***
— Это просто катастрофа... Я всё испортила, ты это понимаешь? – Энид в панике ходила туда-сюда по комнате, а Йоко и Дивина удивлённые сидели на диване и наблюдали за этой сценой. — Ещё пару минут назад ты пришла к нам находясь в состоянии полного восторга, что Уэнсдей не камень, а ты для неё не пустое место, – задумчиво сказала Уотсон, пытаясь успокоить подругу. — Это так но... она ведь прекрасно поняла, что я творю и для чего... Наверняка обиделась или в замешательстве, – начала быстро тараторить Энид. — Эй-эй, волчонок, поспокойнее. Даже если она и в замешательстве, то она нашла у кого спросить совета, не недооценивай её комуникабельные способности! А Бьянка ой какой не плохой собеседник, – Йоко встала с дивана. – Пойду сделаю нам чай, а ты сядь, помолчи и успокойся. — Да, эта кровопийца более чем права, всё с твоей... да, именно твоей Аддамс будет в порядке, – Уотсон вальяжно расположилась на всём диване после ухода Танаки, а Синклер заняла кресло. — И как невовремя появился этот Торп... – почти прорычала Энид. — Спрячь коготки, волчонок. Всё что не происходит – к лучшему. И если бы не Ксавьер, то вы с Уэнсдей вряд ли бы встретились, признай, – продолжала доводы Дивина. — Да, но мог бы он попридержать своё животное нутро на потом, когда бы мы с Уэнс разобрались, – фыркнула Энид разложившись на кресле. В дверном проёме вновь материализовалась Йоко, но теперь с тремя большими кружками с чаем, из которых шёл пар. — Так это ведь наоборот процесс ускорило. Общий враг сближает! Чего стоила только та попытка встречи с... Джозеффом, когда вы побили Аякса... А сколько всякого вы друг про друга узнали! – говорила Танака восторженно и успокаивающе. Она вручила кружки с чаем всем и оставила одну себе разумеется. На какое-то время повисло молчание, пока все пытались пить горячий чай и расслабляться. И это даже получалось! Наверное, Уэнсдей бы сейчас испытала удивление, увидев всю эту троицу мирно и тихо сидящую по креслам и диванам попивая чай, они и не смеялись с глупостей, и не устраивали переворот, и не мешали окружающим посидеть в спокойствии... Каждая из девушек просто молча сидела, думала над сложившейся ситуацией. Йоко верила, что её волчонок сильный и первым признается, послушав подругу, а Дивина верила в то, что это будет Уэнсдей. Они ещё какое-то время назад сделали ставки и не забывали об этом. А сама же Энид просто расслабилась, понимая, что теперь остаётся лишь немного подождать. — О чём так задумалась, Энид? – первая прервала молчание Йоко. — Что надо лишь подождать. Слова сами себя найдут в удачный момент... а смелость и решимость... их у меня поприбавилось после сегодняшнего эксперимента. Сейчас моя единственная цель это предотвратить убийство с помощью самоконтроля и контроля Уэнс... — Звучит правильно, но... скучно, – выдохнула Дивина. — Согласна. Я в момент той шалости надеялась на признания в любви и внезапный первый секс, а получилось лишь посмеявшись убежать, – Энид закатила глаза и откинула голову, чуть не перевесившись через подлокотник. Ещё бы пару сантиметров неосторожного действия и она бы упала. — Вау, а наша маленькая Энид открывается с новых сторон... развратных, – почти рыкнула Танака, смеясь. — Не вижу ничего смешного... Ещё и не такие мысли в голову придут, когда внезапно осознаешь, что лежишь на коленках у человека, который нравится... – Синклер смущённо сжалась. — А как такое вообще получилось? – спросила Дивина, стараясь показать своей девушке взглядом, чтобы та на эту тему не шутила, а то минимум что в неё может прилететь – это подушка, а максимум – рядом стоящий торшер. Йоко сразу же коротко кивнула головой, продолжая как ни в чём не бывало пить чай. — Если честно – сама не поняла. Сначала мне стало грустно и она немного приобняла меня со спины, но скорее просто механически, даже не