Я добьюсь твоего внимания.

      Уэнсдей легла спать, как обычно, поздно. Но на этот раз не потому что допоздна работала, не потому что пугала людей во время своих ночных променадов, не потому что играла на виолончели, пытаясь высвободить хоть какие-то чувства… А потому что она думала о ком-то, кроме себя. На удивление, её зацепила личность Энид Синклер. Казалось бы, девушка с подобным стилем в одежде и манерой речи должна отталкивать Аддамс и ей подобных, но Уэнсдей не могла избавиться от мыслей об этом немного навязчивом промоутере: «Я люблю пытки, наверное, поэтому так заинтересована в общении с этим взбалмошным радужным недоразумением». – говорила себе Уэнсдей.       Писательница отправила адрес кафе сразу же после разговора с Синклер. Она не так часто выбиралась в люди, чтобы знать какие-то интересные красивые места. А в эту кафешку она забрела случайно, ещё когда училась в школе и пыталась покинуть эту «образовательную тюрьму», в которой Уэнсдей было, по понятным причинам, скучно. Очень уж было обидно, находясь в паре километров от дома быть пойманной сидящей в этом кафе, ведь Уэнсдей пришлось тратить несколько дней на то, чтобы покинуть школу. Сбегать со скучных уроков и не пришлось, буквально через пол года её исключили за то, что та вступилась за брата… разумеется в своём стиле решения проблем. Тогда родители хотели отправить её в школу, где когда-то учились сами, но в этом «Неверморе» Уэнсдей продержалась лишь один год и то только потому, что захотела неких перемен, новых ощущений, а частная закрытая школа для детей обеспеченных людей – прекрасный способ, ведь тебя не выгонят, зная сколько денег получают твои родители. Теперь от Джерико и Невермора до города, где живет Уэнсдей, и где располагалось это спокойное кафе, в котором почти всегда не было народу, было расстояние в несколько городов.       Тогда, много лет назад, у неё ещё было маленькое желание попробовать испытать хотя бы подобие чувств. Поверьте, далеко не просто видеть каждый день родителей, которые чуть ли не облизывают друг друга от переизбытка эмоций. Уэнсдей не хотела подобного испытать на себе, совершенно нет… но ради эксперимента понять, что же чувствует такой безумный человек… Ответ на этот вопрос Аддамс-младшая так и не узнала. Более того, даже просто разговор с кем-то её не мог заинтересовать, уж слишком неприятными и обезличенными казались ей здешние люди. По истечении первой недели, всякая вера в людей в Уэнсдей угасла навсегда, и она приняла свою участь – всегда быть одной. Она не видела в этом ничего плохого и раньше, но частые речи матери о том, что однажды Уэнсдей  станет похожей на неё, заставляли сходить с ума.       Аддамс редко предаётся воспоминаниям, ведь привыкла жить настоящим и не загадывать на будущее, но сейчас, сидя в том самом кафе и ожидая Энид, она не могла об этом не думать. Вчера Вещь своим громким недовольным мяуканьем и постукиванием хвостом по столу «убедил» Уэнсдей в том, что та слишком грубо общается с тем, кто желает ей помочь, поэтому Уэнсдей и пригласила Энид именно в это место, как бы сентиментально это не выглядело.       