Спасибо, и ещё раз спасибо!

-Изуна! – позвал Мадара, лишь только троица добралась до его дома. Он был устроен так же, как дом Фугаку: на нижнем этаже при входе – огромный зал, и рядом лестница на второй этаж. -Оу! – донеслось откуда-то сверху – Ты дома, братан? -Ага, я вернулся! -Ща, секунду! Последний штрих! Всё, иду! Изуна появился через несколько мгновений, легко сбежал по лестнице вниз, упал в объятия брата: -Здорово, Мадыч! Оп, да ты не один, эт кто это с тобой? Ни чё себе! Кого я вижу, племяннички дорогие! Привет, привет родные мои! Саске, Итачи, ребята, проходите-проходите, будьте как дома, сейчас чайку побегу поставлю, Обито позову, почаёвничаем! — ворковал Изуна басом. У него и правда был медвежий голос, стальные мускулы, такая же волосатая грудь как у Мадары, нечеловеческая сила и … до невероятного мягкий, добрый характер. Изуне ничего не стоило назвать Мадару братиком или братишкой, а Обито сыночком, хотя разница у них была всего в пятнадцать лет. У двух старших братьев Учих было общего: грудь, венистые сильные грубые руки, причёс и манера одеваться; а также безграничная и искренняя любовь к другим людям, а особенно — к детям. Вот только Изуна не умел быть жёстким в мирное время. Он всегда был добряк, и немного доверчив; но очень хорошо умел говорить своё слово, так, чтобы его уважали. Если кто-то (не дай Бог!) смел обидеть Обито или кого ещё из клана, или на глазах Изуны обижать слабых, Изуна становился Мадарой: запросто мог и послать, и в зубы двинуть. Он, как и брат, был в своё время "забивной пацанчик", так что, знал, как правильно говорить. А вот Мадара всегда был таким грубым. Вот только за маской грубости скрывалась его добрая, чувствительная натура. Но … войны шиноби и армия сделали из него человека слова: сказал — сделал. А делать он умел. И хорошо. За своих горой стоял. Насмерть стоял. Был готов убивать и погибнуть ради клана Учиха и своих потомков. Вот только жесткость не прогонишь … -Так, Изуна, давай-ка чаёк вечером, а сейчас покажи мальцам, куда им топать, хотя стоп … нет, ты иди пока рисуй, а вот Обито им всё и разложит. -Мадыч, да ладно тебе! Что я, племянникам помочь не смогу? Дорисую потом, никуда картина не денется! -Кого там принесло? — сверху раздался раздражённый голос Обито. А через пару секунд появился и он сам во всей красе: шрам на пол лица, холодный уверенный взгляд, кимоно, что Учихам не свойственно, и самое главное: мангекё шаринган в правом глазу. Сын Мадары иногда его активировал просто так. -О, привет, пацаны! — через секунду, спрыгнув с лестницы, Обито уже тряс руку Итачи, а за ним и Саске, и его голос был уже куда менее раздражённый; наоборот, даже доброжелательный, радостный. -Сын, тебе по лестнице не спускается? -Бать, не спускается. Ну, что, пацаны, добро пожаловать! -Тоби, не разводи бодягу, а пойди и покажи нашим жильцам их комнату, прибраться там помоги; если отдельные захотят — найди отдельные. Лады? -Бать, сколько раз повторить: я не Тоби, а Обито. -Заткнись. Для меня ты Тоби. Всегда был и будешь маленький, непослушный Тоби. Так лады или нет? — вот так, Мадара мог нежно назвать сына Тоби, и на последней фразе начать терять терпение. Итачи с этих разборок тихо прыснул в кулак; Саске же просто стоял и скучал. Изуна подал голос: -Ребятушки, давайте племянников не задерживать, а пойдём и им комнаты выделим. -Обязательно! — посмеиваясь, выкрикнул Обито, поднимаясь по лестнице. Итачи и Саске молча последовали за ним. А старшие Учихи остались внизу и посмотрели им вслед. -Дай Ками, чтобы у них сложилось так же, как и у нас с тобой, братан — одними лишь губами тихо прошептал Изуна. -Сложится, верю в это. А главное — дай бог, чтобы вы, пацаны, не узнали, что такое война, как это узнали я, мой брат, мой и ваш отцы, ваша мать, Обито … — Мадара вдруг сделался бледен, как полотно. Изуна аж испугался: -Братишка, ты чего? Ты как? Чего это вдруг тебя на такие мысли потянуло? Что случилось? — Изуна и впрямь был обеспокоен. -Никогда … не узнать … война … не узнать … не узнать … Фугаку, Обито, Микото … никогда … Чё? Да так, как всегда, башка просто болит, не бойся за меня ... - Мадара отстранился