посмотрев и не двинув не одним мускулом кроме тех, что в самой руке разумеется... Потом я оказалась расположившейся на её плече, а рука так и осталась, будто она о ней просто забыла. А потом уже подобно ленивой кошке – на её коленках. Вот видите – всё предельно просто, никто никого не соблазнял, – спокойно, но с ноткой грусти сказала промоутер. Дальше разговор как нарочно не касался этих важных для Энид тем, будто стараясь отвлечь. О чём угодно, только не об Аддамс. Девушки позже предложили Синклер остаться на ночёвку, ведь у них дома осталась парочка её вещей, а та и согласилась. Также промелькнула мысль отдохнуть всем вместе завтра, в загородном доме Йоко. Разумеется Энид думала о Уэнсдей, и ни на минуту не переставала этого делать. Но количество проблем из-за усталости, казалось совершенно неподъемным, поэтому Энид и рада была окунуться в такой отдых. В свой маленький мирок, где есть лишь она и люди, которым она полностью доверяет, ведь именно их она может с гордостью и уверенностью назвать своей семьёй, а не настоящую, биологическую семью.***
— Это ведь прекрасно... просто восхитительно! Я так нуждаюсь в сотрудниках, а таким как вы я тем более не откажу! – глаза у Юджина светились от счастья, он стоял за своим столом и смотрел на Уэнсдей. – Ты принесла нам не только новую серию книг, но и нового работника, я перед тобой в долгу! — Юджин, вот ей лучше такие фразы не говорить, мало ли как она их против тебя использует, – Энид хищно улыбнулась. — Так значит теперь... документы... – задумчиво сказал Юджин, ища в ноутбуке список того, что необходимо потребовать с Синклер. — Мы на днях заедем в ту её пиар-компанию, не беспокойся. И заодно переговорим с Уимс... Но успокойтесь и не забывайте, что устраиваться Энид по нашему плану будет... не сразу. Нам надо сначала поймать ту самую крысу, – ледянящим душу тоном сказала Аддамс, ловко крутя ручку меж пальцев. — Хорошо-хорошо, как пожелаете. Может быть вам нужна помощь, раз такое дело? – парень поднялся, обошёл стол и поправил очки. Энид лишь пожала плечами, задумчиво отведя взгляд к окну, а Уэнсдей начала крутить ручку ещё быстрее и взгляд её устремился в одну точку. — А сделайте-ка вид, что вы пришли в компанию Энид устраиваться на работу... Просто завтра вечером, когда она заберет часть документов и не скажет ни слова об этом коллегам. А в этот же день придешь ты, как обычный человек... И ты сообщишь нам, если кто-то тебя попытается пресануть, заставить добывать какую-нибудь информацию об Энид или других сотрудниках... – Уэнсдей резко повернула голову на Юджина, а потом на свою подругу. – И тогда будем иметь хоть какое-то представление о том, кто ведёт себя подозрительно. Юджин и Энид переглянулись, а потом уставились на Уэнсдей, улыбаясь. — Гениально! – Синклер захлопала в ладоши. – Можем начинать наше шоу, ведь вполне можно отправить Юджина и сейчас? Хотя... всё равно нам надо будет наблюдать за этим спектаклем, а у нас на сегодня уже есть планы... — Для полной достоверности мне осталось снять свои очки, зализать лаком волосы и представиться другим именем, – продолжил рассуждения и идею Оттингер. — А мне нравится начало твоего хода мыслей, Юджин... Может ты знаешь и как трупы прятать? – Аддамс закинула одну ногу на другую и словила немного встревоженный взгляд Энид. — Можно конечно попробовать растворить его в кислоте... но её сложно достать. Но я точно знаю, что не стоит выкидывать в болото, ведь там часто растёт мох, Сфагнум, а он препятствует разложению... А ещё лучше не... – Оттингер серьёзно начал рассуждать на эту тему, чем вызвал усмешку у Аддамс, но его прервала внезапно открывшаяся дверь. — А можно просто оставить на коврике перед квартирой соседа, позвонить в дверь и убежать, – сказал прекрасно знакомый для Уэнсдей голос. — И что ты тут забыла, Бьянка, – протяжно