Он никогда не выберет его

На следующее утро Хан по какой-то причине чувствовал себя ужасно плохо. Хотя нет, не по "какой-то". Причина была ему ясна, просто чтобы её принять, придётся так же принять, что Джисон – полный лох. *** Вчера, после окончания урока математики и перед началом урока физкультуры, их с Кимом остановил этот самый парень, имени которого они не знали до сих пор. Точнее, остановил он только Сынмина, на что тот недовольно покосился, но успокоил нервного Хана. –Я так и не представился. Я Со Чанбин, но ты можешь просто Бин, – весьма раскаченный в руках и торсе парень протягивал руку Сымину. Тот изогнул бровь в непонимании, но пожал руку в ответ, повторив свое имя во второй раз, – а тебя как звать, милашка? – Джисон даже не сразу понял, что обращаются именно к нему. Его называли по разному, но точно не милашкой. Да и мысли его были очень далеко от этого, поэтому он очнулся, только когда Сынмин вновь пихнул его локтем. –А я.. Хан. Хан Джисон, – он неуверенно, немного боязливо пожал руку Со, стараясь не смотреть ему в глаза. Никогда не любил этого делать. –Чего же ты такой зажатый то, белка? Ладно, не суть. Ты прости, но я вынужден украсть у тебя Мин-и, удачи на физре и передай Минхо, чтобы меня не ждал, – он говорил быстро, паралельно уже уводя куда-то ничего не понимающего и упирающегося Кима. Хан так и продолжил бы стоять на месте, если бы не крепкая хватка на плече, от которой его бросило в дрожь. Он очень ненавидел, когда к нему кто-то подходил со спины, потому что обычно это заканчивалось плохо, а именно – избиениями. –Эй, чего дрожишь как осиновый лист? – раздался приятный, но ничуть не успокаивающий голос из-за спины. –Боже, Чан, да забей ты на этого ущербного, чего ты обо всех печешься как мамочка? – из кабинета вышел Минхо, бросив пронзительный, холодный, но полный ненависти взгляд на повернувшегося таки Хана. Стало больно от слов, но Джисон привык. Ему не впервой такое слышать. –Хо, если он тебя так не устраивает, не трепай мне нервы и просто свали в раздевалку, – Минхо закатил глаза, вновь смотря на Хана. Оценивающе, с ненавистью, жалостью, но не в хорошем смысле. Но он всё равно ушёл. –Куда Чанбин забрал твоего друга? – спросил вдруг Феликс, стоявший за спиной Чана. Хану показалось, он увидел, как Ликси и Джини держаться за руки. Что ж, это мило. –Если бы я сам знал. Он просто забрал его и попросил что-то передать Минхо. Для чего ему Сынмин, мне тоже интересно, но узнаю я это только потом, – Хан, немного смутившись, убрал холодной рукой ладонь Чана со своего плеча, разворачиваясь и уходя так же в раздевалку. По физре у него обычно были стабильно хороши оценки, да и предмет он достаточно любил. Но не так давно он получил растяжение лодыжки и до конца не восстановил ногу, посему сейчас заниматься не может, смысла переодеваться нет, и он просто сидит в раздевалке, залипая в телефон. Он ни с кем там не общается, просто листает ленту инстаграмма, попадая порой на фотки одноклассников. –В который раз замечаю, что ты сидишь, как баба:коленки свёл, плечи ссутулил. В чём проблема сидеть как все нормальные мужики? Или, быть может, наш Хани вовсе не обычный парнишка, ммм? – до жути неприятный голос его одноклассника, с которыми он не ладил никогда, заставил Хана оторваться от телефона, застравленно посмотреть на того и растеряться. Он никогда не контролировал того, как сидит. Да, он всегда сводил коленки вместе, но ему так было удобно, и он ничего не мог с этим поделать. Почему его за это стебут, было не понятно, ведь ничего такого тут не было. Но ведь это его одноклассники, а он Хан Джисон. По другому быть не может. –Потому что мне так удобно, какое тебе дело? – голос совершенно неуверенный. Рядом нет Кима, который обязательно