от рук брата и медленно побрёл на кухню; Изуна на него посмотрел, покрутил у виска и ушёл наверх. Внезапно, на него из-за угла опрометью выскочил Итачи, чуть не сшиб с ног, что-то пробормотал в знак извинения, и побежал дальше. Изуна, негодуя, прикрикнул: -Чего носишься, как тур по скалам? Делать нечего? -Прости, дядь Изуна! Ща вернусь! Обедайте без меня! — голос парня звенел от радости, а взгляд блуждал где-то в облаках. Он выскочил на улицу, громко хлопнув дверью. Изуна лишь усмехнулся. *** Выбежав на улицу, Итачи на мгновение остановился: её нигде не было видно. "Чёрт, как же так, ведь я же только что видел из окна ... Неужели, показалось?" Однако, все подозрения развеялись, стоило только ему услышать сзади тот самый голос, ради которого он здесь и оказался; самый милый, родной, тёплый голос для его ушей, из всех когда либо услышанных ... -Итачи! -Изуми! - радостно завопил Итачи, обернувшись: Изуми бежала к нему навстречу. Её шоколадные волосы развевались на ветру, всё её тело так и наклонялось вперёд, будто подгоняя, а ножны с мечом нещадно лупили по ногам, но она не замечала этого; девушка бежала, широко раскинув руки навстречу любимому, а в карих глазах плескалась неизъяснимых размеров море. Море счастья. -Изуми! Изуми-чан! Изуменька, родная, дорогая, любимая, наконец-то! - как же Итачи был нежен, крепко, но осторожно обнимая её! Как же он её целовал! Глубоко, неторопливо, страстно, в губы, в щёки, в нос и куда угодно, лишь бы Изуми не ушла, не пропала, не оказалась миражом! И глубоко плевать на то, что они стоят посреди двора. На то, что проходящие мимо люди останавливаются, смотрят на них во все глаза, крутят пальцем, тыкают ... Плевать! Изуми - его! На остальное - похрену! Сегодня Итачи будет наслаждаться, нагло начхав на всех других. -Я так по тебе скучала! - наконец произнесла девушка, как прекратился поцелуй. -Я тоже. Не видел тебя целых две недели! - Итачи улыбнулся, провёл рукой по её волосам, прижал к плечу, обнял за макушку. Изуми не отстранилась, не отошла, лишь крепче прижалась к нему. -Пойдём? - скорее уточнил, чем спросил Итачи. Он знал: она не откажет. -Пойдём! - и вот они, рука об руку, бегут на их место: речной берег, метрах в ста от набережной; это небольшой пригорок скрытый от взора с воды и леса кустами. Там у них была назначена первая встреча, там они признались друг другу в любви, там же прошло первое свидание ... *** -Ну, вот и всё готово! - подвёл итог Обито, когда они с Саске расставили мебель, вытерли пыль, подмели и помыли пол и разложили их вещички по местам. Однако, Саске от почему-то нахмурился: -Нет, дядя Обито. Не всё. -Чего-то не хватает? - вскинул бровь старший Учиха. "Что мелкому не понравилось? Что ему не так? Сказал бы хоть!" - подумал про себя Обито, но смолчал. Саске же продолжил: -Не хватает. Итачи не хватает. -Ну, это ты не ко мне! - Обито расхохотался - И да, я тоже не против знать, куда это твой братец делся. Тоже мне, старший брат: упёр чёрт-те куда, а всю работу нам сбагрил. Не по учиховски это! -Воздаст ему Ками-сама! Ладно, дядя Обито, спасибо тебе, можешь идти, а я пока поиграть хочу в планшет. -Малой, а ты стрелки не спутал случаем? - сын Мадары вдруг сделался холодным и раздражённым. -Что такое? - "малой" захлопал глазами, делая вид, будто и вправду не понимает, о чём это они говорят, хотя на самом деле по тону старшего сразу понял, что сказал что-то не то. -"Можешь идти" это ты так Итачи сказать имеешь право, но точно не мне. Я понятно выразился? -Да! - испугался Саске и мигом сделал виноватый вид - Прости, дядь Обито ... - и было, чего пугаться: последний был взращён самим Мадарой, о методах воспитания которого в клане и Конохе ходили легенды. Например, за проказы Обито нередко оставался без обеда. Или мог быть поднят с кровати ночью криком: "Ро-о-та, подъём!" и отправлен на пятикилометровую пробежку с преодолением разного вида препятствий, применением мангекё шарингана, кендзюцу, ниндзюцу и прочих дзюцу, что-бы потом, не поспав, идти в академию и досыпать там. Потом получить от отца за то, что спал на уроках, вычистить в наказание три ведра картошки (хрен знает, где