и немного недовольно сказала Аддамс, даже не поворачиваясь. — Это вы тут задержались, дамы. Сами сказали подойти к 13. Я и подошла. Аддамс, твоё желание встретиться этим утром меня напугало! – рассмеялась Барклай, вспоминая их ночной разговор. Не ожидала она, что встреча произойдёт так быстро. — А я виновата, что как только утром согласилась подвести эту особу, так она предложила собрать наших... друзей. Думаешь я прям счастлива? – Уэнсдей встала и повернулась к Бьянке. — Эй, ещё утром ты мне сказала: "Лаааадно. Буду считать себя преступником, если откажу твоим щенячьим глазкам", – также поднялась со стула Энид. – Юджин, нам кажется пора. Вечером напишем о завтрашнем дне. Парень лишь немного грустно кивнул, прощаясь. Он сел за свой стол и принялся наводить на нём порядок, примерно намечая дела на день. И там одним из важных пунктов определённо должен быть пунк о составлении "легенды", чтобы "устраиваться на работу". А Энид, в припрыжку выходя из кабинета, буквально светилась от счастья. У неё во время ночёвки у Йоко с Дивиной появился свой маленький план. Пригласить и саму Уэнсдей на их дружеские посиделки в доме у Танаки. А Дивина после идеи и предложила поставить Уэнсдей в такие рамки, чтобы её окружали люди, знающие о её чувствах, но не давили на неё. Поэтому девушки и не противились ответному предложению Аддамс позвать Бьянку. Она должна была понять, что скрываться теперь как-то совсем бесполезно. Аддамс нельзя вывести на эмоции привычными способами, а значит действовать надо радикальнее, но всё равно аккуратно. Ну и нужно научить будующую публичную особу находиться в обществе, а начинать надо с малого. — Ну и куда вы так несётесь... Я с самого утра со всякими бумажками провозилась, ночь нормально не поспала, а вы, вместо того, чтобы подождать меня, берёте мою машину штурмом... – недовольно пробурчала Уэнсдей, пытающаяся догнать уже во всю разговаривших о чём-то Энид и Бьянку. Уэнсдей конечно села за руль, а вещи кинула куда-то между первым и вторым рядом кресел. Она надеялась, что Энид сядет рядом, но та села назад, к Барклай. Аддамс расценила это как предательство, поэтому закатила глаза и запретила включать попсу в машине в качестве своей маленькой мести. Машина тронулась с места под прекрасные звуки возмущений девушек с задних седений, вот от такой музыки у Уэнсдей точно не "пойдет кровь из ушей". — И почему я должна подбирать Йоко и Дивину? У них, с их то работой и родителями, должна быть своя машина... или водитель, на постоянной основе, – холодным и недовольным тоном сказала Аддамс постукивая по рулю, раздражённо смотря на навигатор, ведь тот никак не хотел обновить картинку. — В этом и суть! Мы проводим время вместе! Устать, может даже поругаться, но зато сплотиться! – гордо дикларировала промоутер, чем вызвала смех у певицы. — Это не смешно... я почти готова плакать... – фыркнула Аддамс и вдавила педаль газа в пол.***
— Я повторяю: закройте окна! Не сдержусь и подтолкну – на ходу из машины полетите! – рявкнула на всю компанию Уэнсдей. Йоко, сидевшая с ней рядом, на переднем кресле, деловино поправила свои тёмные очки и нарочито медленно подняла стекло окна вверх. — Ну хотя бы музыку оставь включённой! – взмолилась Энид, почти целиком перевесившись в переднюю часть машины. — Мне вполне хватает вашего нескончаемого крика и смеха в качестве звукосопровождения, –безэмоционально ответила Аддамс. Энид рукой дотянулась и почти обняла Уэнсдей, всё повторяя, чтобы она включила хоть что-нибудь весёлое. В этот момент и без того напряжённая спина Аддамс напряглась ещё сильнее, а её рука невольно потянулась к кнопкам, чтобы поймать радиостанцию, которая бы устроила в первую очередь Энид. — Если ты продолжишь виснуть на мне, то мы окажемся в кювете, – через силу сказала Уэнсдей, тихо вздыхая то ли с