Темнеть стало раньше. Аддамс любит подмечать разные мелочи, поэтому она установила, что Солнце начало уходить на три с половиной минуты раньше. Чёрная оверсайз кожаная куртка перестаёт справляться со своей задачей —
согревать. Уэнсдей очень не любила застёгивать эту куртку на молнию, поэтому и в этот раз решила перетерпеть.
Девушка стояла, спиной облокачиваясь на машину. Одна нога была чуть согнута в коленке, а руки спрятаны в карманы широких плотных штанов. Это было не похоже на Уэнсдей, но волосы её были собраны в обычный высокий хвостик, а не в косу. На самом деле ей шло, смотрелось одновременно и строго, и непринуждённо.
В голове писательница отсчитывала секунды до назначенного времени. И почему этот придурок опаздывает? Хотя, это в принципе в стиле Ксавьера. Внутрь здания она не зашла как раз таки из-за того, что предчувствовала опоздание Торпа. Не хотела сидеть одна как дура. А местом встречи была та самая кафешка, в которой работал Тайлер.
Наконец-то приехал Торп-младший. Он медленно открыл дверь машины и вальяжно, самодовольной походкой вышел. Он широко и нелепо улыбнулся, замечая ждущую Аддамс. На это девушка лишь закатила глаза и вздохнула.
— Рад тебя видеть, Уэнсдей, — приветливо сказал парень, — и рад, что ты меня ждёшь. — Ксавьер подошёл к двери и галантно открыл её. — Дамы вперёд, — наигранно-учтиво сказал художник, придерживая дверь.
Никаких ответных слов приветствия он не получил. Уэнсдей быстрым и уверенным шагом направилась внутрь помещения. Свет в нём горел по минимуму, он освещал только барную стойку, часть прохода, что ближе к окнам, выходящим на уличную часть здания, и дальние столики в углу, за одним из которых сидела влюблённая парочка подростков, которым видимо не хватило денег на место поприличнее. Аддамс закатила глаза и даже хотела дать щупленькому пареньку денег, лишь бы тот перед девушкой своей не позорился, но отдёрнула себя от этой мысли, а то ещё подумают, что это эйджизм… или эйблизм… в прочем, в следующую же секунду это перестало волновать Уэнсдей.
На удивление, помимо Тайлера в кафе была ещё какая-то девушка в униформе. Она также стояла за барной стойкой и уныло возила тряпкой по кофемашине. Сам Галпин уныло сидел на барном стуле, отсчитывая минуты до конца рабочего дня. Парень удивился, когда увидел вошедшую Аддамс. Он приветливо ей улыбнулся, поднялся со стула, оправив фартук, и собирался подойти, но остановился. Тайлер удивился куда больше, увидев вошедшего Ксавьера. Торп торопливо подошёл к девушке. У бармена чуть не отвисла челюсть.
Уэнсдей, увидев реакцию Тайлера, закатила глаза и поднесла свой указательный палец к губам, показывая знак «молчать», а после, этой же рукой большим пальцем провела по шее, предупреждая, что будет если Галпин скажет кому-то хоть одно слово. Тайлер уже хотел было молча положить на стол меню и отойти, но разозлился, увидев самовлюблённый взгляд Торпа.
Ксавьер, не меняя положения головы, слегка скосил взгляд на Тайлера, при этом широко победно улыбнувшись. Его выражение лица так и кричало: «Всё ещё работаешь в этом отстойном месте? Неудачник». Но как только Ксавьер перевёл взгляд на Уэнсдей, как столкнулся с холодом глубины её глаз, направленных чётко на него. Парень сразу же сделал лицо «попроще», понимая, что за подобное отношение к Галпину может получить. Сам бармен угрюмо ушёл на свой стул. Благо, тосковать работникам долго не пришлось, им повезло — пришла целая компания друзей спустя минут десять после прихода Уэнсдей и Ксавьера.
