Сбежать, чтобы (не) быть найденной

      Сато Безымянный, как он сам себя называл, со скучающим видом смотрел в окно. Птицы, деревья, солнце — словом, ничего нового, что могло бы привлечь внимание томящейся от безделья натуры. Он по-прежнему был один: никто из жалких родственничков так и не объявился, хотя блюстители порядка, полагал мужчина, сами не слишком-то стремились искать его знакомых — вывесили лысое фото с расквашенной физиономией — и дело с концом. За всё время пациент так и не вспомнил ничего нового: ему тридцать пять, он любит баварские колбаски и ненавидит свою работу. Даже фото покорёженной машины и права на имя той самой Сато Рэн не всколыхнули в сознании запрятанные или же уже безвозвратно утерянные воспоминания.       Единственной отрадой в захудалой больничке была врач: с розовыми космами, наглая, дерзкая, но столь умело держащая себя в руках — как бы Сато Безымянный ни провоцировал её своими выходками, девушка умудрялась в последний момент успокоиться, чтобы совсем уж не нарушить субординацию. Впрочем, обратное было бы неинтересно: ему так нравилось созерцать её наливающееся кровью личико, наблюдать за сжимающимися и разжимающимися от безмолвного гнева кулачками и ловить искорки в пылких зелёных глазах.       — Занятная девочка, — произнёс куда-то в пустоту, запивая короткий монолог глотком мерзкого растворимого кофе. — Но пить такую дрянь, это, конечно, высший пилотаж, — поворчал мужчина немного, а затем вновь отпил приторной жидкости. Когда медика не было в кабинете, Сато Безымянный обязательно наведывался, нагло одалживал чужую кружку и чайник, пил чужой кофе и таскал шоколад.       «Неужто я всё-таки был клептоманом?» — мужчина сел на место Харуно и метнул взгляд на настенные часы: страшные, дешманские, такие, он уверен, точно не могли висеть в его доме или же на рабочем месте.       «Хотя, нет, скорее уж главарём мафиози», — подумал он, в очередной раз отмечая уродство тех самых часов: желания стащить их у него не возникало. Но вот всё, чего докасалась своими руками неуёмная Харуно, вызывало жуткий интерес. Когда девушка часами пропадала в приёмной, осматривая пациентов, Сато Безымянный неловким шагом покидал пределы палаты и подолгу задерживался в её небольшой обители. Другим медикам было совершенно по боку, что творил пациент: они тут на всё смотрели сквозь пальцы.       «Тик-так. Тик-так» — бренькали стрелки тех самых уродцев.       — Время обеда, сегодня в отделении маловато людей, значит, в ординаторскую не пойдёт, а придёт сюда, — заключил вслух мужчина. Ему не нужно было обладать великими аналитическими способностями, чтобы отследить график жизни девушки.       «Тик-так. Тик-так» — продолжали мелодично стучать часы.       — Что ж, на сегодня время истекло.       Сато Безымянный осторожно встал, схватился за заветный костыль и побрёл прочь: после него на столе остались скомканная обёртка от батончика и недопитый кофе — всё для того, чтобы по приходу Харуно сразу заметила следы вторженца.       — Скрась ещё немного мою тоску, маленькая мисс.