За барной стойкой стоял парень, со слегка вьющимися волосами, он уже минут пять протирал одну кружку, прожигая дыру своим взглядом в Уэнсдей. Через какое-то время бармен решился подойти к Аддамс, не смотря на то, что та кинула ему один убийственный взгляд. — А ты давно сюда не заходила, Уэнсдей. Я даже успел соскучиться! – парень явно был приятно удивлен такой встрече, и его нисколько не пугали леденящие душу взгляды от Аддамс. — И тебе здравствуй, Тайлер. Неужели ты всё ещё работаешь в этом месте? Разве не захотел вернуться в Джерико к отцу? – Уэнсдей всеми силами старалась сыграть заинтересованность в разговоре. Всё-таки тишину она предпочитала больше, нежели немного навязчивого бармена, который ещё много лет назад почему то вписал Уэнсдей в список своих друзей. — Я знаю, ты любишь пытки, я с этим смирился, но я то одной подобной в виде моего отца просто не выдержу. А я ведь скучал по тебе, Уэнсдей… почему не заходила? — Не было ни времени, ни желания, Тайлер. Ты ведь знаешь, что предаваться воспоминаниям –совершенно не моё. – лицо Уэнсдей не выдавало того, что она лжёт, ведь она сама была не уверена в том, что говорит. – Я хорошо знаю тебя, думаю, ты помнишь, что я обычно заказывала. – Аддамс ловко сменила тему, всё-таки она не должна отвлекать бармена от его рабочих обязанностей. — Четверной эспрессо. Такое сложно забыть. – посмеялся Галпин. — Надеюсь, в этот раз, кофе-машина не сломается, – съязвила Уэнсдей, оканчивая диалог.       Немного погрустневший Тайлер был вынужден вернуться к своей работе.       Послышался звук колокольчика, который звучал тогда, когда входная дверь в кафе открывалась. Аддамс удивилась тому, что кто-то в столь ранний час решил зайти в ничем не примечательную кафешку, а до прихода Энид оставалось минимум пол часа, при условии, что промоутер не опоздает.       В здание вошла девушка в синей куртке с накинутым капюшоном на голову. По походке и тому, как она оглядывалась по сторонам, было видно, что она не хочет быть никем замеченной или узнанной. Уэнсдей, как бы ей не было всё равно на людей, по одной лишь манере ходьбы человека и едва заметным чертам фигуры и лица, установила, кто же заявился в кафе. Человек быстро прошёл мимо, даже, кажись, не заметив Уэнсдей, хотя она явно была чёрным выделяющимся пятном в этом помещении. У Аддамс было свободное время и даже желание завести диалог с этой персоной. Только что вошедшая девушка заказала что-то у барной стойки. — Раньше, ты была более культурной. Бьянка. Обычно, нежелание общаться с людьми – моё состояние жизни, – Уэнсдей начала свою речь слишком резко, поэтому Барклай немного вздрогнула от неожиданности. — Страннее способа поздороваться я пока что не слышала, – сказала Бьянка и повернулась к Аддамс. – Чего ты хотела? Позлорадствовать? – Барклай подошла к Уэнсдей, приготовясь к нападению. — При обычных обстоятельствах, может быть и хотела. Но я хочу выразить тебе… как это вы называете… сочувствие. Вы встречались ещё тогда, когда я училась с вами в Неверморе, теперь просто не могу представить вас по отдельности, ваша пара слишком приелась и отпечаталась в глазах, – никакого сочувствия или тому подобного в голосе Уэнсдей явно не звучало, но Аддамс действительно считала Ксавьера последним мудаком. – Может быть, желаешь как-нибудь испортить ему жизнь? Мне кажется, что того, что сделала Энид Синклер, было мало. — О, Аддамс, подобные угрозы… не поверишь, но я по ним скучала. Даже также сильно, как по нашему… вернее, моему с тобой соперничеству, ведь тебе-то на наши «состязания» было всё равно. — Ты права, я лишь искала способ хоть как-то развлечься.       