Сбежать, чтобы (не) быть найденной

      Вам когда-нибудь хотелось сбежать? Уйти и не вернуться, раствориться где-то в пёстрых огнях ночного города, чтобы больше никогда не появляться — на нелюбимой работе, рядом с нелюбимыми друзьями и нелюбимой «любовью»? А Учихе Сакуре хотелось, нестерпимо хотелось…       Она была идеалом: привлекательная от природы внешность, блестящее образование и успешная карьера. Таким уготована жизнь, наполненная победами и свершениями. Такие — счастливы по умолчанию. Такие не могут лить слёзы и страдать, потому что итак имеют всё, о чём только можно помыслить…       Светлые волосы — всегда мягкие, ухоженные, без намёка не секущиеся концы, — правильные черты лица, задорно горящие зелёные глаза и кожа — благодаря генетике даже не требующая какого-то сложного ухода. Сакура относилась к категории неоспоримо красивых: любой юноша был бы рад вниманию подобной девушки. Впрочем, отличалась она не одной только внешностью.       Ещё будучи Харуно — окончила лучшее образовательное учреждение в стране, предварительно войдя в топ на национальных экзаменах, с первых же курсов привлекла внимание безграничным усердием и искренней любовью к медицине… Чтобы спустя годы стать блестящим хирургом, который не только работал в лучшей столичной клинике, но ещё и регулярно читал лекции в университетах, издавал научные труды и посещал бесчисленное количество конференций.       Единственный изъян — слишком простое происхождение: мать — домохозяйка, отец — простой офисный клерк. Но даже это ей готовы были простить, ибо таких, как она, больше не было.       Женщина — предел мечтаний. Таким же в пару создаются столь же безупречные мужчины, не так ли?       Учиха Саске — наследник семейного бизнеса: огромной компании, чьи филиалы давно вышли за пределы страны, обосновавшись в тысячах зарубежных городов. Они производили автомобили — элитные, стоимость которых исчислялась совершенно немыслимыми суммами. Клиентура была соответствующей, ибо даже не каждый богач мог позволить себе подобную роскошь. «Только лучшее», — таков девиз их «клана». Фирма была частью ещё более крупного конгломерата, который уже не ограничивался «какими-то там машинками» и прикладывал свою вездесущую руку абсолютно ко всему — начиная от судоверфей и заканчивая банкингом и другими финансовыми организациями. Высший класс. Считай что голубая кровь.       Чета Учиха — безупречная пара с красивой историей любви: одарённая и красивая девчушка Сакура, что подобно Золушке дождалась своего принца Саске.       Просто складная сказочка для наивных простаков.       Они познакомились в общей компании — всё же межуниверситетские связи творят чудеса. А когда в этих самых университетах учится ещё и элита — интеллектуальная, финансовая — неважно, — то связи сулят перерасти во что-то большее.       Сакура влюбилась в Саске не сразу, ибо мысли её целиком и полностью занимала учёба, учёба и только учёба. Наследник Учиха, впрочем, избалованный женским вниманием, тоже не спешил выделять заучку. Но было в ней что-то непередаваемо притягательное — степенный, но живой взгляд, гордая походка с расправленными широко плечами, недюжинный интеллект — что с каждой встречей заставляло задерживать взор, неосознанно любоваться очаровательным цветком вишни. Раз за разом, день за днём. Так и креп его зудящий интерес…       После — подарки, цветы, любой каприз — Учиха, казалось, был готов принести мир к её ногам, лишь бы девушка ответила взаимностью. Ей и не надо было много: сведущая в вопросах медицины, но совершенно неискушённая в делах сердечных… Сакура влюбилась. Сильно, отчаянно, до искусанных губ и будоражащего волнения внутри. Так, что тоска накатывала уже через пару часов без очередного сообщения от возлюбленного. Так, как способны лишь юные создания, ранее не ведавшие любви… Беззаветно. Харуно не нужны были дорогие побрякушки, роскошные виллы, зарубежные поездки: ей нужен был лишь юноша с тёмными-тёмными глазами и чутким, как ей тогда казалось, сердцем.       Счастье, как же она была счастлива: проводить дни рядом с ним, а затем ночи — в его же объятиях. Тогда наивная девчушка не могла осознать: покорившаяся цель не сможет долго бередить разум такого человека.       — Будь моей женой, Сакура.       Ресторан высококлассной европейской кухни, огромный — его невозможно было обхватить руками — букет цветов и кольцо — золотое, с аккуратным сияющим бриллиантом по центру. Да даже если бы простенький кусок проволоки, перехваченный кусачками: Сакура была бы рада любому кольцу или чему-то, хоть немного его напоминающему. Ведь она любила его: не толстый кошелёк, как бесконечные пассии в прошлом или будущем, не слащавое личико, как охотницы за красивой наружностью, не статус «наследника», как различные выгодные партии из других богатых семейств.       Казалось, он тоже любил её, но чувства ветреного Учихи остыли раньше, чем пара встретила хоть сколько-нибудь значимую дату после бракосочетания. Хотя, кто знает, может быть все его признания — изначально фальшь? Страсть, умело замаскированная под ширмой сладких речей о вечном? Он предложил стать его спутницей жизни, но… не двигало ли юношей самолюбие, желавшее видеть рядом с собой достойное великой фамилии украшение?       — Но я же была красивым камнем в твоей короне, да, Саске? — прошептала девушка, подходя к большой семейной фотографии, сделанной несколькими годами ранее. На ней блондинка, наряженная в лёгкое и лаконичное платье, счастливо обнимала худощавого брюнета: тот был в костюме, лоснящемся своей бархатистой чёрной тканью, но вот взор оставался устремлён куда-то в неизвестность — совершенно пустой и безжизненный, — но привычная улыбка была столь искусно отрепетирована, что никто бы не заподозрил обман.       Её любовь — подделка.       Поначалу Сакура спасалась на работе: череда сложных пациентов, операций, научные симпозиумы… Ах, да, ещё и лекции в двух университетах — чтоб по возвращении домой сил не оставалось ни на что. Терапия трудом даже приносила свои плоды: думать о нелюдимом супруге было попросту некогда. А потом Сакура выгорела… Просто пришла в одну из очередных смен, вновь убеждая себя, что всё нормально, а потом разрыдалась: прямо в коридоре клиники, да так, что коллегам пришлось нести ей успокоительное. Повод стёрся из памяти, кажется, то была какая-то незначительная ошибка в документах больного…       Раньше Сакуре — лучшему хирургу столицы — искренне нравилось врачебное дело. Видя благодарные лица пациентов, понимая, что смогла спасти кого-то, помочь, девушка наполнялась щекочущей радостью: даже когда стресс зашкаливал от очередных сложных случаев. Потому что чувствовала — вот оно, её место, её призвание, то, в чём можно черпать силы в трудный час. Но неурядиц вокруг становилось всё больше и больше, Саске всё чаще не появлялся дома, исправно при этом заставляя супругу посещать «семейные» мероприятия. Там, на этих полных фальши встречах «клана» девушка чувствовала себя гадко и грязно, хоть они и проходили всегда в самых шикарных местах. Свора родственников-коршунов, казалось, была готова сожрать живьём за любой недостойный поступок. Да что там поступок — в присутствии этих гиен даже дышать следовало с установленной периодичностью, чтобы ненароком не выдать своё плебейское происхождение.       Встречи с семейством Учиха, работа, деловые ужины с партнёрами мужа, снова работа, редкие посиделки с друзьями…       Хотя какие они, в сущности, друзья? Карин Узумаки, окончившая тот же медицинский, всю жизнь завидовала Сакуре, не сознавая, каким трудом и бессонными ночами дался девушке статус лучшей. Изуми, через которую Харуно как раз и познакомилась со своим будущим избранником, теперь являлась засланным казачком: дальняя родственница Саске по материнской линии, плутовка была готова доложить о любом недовольстве и любой оплошности. Эти встречи — минное поле, а не место, где можно было бы отдохнуть душой.       Её друзья — фальшивка.       Общение с семьёй мужа, работа, конференции, посиделки с «друзьями», снова работа, работа, работа…       Сакура не поняла, как очутилась около нужного кабинета, с зажатым в руках заявлением об отпуске — в который она не уходила уже много-много лет. Покидая клинику, хирург не думала, что посещала уже ставшее родным место в последний раз. Она ни о чём тогда не думала: внутри лишь растягивалась холодная пустота, а в голове — пульсировала мысль, отдававшаяся тупой болью при взгляде на окна больничных палат:       Её призвание — просто статусная профессия.       Учихе Сакуре двадцать шесть лет. Она успешный хирург, который в кои-то веки решился взять отпуск: она обязательно проведёт его с любимым супругом, а после поделится яркими впечатлениями с Карин и Изуми, которые, безусловно, будут очень рады за лучшую подругу. Также Сакура навестит Микото-сан, дабы справиться о здоровье и делах всегда поддерживающей её во всём свекрови и сурового, но справедливого свёкра. Ах, точно, ещё обязательно заглянет к матери и отцу, у которых не была уже несколько месяцев из-за напряжённого графика: родительница тепло встретит дочь, в кои-то веки не отвлекаясь на хлопоты о младшем ребёнке, целиком посвятив время старшенькой, которой очень гордится. Вечером с работы вернётся отец и они вместе обсудят дела насущные, а Сакура обязательно по-дружески поболтает с сестрёнкой-подростком.       У Учихи Сакуры идеальная жизнь. Она же красивая, умная девушка, признанный специалист в своей сфере, с заботливым мужем и крепким финансовым тылом, с друзьями и любящей семьёй. Ей завидуют. Потому что злые языки никогда не благословят чужой успех. На неё равняются. Потому что все хотят достичь того же. К ней тянутся. Потому что жаждут хотя бы мельком коснуться.       Она не может не быть счастлива. Такие — не страдают из-за разбитого сердца. Такие — не ощущают убивающего изнутри одиночества. Такие — переживают все невзгоды с гордо поднятой головой, дабы дальше продолжить свой величественный путь к вершинам.       Но тогда почему, скажите, хоть кто-нибудь, почему она прямо сейчас стоит — покинутая, ненужная и раздавленная — и не может найти сил даже стереть мерзкие капли с щёк? Почему стоит, замерев, напротив той самой треклятой фотографии, с которой, словно издеваясь, на неё глядит улыбающаяся девушка?       Потому что вся её жизнь — лишь декорация.