грустью, то ли с облегчением, когда Энид села на место. — Не парься, Аддамс, мы уже видим дом, чуть-чуть осталось! – проговорила Дивина расслабленно и достала телефон. Пальцы быстро нашли контакт Йоко и начали набирать сообщение: "Похоже, кое-кто словил гей-панику и не попытался принять своё обычное холодное выражение лица" Ответ пришёл очень быстро. "Эй, Див, но кто вызвал эту панику без задней мысли? Не испугавшись реакции, позволил себе эту шалость? Я уверена, я выиграю наш спор. Энид признается первой. Это же так очевидно" Дивина, прочитав ответ от своей девушки, лишь закатила глаза. А потом, не долго думая, посмотрела на Барклай, сидевшую в другом конце сидений, путь к которой преграждала Энид. Уотсон быстро переслала скрин последних двух сообщений Бьянке. Было видно, как певица ухмыльнулась, посмотрела поочередно на Йоко и Дивину, а потом решила написать самой Танаке. "Я хочу учавствовать в вашем споре" Йоко издала короткий тихий смешок и набрала ответ. "Да без проблем. На кого и сколько ставишь)" "Ну, столько, сколько и вы, не хочу выбиваться из коллектива" А после отправки Барклай гордо и уверенно посмотрела на девушек и написала коротко и ясно: "Уэнсдей"***
— Нет, Уэнс это не будет, – сказала уверенно Энид, не взглянув на Дивину, зачитывавшую название алкоголя, продолжая разбирать пакеты с продуктами, которые купили Йоко с Дивиной до того, как сесть в машину. — Вообще-то это приличное дорогое вино, специально для таких редких случаев припрятанное тут, – сказала Дивина, доставая бутылку из потаенного маленького шкафчика на кухне. – Почему ты так уверена? — Я просто помню, что Уэнс упоминала, что предпочитает брют. А такую кислятину, как брют, мало кто переваривает... разве что Йоко, когда ей скучно, – просто объяснила Синклер, перекладывая часть продуктов в холодильник. В этот момент Аддамс стояла недалеко, а Танака объясняла ей план строительства дома и рассказывала историю парочки реликвий, ведь её род хоть был и не таким интересным, как Аддамс, но тоже много где побывал, что увидел и что приобрёл. Уэнсдей услышала этот разговор и щёки её слегка покраснели до привычного людям "здорового" оттенка, ведь ей было приятно от того, что дорогой ей человек помнит такие мелочи, которые и были то упомянуты совершенно просто так. Через пару минут на кухне Уэнсдей возглавляла всю компанию, управляя процессом готовки и показывая разные фокусы сама. Девушки были мягко говоря удивлены кулинарному таланту Аддамс. Ну не выглядела она как человек, который прекрасно готовит. Она выглядела скорее как человек, который пару дней не то, что не готовил, но и не ел ничего. Единственным, кто не удивился ни сколько была Бьянка, и её разумеется Йоко спросила, почему Барклай так спокойна. — Всё просто, Йоко. От такой, как Аддамс, можно ожидать всё, что угодно... Так почему бы ей не уметь готовить? А вообще Уэнсдей стремится во всём преуспеть, поэтому вряд ли вы найдёте ту отрасль деятельности, в которой она не разбирается, – довольно говорила Бьянка, не задумываясь о том, что хвалить своего соперника – далеко не лучшее действие. — Ох, волчонок, ну и тяжело же тебе придется, – шепотом сказала Дивина и потрепала Энид по плечу. — Ну и мне же лучше, я буду уверена, что кухня останется в целости и сохранности, не то, что после меня, – просмеялась Синклер в кулак и принялась искать в шкафчиках тарелки. — Значит у меня наконец-то появился достойный противник в "Монополии"! – громко заявила Танака, доставая из шкафа в ближнем коридоре несколько коробок с настольными играми. — Даже Уэнсдей не такая самоуверенная, как ты. Ты смотри, внимательнее играй с Аддамс, но и про нас не забывай, – слегка коварно почти пропела, Барклай. — Тем более, что в этот раз я не дам тебе так нахально жульничать, – с такой же протяжной интонацией добавила Дивина, также