Заморский гость

      Малахит поправила свою русую косу и посмотрела на собравшихся учителей, сообщив строгим голосом:       – К нам приедет ученик по обмену из самого Туманного Альбиона.       – Прямо из древней Англии прибудет? – ехидно поинтересовался огромный чёрный кот, открыв огромные зелёные глаза, не моргая, уставившись на Азовку.       Малахит закатила глаза, понимая, что её, как пришлую из другого края, некоторые местные до сих пор как директора школы магии Снежное серебро не воспринимают. Хозяйка медной горы, она же Азов-девка, убрала косу за спину и уточнила:       – Дорогой учёный кот, вы сейчас не по цепи ходите и не примусы чините…       – Не надо на меня напраслину возводить, – спрыгнул кот со стола, оборачиваясь в приятного низкого толстяка с пронзительными зелёными глазами. – Я никогда не был в Москве!       Азовка хмыкнула и предупредила:       – Обернёшься при госте в кота – я тебе хвост оторву. И в отличие от моего, твой не отрастёт, Котов Василий.       – Слушаю и повинуюсь, – ехидно отозвался толстячок, садясь на свободный стул.       – Зосим Водянов, – позвала Азовка водяного. – Сам личину надень и водяницам своим прикажи. Бледные, синюшные девицы могут напугать неподготовленного иностранца. И пусть волосы в хвосты или косы соберут.       – И Ульке волосы в хвост собрать? – спросил Зосим с удивлением, записывая приказание в блокнот: память водяного была словно бурная вода, выкидывая на поверхность странные факты и унося нужное в омут забвения.       – Улька может ходить с распущенными, – заверила Малахит.       Улька была стриженой, и забавный ежик рыжих волос при всем желании нельзя было собрать ни в какую прическу.       – И предупреди своих водяниц, что они русалки пресноводные, и их кожа в солёной воде морщинами сразу пойдёт и будет шелушиться, – предупредила Азовка. – Пусть и не думают зачаровывать нового ученика.       Водянов кивнул, соглашаясь.       – Болотник, – позвала Никанора Малахит. – Кикимор тоже всех в личины!       – Понимаю, – хмыкнул царь болотный. – Я и сам иногда их вида пугаюсь. А чему мы гостя будем учить? Наша сила и магия не для всех… Не для чужих… Разве что на курс Василисы Прекрасной его записать.       Раздался дружный смех, только сама преподавательница очаровывания и красоты возмутилась:       – Мой предмет пользуется популярностью!       – У русалок и кикимор, – ехидно сообщил Василий. – А много ли мужчин на твои уроки ходит?       – Ходят! Трое русалов, один кикимор и Валера, – с гордостью перечислила Прекрасная.       – Валера! – простонала Азовка и несильно стукнулась головой об стол.       В огромном кабинете директора повисла тишины.       – Может, и обойдётся? – спросил Котов, приходясь направо.       – Вот не надо, а? – попросила Малахит. – Ты когда направо идёшь, вечно сказки говоришь. Валера сам по себе беда… Ладно, деть его некуда. Я вызвала себе помощь. Отныне нашим педагогом-воспитателем будет Баба-Яга. Ягиня учеников будет в руках держать крепко.       – Может, не надо? – тихо спросил Леша Лесной.       У лешего были свои счёты, очень древние, и он немного побаивался Ягини. Та никому и ничего не прощала.       – Всё же ходят слухи, что она детей в печи жарила, – напомнил Болотник.       – Она детей садовского возраста жарила, а у нас дети постарше, – отмахнулась Малахит. – Не дурите мне голову. Да и к печам её и близко домовые не пустят.       – Азовка, не будь наивной дурочкой, – возмутился Котов, облизнувшись не к месту. – Ягиня прибудет на своём доме, а в избе есть печь. Тёплая, большая.       – А ты откуда знаешь? – поинтересовался Серый Волк.       Этот оборотень в Снежном серебре работал добытчиком. Волк редко бывал в школе, постоянно где-то пропадая, но даже когда простые люди сочиняли анекдоты о туалетной бумаге из химчистки, в Снежном серебре было всё, не только пресловутая бумага, но и экзотический женьшень и корни мандрагоры, пусть слегка и подмороженные. А вот между учёным котом и Серым было постоянное напряжение, словно бы те друг друга ненавидели. Но при этом, когда у Котова появились проблемы и шерсть прекратила отрыгиваться комками, Волк достал новомодный корм с мальт-пастой неизвестно откуда. Малахит давно прекратила гадать, какая кошка пробежала между оборотнями и какие именно чувства связывают этих двоих.       – А Ягиня без избы никогда не является, – отмахнулся Котов.       – Откуда ты знаешь, что печь там большая и теплая? – уточнил свой вопрос Серый. – Поговаривают, что с Бабой-Ягой одно время путешествовал огромный чёрный кот…       – Знаешь, где серых волков замечали? – недобро прищурился толстячок, сжав пухлые кулачки.       Волк пожал плечами:       – Я из себя учёного с белоснежной репутацией и не строю.       – Тебе до учёного далеко, – прошёлся Василий цепким взглядом по поджарой, жилистой фигуре Серого. – Ты только носишься туда и обратно.       – Волка ноги кормят, – лениво сказала Малахит, чтобы остановить бесконечную перебранку. – Давайте вернёмся к насущной проблеме. Позже поссоритесь всласть.       Волк кивнул, давая понять, что спорить не будет, так и быть. Азовка глянула на Василису Премудрую, та молча кивнула, подразумевая, что на её поддержку директор может рассчитывать. А вот Прекрасная уже отвлеклась и посматривала на водяного с задумчивостью. Эта Василиса ещё сотню лет назад положила глаз на Зосима, решив, что Водянов, вечно окружённый красивыми и не очень утопленницами, достойная цель. Водянов до сих пор не женился, и Прекрасная поставила себе сложную цель – выйти за него замуж. Зачем и что потом – никто не знал.       – Какова ситуация с Иванами? – спросила Малахит.       – С Иванами всё плохо: пришлось принять двух дураков, а царевичей уже давно не было, – сообщил Котов.       – Из потомков королей и королев у нас пока только одна Маргарита, – тихо сказала Премудрая, покосившись на Василия.       – Я бы никому не позволил себя звать бегемотом, – отозвался Котов с усталостью. – Это был другой кот. Мало ли чёрных котов в мире.       – А может, ученика по обмену засунуть в военный класс? – спросила Агния Жар, жар-птица не оборачивалась в помещениях, пару раз став причиной пожара.       – Черномор и так мне подложил свинью, мы договаривались о трёх богатырях, а в результате он сослал к нам всех своих молодцев, – отмахнулась Азовка. – К кому в комнату поселим?       – Тут думать нужно… Может, к Емеле? – предложил Леша.       – Думаешь, он тоже будет все пары просыпать? – спросила Малахит. – А если Емеля начнет на все уроки вместе с ним ходить?       Леший пожал плечами, почесал свои растрепанные волосы, достал из них гриб и принялся жевать его. Азовка задумчиво посмотрела на учителей и решила:       – Поселим гостя к Алесю. Он парень спокойный, задумчивый и лишнего не наговорит.       – Хорошее решение, – кивнул Василий. – Можно мы пойдём? Поздно уже…       – Хорошо, идите отдыхать, – кивнула Малахит, отпуская учителей.       – Азовка, – позвал Серый, отвлекая директора от её мыслей.       – М? – отозвалась Малахит.       – Только не стоит готовить его блюда, я не люблю овсянку, – сообщил Волк. – В лес уйду, если кормить будут плохо.       – Я учту, – заверила Азовка, махнув рукой.       Оставшись наедине с собой, хозяйка медной горы налила себе немного вина и села на широкий подоконник, гадая, за что ей это наказание. Снежное серебро было местом необычным, не столько школой, сколько центром социальной жизни всех не совсем людей региона. Тут можно быть оборотнем, русалкой, кикиморой, даже упырем или берегиней.       В школу не вела ни одна дорога, кругом были лишь тайга и болота. И вот, из-за одного ученика нужно было всем притворяться людьми. Малахит не собиралась опускать руки и решила приложить все усилия, чтобы максимально быстро отослать незваного гостя назад.       Постепенно Азовка даже разработала план и, допив вино, катнула яблочко по блюдечку, вызывая того, кому очень давно не «звонила».       – Хозяйка медной горы, – елейно отозвался из блюдца Кощей Бессмертный, улыбаясь ехидно. – Что же ты мне звонишь… Неужто решила рассказать, где твое злато и каменья спрятаны? Ты скажи… Я и над ними почахну.       – Не дождёшься. Если бы ты над моим златом вовсе зачах, я бы всё отдала, но ведь без шансов, – отозвалась Малахит, наливая себе вина. – Мне твои связи нужны.       – Тебе, и мои связи? – ошарашено уточнил Кощей и его длинный нос с горбинкой даже из блюдца вылез. – Это что за новости такие… Хозяин тайги в лесу сдох, что ли?       – К нам в школу приезжает ученик по обмену, – сообщила Азовка.       – А мне какая печаль? – спросил Бессмертный, потерев нос.       – Я наводила справки о Гарри Поттере, – улыбнулась Малахит. – Он в каждую дырку нос сует и всё с ног на голову ставит.       – Боишься, что твои грешки всплывут? – спросил Кощей. – Или Василий беспокоится? – Боюсь, что Змей Горыныч свободу получит… – ехидно сказала Азовка, зная, что если Бессмертный чего-то и боится, так это трёхголового.       Улыбка сползла с тонких губ Кощея, и он спросил:       – Ты скажи, какой дорогой поедет новый ученик. Мы с Соловьем с ним разберёмся.       – Лучше связи напряги и отмени программу обмена учениками, – посоветовала Малахит, скинув разговор.       Азовка могла бы и своё золото потратить на подкуп, а Серый бы помог с запугиваниями, но она была жадной и лишние деньги старалась не тратить. Свои деньги. А в бюджете школы не было статьи расходов «на взятки».       В двери постучали и один из домовых, Ашот, сообщил:       – Э… Есть иди! Я готовил! Далма вкусный получился.       – Спасибо, – поднялась Малахит. – Я уже иду.       Столовая гудела, как обычно. Кикиморы о чём-то спорили с водяницами: русалки болотных жительниц не любили. Особенно в последнее время, когда бобры расплодились и многие речушки перегородили своими плотинами, превращая проточную чистую воду в застойную, болотную.       Цыкнув на девушек, Азовка прошла в зал для преподавателей и работников, заняв место за своим столиком. Рядом сел леший, пожаловавшись:       – Опять Ашот дежурил по кухне…       – Я люблю далму, – отмахнулась Азовка.       Лесной покосился на директора, но ничего Малахиту не сказал, лишь кивнул молча и принялся есть, ворча, что даже ни одного грибочка в еде нет. И в этот момент к нему подошёл Ашот – как и все домовые, он был не выше метра, но смотрелся грозно из-за черной бороды и очень длинного носа.       – Чего ворчишь, а? – спросил домовой. – Я тебе соус грибной сделал, э!       – Грибной? Мне? – переспросил Леша. – Спасибо.       Ашот кивнул довольно и поставил перед лешим соусник с грибами. Азовка оглянулась и кивнула Василию. Кот сидел на столе, разложив свой шикарный хвост, держа в пухлой лапке вилку с наколотым грибочком и пил водку с Серым.       Малахит невольно почувствовала, что где-то подобная сцена с грибами и котом уже была, но так и не смогла вспомнить, где. Болотник активно обсуждал что-то с Агнией, оживлённо жестикулируя. Василисы сидели с Водяновым, Прекрасная активно флиртовала, а Премудрая больше помалкивала, и водяной, словно назло, активно уделял внимание именно умной Василисе.       – Любуешься своей вотчиной? – спросил леший.       – Любуюсь. Все так давно и хорошо идёт… Даже Кощей не вмешивается в мои дела, – сообщила Азовка. – Предчувствие у меня нехорошее.       – Ты Бессмертного за яйцо держишь плотно: Василиса Премудрая с одной стороны, и Горыныча в плену держишь с другой, – кивнул Леша. – Незачем его опасаться. Сейчас ещё и старушка с домом явится. Он и рядом со Снежным серебром не появится.       – Я его и не боюсь, – заверила Малахит. – Я больше опасаюсь появления нового, заморского ученика, и Валеру. Мне и один Валера, как наказание и ярмо на шее, а теперь еще и этот Гарри. Кто, скажи мне, взял Валеру собирать травы? У него же память, как сито, он всегда всё путает. Так ещё и Валера в поле нашел путай-траву, теперь все собранные травы перепутали свои свойства.       – Демьян Полевой его с собой взял, – сообщил леший. – Но ты сама настояла, чтобы преподаватель травничества и зельеваренья взял Валеру на свой курс.       – А что я могла сделать? – вздохнула Азовка, убрав косу и положив её конец на свои колени.       Коса Малахита была ниже пояса и, когда она висела, почти касалась пола, этим пользовалась Марья – кошка, оборотень, что училась в школе. Ученица была старательной, серьёзной, а вот зверь её – трехцветная и мелкая кошка, обладала шаловливым, игривым характером, и очередной раз попробовала охотиться на косу Азовки.       – В каком смысле? Ты директор, – напомнил Лесной.       – А мне его нужно было отправить учиться боевой магии? Или оборотничеству? – спросила Малахит. – Я потом школу не отремонтирую!       Леший промолчал, понимая, что Азовка права, как и всегда.       Малахит провела взглядом по преподавателям и спросила:       – А где, кстати, полевик?       – Заметила, – хмыкнул Леша. – Демьян уехал к своей дальней родственнице на свадьбу. Вернётся завтра.       – А мне почему не сказал? – спросила Азовка.       – Откуда мне знать? Где поле, а где лес? – спросил в ответ Лесной. – Думаю, заявление об отгулах от Демьяна Полевого на твоём столе лежит.       – На моём столе ещё часто лежит Василий, а после него бумаги часто лежат где угодно, кроме стола, – кивнула Малахит. – Ладно, это неважно. Я своего злейшего врага заставила себе помогать.       – Как? Кощея? – удивился леший.       – Просто прямо ему сказала, что новый ученик часто влипает в истории, и, значит, может случайно освободить Горыныча. Ты бы видел, как бессмертный побледнел! – с мстительной радостью сказала Азовка, настолько потеряв над собой контроль, что её глаза на мгновение стали похожи на глаза ящерицы.       Леша даже удивился, что из-под узкой юбки-карандаша не выглянул хвост.       – Зря, – покачал головой леший. – Кощей никому не оказывает услуги задаром. Заставит он тебя заплатить за свои услуги, и заплатить дорого.       – Это я его за яйцо держу, а не он меня за хвост, – рассмеялась хозяйка медной горы.       – А смысл тебя за хвост держать? – пожал плечами Леша. – Ты же его откинешь и глазом не моргнёшь.       – Вот именно, – заверила Азовка, налив на оставшуюся далму немного грибного соуса, пользуясь тем, что леший потерял бдительность.