Сигареты с абсентом

      Бордовый «Шевроле» остановился во дворе многоэтажки, едва не задевая близстоящий автомобиль. — Блять, Ярск, — Татищев чуть не ударился головой о лобовое из-за резкого торможения. — Как у тебя права еще с такой ездой не забрали? — Пусть догонят сначала, — Руслан усмехнулся, открывая дверь и выходя наружу. Теплый, почти летний, воздух с примесями нитратов растрепал волосы, даря приятное ощущение дома. Юра вышел следом, прикуривая прямо на ходу. Говорить особо не хотелось, поэтому оба просто стояли возле енисейской машины, смотря куда-то вдаль. — Докуривай и пошли, — Руслан развернулся, направляясь в сторону своего подъезда, встретившего двух вошедших тусклым светом «лампочки Ильича» и обшарпанными зелеными стенами. Поднявшись на не менее избитом жизнью лифте на пятый этаж, Руслан открыл дверь квартиры, впуская Татищева вперед. Коридор был узким, поэтому двоим разместиться в нем было слегка проблематично. — Иди вперед и… — послышались ругательства, на которые Енисейский мог только тяжело вздохнуть, — и осторожнее. — Сука, какого хера? , — Юра едва удерживал дорожный знак треугольника с красной окаёмкой, недоуменно смотря на хозяина квартиры. — Нахуя тебе здесь дорожный знак? — Пусть стоит. Мне не мешает, — Руслан подхватил и поставил вещь на место, проходя на кухню. Порывшись в шкафчиках, он выудил оттуда резиновую грушу, которую тут же перебросил Татищеву. Тот ловко поймал её, удивленно смотря на Руслана. — Эт чё? — Клизма. Глаза Юры расширились, а Енисейский мог только ещё раз вздохнуть. — Желудок перед еблей промывать нужно. Так что, вперед. Дверь в туалет левая от кухни, — он указал в сторону уборной, а сам направился в спальню, чтобы привести кровать в хоть какой-то порядок.       Юра заперся в туалете, в каком-то ступоре смотря на клизму и пытаясь понять, как до этого вообще дошло. «Пиздец, вот дальше падать уже некуда», — подумал он, представляя лица Томина и Даниса, если бы они узнали, чем он сейчас занимается в квартире у «гребаного пидора”-Енисейского. В это самое время Руслан зашел в ванную, сбросил на пол вещи и сел в слегка заржавевшую ванну, включая воду. Разлечься в ней он особо не мог, иначе бы точно сделал это, расслабляясь. Честно говоря, он до последнего не верил, что до этого дойдет, думал, просто немного побесит Татищева, получит по ебалу и довольный и счастливый полетит домой. А тут вот оно как получилось. Вода мерно текла, заполняя собою емкость, пока в соседней комнате слышались тихие ругательства. — Два литра нужно в себя влить, ты же понимаешь? , — насмешливо напомнил Енисейский, на что получил довольно громкое «да завались ты!», что не могло не веселить.       Руслан сел Татищеву на бедра, слегка разводя его ноги в сторону. пока тот инстинктивно пытался отползти назад, прикрывая одеялом нагое тело, получая в ответ насмешливый взгляд. — Ты когда-нибудь вообще трахался? Секс с правой рукой не считается. — Без тебя знаю. Да, было. Один раз, -зло ответил Юра упал головой на подушку, пока его снова поглаживали по коленям, заставляя слегка прикусывать щеку, чтобы отвлечься от мурашек по всему телу. Енисейский усмехнулся, под одеялом накрывая член партнёра рукой и проводя ей по всей длине, обводя большим пальцем головку, чуть задевая при этом уздечку. Юра сглотнул, вцепившись руками в простыни и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, но Руслан тут же переключился на шею, обводя кончиком носа место под подбородком, после чего и вовсе несильно прикусил кожу, слегка раззадоривая, и отбросил в сторону мешающую ткань. Он плавно водил второй рукой по его груди, задевая при этом чувствительные места. — Я еще не начал, а ты уже кончить готов, — Руслан хихнул, ставя засос на шее, на что Юра был готов уже взвыть. Всего было слишком много. Он невольно раздвинул ноги шире, чувствуя, как Енисейский при этом начал медленно опускаться к ложбинке, поглаживая и слегка надавливая на мышцы ануса, не прекращая при этом дрочить. — Блять! , — получилось даже слишком громко, отчего Юра залился краской, закрывая лицо подушкой. — Ну уж нет, — Руслан вырвал подушку из дрожащих рук Татищева, затягивая его в поцелуй, глуша