— Ну, и зачем это всё, — угрюмо и почти безэмоционально начала Аддамс, откидываясь на спинку диванчика. Она закинула ногу на ногу, — чего ради позвал меня? Ещё и сам место дал выбрать, с просьбой «поспокойнее».
— Я подумал, что нам было бы славно посидеть вдвоём и… — вальяжно начал Торп, осматривая заведение. Аддамс его перебила.
— Если ты позвал меня просто посидеть, то я сваливаю, и рекомендую твоему отцу быть готовым развешивать по городу твои фотки с подписью «Пропал неудачник, если найдёте — не звоните», — Уэнсдей поджала губы и крепко сжала кулаки, костяшки пальцев побелели, хоть это и не особо было видно на столь бледной коже Аддамс.
— А ты опять в своём репертуаре, мне это даже нравится, ты не представляешь на сколько, — парень рассмеялся, чуть приподняв подбородок.
— И не хочу даже думать об этом, — на переносице у Уэнсдей появилась небольшая морщинка. Девушка подняла руку и громко щёлкнула пальцами несколько раз, привлекая внимание Тайлера. Она повернулась к нему и спокойно начала говорить. — Сделай как обычно, без экспериментов как в прошлый раз.
— Оу, неужели сердце самой Уэнсдей Аддамс наконец-то растопило льды вокруг себя… Что это была за интонация? — Торп положил руки вместе с локтями на стол и чуть нагнулся к девушке.
— Ага, растопило. Не переживай, это вина не Тайлера, хотя он тоже вполне способен, в случае чего, начистить тебе лицо, — Уэнсдей смотрела прямо в глаза Ксавьера, а мышцы её лица практически не двигались.
— Я просто надеялся, что ты передумаешь отказывать мне, — чуть спокойней начал Торп, — всё-таки время подумать ещё раз у тебя было. Я мог бы написать что-то хорошее о твоих книгах, может нарисовать пару обложек и иллюстраций, все бы остались довольны. Я всего-то тебя прошу не мешать и перестать работать с Синклер. Я понимаю, что ты можешь продолжать чисто из принципа, но я тебе предлагаю слишком выгодное и простое для тебя дело. Не понимаю, в чём вообще сложность? — парень откинулся на спинку дивана.
— В том, что просишь меня это сделать именно ты, — Уэнсдей чуть приподняла брови. Не будь она в близких отношениях с Энид, то даже не дала бы Ксавьеру шанс на вторую встречу, но ей было важно, чтобы он допустил ещё несколько ошибок, вдобавок к вчерашней записи на диктофоне.
Уэнсдей терпеливо ждала, пока Торп скажет что-то, что пробудит куда большее желание публики его отменить. В кармане её штанов лежал самый настоящий диктофон, а не просто включенное приложение на телефоне. В целом он напоминал какой-то MP-3 плеер, что в принципе было весьма в духе Аддамс, а соответственно, не вызывало подозрения.
Писательница в целом не умеет прощать. Если человек ошибся — это навсегда. А потому Аддамс и не думала прощать этому несчастному его подростковые выходки. Более того, её бы очень повеселила возможность выставить Ксавьера его настоящим нутром. Но не столько ситуация, когда ребята вместе учились в Неверморе, не столько ситуация Энид подталкивала Уэнсдей к подобному поступку… сколько возможность отомстить за Бьянку. Да, они с ней навечно останутся соперницами, но не потому, что ненавидят друг друга, а потому что кандидата на эту «роль» достойнее не было.
Уэнсдей ухмыльнулась и посмотрела на уверенное лицо Торпа. Он ведь совершенно не знает Аддамс, так откуда в нём уверенность? Писательницу подобное самолюбие раздражало. Она считает, что недопустимо всегда и во всём считать себя правым, тем более если вопрос касается чувств других людей. Разумеется, и в этом деле можно достичь мастерства, но… о каком мастерстве в понимании других людей может идти речь в случае самовлюблённого мужчины?