вставая рядом. – Ты проиграешь... – мелодично дополнила Уотсон. — Эй! – немного резко отпрянула Йоко. – Волчонок, помоги, меня тут окружили коварные сирены... уже спелись и обвивают меня кругами! — Тогда пожалуй отойду ещё подальше... сомневаюсь, что какие-либо животные, будь то хоть волк, из рода собачьих едят рыбу. Тебе скорее может помочь Уэнс... вот она создаёт вайбы недовольной и своевольной черной кошки... – мечтательно сказала Энид и вышла за пределы кухни. – Если твой Вещь в добавок к этому немного ленивый, но любопытный, то ты просто преисполнена в своем познании, – добавила она, уже находясь где-то в коридоре обращаясь разумеется к Уэнсдей. От духовки отпрянула Аддамс с недовольным выражением лица, ожидая объяснений, почему её опять не спрося воткнули в их очередную перепалку. К слову, девушки поражались, как Уэнсдей, во время готовки, могла сохранить и себя, и рабочее место в идеальнейшей чистоте. Бьянка и Дивина отошли от Йоко на шаг. Аддамс окинула всю компанию несколько обречённым взглядом, продолжительно вздохнула и шепотом сказала: — Ваш штрудель, подери вас чёрт, скоро готов будет, надеюсь, вы знаете, как открыть духовку и когда открыть... знаете ли, на современной технике циферки такие мигают, если вы не знали – это таймер, и когда он запищит, значит, что пора вынимать блюдо, а не то, что в здании бомба и нам всем надо давать дёру. Аддамс развернулась на носочках и также вышла в коридор, вероятнее всего на поиски Энид или же найти пустую комнату, что более реально, но учитывая последнии события, этого ей не даст сделать сама Синклер. Стоило троице остаться без этой немного чокнутой парочки, как все переглянулись и издали немного нервный смешок. — И чего это тут Аддамс себе возомнила, – недовольно пробурчала Дивина, закатив глаза. – Если мы с Энид сожгли первый штрудель, то это не значит, что второй тоже отправился бы в мусор – становиться почвой для новой жизни. Я вот вообще, рыбу хорошо готовлю, – Уотсон цокнула языком. — Да я своего рода тоже... – многозначительно и мечтательно проговорила Йоко. Полное понимание каламбура быстро дошло до Барклай, и она начала смеяться. Лишь после этого Уотсон резко обернулась, отобрала у Танаки найденную коробку с игрой и дала ей что-то среднее между подзатыльником и пощёчиной. После недолгого напряжённого молчания, приготовления к длинным посиделкам вернулись в прежнее русло, у девушек сам собой завязался разговор. В начале – общие воспоминания о Неверморе, старые сплетни, предположения и слухи кто-кем стал сейчас. Но потом речь зашла о настоящем. Их настоящем. Впервые Бьянка открылась кому-то помимо собственного отражения в зеркале и Уэнсдей. И на свет всплыли и истории, связанные с Ксавьером, и пошатнувшаяся карьера, и осознания желания новой жизни. На всё это Йоко поклялась, что если что обязательно поможет "уэнклерам", как она назвала "убойное сочетание их влюблённых подруг", с тем, чтобы Торп получил по заслугам, она подключит для этого связи. Так и помощь с устранением остатков секты, в которой были замешаны мать и отчим Бьянки. У Энид с Уэнсдей разговор начанался не сразу. Сама Синклер гордо восседала на диване, закинув одну ногу на другую, а в руке у неё был бокал, где был налит розовый вермут, бутылка которого стояла на столике. Пару минут Аддамс стояла в дверях, не проходя в комнату, при этом надеясь, что о её присутствии промоутер не знает, но как Синклер могла не знать, если специально сидит и ждет её, наблюдая за мутным отражением в чёрном экране выключенного телевизора на стене. — После сладкого алкоголя похмелье сильнее, – послышался голос Уэнсдей сзади, когда та всё-таки подошла к Энид. – Прекрати ты уже пить всякое извращение. — Йоко вообще пару раз запивала коньяк шампанским! – деловито возмутилась Синклер, но бокал на стеклянный круглый