Около минуты девушки молча смотрели друг на друга, вспоминая моменты того самого года, когда Аддамс училась в Неверморе. Это был поистине интересный год… и чего только Уэнсдей не вытворяла… было даже удивительно, как все, кто находился тогда в этом здании остались в живых. — И как продвигается твоя карьера писателя? – попыталась продолжить диалог Бьянка. — Пока стоит на месте, продажи книг можно посчитать буквально по пальцам. – Уэнсдей решила ничего не утаивать от Барклай. – За работу над их популярностью взялась та самая Энид Синклер. — Вау… думаю, твои книги в надёжных руках, какими бы странными они не были… Прочитала как-то фрагмент, так мне кошмары всю ночь снились. Такое вполне можно давать дальнобойщикам, чтоб те не засыпали на работе. – у Бьянки явно поднялось настроение. — Спасибо за комплимент. А как у тебя с твоими песнями? – Уэнсдей не могла не затронуть эту тему. — Всё очень… тяжело. Я ощущаю себя выгоревшей, не могу собраться… Все мысли возвращаются к тому, что на протяжении многих лет меня нагло обманывали… Да, иногда бывают минуты просветления, и у меня бывают мысли: «Но ты ведь всего лишь человек. Будь немного осторожней, но не останавливайся, а борись дальше». Тебе, возможно, непонятно это, но… быть одной крайне сложно, какой бы я не была самостоятельной и независимой. Наверно, это просто дело привычки… — Надеюсь, ты поймешь все преимущества одиночества.       Девушки вновь молча смотрели друг на друга. В голове крутилось множество воспоминаний: школьный концерт, командное спортивное состязание, спарринг по фехтованию, общие выезды на волонтёрскую работу. Обычные школьные уроки… Две девушки, каждая из который хотела доказать своё превосходство, хоть Уэнсдей этого и не признавала… и обе девушки хотели достичь побед, чтобы доказать своим матерям свою непохожесть на них. Бьянка хотела показать матери, что всего можно достичь и без обмана, а Уэнсдей хотела доказать, что, будучи далеко не социально-активной, можно иметь успех во многих областях, при этом не окружая себя «друзьями».       На этот раз диалог продолжила Уэнсдей: — И что тебя привело в это кафе? Ты ведь тут была лишь однажды, когда хотела поймать меня якобы на отношениях с тем барменом? Ты тогда всё начало каникул посвятила своему мини-расследованию, а ведь это место далеко от Джерико и Невермора. — Тогда мне хотелось узнать, может ли сама Уэнсдей Аддамс чувствовать хоть что-то к людям, испытываешь ли ты хоть когда-нибудь эмоции. Да и какое-то время я скрывалась от матери именно в этом городе, разумеется, я знала про это место. А потом поняла, что ты часто сидишь тут, а этот бармен очень навязчиво кружится вокруг тебя. – Бьянка до сих пор задавалась вопросом: умеет ли чувствовать Уэнсдей. – Я полюбила это кафе за тишину, думаю, ты тоже оценила это. Всё-таки, мы чем-то с тобой похожи, Уэнсдей. — Как бы не было это неприятно признавать, да. Но почему ты заявилась сюда? Захотела поностальгировать? – спросила Уэнсдей. — Что-то в этом роде. Мне необходимо сменить обстановку, а перед этим я решила устроить себе забег по… хорошим воспоминаниям. – Бьянка искренне улыбнулась, казалось, что её яркие голубые глаза стали ещё ярче. – Думаю, ты не фанатка размышлений о прошлом, что ты тут делаешь? — Жду встречи, – коротко ответила Уэнсдей спокойным тоном. — Надеюсь, не с тем барменом? – Бьянка немножко подкольнула Аддамс. — Если ты так за меня переживаешь, то не стоит. Я встречаюсь не с ним. Мне надо переговорить с моим промоутером. Мы с Энид договорились встретиться тут, – размеренно ответила Аддамс. — А ваши отношения быстро развиваются. Уже пригласила её на свидание? – Барклай не могла не пошутить над этим, зная, как же сильно Уэнсдей не любит эмоции. — А насчёт Энид Синклер... хороший выбор. Ответственно выполняет работу свою. Кстати, помнишь Дивину, училась с нами? — Барклай задала вопрос, а