— Видел, ты твиттер завела, — зажато начал Ксавьер, почёсывая затылок.
— Следишь за мной? — с насмешкой сказала Уэнсдей. Она понимала, что в целом её аккаунт найти несложно, и благодаря Энид там, за два с небольшим дня, набралось полтораста подписчиков. Аддамс отметила за себя, чтобы славно как-нибудь отблагодарить Синклер.
— Наблюдаю… — как-то угрюмо, но совершенно адекватно ответил Торп. — А вообще есть нечто большее, о чём я бы хотел с тобой поговорить, — здесь Ксавьер на удивление стал серьёзным, слегка нахмурил брови. — Я знаю, что ты общалась с Барклай. И что тебе обо мне наговорила
моя бывшая? — видимо специально парень выделил слово «моя» и слишком растянул слово «бывшая». — Или ты просто сговорилась с ней о чём-то раньше, чем со мной?
Галпин молча подошёл к столу, быстро и аккуратно поставив к Уэнсдей её четверной эспрессо. Парень, не проронив ни слова, удалился, стараясь максимально не вмешиваться в беседу, ведь прекрасно знал насколько Аддамс подобное терпеть не может.
Сама же писательница расслабленно за один длинный глоток опустошила половину чашки, стараясь успокоить себя всеми возможными способами, чтобы не убить сидящего перед ней Ксавьера.
— Ты слишком высокого о себе мнения. Не переживай, Бьянке стало куда лучше без тебя. И хоть я и не обязана перед тобой отчитываться, но она не просила ничего кроме как всё-таки реализовать нашу с ней последнюю фехтовальную дуэль. Кстати, ты в фехтовании был вполне неплох. Если оставишь бредовые затеи, то я, так уж и быть, могу позвать тебя в судьи, — Аддамс ухмыльнулась, гордо выравнивая спину.
— Я имел ввиду, говорила ли она что-то важное, касаемо разбирательства против меня, — Ксавьер закатил глаза, но был в шаге от того, чтобы закатить истерику.
— Может и говорила… — Уэнсдей начала блефовать, — в любом случае разбирательство в кои-то веки идёт не против меня, а значит это не моя забота.
— Чёрт, Аддамс… — Торп схватился руками за голову. Он не мог быть уверенным в том, говорит она правду или просто в очередной раз издевается.
— Скорее демон. Они по рангу выше, — непоколебимо парировала Уэнсдей на очередную неуверенность от парня.
— Что ж… художника обидеть может каждый… Знаешь, Уэнсдей, когда-то ты говорила, что справедливость должна быть восстановлена любой ценой. Только вот справедливость у каждого своя и мою я, уж поверь, восстановлю, — Ксавьер нахмурился и вновь откинулся на спинку дивана, стараясь показать уверенность хотя бы своей позой.
Тайлер, находившийся неподалёку, не сводил с парочки глаз. И пусть в кафе зашли и другие клиенты, их обслуживание Галпин свалил на второго работника. А всё потому, что здесь происходят вещи куда интереснее. Хоть ему и не было ничего толком слышно, ближе подойти он не мог, ведь тогда он бы точно получил от Аддамс. Да и не хотелось разочаровывать девушку. И было в этой встрече Уэнсдей и Ксавьера что-то не так… всё-таки бармен читал новости, общался с самой писательницей и её «друзьями», а потому чувствовал, что Торп тут находиться не должен.
Бармен лишь старался максимально вслушиваться в диалог и запоминать всё, что мог. Он не мог просто так оставить то, что видит здесь. С виду казалось, что парень от нечего делать трёт одну и туже кружку уже в сотый раз, но по сути делать ему действительно было нечего, от того и выглядел он достаточно не подозрительно. Изредка поднимая глаза на пару, Тайлер боялся столкнуться с ответным взглядом со стороны Уэнсдей.