Мадара её столько доставал), где, кстати, ему тайком помогал Изуна, и потом, выучив уроки, к двум ночи, совершенно измотавшись, лечь спать. А к восьми - снова в академию! И привет бессонница и депрессия! А за ней и хроническая усталость. Тут уж Мадара всерьёз задумался, а не переборщил ли он с "воспитанием", и вывез сына в Страну Чая на курорт на целый месяц, подправить здоровье. А как вернулись - пожалуйте, господин Обито, тренировки никто не отменял! И снова - подъём в глухую ночь, застилающий глаза пот и слёзы, рукоять меча, безжалостно рассекающая теневых клонов Мадары, то тут, то там появлявшихся на пути, и безжалостный отец, непреклонно твердивший, что его "сынок-идиот" ещё не понял, что от него надо. Обито как-то раз задумался над его словами, прикинул что к чему, улыбнулся - и в следующий раз сам поднял Мадару на очередную "пробежку", бежал на этот раз семь километров, израсходовал практически всю чакру и, вернувшись домой в шесть утра, уснул мертвецки, применив гендзюцу сам на себе. В академию успел вовремя, по всем предметам заработал пять, по приходу домой сам вызвался чистить картошку, и с помощью пары техник перечистил 10 вёдер, сделал уроки и уже в 11 вечера лежал и спал. На следующий день Мадара отпросил его с академии, не стал будить, а когда Обито проснулся, прослезившийся отец обнял его со словами: "Молодец, сынок ..." и подарил сыну риннеган. Так что, Обито рос настоящим мужчиной; говорить и решать умел, и не раз пробовал. -Прости, дядь Обито ... — Саске называет его дядей, хотя формально они двоюродные братья -Ладно, Соска, я на тебя зла не держу. Вот только в следующий раз дам по шее. -Понял! -И даже на "Соску" не обиделся — усмехнулся Обито — Ну, я пойду к себе, мало ли, Сайшо захочет в птичек поиграть, и полетит с окна на двор. А ты, вместо того, чтобы в планшет тыкаться, пошёл бы и спросил у Мадары, чем помочь. А то, смотри, застукает — мало не покажется! -Я уже сегодня играл, ничего мне не будет! ‐Ну, я тебя предупредил. Давай, пока. -Спасибо, дядя Обито! — всё, Саске потеряли: он опять в планшете. Обито вышел, оставив Саске одного. Коридор, двери, люстры, стена у лестницы, вход в его комнату. Однако, сын Мадары решил сперва зайти поставить себе кофе. Для этого нужно спуститься на кухню. Поворот за угол - и нос к носу с Итачи. А рядом ... Изуми. Точнее, повисла на шее у своего парня. -Здорово, Ита ... чи ... -Привет - как ни в чём ни бывало ответил тот и попытался пройти мимо, Обито с сальной улыбкой загородил ему проход. Итачи прикусил губу: первый каждый раз, когда видел парня с девушкой, постоянно как-нибудь их подкалывал. А если учесть, что с Изуми он его видел впервые, то ... -Здрасьте - скромно поздоровалась девушка, прячась за спину любимого: так было спокойнее. -Здрасьте-здрасьте — ухмыляясь, ответил Обито — Очень даже здрасьте. Это что получается, ты у нас совсем уже не мелкий, Итачи, а? -Блин, ты заколебал, Тоби, дай пройти — Итачи решил не растягивать удовольствие, и просто прошёл мимо. -Это, братан, ты это, смотри, не опозорься там! Вынь, как пульсировать начнёт или защиту надень! — задорно выкрикнул Обито им в догонку, увернулся от пущеного в него куная, продолжил брата подкалывать — Тебе как, диванчик раздвинуть помочь или сам справишься? -Да завали ты хлеборезку! — обиделся Итачи, чувствуя, что краснеет — А не то я тебя учить меня любви на Саске заставлю, понял, ты, пидор грёбаный? -А я и не знал, что тебе мужики нравятся! Вот это номер! Да ещё и братья! Ты чего, в геи записался, что-ли, ты, АНБУ не добитый?! — "удивился" Обито (хотя в душе он как конь ржал) и покачал головой — Ай-ай-ай, Итачи-сан, как же так?! Да что это?! … да что такое! Да, бл … я ж тебя нормальным чуваком считал, в натуре своим, а ты пидором оказался, да ещё и братца маленького, слабого насилуешь, к гейству приучаешь! Ц-ц-ц, ну как же так! — Итачи этого дослушивать не стал, взлетел на второй этаж, рванул комнату на себя, турнул Саске с кровати, а сам заперся с Изуми. -Наконец-то! — девушка была вне себя от счастья, помогая своему любимому раздеваться. Через минуту по всей комнате раздался протяжный стон наслаждения …