взял бы ответ на себя, а Хан бы ещё долго чувствовал себя должником, не достойным такого друга. Самому это, оказывается, очень тяжело сделать. Особенно ему, Джисону, человеку, который боится общества и людных мест. Да, может они учатся уже почти десяток лет, но это совершенно не помогает. –Серьёзно, какое вам до него дело? Он же скучная мышка, забейте на него и не парьтесь. Не отрицаю, издеваться – это приятно, но можно делать это куда более изощеренно, – с хищной ухмылкой отозвался вдруг Минхо, посмотревший на обоих спорящих парней. –Хо! Да отцепись ты от него. Он тебе и слова не сказал даже. Я всё понимаю и тебя не осуждаю, но мне чисто по-человечески его жалко, – почему Бан Чан, как запомнил Джисон, заступался за него, он не понимал. Ему не было от этого приятно, напротив, было какое-то липкое чувство внутри. –Чан, не стоит. Всё нормально, – тихо вклинился Хан, обращая на себя внимание тем самым. Он всегда был немногословен, от него вообще редко можно было услышать слова не в сторону Кима. –Ладно, как скажешь.. Но если что-то случится.. – продолжать он не стал, намекнув на нужное продолжение молчанием, и, увидев положительный кивок Хана, отвернулся. Естественно Хан не будет ни о чем просить. Какое-то внутреннее чувство позволяет думать, что Чан никогда не будет на него стороне. Он предан только Минхо-хёну, никому более. Он, может, и относится к Джисону нормально, но это не значит, что ему это поможет. Да, возможно, он просто будет избегать с ним каких-то громким противорейчий на всю школу, что обязательно стало бы самой обмуждаемой темой на какое-то время. Думаю, уже многие поняли, что Джисон далеко не самый обычный гетеро, а, прямым текстом, гомосексуал. Он принимал себя, не считал ненормальным, но никогда не офишировал этого. Об этом в курсе только Сынмин, оно же понятно почему. Исходя из всего этого, стоит представить, как ему тяжело находиться в одной раздевалке с более чем десятком других парней. Особенно, когда там есть Минхо. Хан не понимал свою логику. Минхо даже не узнал его, но уже настроен агрессивно и ненавистно, словно Джисон когда-то просто сломал старшему жизнь. Ли Ноу уже медленно начал портить жизнь Хана, подмешивая всякое дерьмо. Ли Ноу так и горит желанием сломать его. Ли Ноу ненавидит Хана Джисона. А Джисону Минхо нравился. Просто нравился. Без объяснений. И нет, дело не во внешности. Там что-то другое.. Что-то, чего Хан не мог понять, и этого было трудно. Засматривался он когда-либо на одноклассников? Нет. Никогда. Ему никогда не нравился кто-то из одноклассников, обычно это были парни из параллелей, но на них он засматриваться и вовсе не мог: у них не было совмещенных уроков физры. Это, наверное, стал первый раз, когда он засмотрелся на одноклассника. На Ли Минхо. Хан видел, что тот не очень то охотно обнажает себя, но так или иначе он засмотрелся на весьма красивое тело: подтянутый живот, на котором крсовалось несколько пар хорошо заметных кубиков; крепкая спина, внушающач какую-то уверенность и защиту; руки, бицепс которых так и хотелось потрогать, что, конечно, было невозможным. –Не думал, что наш Хан~и ещё и педик, – со стороны послышался смех всё того же самого одноклассника, а Хан словно протрезвел, только тогда осознав, что сейчас произошло. Было стадо и неловко до безумия, он чувствовал, что его лицо вот-вот зальется румянцем. Нельзя этого допустить. –Я не педик. Я всего навсего задумался, а вот тебя, я вижу, слишком ебёт моя ориентация и я в целом. Отвали уже, а? Чего прицепился? – с чего он стал таким уверенным, он не знал, но только потом понял, что это было немного зря, потому что с огромнейшей вероятностью ему потом полный пи.... Поэтому он решил выйти из раздевалки, дабы скрыться от чужих глаз и одного