— И что же ты собираешься восстанавливать? Что и кому хочешь доказать? Поверь, пара сотен фанаток, которые смотрели на тебя с открытым ртом и светящимися от восторга глазами, у тебя останутся, ну а адекватные уйдут, тут уж даже я тебе не помогу… Хотя, адекватных у тебя наверно и не было. Помнишь, пару лет назад уже кто-то сливал твои школьные истории? — Аддамс решила напомнить парню о неприятном инциденте, который, к сожалению, создала не она. В подростковые годы Ксавьер странно себя вёл не только по отношению к Уэнсдей, но саму девушку это мало волновало, особенно тогда. Правда, эти истории всеми быстро забылись и списались на «подростковую глупость» и гормоны… и Торп-старший всем также помог забыть.
Подобный ход определённо ранил Ксавьера и тот, обиженно отвернувшись в пол-оборота и сложив руки на груди, начал пытаться продолжать свою речь.
— Глупо было надеяться, что в такой, как ты, проснётся совесть, — грубо отрезал парень.
— Зато в таком как ты она даже и не зарождалась, — без усилий парировала Уэнсдей.
— Да ты хоть знаешь, что могу я со своими связями с тобой сделать, наплевав на то, что ты мне интересна? — Торп нервным рывком поднялся с дивана и оперся ладонями на стол. — С огнём играешь, Аддамс.
— А ты с законом, Ксавьер. Это вполне можно рассчитать как угрозу. Поверь, в твоём деле даже подобные мелочи играют против тебя, — девушка говорила совсем безэмоционально, но чётко проговаривая чуть ли не по слогам, угрожающе поднимая глаза к лицу парня. И вновь, находясь гораздо ниже своего собеседника, Аддамс умудрялась смотреть на него сверху вниз. Удивительная и очень пугающая способность.
— В порошок сотру, — прошипел Торп, не меняя положения, — да тебе отныне не светит даже работа у собственного отца, потому что работы не будет больше и у него.
Ксавьер угрожающе нагнулся к Уэнсдей. Но у девушки на лице не отпечатались ни грамма удивления или испуга, чего не скажешь о Тайлере. Парень знатно напрягся и уже был готов идти на помощь, но вовремя одёрнул себя. Как по щелчку пальца, Торп вновь стал совершенно обычным, пусть и странноватым парнем. Он ровно и расслабленно встал, выйдя из-за стола. Ксавьер положил на край стола купюры.
— Считай это маленьким презентом, Уэнсдей. И знаком того, что я могу быть вежливым и добрым, если не идти мне наперекор, — он сказал это крайне спокойно и даже мягко. Со стороны действительно выглядело как благородство и выражение желания идти на компромисс и диалог, только вот… Ксавьер знал, что подобная подачка в конце спора может вполне себе выбесить Уэнсдей. Ведь со стороны, по мнению Аддамс, она может выглядеть слабой. — Очень рассчитываю, что до скорой встречи… — губы парня растянулись в маниакальной улыбке, и он удалился быстрым шагом.
Уэнсдей не проронила ни слова, не попрощалась. Эта финальная подачка действительно её задела, ведь… не важно, как проходит сражение, важен лишь его исход. А тут, в конце, подобие доброты и понимания проявил только этот мерзавец. Аддамс ухмыльнулась. Она вспомнила, как он сделал ровно тоже самое, в момент исключения Уэнсдей из Невермора.
Неоднократно, в ту пору, она ему говорила о нежелании общаться. В последний день, рассорившись в пух и прах с администрацией школы, Уэнсдей не воздержалась и от грубостей в сторону Ксавьера, причём заслуженно. Парень не понимал очевидного и многократного «нет». И вот они стоят почти в центре одного из главных коридоров, девушка осаждает Торпа за его поведение, а ученики смеются и почти готовы хлопать остроумию Аддамс и тому, какой Ксавьер неудачник, ведь и с Бьянкой не сложилось, и Уэнсдей сбежала. В конце разговора парень со скромной фразой: «Надеюсь, позвонишь, мой номер уже вбит там» вручает будущей писательнице её первый телефон, и вот публика уже шепчется о том, какой Торп галантный кавалер.