журнальный столик перед диваном поставила. — Значит Танака умнее, чем я думала, потому что знает, что дело не в градусе, а в виде спирта, – Аддамс обошла диван и села рядом. На минуту воцарилось неловкое молчание, ведь обе понимали, что поговорить они желают далеко не о напитках. Они сидели близко, буквально в пятнадцати сантиметрах друг от друга, смотрели чётко перед собой в выключенный телевизор, время от времени незаметно кося взгляд на свою соседку. И обе девушки в этот момент думали, что выглядят чертовски глупо. Вся эта уверенность Энид, которую та стойко держала последнее время, куда-то в пару мгновений подевалась, и она стала совершенно обычной той самой немного неуклюжей девочкой. А на Уэнсдей образовалась маска холодного безразличия, такая же, какая была с ней всегда, до знакомства с волчонком. Обе девушки хотели обернуться и сказать, или даже крикнуть: "так и будем молчать?", но им не позволял их образ, привычки общения с людьми, зажатость и боязнь быть отвергнутым. Где-то на кухне о чём-то весело болтали Бьянка, Йоко и Дивина. Уэнсдей на долю секунды ухмыльнулась, подумав о том, что у Барклай не плохо получилось влиться в эту компанию, не то, что у неё... Но Аддамс не ощущала себя прямо лишней и не нужной, скорее просто не такой... всё-таки Йоко определённо нравилось их взаимное подкалывание друг друга, хоть до уровня, как с Барклай, им было далеко... Просто Уэнсдей была другой, не привычной им, поэтому ей всё же было перед ними неудобно. Но писательница была благодарна, что хоть какая-то крохотная, пусть и неприятная, эмоция поселилась на дне её подсознания. Она впервые задумалась о мнении людей о ней. Уэнсдей тихо выдохнула и посмотрела на Энид. И Аддамс не ожидала, что Синклер в этот момент также смотрит на неё... с каким-то печальным взглядом. Так они просидели ещё минуту, молча смотря друг на друга, будучи в паре сантиметров от соседа. Одновременно, как по щелчку, девушки поцеловались. У обоих в головах отключились все оставшиеся мысли, остались лишь спокойная тишина и приятные ощущения на губах. Никто не перевешивал инициативу на себя, не брал ситуацию в свои руки, боясь спугнуть другого. Осторожный, невинный и нежный поцелуй, который был столь желанен для них обеих, что им было всё равно, что заканчивался воздух. Руки Энид вскоре обхватили талию Уэнсдей, а руки писательницы расположились на плечах Энид, невольно чуть-чуть сжимая их. Глаз никто не открывал и старался не вслушиваться в то, что какой-то кавардак происходит на кухне. Им было абсолютно всё равно. У обоих покраснели щёки и появилась еле заметная испарина на лбу. Они вынужденны были отстраниться, но когда это сделали, они безотрывно смотрели друг на друга, пытаясь привести дыхание в норму. Первая заговорила Энид, наконец отводя взгляд куда-то в сторону: — Ты... прости если не понравилось. Дело в том, что у меня не было... практики, – Синклер выдохнула, вновь переводя взгляд на собеседницу. – Быстрые поцелуи и в щёчку и короткие неловкие попытки парней закончить первое... и последнее свидание "правильным" поцелуем в губы обычно длились не долго и были слишком плохи. Уэнсдей положила лицо в ладони, просто надеясь, что покраснение уйдёт само и пройдёт то приятное чувство на губах, мешающее думать. — У меня вообще был только один поцелуй, когда Тайлер решил, что ему можно... но был он вроде бы не плох... так что я просто пыталась по памяти сделать что-то правильно, – пожала плечами Уэнсдей и принялась поправлять растрепавшиеся на чёлке волосы. Не передать словами, как в этот момент Аддамс жалела, что будучи писателем она не может подобрать нужных слов, чтобы выразить чувства, столь не свойственные ей. Она жалела, что не помнит ни одного, как казалось раньше "приторного", "искусственного", "пустого" и "вычернуго" монолога из какого-нибудь