Овощное рагу

Слегка обросший бородой высокий мужчина медленно поворачивает ключ в замочной скважине. В подъезде темно, и в темноте не видно его седины — четвертый десяток разменял еще лет семь назад, и теперь совсем побелел. Любимая все просит дать ей закрасить седину — хочет выкрасить его волосы в цвет черной смолы, чтобы старость не так напоминала о себе. В молодости и красоте ему впрочем не уступать — он все еще занимается в зале, тренируется, бегает по утрам за цветами или просто, в общем поддерживает себя в лучшей форме. Замок щелкает, коридор ненадолго наполняется светом, и перешагнув через порог, мужчина вдыхает пряный аромат с кухни. Он тихо и аккуратно снимает обувь и неспешно проходит на кухню. Она стоит у плиты, такая стройная и красивая. В легкой летней майке, под которой не видно белья, в таких же шортах. Они красиво сидят на ее пятой точке и открывают вид на длинные, безупречные ноги. Ни беременность, ни роды, не испортили ее великолепия — его жена самая красивая женщина если не на свете, то в его жизни. Небольшая кухня наполняется ароматами свежих овощей, и запах этот словно окутывает мужчину, заставляя его невольно сглатывать слюну. На столе около плиты лежит деревянная разделочная доска — рядом с ней нож и остатки моркови, лука, попки от перцев и помидоров и корешок баклажана. Запах пробирается через ноздри куда-то глубоко внутрь мужчины, напоминая о том, что он не ел с самого обеда. Он подходит ближе и кладет руки на талию жены, обнимает ее, прижимая к себе. Блондинка поворачивается и, не желая задирать голову вверх, целует его куда-то в шею, щекоча чувствительную кожу теплым дыханием. Мужчина разворачивает ее к себе всем телом, крепко сжимая в объятиях. — Ммм… Вить… мне надо готовить… — А меня тебе не надо? — он целует ее сначала в щеку, а потом накрывает сухие горячие губы своими, даря освежающую прохладу. В сковородке томится зажарка из красных перцев, лука и моркови. Лена шикает «Женя еще не спит!», когда Степнов по-хозяйски подхватывает ее на руках и прижимает к себе. — Значит, я сначала его уложу, а потом начну укладывать тебя, — смеется бывший преподаватель. Он аккуратно отпускает девушку на землю и сам встает к плите. ~~~ За эти десять лет изменилось очень многое — Степнов уволился из школы, Лена окончила университет, рассталась с Ранетками и пошла на музыкальные курсы. Настоящие, профессиональные, такие, чтобы не только попсу в переулках играть. Популярность не сказалась на них никак — Лена много раз сменила имидж, и ее перестали узнавать, а Виктор, слава богу, и не успел засветиться в медиа. Он ушел из школы в детскую секцию — будто ревнивая жена заставила не тренировать больше старшеклассниц. На самом деле, Лена переживала больше его самого: вдруг не справится, вдруг это не его, не понравится, будет сложно, детки это большая ответственность. Но поскольку Виктор замечательно справлялся со своей новой работой, в доказательство принося домой подарки от малышей — открытки, мячики, конфетки — Лена тоже захотела познакомиться с этими детьми. Все чаще заходила после работы за Витей, заносила ему обед в середине дня и знакомилась с его подопечными. Мальчишки (и пара девчонок) очень любили своего тренера. Он часто и подолгу разрешал им играть в футбол, вызывая у них чувство уважение и доверия. Пока учителя в школе ругали за отметки и поведение, Степнов совсем размяк и позволял подопечным слишком многое. Беременными бегемотами обзывать стало некого — все дети ходили в его секцию добровольно и с интересом, да и были слишком малы, чтобы он на них кричал. Лену они тоже быстро полюбили — всегда бежали ей навстречу, обнимая за ноги и руки, мешая самому Виктору Михайловичу подойти к любимой жене. Кулемина иногда оставалась посмотреть как Степнов занимается с детьми, и каждый раз что-то в сердце ёкало — намекая на то, что мужчине его возраста с такой любовью к малышам пора бы обзавестись своими. Да и Лене тоже хотелось: они оба добились всего, чего хотели, занимаются любимыми