С тех пор Уэнсдей в целом с недоверием относится к подаркам, ведь не может знать наверняка смысл этого дарения. Вдруг человек просто пытается выставить себя хорошим?
— С тобой всё хорошо? — спросил лишь через пару минут подошедший Тайлер. Он решил дать Уэнсдей немного времени, чтобы она успокоилась.
— Со мной всё прекрасно… но не факт, что после подобного всё хорошо будет с Ксавьером… — Аддамс резким движением встала. — Лучше я пойду. До скорого.
Девушка не дослушала ответные прощания бармена и направилась к машине. В ушах стоял гул, а мозги просто кипели. Она решила ничего не рассказывать Энид. Просто потом сообщить девушке небольшой «сюрприз», что им больше ничего не будет мешать.
Аддамс уселась в машину, и она была как никогда рада тому, что в её автомобиле есть система автозапуска. Лишь усевшись, она поняла, насколько сильно замёрзла. И пока Уэнсдей пыталась прийти в себя, она достала телефон. Несколько непрочитанных сообщений от контакта «волчонок».
«
Уэнс, спасибо, что довезла меня до дома после моего первого рабочего дня!»
«
Нуууу хоть скажи ты сама-то доехала или у тебя какие-то дела?»
«
Завтра зайдёшь ко мне?»
«
Я знаю ты не любишь звонки и все такое… но не вынуждай своим поведением тебе пытаться звонить!»
«*
пропущенный вызов*»
«
Мы ведь договаривались что ты так игнорить меня не будешь.»
«
У тебя точно всё хорошо?»
«
Вызывать наряд полиции или наоборот как раз таки им не стоит видеть то чем ты сейчас занимаешься???»
«
Аддамс, я волнуюсь!!!»
Уэнсдей искренне улыбнулась, видя, насколько Энид за неё переживает. Да, Аддамс было неприятно то, что теперь… нет, конечно, не каждый шаг, но хоть половину она должна будет сообщать своей девушке. Даже такое небольшое вторжение в её личное пространство, которое до этого было огорожено ото всех людей толстыми непробиваемыми стенами, доставляло девушке дискомфорт. Но по большей части просто из-за того, что она не знала, как на это реагировать. Она каждый день прорабатывала мысль о том, что часть её личного пространства принадлежит Энид, и Аддамс была не против такого, но всё же полностью привыкнуть к этому она не успела.
Девушка ещё минуту собиралась с мыслями, безотрывно пялясь в экран смартфона. С одной стороны, Энид должна лечь спать, ведь обещала Уэнсдей, что начнёт ложиться раньше… а с другой, она наверняка не легла, ведь сидит и ждёт ответа от Аддамс.
Но что сейчас Уэнсдей может ей ответить? Написать, что уже дома — не может, ведь это враньё. О встречах с Торпом Аддамс решила рассказать, когда всё уже решится. Сказать — «решила зайти в кафе» — будет как-то странно и совсем не в стиле Аддамс. Но и игнорировать Энид ещё дольше Уэнсдей уже просто не могла, а потому выбрала самый удобный и нейтральный ответ.
«
Со мной всё хорошо. Не волнуйся. Завтра приеду.»
Аддамс не удивилась тому, что сообщение было прочитано сразу же. Но она быстро убрала телефон назад в карман, чтобы случайно не прочитать следующие ответные сообщения от Энид. Уэнсдей не хотела, чтобы ей снова долго расписывали триаду, что «
не по-людски это читать сообщения и не отвечать, понимаешь? Я переживаю, и это нормально. И вот представь… я вижу что ты прочитала сообщение, но не ответила, и что мне думать???»
***
— Нет, ну это просто ни в какие рамки… — Синклер гневно отбросила телефон на дальний угол стола, за которым сидела. Девушка поникше вздохнула.
