История, в которой

…и, кажется, невротик — чистейшее детское ликование и нескончаемые разговоры о Хоби-хоби, преследующие Мина на протяжении месяца, стоят ему мигрени и потери парочки нервных клеток. Блогер сдержал свое обещание, уже через неделю с Юнги связался его менеджер и обсудил детали совместного видео. Снимать решили в конце января, причем в 8 часов вечера, что мужчину совершенно не устроило, но выбора не было. Сколько бы вслух Юнги ни бурчал на Hope for Kids, глубоко в душе он проникся к блогеру. Узнал благодаря менеджеру его имя (Чон Хосок) и возраст (26 лет), эта информация спустила Мина с высоты старческих ворчаний на первый уровень закладывающего уважения. Блогер не на много младше него, очень осознанный и внимательный. В последнем Юнги убедился, когда Хосок уточнил у него, какие темы можно и нельзя поднимать в разговоре с Йери. А еще Юнги, внезапно для себя, решил узнать немного больше о популярном детском блогере. Так, он прочитал о единственном скандале, произошедшем за всю историю канала. Где-то два года назад Хосок опубликовал видео, где в доступной для детей форме рассказал о том, что любовь бывает разная и не только между мужчиной и женщиной могут вспыхнуть чувства. Скандал разгорелся страшный. Многие родители осудили Чона за то, что он учит их детей аморальным вещам. Видео с канала скрыли, но в социальных сетях Хосок прямо высказался, что не одобряет такой узколобости в корейском воспитании. Рассказал, как сам страдал из-за гомофобии в семье, и да, он признался, что гей. Юнги впервые пожалел, что узнал о Hope for Kids так поздно. Он бы определенно поддержал мальчишку, и, возможно, Хосок стал бы первым человеком, кому Мин решился бы раскрыть свою бисексуальную ориентацию. Юнги даже себе порой страшно в этом признаться, но после прочтения статей о том скандале, невольно стал легче относиться к своим скрываемым предпочтениям. На съемку Юнги с Йери приезжают за 20 минут до начала. Никакой роскошной съемочной площадки, просто небольшой офис, где стафф расставил стол, стулья, аппаратуру и игрушки для обзора. Хотя какой стафф — здесь только оператор и сам Хосок. С блогером Юнги успевает только поздороваться, дальше его сажают на диванчик в конце комнаты, и Хосок переключает все внимание на маленькую девочку, которая от восторга дар речи потеряла. — Хоби-хоби, я очень тебя люблю, — лепечет первое, что приходит в голову. Чон смущенно смеется и быстро подхватывает Йери на руки: — Я тоже люблю тебя, зайка. Очень рад с тобой познакомиться лично! Малышка застенчиво прикусывает губу, как резко обнимает парня обеими ручками и куда-то в шею ему бормочет: — Хоби-хоби, ты станешь моим мужем? Хосок замирает, растерянно смотря на Юнги. Мужчина тяжело вздыхает и накрывает глаза ладонью — он так и знал, что Йери не упустит свой шанс. — Малышка, давай ты задашь мне этот вопрос лет через 10, хорошо? Если мы поженимся сейчас, твой папа с меня три шкуры спустит. Юнги усмехается, согласно кивая. Никакого замужества в 7 лет. Хотя в случае с Хосоком вообще беспокоиться не о чем — у него все же дочь, а не сын. Съемка проходит прекрасно. Йери много смеется, с любопытством, но с осторожностью изучает новые игрушки, ответственно следует указаниям Хосока. У Юнги не слезает с лица улыбка (он не может себя сдерживать, когда его девочка так счастлива). Что удивительно: эгьё, глупые шутки и намеренно завышенный голос Хосока больше не раздражают. Парень ведет себя именно так, как детям нравится. Без стыда опускается на их уровень, плюя на нормы «взрослого поведения». Это вызывает уважение — и умиляет до чертиков. Юнги сам не замечает, как все чаще переводит взгляд со своей дочери на яркого парня. Он начинает замечать детали, на которые раньше не обращал внимания: родинки, ямочки на щеках, длинные тонкие пальцы. В комплекте со смешной черной шапкой, из-под которой торчат уши, и цветастой жилеткой Хосок похож на фею, какое-то волшебное существо, несущее тепло и свет. Съемка проходит хорошо, но из-за второго «ведущего» значительно задерживается. Йери выходит из-за стола и бросается на руки к отцу, когда на часах уже переваливает за 10 вечера. Юнги садится с девочкой на диван и с улыбкой слушает ее восторженные крики: как понравилось, какой Хоби-хоби классный, что хочется еще. Из-за перегруза эмоций и насыщенного дня Йери засыпает буквально на полуслове. Юнги аккуратно перекладывает ее на мягкие диванные подушки и поднимается, с удивлением обнаруживая, что ни оператора, ни тяжелой камеры уже нет, а Хосок аккуратно собирает игрушки в коробку. — Вы сами убираетесь после съемок? — Да. Обычно мне помогает Сынмин, оператор, но сегодня мы поздно закончили, и у него больше не осталось свободного времени. Юнги с недоверием осматривает стол и пространство около него, грязи и беспорядка ужасающее количество. Одному здесь убираться час, если не больше. — Я помогу, — уверенно произносит, закатывая рукава свитера. — А? — Хосок замирает с омерзительно розовым фламинго в руках. — Но как же Йери? Завтра, конечно, выходной, но ей все равно не стоит так поздно ложиться. — Она уже заснула, так что без разницы, когда мы вернемся домой. Хосок улыбается и благодарно кивает. Юнги никогда не смущался тишины, но с Чоном она удивительно комфортная. Парень за уборкой что-то тихо напевает себе под нос, пританцовывает, порой разговаривает с игрушками, будто