единственного пронзительного взгляда Он решил найти Кима, так как самому было уже просто невыносимо находиться в таком окружении. Он чувствовал ненависть и презрение со стороны каждого второго, от чего также становилось гадко на душе. Как же он устал от этого. Ему всегда помогал Сынмин,в любой ситуации, даже если делал хуже себе. Раньше Кима довольно сильно уважали в этой школе, он был кем-то вроде короля, но никогда не зазнавался. Хан почему-то боялся его, пусть они и были одноклассниками. Однажды Джисон случайно пролил на него свой кофе, после чего сразу стал извиняться за это, боясь получить ещё сильнее. Но всё было хорошо. Ким успокоил парня и угостил новым кофе. За ним они поговорили по душам и даже подружились. С этого всё началось. Поэтому сейчас Хан старательно думал, куда же Со мог увести его лучшего и единственного друга. Причина, по которой он это сделал, его тоже интересовала, но не так сильно, как месторасположение Кима. Так и волноваться начать не долго. Нашёл он их на цокольном этаже школы. Никто не знает, зачем он там, но он там просто есть, поэтому туда часто кто-то хочет, если хотят уединиться(не только в сексуальном плане). Парни стояли друг напротив друга. Сынмин упирался бёдрами и почти сидел на каком-то подобии стола, а Чанбин, скрестив руки на груди, что-то ему доказывал. Лицо Кима было непроницаемым, ему вовсе не было интересно, что ему доносит Бин, он его даже не слушал, лишь мечтал уйти и оказаться по-ближе к другу. –Оооо, Сони~, ты сам нас нашёл, – на лице Сынмина расцвела улыбка, принадлежащая исключительно Хану, никому более, – бельчонок, спаси меня от этой панды, пожалуйста, я уже устала слушать его болтовню, – взмолился Ким, боком отходя к Джисону, после чего слегка приобнял того, спросив, не случилось ли чего. –Ну, ничего особенного, они всё так же издеваются, только теперь я ещё и педик. Как же я заебался, Ким, – он действительно устал. Джисон редко использует подобную лексику, а если и использует, значит определённо что-то случилось. –Эй, в смысле болтовню? Ты меня совсем не слушал? – видимо, наконец осознав смысл сказанных Кимом слов, воскликнул Чанбин, подходя к парням. –Ты только сейчас это понял? По моему лицу не видно было, как мне всё равно на весь твой монолог? – словно ребёнка спрашивает Ким, посмотрев старшему в глаза. –Ай, бог с тобой, всё равно же рано или поздно я поговорю с тобой, – Чанбин начал обходить их, – кстати, милашка, ты передал то, что я просил, Ли? – опять "милашка". Джисону не было приятно от этого. –Извини, я забыл. Да и не очень я хочу ему что-то говорить, – он опустил глаза в пол, словно боясь глянуть в чужие карие. Это ещё никогда не кончилось удачно для него. –Ладно, тогда я сам передам. Удачи, Минни, удачи, Хан, – после этих словно парень ушёл с этого этажа, оставив двух друзей наедине. Джисон вопросительно посмотрел на Сынмина, как бы спрашивая, что тут было и чего хотел Со. –Я же сказал, что не слушал его, – Сынмин пытался отмахнуться, но заметив пристальный взгляд явно не убежденного Хана, таки сдался.–Сначала он просто что-то мне говорил, потом пригласил прогуляться, якобы узнать друг друга. Я так и не понял, почему именно я, – Ким дёрнул плечами, потом, вспомнив об уроке, взял Хана за руку, не позволяя тому ничего ответить, и повёл его обратно в раздевалку. Там на Джисона сразу начали пялить остальные одноклассники, кидать едкие коментарие про ориентацию, кто-то даже шлёпнул его по заднице, за что, конечно, его сразу шлёпнули по голове. Ким не позволяет так общаться с Джисоном. И Хан любит и ценит Сынмина за это. –Слушай, че ты как мышка бегаешь за этим придурком? – подал вдруг голос Минхо, а остальные загудели в поддержку. – Выглядишь нормальным парнем, раз даже Со тебя куда-то