Энид хотела было откинуться на спинку стула, но перестаралась, а потому отъехала к стенке, что была за спиной, ведь стул был на колёсиках. Она испугалась и чуть не упала. Но зато подобное помогло ей взбодриться и прийти в норму.
— Твои недовольные возгласы слышны на всё здание, — дружелюбно и осторожно сказал Юджин, немного приоткрывая дверь кабинета, но внутрь он не вошёл, — во-первых, что уже успело случиться? И во-вторых… к тебе кое-кто пришёл с требованиями отпустить тебя пораньше, — парень улыбнулся и всё-таки зашёл полностью в комнату.
— Не поверишь, Юджин, звонили теперь уже с прошлой работы… Торнхилл говорит, что не может разобраться в каких-то моих оставленных документах, чтобы передать дела новому сотруднику… Кстати, ты не успел рассказать, как ты объяснил компании, почему не собираешься у них оставаться работать? — Энид попутно начала прибираться на столе, прекрасно догадываясь, кто это требует её отпустить сегодня раньше.
— Если честно — совершенно банальной причиной. Сплёл что-то про родственников и переезд. Вышло складно, а расстроенное лицо Мэрилин стоило видеть… А вообще, я зашёл сказать не только это, а то, что отпускаю тебя без уважительной причины, лишь потому, что случай, как я так поглядел… — задумчиво протянул парень, оборачиваясь на дверь позади, — видимо особенный, — парень прокашлялся и добродушно улыбнулся Энид, — удачи! — ярко добавил он, выходя из кабинета.
Синклер осталась сидеть на месте в неком смятении и удивлении. Она ближе подъехала к столу на стуле. В дверь галантно постучали два раза, а затем и вовсе медленно открыли. На пороге появилась Уэнсдей, которая обоими руками держала огромный букет насыщенно-бардовых роз. Из-за него даже не было целиком видно саму Аддамс.
Уэнсдей чуть опустила букет, чтобы быть более-менее в поле зрения Энид. На девушке был тёмный оверсайз пиджак с вертикальными полосами, строгие чёрные штаны, и, что удивительно, но крайне похоже на писательницу, аккуратно без единой неровности заправленная рубашка была белого цвета. Энид конечно ожидала, что Уэнсдей любит классику, но не думала, что до такой степени, чтобы надеть такую видную часть образа… белого цвета.
— Я бы хотела пригласить тебя на первое официальное свидание, — Аддамс неуверенным движением протянула букет своей девушке, чуть поджимая губы и отводя взгляд.
Когда Энид взяла цветы и начала ими любоваться, параллельно жужжа разные комплименты то ли букету, то ли Уэнсдей, писательница, чуть оправив пиджак, осторожно спросила:
— Не слишком чопорно вышло? Ты бы вообще согласилась пойти куда-то если бы тебя пригласили… так, — несмотря на неуверенность, Аддамс смотрела гордо и прямо, всеми силами успешно скрывая небольшой страх.
— Конечно же, — шёпотом очень мягко и нежно ответила Энид.
Она кое-как взяла букет в одну руку, другой притягивая Аддамс к себе за талию. Промоутер осторожно поцеловала Уэнсдей в лоб, а потом перешла на губы. Возможно, слишком резко, зато слишком страстно и ярко они слились в поцелуе. Щёки у писательницы предательски покраснели, а мозг запустил систему экстренного отключения. Нет, к такому точно нельзя привыкнуть. Уэнсдей осторожно и невесомо приобнимает Энид, и ещё надеется, что та не заметит покраснений на её лице.
— Хотя бы… предупреждай, — шёпотом сказала Уэнсдей, стараясь не столкнуться взглядом с Энид.
— Чем неожиданнее, тем больше мне нравится твоя реакция… — Синклер победно улыбнулась и заправила чуть растрепавшиеся волосы за ухо. — Наверняка у тебя есть какой-то план на наше свидание… но внесу небольшие коррективы: первым пунктом мы занесём букет ко мне домой. Не хочу, чтоб засох раньше времени, и насколько я знаю, розам надо срезать часть стебля внизу…
— А лучше вообще делать это каждые два-три дня, примерно на одну целую и три десятых сантиметра, под углом в сорок пять градусов, — Аддамс как-то неопределённо махнула рукой в воздухе.
