Они сидят на кухне вдвоем.
Он сидит на стуле, а она на нем.
Его нежные пальцы мнут ее грудь,
Не давая спокойно вздохнуть.
И она так красива в этом мучении,
Что будет ночами ему являться,
Сильно мучать в таком же видении,
И он не сможет сопротивляться.
Лена сидит на коленях у Степнова прямо в школе: ее, кажется, не заботит уже ничего в этой жизни. Она сидит спиной к нему, и он целует ее в шею, слегка прикусывая кожу, оставляя яркие, почти фиолетовые засосы на коже. Ей нравится боль: сейчас она возвращает в сознание, а завтра будет напоминать о нем. Он запускает руку за резинку спортивных штанов, и девушка тяжело и надрывисто дышит. Прикасается легко, только через белье, прикосновение это ощущается призраком мысли. Он чуть надавливает пальцем на бугорок на ее теле, вызывая первый надрывистый стон. Второй рукой тут же закрывает ей рот. Она открывает рот шире и своей рукой направляет его пальцы внутрь, облизывая их широкой поверхностью языка.
Виктор нежно поглаживает ее клитор, желая вызвать прилив смазки, и добивается своего. Запускает руку ниже, ко входу в нее, и аккуратно надавливает кончиком пальца, проникая внутрь.
Лена в ответ сосет его палец, улетая куда-то в космос. Это сбивает с толку: в штанах становится еще теснее, теперь еще и хочется увидеть, как Лена сосет эти самые пальцы, а потом и его член.
Он лишь ускоряет движения пальцев, убирая руку с ее рта и добавляя ко второй: одной трогает ее внутри, а другой снаружи. В девушке растет напряжение, это приятное чувство затапливает изнутри, и она словно вибрирует всем телом, ноги дрожат. Поддается навстречу его пальцам и чувствует какую-то тихую вспышку звезд внутри и снаружи, во всем паху, и это даже слегка отдает в мозг, как…
Она открывает глаза. Пиздец. Это оргазм? Первое что приходит в голову. Если об этом говорил Степнов, то охуеть. Она кончила от сна с ним,
кончила во сне. Это вообще нормально? У кого спросить?
Лена встает и понимает, что в школу так просто не пойти: не с ногами в смазке. Она снова залила кровать и в этот раз лишь обреченно мотает головой.
Принимает быстрый душ и,
охуевая от таких изменений в своем теле и сознании, одевается в школу.
***
На уроках Елена Кулемина, ученица 11 «Б» совершенно не сосредоточена. Учителя несколько раз кричат на нее, потому что она витает где-то в облаках, а на географии, у самой злой учительницы школы, она и вовсе отрубается прямо на парте.
К концу учебного дня взволновавшийся за нее коллектив, конечно, обращается к Степнову Виктору Михайловичу, учителю физкультуры, ведь он как никто другой знает Кулемину.
— Виктор Михалыч, что с Еленой происходит? — настырно спрашивает его Борзова.
— Что на этот раз вы придумали на пару со Светочкой? — зло переспрашивает Степнов. Нет настроения слушать вранье.
— А ничего и думать не надо! А ну тут в школе устроила тихий час! Ни на одном уроке не реагирует, так еще и на географии спать легла! — разрываясь кричит Людмила Федоровна.
— Вот оно как. Ну тогда я поговорю с ней, — извиняясь произносит Степнов. — Нехорошо выходит.
— Вот и поговорите! Она же под вашим руководством!
С каких пор Кулемина под его руководством, он не понимает.
Идет на поиски Лены по школе, но ее нигде нет. Или уже ушла или прячется где-то. Набирает смс.
***
— Яна Ивановна, здравствуйте! — Кулемина открывает дверь в кабинет.
— Привет, Леночка. Ну как ты? Давно тебя не было, — улыбается Малахова.
— Я нормально. Только меня некоторые обстоятельства волнуют, — говорит Лена, присаживаясь на стул напротив психологини.
— Что случилось, Леночка?
— Мне снятся очень странные сны. В них я… и Виктор Михалыч… — Лена замолкает, не находя слов.
— Вы занимаетесь чем-то интимным? — спрашивает Яна Малахова, — Если я не права, поправь меня, я просто фантазирую.
— Да… Вы правы - более чем интимным. Это сны очень ярко отражаются на моем теле, и это меня пугает. — Лена краснеет.
— С тобой такое впервые?
— Да…
— А что именно тебя пугает?
— Ну… разве это нормально, что мне такое снится? Со мной что-то не так: ну не снится нормальным людям такая пошлятина.
— Все люди разные: кому-то снится, как он ест статую свободы, кому-то снятся каждую ночь коты, а кто-то и вовсе не видит снов; и все счастливы. — Яна звучит очень спокойно и это влияет на Лену положительно, — если не думать о том, что снится другим и что нормально, как бы ты отнеслась к этим снам. К их содержанию?
