал в сомнениях, послышался звук поворота ключей. В покои зашла старушка, держа в одной руке поднос, а в другой – кувшин. Поднос был набит аппетитными блюдами, и, если бы не сила воли Венти, он бы давно набросился на них. – Доброе утро, Венти, – вошедшая поставила поднос на круглый столик из красного дерева. Имя юноши уже разлетелось по всему поместью вампира? – Господин не знал, что тебе понравится, вот и приказал сготовить его любимые блюда, – удивительно, но говор старушки казался таким родным, простым, без аристократской вычурности. От самой женщины веяло аурой тепла и заботы, и Венти рефлекторно хочется потянуться к ней. Неужели она – та самая, на кого есть надежда? Она пораженно вздохнула, когда обнаружила пленника зажатым в углу комнаты с еще не высохшими от слез ресницами и щеками. Мгновение, и старушка быстро оказывается перед Венти и помогает ему подняться. Аккуратно, нежно, но держась на расстоянии, она поглаживает его голову и приобнимает того за плечи. Венти потихоньку расслабляется, чувство подавленности немного отступает. Женщина держит крепко, с ноткой материнской любви, шепчет что-то утешающее. – Чего ты плачешь, золотце… Венти поднимает на старушку покрасневшие, заплаканные глаза. Его голос дрожит, а взгляд полон боли и ненависти: – Дайте мне яду, я его выпью, пожалуйста, только не это все! Сил плакать не оставалось, Венти лишь дрожал и всхлипывал. Лицо женщины становится таким опечаленным, она тяжело вздыхает и поднимает юношу на ноги, ведя его к столику: – Поешь, дитя, а я расскажу тебе историю. Она садит Венти на резной стул, выкладывая с подноса еду и наливая в странную чашку не менее странную жидкость из графина. – Много лет назад у нас приключилась такая же история. Один человек узнал, что Господин и его возлюбленная – вампиры, и Господин заключил его здесь, в поместье. Но человек выбрался, рассказав власти, и Госпожу сожгли, а Господин остался жив. Господин не обращался жестоко с этим человеком, а наоборот, был аккуратен с ним, взамен на то, чтобы он давал свою кровь. Вспоминая свой горький опыт, он и запер тебя здесь. Верь Господину – он не сделает тебе ничего плохого, если будешь хорошо себя вести, – неторопливо говорила старушка, с жалостью смотря на изголодавшегося юношу. – Неужели я буду заперт здесь до своей смерти? – На все воля Господина. *** Венти был удивлен, когда проснулся без привычной боли в спине. Перина оказалась мягкой, теплой, и он на мгновение подумал, что на самом деле все хорошо. Взгляд его замер на массивных створках двери. Венти казалось, что вот-вот и ЧжунЛи ворвется в покои, стащит с постели и искусает его насмерть, несмотря на то, что вампир даже дал выбор, а не прильнул к шее без разрешения. Пока что юноше повезло: вампир не делает ничего, что причиняло бы ему вред, а наоборот, весьма аккуратен с ним. Но осознание того, что Венти, может быть, ходил по разбитому стеклу каждый раз, когда что-либо делал или говорил, совсем его не успокаивало. Все же мужчина – вампир, а слышал он о них только жестокие байки. Слова старушки подтверждали его беспокойство: «...он не сделает тебе ничего плохого, если будешь хорошо себя вести». Огонь в камине, встроенном в стену, все так же горел. Возможно, прислуга поддерживала пламя ночью, пока Венти спал. Потрескивание дров успокаивало, будто заземляло и заставляло отвлечься от всех навязчивых и жутких мыслей. Юноша чуть вздрогнул, когда послышался стук в дверь, прежде чем ключ с характерным звуком повернулся и та медленно открылась. В проеме показался ЧжунЛи, и он, убедившись, что юноша не спит, зашел внутрь. – Ты уже проснулся? – Венти не осознавал этого раньше, но голос похитителя был нежным и успокаивающим. Бард быстро сел, облокотившись на холодную стену и прикрыв одеялом тело. – Прошу прощения за мою вчерашнюю бестактность и резкость. Я не хочу, чтобы ты воспринял меня как страшную нежить, поэтому я заглажу свою вину. Вампир подошел к большому шкафу и продолжил, стоя спиной к Венти: – Пока ты спал, мы разложили вещи, которые могут тебе понравиться. – Зачем вы тратитесь на меня? – Венти искренне недоумевал, почему ЧжунЛи заботится о нем. Он и не предполагал, что такие, как он, умеют заботиться… – Это необходимость, – ЧжунЛи снова встал возле постели. – Сегодня мы позавтракаем вместе, если ты не против. Так я смогу объяснить твою дальнейшую жизнь, а также мы познакомимся ближе. Уголки губ Венти приподнялись. Если он выйдет за пределы этой комнаты, то есть шанс, что он сможет выбраться! – Я… не против. – Позвони в колокольчик, как только будешь готов. За тобой зайдет один из моих друзей, Сяо. В этом поместье есть кто-то еще кроме вампира и той старушки? В груди резко кольнуло: а если выбраться не удастся?