любовного романа, ведь именно в этот момент ей и хотелось впервые сказать подобные "глупости". Энид конечно видела это замешательство, но сама находилась в подобном. Она выдохнула и поняла, что в отличии от Уэнсдей она хотя бы раньше влюблялась, чувствовала, и поэтому и должна первая сказать что-то стоящее. — Думаю то, что произошло сейчас между нами в некотором плане сильнее слов, – внезапно начала Аддамс на удивление промоутера. – Я могу сейчас выглядеть глупо, ведь всё подобное мне совершенно чуждо и совершенно не знакомо... Но теперь я кажется жалею, что не была знакома с этой стороной жизни, ведь это в некотором смысле приятно. Но теперь я не буду уходить, как маленький ребенок, но и не буду обещать горы, ведь мы всё-таки не в романе, – Уэнсдей хмыкнула и с предвкушением чего-то хорошего, посмотрела в прекрасные голубые глаза Энид. – Я сочту нужным пообещать, что я попытаюсь дать столько, сколько ты хочешь, не строя из себя романтического героя, о котором ты наверняка мечтала. Я не сдамся, не превращусь вновь в глыбу неподвижного льда, но и не смогу стать такой же в этом романтическом плане, как ты... И надеюсь, что ты это понимаешь... – Аддамс замолчала и отвернула голову, искренне боясь услышать ответные слова, которые донеслись до неё спустя недолгую паузу. — Я понимаю. Я и не расчитываю... ведь любят не за что-то, и любить надо не образ, придуманный где-то в голове, а человека, реального человека. И ты мне понравилась такой, какая ты есть. Да, все мы не без сложностей, но... ты то точно, как рассудительный человек, умеешь идти на компромиссы... я тоже. И я люблю тебя. Искренне люблю. И люблю я всё, что в тебе есть. И этот стиль, которые некоторые назовут странным, а я назову уникальным, и эти бездонные глаза, в которых некоторые увидят лишь черноту, а я увижу то, насколько они глубоки и сколько в них скрыто, ведь говорят глаза – зеркало души. Кто-то скажет, что ты не выходишь из дома, а я и не буду против посидеть с тобой, ведь устала разочаровываться в людях. Или может кто-то назовет твое отношение к людям пугающим, а я скажу, что увы порой оно справедливо. И после этих слов Энид обняла Уэнсдей, и почувствовала, как рубашка на плече становится мокрой. На секунду она отстранилась, чтобы убедиться... Уэнсдей плачет. Искренне удивлённая, выглядевшая как-то даже беззащитно, Аддамс сидела перед Синклер со слегка поднятыми довольными уголками губ и плакала. — Всё-таки лёд, который ты выстраивала годами – растаял? – улыбнулась Энид, в уголках её глаз также начали появляться слёзы. Девушки вновь обнялись, но на этот раз крепче. Они совершенно не желали отпускать друг друга даже тогда, когда глаза и щеки уже высохли, даже тогда, когда с кухни уже начали звать. Послышались шаги в коридоре и лишь тогда они отстранились и сели, как ни в чём не бывало, но ладони их были сцеплены в легкий замок, чего было не видно из-за спинки дивана и подушек. Энид взяла пульт и включила телевизор, а потом начала листать по каналам. — Вы тут оглохли что-ли? – послышался слегка недовольный голос Танаки. — Мы просто ищем, что посмотреть, – ответила Энид и выключила телевизор. Она обернулась и поджала губы. – Чего тебе? — Кому-то похоже придется переделывать штрудель... – уже немного сжавшись сказала Йоко. В неё разумеется быстро прилетела подушка, и Аддамс, резко встав, пошла на кухню далее игнорируя Танаку в проходе. Следом направилась и Энид, немного притормозив свою подругу в коридоре и шёпотом спросила: — Скажи честно, вы спорили, кто из нас первый признается? — Ну... да, – неловко ответила девушка, смотря в след Аддамс. — По факту признались мы одновременно, а значит вы все проиграли, а следовательно – деньги нам. Считай, что мы начали откладывать на свадьбу, – победно улыбнулась и рассмеялась Энид, побежав на кухню, за своей любимой.