Уэнсдей лишь слабо кивнула. — Она встречается с лучшей подругой Энид — Йоко, которая, к слову, тоже училась в Неверморе. Увидишь их — передай привет. — Это рабочая встреча, прекрати это шоу, мы не на твоём концерте. – Аддамс отчеканила каждое слово ледяным тоном. — Именно поэтому вы решили встретиться в миленьком, забытым всеми людьми кафе? Слабо верю в это, Аддамс. Я могу начинать делать ставки, когда вы начнёте встречаться официально? – Бьянка не упускала возможности повеселиться, ведь всё-таки, жить несколько дней в состоянии депрессии, а потом встретить давнего друга – это прекрасно. — Ты, вроде как певица, а не клоун.       Тайлер, который до этого старался не вмешиваться в разговор девушек, решил, что вскоре их относительно милая беседа может перешагнуть рамки приличия, и они вызовут друг друга на настоящую дуэль, как это бывало несколько лет назад. Поэтому Галпин вмешался в этот разговор, выдавая им их кофе. — Видимо, пока меня тут не было, ты разучился быстро делать кофе, – недовольно сказала Уэнсдей и сделала пару глотков напитка. — Просто не хотел мешать вашей беседе, – немного испуганно оправдался парень, возвращаясь к своему рабочему месту.       Девушки сидели за одним столом и время от времени перекидывались бессмысленными колкостями, как в старые времена. И это не было их взаимной неприязнью, просто они лишь видели друг в друге достойных соперников, с которым можно спокойно попрактиковаться в словесных перепалках на высоком уровне. Уэнсдей была рада подобному, хоть и не подавала вида.       Бьянка допила свой кофе, встала из-за столика и немного грустно сказала: — Надеюсь, ещё увидимся. Хоть ты и приняла моё последнее предложение о фехтовальном поединке, но исключили тебя раньше, чем мы сразились. — Не переживай. Мы обязательно исправим этот недочёт, у нас обязательно ещё будет поединок, – Уэнсдей сказала это тихо, но её реплика была услышана, и если бы Тайлер не протирал кофе-машину, а Бьянка не засмотрелась в окно кафе, то они бы увидели, как на долю секунды кончики губ Уэнсдей приподнялись.       Бьянка легонько кивнула на прощание и удалилась из кафе, вновь натягивая на себя капюшон, чтобы избежать внезапного интервью на улицах города. Сейчас больше всего на свете хотелось вернуться назад, в годы, проведённые в Неверморе. Только теперь она бы не воспринимала все фразы Уэнсдей слишком радикально, не гналась бы так рьяно за победами, чтобы доказать что-то своей матери, постаралась бы внимательнее относиться к выбору своего парня.… Бьянка ведь прекрасно помнила, как в тот самый год Ксавьер бросал её и пытался выстроить отношения с Уэнсдей, но Аддамс было на него всё равно. Надо было ещё тогда заподозрить ветренность и нахальность этого человека, раз он променял Бьянку на малознакомую девушку. Он не любил Бьянку, жаль она поняла это только сейчас. Но всё случилось так, как случилось. И как бы тяжело ей сейчас не было, она будет идти до конца: «Если сдамся, то даже Уэнсдей больше не захочет принимать участья в наших мини-соревнованиях. Я самостоятельная и сильная. Я доказывала это уже не один раз, значит, смогу доказать и сейчас. Ох, Уэнсдей Аддамс, спасибо, что сама того не замечая, подталкиваешь меня вперед. Уэнсдей, ты чертовски странная… но это не отменяет того, что я такая же».       Теперь Уэнсдей в одиночестве сидела в кафе, время от времени попивая свой кофе, стараясь растянуть это удовольствие до прихода Энид, ведь писательница прекрасно знала – Синклер опоздает. Уж слишком промоутер была похожа на таких людей.