делами, у них есть квартира и машина, хороший заработок, а дома как-то пусто. Ни собаки, ни кота, ни детей, хотя все углы в открытках и записках от учеников из спортивной секции. «Дядя Витя мой люимый тренир! Он как мой папа, только с мячем!» — висела под стеклом серванта одна из любимых бумажек Степнова. Текст на ней был коряво выведен мальчиком Ваней из дошкольной группы, чья мама всегда очень мило общалась с Леной, если заставала ту в спортзале. С Виктором она тоже была мила, но не так как с Кулеминой — наверное, будь Лена тоже мамой, они бы вместе ходили в парк с колясками и вместе водили детей в садик, а в выходные бы ходили с детьми в аквапарк. Вся эта спортивная идиллия довела Кулемину до того, что она будто начала ревновать Степнова к детям. Стало обидно, что он так любит этих детей, кружит их на руках, а своего ребенка у них все нет. ~~~ — Вить, а зачем мы предохраняемся? — спросила Лена, когда последний кусок ткани с их тел оказался на полу, а Степнов привычно полез в прикроватную тумбочку. Вопрос застал его врасплох: щеки залились пунцом, мужчина прокашлялся и спросил в ответ: — А зачем нам этого не делать? — А ты хочешь, чтобы у нас был ребенок? — А ты? — А я хочу. А ты? — А почему ты не говорила? — он навалился на Лену, сжимая ее в объятиях так крепко, что стало сложно дышать. — А ты почему не спрашивал? — Я боялся, что тебе это не нужно… ~~~ Дальше секс стал еще круче, хотя им обоим казалось, что лучше некуда — но на деле вышло, что лишенные любой защиты, любого препятствия, их голые тела сливались воедино еще гармоничнее, чем многие годы до этого. Ни Степнов больше не лез в тумбочку, ни Лена не старалась слезть с него после оргазма, ни тебе походов в круглосуточную аптеку за тем самым, когда уже припекло, а заначки нет, и никаких календариков месячных. Разгоряченные, они занимались этим везде в доме — на кухне, на столе в комнате, на балконе, в душе, и всегда, — абсолютно всегда — Лена умоляла, просила закончить в нее, а любимый муж никогда не был против. В порыве страсти, кончая в девушку, кусал ее в шею, в плечо, за руки, оставляя отметины любви. И все происходило так самобытно — да, к врачу, конечно, сходили, всё и всех проверили, убедились в совместном здоровье, — а дальше только получали удовольствие от процесса. Мешали соседям спать — Кулемина словно озверела, перестала стесняться чего-либо, и вместо того чтобы утыкаться в подушки, пряча вздохи, стоны и крики, просто дала волю всем своим чувствам и эмоциям. А Степнов, вечно заведенный таким поведением жены в постели, хотел ее все больше. Целовал ножки, изящные и стройные, гладил Кулемину каждый раз, когда находился рядом, и вообще нежности стало еще больше — теперь их соединяло совместное желание сделать, родить и воспитать общее чудо. И не успело молодым людям надоесть любить друг друга все свободное от работы и учебы время, как Лена наконец забеременела. ~~~ Виктор отпрянул, нежно поцеловал жену в лоб, и встал к плите. — Посиди с мелким, я пока доготовлю, а потом все вместе поужинаем, — он поднял голову на кухонные часы, — или не вместе, если Женька заснет. Поздно уже. — Да ладно, каникулы, никакой школы, я его пока не буду укладывать. Словно в подтверждение своего отдыха от учебы, на кухню влетел светловолосый мальчик с машинками в руках. — Папа! — и папа отошел от плиты, чтобы поднять сына на руки и обнять. — Что сегодня делал, карапуз? — Мы с мамой ходили гулять в синий дворик! Лена вернулась к плите, оставив сына с отцом, продолжила помешивать бурлящий ужин. Уже через полчаса вся семья Степновых-Кулеминых сидит за кухонным столом. Отец семейства раскладывает по столу посуду и кладет щедрые порции овощного рагу. Они долго смеются над историями из Жениного двора, внимательно слушая ребенка, очень надеясь, что когда он договорит, он хорошо поест. Нежное и сочное рагу, пропитанное запахами вечного лета, приготовленное с заботой и знанием дела, было непременным доказательством любви и страсти, вложенных в историю их семьи.