Лена мнется. Как это — не думать?
— Как это? Как я могу не думать о том что меня тревожит?
— Попробуй представить этот сон и прочувствовать его: и понять, как бы ты вела себя в такой ситуации и о чем бы думала.
Лена выполняет это задание и ощущает прилив и возбуждения и счастья и что-то приятное внутри. Но…
— Но это же не сон. Сейчас мне нравятся эти события, но это нормально, когда они нравятся вживую. А тут они во сне…
— Нам часто снится то, чего мы тайно очень хотим. Так если ты не получаешь это наяву, почему бы мозгу не предложить тебе такой сон, если он может тебя порадовать?
И девушка принимает это: да, почему бы не порадоваться за себя и Степнова в этом сне?
— Спасибо, Яна Михайловна! Я чувствую себя гораздо лучше, — улыбается Лена.
“Ты где? Борзова просила с тобой поговорить“
***
Они встречаются через полчаса в холле на первом этаже и Степнов мягко интересуется:
— Ленок, случилось что-то?
— Что именно?
— Борзова на тебя жалуется.
— А на кого она не жалуется?
— Говорит, ты спишь на уроках, — игнорируя правдивую колкость, объясняет Виктор.
— Да… — Лена даже не поняла, она уснула правда от усталости или чтобы увидеть это еще раз.
— Что да?
— Ничего.
— Кулемина, ты объяснишь, что происходит?
— Не хотите проводить меня? — она уже внаглую игнорирует вопрос.
— Только если ты объяснишь, что творится.
— Все в порядке, Виктор Михалыч. Правда, — девушка нежно улыбается, — может, мне просто тяжело спать без вас? — добавляет куда тише.
Это не правда. Ей только лучше спится с мыслью о нем и с ним во снах. Но она не знает, что еще сказать.
***
Они идут по улице неспеша, пиная один и тот же камешек, соревнуясь, кто отправит его дальше.
— Виктор Михалыч, а я вам снилась?
Я наяву вижу то,
что многим даже не снилось,
Hе являлось под кайфом,
Hе стучалось в стекло.
Моё сердце остановилось,
Отдышалось немного
И снова пошло.
♪ Сплин — Мое Сердце.
— Кулемина, что за вопросы?
— Ну мне интересно.
— А я тебе часто снюсь?
— А я первая спросила.
— А я первый родился. — Степнов изображает дурачка, крутя руками около головы.
***
Виктор провожает ее до квартиры и на прощание целует в щеку.
— Не зайдете?
— Ленок, у меня еще много дел, извини. — дел действительно много, но мужчина просто боится не удержаться и сгрести Лену в объятия прямо при деде.
— А обнимите?
— Обниму. — он прижимает ее к себе и нежно гладит по волосам.
«Моя девочка…»
***
На следующий день Виктор встречает ее у подъезда. Берет за руку и ведет в школу. У Кулеминой сердце бьется часто-часто и пульс подскакивает:
а если кто-то увидит? И она повторяет мысль вслух.
— Лен, я не понимаю, какое дело, до того что скажет Борзова? И главное: я прямо сейчас делаю что-то неправильное?
— Я не знаю!
— Ты мне скажи, ты боишься общественного осуждения или меня? — Степнов закипает.
— Конечно, не вас. Как я могу вас бояться? — спортсменка смотрит так печально, что сердце сжимается, и тренер передумывает кричать и ругаться.
Она слишком любит его, чтобы бояться. Она во всем доверяет ему и не может не доверять: этот человек спас ее от верной смерти, вынес с ринга, выхаживал дома, спасал ее деда не раз; как она может не доверять ему или сомневаться в нем?
Из правого глаза стекает слеза и девушка немедленно отворачивается, чтобы он не увидел. Не хочется выглядеть жалкой - ничего и не случилось, а она нюни распустила.
— Посмотри на меня. — строго говорит Виктор. От этого тона мурашки по коже. Одновременно пугает и возбуждает: Лена привыкла к тому что ее любимый мужчина самый грозный человек на свете, и из любого негодяя вытрясет всю дурь.
Только она негодяй: вот и не смотрит на него.
— Кулемина! — голос повышается, и это услада для Лениных ушей. Вот бы он так кричал и заставлял прогибаться под собой. Слез и след простыл, но басистке хочется еще повыводить учителя из себя и послушать его крики.
Он хватает ее за плечи и поворачивает к себе. Видит довольное лицо улыбающейся Кулеминой. Это даже пугает.
— Ты чего сияешь, я не понял.
— Вы так мило кричите.
— Я? Мило? Отставить мозги пудрить! — теперь Степнов делает вид, что злиться, но она видит, что все в порядке.
Дальше идут в тишине, и Степнов уже не держит ее за руку. Бог знает, что этой девочке в голову взбредет. Еще заставит его всей школе объяснять, что между ними ничего нет.