***

      Энид изо всех сил пыталась в кратчайшие сроки подобрать сегодняшний аутфит. Она прекрасно знала, что не один её цветастый свитер никак не впечатлит Уэнсдей и тем более не заставит меняться в «светлую» сторону, но не смотря на это, промоутер пыталась выглядеть на все сто. Она примеряла на себя очередной свитер, и ей даже понравилось то, как он смотрится с её любимой юбкой, но прекраснейший момент разглядывания себя в зеркале был прерван неожиданным телефонным звонком. Какой-то поп громко ударил по ушам, заставляя испугаться. На экране смартфона высветилось имя «Йоко» с припиской – «энергетический вампир-стендапер». Разумеется, Энид взяла трубку. — Привет, волчонок! А у меня для тебя важная новость! – бодрый громкий голос Танаки раздался по комнате. — Йоко, я тороплюсь, уже почти опаздываю. Это очень срочно? – Энид сказала это немного нервно. — А куда это ты собираешься? Неужели Аякс рискнул предпринять вторую попытку похода с тобой на свидание? – ехидно отозвалась Йоко. — Упаси господь, нет конечно! Я встречаюсь с той самой Уэнсдей Аддамс. — Ничего себе, уже встречаешься? А она не такая закрытая, как о ней говорили… – в своей голове Йоко уже представила, что на свадьбе именно она возьмёт на себя роль тамады. — Не цепляйся к словам! Нам надо обсудить кое-какие вещи, поэтому мы договорились встретиться в кафе… – Энид хотела объяснить ситуацию, но Танака нагло её перебила. — Серьёзно? Свидание в кафе? А я то думала, что у такой девушки, как Уэнсдей, будут более необычные способы провести время на первом свидании… Думаю, раскапывать чьи-то могилы было бы в её стиле. — Я. Сейчас. Сброшу. Трубку. Если у тебя что-то важное, то говори! – Энид начала выходить из себя. — Ладно-ладно, спрячь когти, волчонок, новость-то действительно важная… Тем более что она касается твоей Уэнсдей Аддамс. – на этот раз в речи Йоко было меньше иронии. — Она не моя! – запротестовала Энид. — Не переживай, это пока. – Йоко издала смешок, а Энид недовольно издала некое подобие рыка. – Ты ведь знаешь, что Дивина училась в Неверморе, как и я? Только я его закончила на несколько лет раньше, чем она пришла в эту старшую школу. — Да знаю я твою биографию вдоль и поперёк, Йоко. В чём суть-то вашего погружения в воспоминания? — В том, моя дорогая, что первый год своего обучения в Неверморе Дивина провела, участь в одном классе, с Уэнсдей. – Йоко была горда своим открытием. – Пам-пам-паааааам! Удивлена? — Спрашиваешь ещё… То есть, и ты училась с ней? — Эх, Энид, не стать тебе бизнесвумен, цифры тебе слишком неподвластны. Я окончила старшую школу Невермор ещё за два года до того, как в неё поступила Дивина. Забыла про нашу разницу в возрасте? — Ты порой шутишь на уровне детсадовца, конечно, я об этом никогда не вспоминаю! И я… – речь Энид была перебита. — Так. Малыш. Дай историю так рассказать, не перечь старшим! – Йоко выдохнула, и продолжила. – Это был первый год обучения Дивины, и разумеется, я появлялась пару раз в Неверморе, чтобы побесить учителей. Ну, тогда мы и встретились с Дивиной, и эту твою Аддамс я видела, но лишь мельком. – было слышно, как Йоко тихо на кого-то возмущается, отодвинувшись от телефона. – Энид, тут это… меня агрессивно обворовывают применяя насилие! – голос Йоко был всё тише и тише, будто её оттаскивали от телефона. — Эй, энергетический вампир, тебя за твои шуточки пришла покарать Уэнсдей Аддамс? – Энид взволновано обратилась к телефону. — Да жива она, жива. Просто я подумала, что справлюсь с этим рассказом лучше. Ведь это я училась с Аддамс, а не Йоко! — Вау, Дивина, рада тебя слышать! Йоко ещё не всю кровь у тебя выпила? — Не всю, не переживай, я умею лишь одной своей речью заставлять её заткнуться. Ей меня всё равно не переговорить, а её дурацкие шутки перестали работать ещё пару лет