тем самым стоны. Сам Юра зарылся пальцами в красноватые волосы с черными концами, чем вызвал ответный стон у Енисейского, который и так уже был готов утонуть в этих мазутных глазах, полные противоречивых чувств. Руслан потянулся к тумбочке, где стоял флакон с лубрикантом, после чего вылил прохладную субстанцию себе на ладонь, немного разогревая. Юра с интересом смотрел на его манипуляции, чуть приподнимаясь. — Это… — Смазка. Чтобы не порвать ничего. — А… Татищев снова лег на кровать, кладя руки на спину партнёра, который, в свою очередь, начал осторожно проникать внутрь одним пальцем. Юра честно старался не смотреть, чтобы не получить разрядку только от осознания того, что эти тонкие длинные пальцы могут вытворять. Татищев снова залился краской, пытаясь как-то отвернуться, но Енисейский закинул его ногу себе на талию, прижимая. — Кончай ломать комедию и начинай уже нормально трахаться. Как девственник, ей-богу, — шикнул Руслан, постепенно вводя второй и проникая глубже, желая нащупать нужную точку, чтобы вывести Юру на какой-то совсем новый уровень вокального мастерства. Татищев что-то невнятно промычал, вцепившись ногтями в спину Енисейского, который начал толкаться в нужную точку, то уменьшая, то увеличивая интенсивность нажима, иногда делая небольшие паузы. Глаза Юры стали чуть влажными, а член только ещё больше затвердел. При желании, Енисейский спокойно мог бы на этом и заканчивать, добившись нужного результата только стимуляцией, но в этом случае нормальный секс со всеми его атрибутами, можно сказать, было делом принципа. Наигравшись, Руслан раздвинул пальцы на манер ножниц, пока Юра мог только цепляться за него, издавая невнятные звуки. Он вцепился Ярску в плечо, сам толкнувшись навстречу. Расценив это как сигнал, Руслан резко прижал его к кровати, заводя руки гомофоба в отставке наверх, а сам же вошел на половину длины, держа дергающегося Татищева за ноги. — Сука, больно блять, — Юра отвернулся, пытаясь отдышаться и спрятать лицо в подушку, пока Руслан покусывал возле ключиц, переводя внимание на себя. — А ты как думал? Нежненько и ванильно? Хуй там плавал, — дождавшись, когда Татищев чуть привыкнет, он начал наращивать темп, едва что не вдалбливая партнёра в кровать, от чего тот царапал его спину, оставляя следы, и то тихо, то громко постанывал, кончая себе на живот. Руслан цыкнул, начиная двигаться еще быстрее, оставляя метки по всему телу, на что Юра мог только глушить стоны в поцелуях, позволяя Енисейскому трахать еще и свой рот. — Ты у меня си диез такими темпами возьмешь, — прошептал Ярск ему в губы, толкнувшись еще несколько раз и кончая.       Юра еще несколько минут пытался отдышаться, пока Руслан ушел приводить себя в порядок, но вот дрожь в коленях никуда не уходила. Татищев по привычке потянулся к тумбочке, ища сигареты, но вспомнил, что оставил их в кармане худи, которое сейчас непонятно где. Выругавшись, Юра прикрылся одеялом, пока Крас стоял на пороге, облокачиваясь о косяк и усмехаясь. — Ну что? Живой? — Угу. Прикурить есть? Енисейский молча указал кивком головы на тумбочку, где лежал эльфбар с черникой. Взяв его, Юра немного покрутил сигарету в руках, делая затяжку на пробу, но тут же закашлялся. — Сука, как вы это курите вообще? , — произнес он, не прекращая при этом сильно кашлять. — Тянем и выдыхаем, периодически делая фазу, — Руслан сел рядом, забирая из пальцев Татищева одноразку, и затянулся, плавно опускаясь на кровать. — Ты только это… — сказал после длинной паузы Юра, — не говори только никому, ладно? Ты ж знаешь, у нас на Урале это не у вас, и отпиздить могут. — У нас тоже могут. — Да я ж не в целом. Я про наших. Из геев на весь Урал только я да Костя. — Таня еще, — Руслан потянулся, поворачивая голову к Татищеву. — Так она девушка, ей не страшно. А тут как бы… Короче, не нужно никому говорить, что мы трахались, окей? — Ой, да кому ты нужен, боже, — Енисейский перетянул часть одеяла на себя, закрывая глаза, пока за окнами чуть-чуть начал пробиваться рассвет. Юра махнул рукой, в который раз посылая всё к чертовой бабушке, и последовал примеру Руслана, в чьих малахитовых глазах обрела свой покой его гетеросексуальность.