лично уводил. Почему тогда таскаешься с таким, как он? – он звучал вызывающе, заинтересованно, словно ему действительно было это интересно. –Послушай меня, как там тебя, мне не интересно. Хан – мой друг, и я не позволю подобным тебе обращаться с ним так, как с ним обращаются. Тебя это тоже касается. Если ты думаешь, что я буду тебя бояться, то ты глубоко заблуждаешься, – Сынмин решил забить на идею переодеваться, поэтому просто, ведя за собой друга, вышел из раздевалки. –Это явно плохо кончится.. – подал наконец голос Джисон, смотря испуганными глазами на Кима. Он чувствовал, что влетит именно ему, не Сынмину. Почему-то он был уверен, что младшему никто ничего не сделает: за того точно заступится Чанбин. Я становится против него вряд ли кто-то захочет. Поэтому остаётся только Хан. –Всё будет нормально, ты же знаешь, что можешь на меня положиться, – он ободрительно похлопал старшего по плечу, слегка улыбнувшись. Было видно: он и сам сомневался в вышесказанном. –Надеюсь. Ладно, пошли на урок, – они вместе пошли на улицу, где, собственно, и проходил урок из-за ещё тёплой погоды. Они оба сели на скамейку, подальше от строя, чтобы ненароком не получить по носу. Сынмину сделали замечание, но докапываться дальше не стали. *** –Минни, ты то мне и нужен, – после урока их выловил Чанбин. Точнее только младшего, Хан лишь хвостиком поплёлся. –Че тебе надо, придурок? – он вырвал худое запястье из плена крепких рук и недовольно посмотрел на того, скрестив руки на груди. –Я уже говорил, не заставляй повторять, – тут подразумевался тот самый предлог прогулятся, чтобы получше познакомиться. Ну, как минимум Хан так понял. А ещё он очень точно заметил нечто необычное во взгляде Со. Что-то непонятное ему. Сынмин, видимо, понял, о чём глаголил Чанбин, и перевёл виноватый взгляд на Хана, как бы спрашивая. Оставлять его одного не хотелось, как и отпускать так идти домой, особенно – после того, что случилось в раздевалке. –Всё нормально, Минни. Иди, если ты сам не против, – Хан мило улыбнулся обоим парням, засунув руки в карманы и смирившись со своей участью. –Спасибо, милашка, с меня должок. Ты прости, что так резко отбиваю у тебя друга, но, думаю, ты сам всё прекрасно понимаешь, – Со глянул на Хан как-то очень странно, младший даже сначала не понял, что значил этот взгляд. Чанбин, как и Хан, гомосексуал. Джисон ошеломленно посмотрел на старшего. Волновало только одно: как тот узнал про Хана? Чанбин же на это только повёл плечами, подмигнул и увёл Кима под его недовольное бурчание. Этот день ещё больше шокировал. –Если с ним что-то случится, ты не жилец, – это было последним, что услышал Хан, прежде чем направиться в сторону своего дома. Вид обдумывал всё то, что только что произошло. Чанбина он, конечно же, не осуждал, ведь и сам такой. Ему было интересно лишь то, как сам Со понял, что Хан – гей. Гей видит гея из далека, так что ли? Это, если честно, пугало. Он лишь хотел, чтобы старший молчал. Не хотелось, чтобы вся школа знала об этом. Хан настолько погрузился в себя, что даже не сразу заметил, как его куда-то затащили. Очнулся лишь после того, как затылком ударился обо что-то твёрдое и явно металлической. Прошипев от боли, он чуть проморгался и обвел взглядом тех, кто тут был. Взгляд остановился лишь на одном, кто, как считал Хан, и затеял это. Ли Минхо. Джисон был растерян, он не знал, что делать. Проявлять характер явно не следует, станет только хуже. Звать на помощь – тем более. Остаётся только простоять на ногах, пока его, судя по всему, в который раз просто изобьют. Он привык. Пусть синяки с прошлого раза до сих пор не сошли, но выбора так и так не было. –Твой дружок, я вижу, шибко смелый, да? – Минхо медленно начал подходить к прижатому к какому-то гаражу