назад. – Дивина не стала развивать демагогию, а сразу перешла к делу. – А что касаемо Уэнсдей, то всё просто. Она часто сбегала из школы, но не потому что была двоечницей, которая не хотела, чтобы её положение ухудшилось после очередной проверочной, а потому что ей было чертовски скучно. Но если ей что-то было действительно нужно, то она была сама пунктуальность, сама чёткость и расчётливость в своих действиях. Школьная программа ни капли её не удивляла, всё это давалось ей просто. В каждом кружке она походила максимум на три занятия, потому что понимала, что в них нет людей её уровня. — Неужели она настолько хороша? – удивлённо спросила Энид. — Более чем уверена, это далеко не её предел. Я обычно никому об этом не рассказывала, но в Неверморе на одном потоке со мной училась и Бьянка. Возможно, во время вчерашнего твоего разговора с Йоко, она была бы не так заинтересована в обсуждении Ксавьера, если бы не знала, что эта парочка училась со мной. — Да… Йоко не стала бы так просто поддерживать малоизвестных ей людей. Подшутила бы над ними и над всей ситуацией – это запросто… Да я прибью Йоко за то, что она знала и не сказала! — Не стоит, я прибью её раньше. Так вот, они с Бьянкой постоянно соперничали. Вернее, Барклай соперничала, а Уэнсдей пыталась выдавить из себя хоть одну эмоцию и заинтересовать себя хоть чем-то. В их общении друг с другом было гораздо больше подколов, чем в речи Йоко! Уверяю, у них были какие-то общие проблемы и сложности, о которых они никогда никому бы не признались. Барклай была звездой нашей школы, которая больше всего боялась потухнуть… А Уэнсдей чего только не вытворяла! Подожгла памятник какого-то политика в Джерико, не раз сбегала из школы в СОСЕДНИЕ города, не раз была в шаге от того, чтобы покалечить кого-то, да так, что этот «счастливчик» вернулся бы в Невермор только в следующем году. Разумеется, пару раз отхватила и Йоко, когда навещала меня – может именно поэтому Танака по «счастливой случайности» совершенно ничего тебе об этом и не упомянула. — Значит, Уэнсдей та ещё бунтарка? – удивлённо спросила Энид. — Ох, Энид, не в ту сторону ты мыслишь. Бунтари делают что-то подобное как минимум ради собственного удовлетворения, а Аддамс обладает эмоциональным диапазоном меньше, чем у надгробной плиты, которую подарила на день рождения нашему директору… жаль было конечно его… жаль, уволился, он не выдержал подобных шуточек, продолжающихся весь учебный год. — Но ведь… это нарушение закона! Судя по твоим словам, много кто был на грани жизни и смерти… — Ты права, даже брату моему досталось от неё. Все проблемы каким-то волшебным образом решают её родители. В интернете говорят, что её отец, лишь инвестор и предприниматель, но я, и не только я, сомневаюсь, что у Гомеса лишь подобная работа… Эта семейка определённо что-то скрывает. — Это было и так понятно… но у неё такая связь с Бьянкой… Мне даже начало казаться, что это знак судьбы, которая буквально кричит: «Опять что-то пойдет не так! Откажись от работы и иди работай к Йоко!» — Если тебе так действительно говорит подсознание, то план хороший. Но мне кажется, будет хорошим… опытом… познакомиться с этой Уэнсдей. Не упускай такой шанс, мало ли, её книги – новый шедевр современности, – подбадривала Дивина. — Да я бы… – Энид посмотрела на часы в своей комнате. – Вот чёрт! Я опаздываю! Дивина, передай от меня Йоко подзатыльник! – Синклер сбросила трубку и подорвалась с места.       Энид находится на грани увольнения с работы, поэтому ей было очень тяжело принять решение – поехать на такси. Но, к сожалению, это был единственный способ хотя бы впритык успеть на встречу с этой загадочной девушкой. Энид помнила, что Уэнсдей очень рациональна в  необходимых ситуациях. А портить впечатление о себе в первый же день Синклер не хотела.