они действительно могут его понять. Юнги был уверен, что образ солнечной надежды для детей — сплошная ложь. Ему приходится признать, что он ошибался. Да, за кадром голос Хосока гораздо ниже, парень не улыбается в таком бешеном количестве и способен поддержать серьезные темы, и все же характер и аура у Чона — поразительно манящие и светлые. Даже просто стоять рядом с этим человеком комфортно и приятно. Когда большая часть уборки остается позади, Юнги, наконец, решается заговорить: — А вы только для детей видео делаете? Или для взрослых тоже. Хосок, сидящий на полу и запаковывающий коробку с игрушками, вскидывает голову и двусмысленно прищуривается: — А вы бы хотели, чтобы я снимал видео для взрослых, господин Мин? Юнги за секунду вспыхивает краской: — А, я, нет! Айщ, Хосок-щи, вы же поняли, о чем я говорю. Чон тихо хихикает, пытаясь не разбудить своим смехом Йери: — Понял, но вы сказали то, что сказали. Нет, у меня только этот канал, на большее меня не хватит. Юнги кивает, хотя румянец со щек все еще не сошел. На самом деле он даже не может представить этого детского любимчика в контексте чего-то пошлого и интимного. Слишком милые ямочки для подобных вещей. — Но вообще, — внезапно подает голос Хосок, — можно сказать, что именно из-за взрослого контента я и начал заниматься Hope for Kids. Юнги ошарашено оборачивается. В его глазах столько ужасающих догадок проносится, что Хосок поспешно тараторит: — Нет-нет, ничего криминального и непозволительного. Просто, я, — Чон неуверенно опускает голову, — на самом деле я никому постороннему об этом не рассказывал, поэтому, пожалуйста, держите эту информацию в секрете. Юнги заверяет, что никому не проболтается и уж тем более своим 30 тысячам подписчиков, поэтому Хосок со смешком начинает: — Мне было где-то 20-21. Я только забрал документы из университета, совершенно не представлял, что делать со своей жизнью дальше и тупо прожигал ее. Очень много пил, знакомился с сомнительными компаниями. С одной из них я неплохо задружился и однажды, после пьяной игры, проспорил. В качестве наказания мне сказали снять видео-обзор на игрушки. Понятно, на какие именно. Вообще, сначала я не видел проблем. Уже на следующий день сходил в секс-шоп, заперся в своей комнате, установил камеру — и мне резко стало очень страшно. Надо было не просто снять, но и опубликовать видео. Я, конечно, совсем ебанутым, ой, — Хосок бросает панический взгляд на спящую Йери и уже тише продолжает: — в общем, у меня совсем мозгов в тот период не было, но какие-то границы я видел. Слить подобное видео с собой в Интернет означало, что я навсегда лишусь хоть какой-то нормальной работы. Дальше дорога только в вебкам и проституцию. Так что я решил немного сжульничать. Да, подразумевались конкретные игрушки, но вслух это не уточнялось, поэтому я закупился в детском магазине и опубликовал первое видео на Hope for Kids. Название само собой возникло. Те друзья, которые оказались конченными мудаками, выгнали меня из компании и рассказали всем знакомым, какое я ссыкло. По моей ориентации тоже, конечно, прошлись. Стало совсем плохо, но внезапно мое видео стало набирать просмотры. Без понятия, как на него люди выходили, но мне стали писать комментарии родители: рассказывали, как их детям понравилось и что они ждут следующий эпизод. Ну, и я подумал, почему бы и нет. Уже через год решил, что поступлю на детского психолога, так оно и вышло. Кстати, именно поэтому видео пришлось снимать вечером — днем у меня учеба. После расставания с мамой Йери Юнги боялся влюбляться. Девушка, которая подарила ему ребенка, но которая отказалась быть его женой и просто исчезла из жизни, оставила после себя слишком болезненный след, а еще неуверенность в себе и страх снова беспробудно пропасть в другом человеке. Но влюбляться в Хосока оказалось так же комфортно, как и разговаривать с ним или просто видеть его лицо на мониторе ноутбука. Их отношения развивались медленно и постепенно — именно так, как нужно. После публикации видео они оба подписались друг на друга в соцсетях, оставляли комментарии и реагировали на сторис. Затем, в марте, Хосок написал с просьбой приехать к Минам домой и подарить Йери подарок на день рождения. Малышка была вне себя от счастья, провела весь вечер на руках Хосока, на них же и уснула. После того, как девочку уложили, Юнги смущенно спросил, не хочет ли младший парень выпить. От одной бутылки вина Хосока так развезло, что отправлять его домой было бы опасно для здоровья. Он остался ночевать. А летом, закончив третий курс в университете, Чон решился начать снимать более серьезный контент и предложил Юнги провести интервью о жизни отца-одиночки. Мужчина еще никогда не делился своими проблемами и мыслями так открыто. Было боязно, нервозно, неуютно, но Хосок держал его ладонь под столом, и стало не так страшно. Хосок держал его под руку, когда после съемок они вместе пошли в бар, и Юнги от нервов так напился, что еле мог стоять на ногах. Уже через пять минут Хосок держал мужчину за талию, когда Юнги, потеряв всякий страх, прижался к его губам своими. Спустя год, когда Хосок практически поселился в доме Минов, Юнги может с уверенностью сказать, что больше ничего не боится, теперь он точно not_lonelyfather, и проблем у него никаких нет. Хотя нет, есть одна — Йери все еще хочет выйти замуж за Хосока. Ее отец между прочим тоже.