***

      Как показала практика, вызов к главврачу — примета дурная. Нет, не так: совсем отвратная, ибо дальше остаётся всего два варианта — Сакуру или просто завалят работой, или буквально утопят в ней. Престарелый хирург Дзиро, увидев, что ему на смену пришло достойное новое поколение, сократил свою ставку до минимума, оставляя все дела хирургии на молоденькую Харуно и пару медсестричек, прикреплённых к отделению. Так что оставалось запасаться терпением и работать на голом энтузиазме.       — Сакура, я позвал тебя сюда по поводу одного из пациентов, — начал седенький главврач: долговязый, с мягким снаружи, но колким внутри взором, плешью на макушке и глубокими морщинами — он производил впечатление человека умудрённого опытом, но коварного. С такими девушка ещё в столице предпочитала не связываться.       — Здравствуйте. Да, я слушаю, — она не стала подходить слишком близко, надеясь, что вопрос можно будет уладить за пару минут.       — Тот мужчина, которого мы приняли после аварии, Сато?..       — К сожалению, он так и не вспомнил своё имя.       — Так вот, мистер Сато слишком задержался в нашей больнице… — старичок будто бы истово переживал о состоянии пациента, но всё — и интонация, и выражение лица — говорило о том, что доктор просто жаждет скорее избавиться от проблемы.       — Понимаю. Но у него до сих пор не зажила нога, потребуется ещё около недели, чтобы… — Сакура говорила быстро, чётко и уверенно, не давая шанса вставить и слово, как её грубо перебили:       — К сожалению, было принято решение его выписать, — понуро сообщил главврач. Показательно безрадостно.       «Подождите», — смысл сказанного медленно достигал утомлённого сознания девушки. Они, что, хотят просто вышвырнуть человека на улицу? Ну нет, не для того она восемь часов копалась в его внутренностях, чтобы просто так пустить ситуацию на самотёк…       — Да у нас хирургический стационар практически пустой! — ответила непозволительно громко, едва совладав с собой, чтобы не подойти ближе и не зарядить по столу. — Он не восстановился до сих пор. Ему нужен покой!       — Понимаю, Сакура, но сейчас сезон гриппа: в обычном места заканчиваются. Да и держать неизвестно кого даже без страховки на казённых щах…       Этот службист от мира медицины… Негодование бурлило внутри: девушка ощущала, как начали пылать щёки, а губы нервно задрожали.       — То есть, мы просто выставим его за дверь? — уточнила, в душе надеясь, что всё же сумела совсем уж не нахамить.       — Завтра мы выписываем мистера Сато.       Повторил, специально проигнорировав вопрос, но настаивая на своей версии. Думаете, хирург из столицы за годы таких вот одарённых не видела? О, знавала, да ещё как! «Но тогда у тебя были деньги и власть, чтобы поставить их на место», — предательски напел внутренний голосок. И был прав. Учиха Сакура могла себе позволить быть поборником справедливости и защитником слабых, идущим наперекор системе, выступающим против самоуправства. На что же была способна Сакура Харуно? «Да ни на что», — подначила другая сторона личности вновь.       — Хорошо. Если это всё, то прошу меня простить, — и удалилась восвояси…       Сакура не шла, нет, она летела по коридорам клиники! Словно яростный ветер, сносящий всех непокорных на своём пути, способный, подобно урагану, разрушать, сметать и обращать в хаос. Чистейший гнев пронизывал каждый участок её тела, заставляя сердце разгоняться в бешеном ритме, а ноги — громко и звучно топать, дабы хоть как-то выразить недовольство вовне.       — Мистер Сато! — ворвалась она в палату к несчастному: с растрепавшимися волосами, пылающим взором и практически идущим из ушей паром — точно матёрый бык на родео.       — Смотрю, Вы сегодня не в…       — Завтра Вы выписываетесь! Ко мне!       — Не слишком ли Вы торопитесь для?.. — хотел было пошутить Безымянный, но его юмор медик не оценила.       — КО МНЕ, Я СКАЗАЛА!       Фурия не терпела возражений. Ещё какие-то сутки — и она уже ему не лечащий врач, а просто случайная знакомая, так что пусть только попробует накатать жалобу! О, она ему такую трудотерапию потом дома устроит, сразу и прошлое своё вспомнит, и тряпку в руках держать научится!       — Мин!       — Что такое? — кучерявая медсестричка аж подпрыгнула от страха: настолько непривычно было видеть мисс Харуно в таком опасном состоянии — казалось, дыхни неправильно, как прикончит на месте.       — Одолжишь машину.       Мин хотела было что-то возразить на неуместный приказ, но, стоило ещё раз глянуть на раздувающиеся от злости ноздри начальницы, как весь гонор тут же испарился, уступая место безоговорочной покорности.       — Д-да, мисс Харуно! — только и смогла пролепетать девчушка, чуть не выронив градусник, который буквально только что забрала у подопечного.       Сакура выскочила за порог раньше, чем кто-либо успел хоть как-то отреагировать: ей срочно нужна была убойная порция сахара. Мин так и осталась недоуменно стоять с ртутным термометром в руках, а Безымянный, поняв всю комичность ситуации, разразился громким басистым смехом, сотрясающим стены больницы. Харуно, определённо, лучше всех разбавляла его скуку.