***

      Назначенное время наступило. Часы издали более громкий звук, чем обычно. Уэнсдей допила уже третью чашку своего любимого четверного эспрессо. Тайлер немного неловко поглядывал в её сторону и уже хотел предложить провести это время вместе, но неожиданно для них обоих двери кафе резко распахнулись, задев дверной колокольчик. На пороге помещения появилась Энид, которая тяжело дышала от того, что крайне сильно торопилась. Таксист долго искал дорогу до кафе, поэтому часть дороги она пробежала сама, разумеется, не заплатив таксисту ни цента и обозвав его всеми известными ругательствами.       Энид сразу заметила выделяющееся из общей картины чёрное пятно, имя которому было – Уэнсдей Аддамс. Синклер уверенно зашагала к писательнице, при этом немного глупо улыбаясь и поправляя слегка помявшийся от бега свитер. — Я надеюсь, что не опоздала… Ты давно меня ждёшь? – Энид заметила три пустых кружки на столике. – Неужели я перепутала время… — На удивление, ты задержалась всего лишь на пару минут, просто я пришла слишком рано. – Уэнсдей отодвинула кружки от той половины стола, что должна была «принадлежать» Энид. Промоутер села напротив неё. — Прости, я действительно очень торопилась… не хотела в первый же день нашего знакомства показать все свои недостатки… – пыталась оправдываться Энид за своё небольшое опоздание. — Именно недостатки делают из нас тех, кем мы являемся на самом деле. Без недостатков не бывает достоинств, – спокойно, но не холодно отозвалась Уэнсдей. – Желаешь что-нибудь заказать? – Уэнсдей взглянула наподобие меню, а Энид заметно напряглась, ведь у неё сейчас не самая лучшая ситуация, чтобы тратить деньги. – Я заплачу за тебя, – дополнила Уэнсдей, даже не глядя в сторону промоутера. — Извини, но я ничего не хочу есть… Возможно, только чай. Тут есть что-нибудь из трав? – задав этот вопрос, Энид заглянула в меню.       Из ниоткуда материализовался Тайлер, чем напугал Энид и не вызвал никаких эмоций у Уэнсдей. — Даже если бы у нас такого не предусматривалось, то персонально для вас… – Тайлер одарил Энид дружелюбной улыбкой, а Синклер в недоумении вжалась в диванчик. – Уэнсдей, желаешь ли повторить свой обычный заказ? – Галпин быстро переметнулся к Аддамс, но одарил её уже более многозначной, но при этом такой глупой и наивной улыбкой. — Пожалуй, да, Тайлер. – голос Уэнсдей был холоднее, чем во время разговора с Синклер.       Парень удалился  к своему рабочему месту, оставляя девушек вновь на едине друг с другом. Они молча смотрели друг на друга, обе не знали, как начать разговор. Энид просто сгорала от неловкости ситуации, винила себя за то, что не продумала эту встречу заранее, и теперь вынуждена лишь глупо молчать. А Уэнсдей лишь несколько оценивающе глядела на промоутера: увы, но образ этой девушки никак не сходился с её профессией. Аддамс допускала, что Энид может быть блоггером, но никак не тем, кто продвигает их. Уэнсдей вспоминала как вчера вечером, вернее ночью, просматривала аккаунты Синклер в разных соц-сетях – обычная девушка, ведущая активный образ жизни, миловидная внешность и добродушность ко всем – вот какой образ выстраивался в голове у Уэнсдей. Молчание затянулось, и Энид, преодолевая всю неловкость, начала разговор: — Ты знаешь этого бармена? – «Ой, Энид, поздравляю тебя! Ты выиграла в конкурсе – самый тупой способ начать разговор! Какая же я идиотка…» — Я бывала тут раньше, и не раз. А Тайлер здесь работает уже много лет, причём всё ещё в этом кафе. Меня несколько удивляет его такая привязанность к месту и нежелание менять что-то в сторону более хорошей жизни. За этим забавно наблюдать… — Ты несколько жестоко говоришь о том человеке, которому явно нравишься! – Энид была проницательна в подобных делах, и это несколько удивило Уэнсдей. — Я это знаю. За этим тоже смешно смотреть – он уже который год получает отказ, но безнадёжно пытается как-то исправить моё к нему отношение. – Уэнсдей столкнулась с вопросительным взглядом Энид. – А в моём постоянном заказе нет ничего сложного – четверной эспрессо, легко запомнить.       