Джисону, разминая шею, – я не смогу его тронуть только из-за Чанбина:он понравился ему. Но вот тебя.. Ты не нравишься никому, за тебя некому заступиться. – он говорил не очень громко, но внятно, словно вбивал эти слова в сознание Хана. Джисон опустил взгляд на свои потетые конверсы, будучи не способным смотреть старшему хену в глаза. Он действительно испугался такого тона и его самого. Он нервно заламывал пальцы, облизывал губы, кусал щеки и язык – делал всё, чтобы хоть как-то успокаивать нервы. –На меня смотри, щенок, – на его шее резко оказалась пятёрня Минхо, перекрывая Хану воздух, пусть и не полностью, но достаточно, чтобы тот начал задыхаться. Чужая ладонь сжималась с каждой секундой. Очевидно, что останется синяк, который придётся как-то прикрывать. Хан не делал попыток вырваться, даже не стал пытаться убрать чужую руку, лишь смотрел тем самым загнанным взглядом в чужие глаза, изредка делая вдохи, чувствуя, как постепенно начинает задыхаться. Ему было плевать на то, убьют его или же нет. Никто не хватится, если  его прикончат прямо здесь. Родителям слишком плевать, они даже рады будут. Людям до него просто не будет дела. Да, возможно, кто-то вызовет скорую, но разбираться никто бы не стал. Единственным, кому вряд ли будет всё равно, будет Сынмин. –Чего ты хочешь от меня? – кое-как прохрипел Хан, смотря на Ли сквозь упавшую на глаза чёлку. –Показать твоё и твоего дружка место, – он хищно улыбнулся, прижимая шею Джисона ещё сильнее к стенке гаража. Ему определённо нравилось смотреть на то, как младшего постепенно покидали жизненные силы. – Вы какие-то слишком смелые. И ладно твой друг: если я сделаю что-то ему, получу и сам. А вот ты, – он нарочито нежно провел пальцами по чужой щеке, заглядывая в мокрые глаза, – всего лишь беспомощная мышка. Отброс этого общества. Ты никому, слышишь, никому, кроме твоего тупого дружка, не нужен в этой жизни. И я хочу, чтобы ты уяснил это. Не смей подходить ни к кому из нас, либо же тебе сильно не поздоровится. Сам понимаешь, у меня связей по-больше будет и найти мне их тоже проще. Кому-то не очень повезло с личиком, – он грустно улыбнулся и наконец отпустил Хана, брезгливо обтряхивая ладони, а Джисон в это же время, опираясь спиной на гараж, сполз на землю, хватаясь за ноющую шею и жадно втягивая воздух. Он дал волю слезам, поэтому его щёки опалялись горячими солёными дорожками. –Что нам с ним дальше делать? – спросил кто-то из стоящих вокруг, обращая внимание Минхо на себя. –Можете делать с этим педиком всё, что пожелаете. Не убейте только, мне лишние проблемы не нужны, – после своих слов Ли направился в неизвестном направлении, покидая это место. Хан же лишь тяжело выдохнул, готовясь к своей участи. Он прекрасно понимал, что сейчас произойдёт. Что завтра вряд-ли сможет подняться с кровати. От этого становилось гадко. Всё повторяется. Они били всегда туда, куда попадали. С силой, которую прикладывали, абсолютно не заботясь о том, больно ли Хану. А ему было больно. Они уже с первых ударов разбили ему ногой нос, из которого тут же потекла темно-бардовая жидкость, попадая в рот и отдавая вкусом металла. На губе так же абсолютно точно останется шрам, который он не сможет спрятать никаким образом. Тело утром полностью станет сине-зелёным, будет нещадно ссаднить, выбивая из Хана глухие стоны боли. Он не просил их прекратить, даже не умолял. Он знал, что ничего уже не поможет. Поэтому лишь принимал каждый удар, куда бы тот не пришёлся. *** Собственно, именно поэтому утром он чувствовал себя ужаснее некуда. Ныло буквально всё тело: шея, нос, ребра, живот, ноги. Так же безумно сильно раскалывалась голова от всего, что вчера произошло. Он решил забыть это как страшный сон, признать, что он полный лох, раз педик".