Девушки молчали и поглядывали в окно, вскоре им принесли их напитки. Они сделали пару глотков и это помогло им расслабиться. Они привыкли к компании друг друга, и им уже было всё равно на Тайлера, что прожигал их столик взглядом. — Так… Какой у тебя план? – начала разговор Уэнсдей, после того как вспомнила, зачем вообще пришла. — Ну, мы закончили разговор на том, что тебе просто необходимо зарегистрироваться в социальных сетях. Я не прошу от тебя скачать и пользоваться всеми ими, но, думаю, с твоим контентом инстаграм, страничка на фейсбуке и аккаунт на каком-нибудь писательском сайте у тебя быть обязаны. — Объясни мне ещё раз необходимость всего этого мусора, – холодно потребовала Уэнсдей. — Ты должна дать понять своим читателям, что ты им… друг. Живёшь обычную жизнь, работаешь ради них. – Энид заметила, как Уэнсдей хмурится. – Я понимаю, ты такое не одобряешь, но чтобы к тебе начали тянуться люди, ты должна хотя бы сделать вид, что делаешь это в ответ. Уверена, все странные фанатики по типу твоего Тайлера уже нашли твои книги и скупают эти самые мизерные тиражи твоих творений. — Рационально, – коротко ответила Уэнсдей. — Жестокость в твоих произведениях оправдана разными обстоятельствами, она обоснована поведением героев, но уровень этой самый жестокости… Не стоит сразу выставлять всё на показ. Думаю, надо начать с чего-то, что привыкли считать нормальным, а потом медленно, но верно повышать градус твоего некого «безумия» и агонии мыслей главных героев. – неуверенность Энид быстро пропала, когда она поймала «волну» своих мыслей.       Какое-то время Уэнсдей сидела и молча обдумывала полученную информацию. Она была удивлена, что очередной работник очередной пиар компании не осудил её произведения, а наоборот, разглядел нечто интересное, пытается помочь. Аддамс была окружена чужой поддержкой далеко не раз, но она в ней не нуждалась… и она не могла даже представить, что парочка приятных слов от малознакомого ей человека могут вызвать в ней чувства, напоминающие радость. Подобные неожиданно пробудившиеся чувства даже начали пугать Уэнсдей: «Наверное, всё это из-за недосыпа. Пора наконец-то поспать столько, сколько требуется организму, а не сколько требует мой график работы».       Пока Уэнсдей сидела, погруженная в собственные мысли, Энид что-то оживлённо рассказывала о продвижении в соц-сетях, способов дополнительного заработка, рекламе, публичных мероприятиях, доступе на закрытые «тусовки». Причём каждый пункт Синклер дополняла мини речью, что если Уэнсдей хочет добиться популярности, то придётся играть по правилам сурового мира интернета, и лишь когда она добьётся хотя бы маленьких достижений, можно будет показать миру «настоящую» Уэнсдей Аддамс, тогда не придётся строить из себя кого-то.       План Энид звучал логично, и Уэнсдей сама не заметила, как её телефон оказался в руках промоутера, как на рабочем столе появились иконки неизвестных ей приложений, как Энид спрашивала у неё какие-то данные… Уже через пару минут Синклер сидела на диванчике Уэнсдей, слишком близко к писательнице, объясняя, как зайти в профиль и как добавлять разные посты. Уэнсдей чувствовала себя некомфортно от того, что Энид находилась слишком близко, но сдвинуться не решалась. Эта странная пытка закончилась спустя ещё полчаса, когда Энид вернула телефон Уэнсдей.       «Мне много раз говорили, что я странная… но эта промоутер, которая душит меня своим дружелюбием и фанатичностью к своей работе, гораздо страннее меня». – думала Уэнсдей. Энид мило улыбалась и думала – «Уимс, видя с каким рвением я работаю, назвала меня странной, но это слово больше подходит Уэнсдей… Но не смотря на это, достаточно мило смотреть, как Аддамс искренне пытается разобраться во всём этом, прислушивается к советам, но держит вокруг себя непробиваемые ледяные стены». — Вечером я напишу примерный пост того, что ты можешь выложить. Надо же всё таки объяснить миру – кто ты… Также пришлю списочек разных писательских онлайн-ивентов… – Энид столкнулась с непонимающим взглядом Уэнсдей  – онлайн мероприятиях. Напишу, с какой примерно эстетичной загадочной фотографии можно начать свой инстаграм, и какими хештегами всё это подписать… — Я надеюсь, я не потрачу вечность разбирая это? – немного понуро сказала Уэнсдей. — Всё будет замечательно! Это я тебе гарантирую.       Девушки разошлись в разные стороны, думая о том, что это только что было… Для Уэнсдей понятие «популярность» открывалась с иной стороны, а Энид начала сомневаться во всех «рецензиях» на Уэнсдей, что давали ей знакомые, не смахивала Аддамс на человека с маниакальными наклонностями… или же она ещё просто не успела себя проявить…       «Какая же она странная»