Их ждал восхитительный вечер, который обе запомнят в мельчайших деталях. Энид — для того, чтобы вновь и вновь думать о том, что наконец-то нашла хоть и очень странные, но адекватные отношения, в которых её ценят. А Уэнсдей… для того, чтобы вновь и вновь вспоминать о той, ради которой готова ломать свои устои… и для того, чтобы вписать нечто похожее в свой будущий роман.
***
— Привет, Энид! — раздался слегка нервный голос по «ту сторону» телефона. Синклер не сразу узнала звонящего. — Извини, что возможно потревожил тебя, да и в целом нашёл твой номер, хоть было и сложно, но…
— Так, стоп, — резко отрезала Энид, — я уже порядком устала от разных пугающий странностей, одними из которых были сообщения на мой телефон. Скажите сначала кто вы.
— Я Тайлер! Тайлер Галпин, работаю в любимом кафе Уэнсдей… Не узнала? Прости, должен был догадаться… и представиться с начала должен был… Просто тема для разговора крайне важная! Я даже не поленился потратить пару часов на поиски твоего номера, — бармен говорил спокойно, но в тоне его чувствовались нотки нервозности.
Энид это напрягало… человек, связанный с Уэнсдей, звонит и говорит, что есть что-то важное для разговора… Зная способность Аддамс привлекать неприятности или даже создавать их, Синклер порядком запаниковала. Она нервно начала постукивать по столу, который стоял рядом, и слегка крутиться на стуле.
— Не знаю, не уверен, должен ли говорить это… просто Уэнсдей сама с головой на плечах и всё такое. И за историю и разглашение соответственно она может меня прибить… но что я ещё должен был сделать, если сегодня она встречалась с Ксавьером Торпом? — тут вся нервозность парня показалась наружу и он больше не боялся своих эмоций.
— Разве он не… то есть как с Ксавьером? Она мне ничего не говорила, да и вообще… Когда это успело произойти? — Энид подскочила со стула и начала ходить по комнате кругами.
— Вчера… вечером… Я не сказал сразу, потому что не был уверен в необходимости, но сегодня я написал Уэнс: «
Что вчера произошло?», на что она грубо ответила: «
Не смей соваться в это дело, и тем более говорить об этом. Сама разберусь.». Вот я и решил, что это нечто очень важное, — Галпин чуть успокоился, ведь с момента, как он решил поделиться информацией, даже дышать парню стало легче. — Кстати, проверь и в сообщениях, и на почте раздел «спам», мало ли после вчерашнего Ксавьер, не удовлетворённый исходом разговора с Уэнсдей, решил написать что-нибудь тебе… — Тайлер дал очень даже дельный совет.
— О чём они говорили? — членораздельно и строго отчеканила Энид, хмуря брови.
— Я не смог стоять близко, но… точно понял, что её уговаривали перестать работать с тобой, и очевидно, что не в первые. Пару раз Торп очень пытался перевести их чопорный диалог в неформальное русло. Он спрашивал у Уэнсдей о том, говорила ли что-то про него Бьянка. Он угрожал, причём по сути вам обеим, Ксавьер никак тебе не простит свой провал, — Галпин говорил чётко и быстро, будто зачитывал отчёт. — Хотя… в чём-то художник был в их диалоге прав, Аддамс действительно «с огнём играет». Очевидно, что в диалоге она неоднократно его задевала, или даже намеренно выводила из себя. По мне так это необдуманно, ведь Уэнсдей наверняка видит, что парень далеко не в адеквате… и, кстати, если Ксавьер уже раза два минимум пошёл с Уэнс на диалог, то больше разговорного пути решения проблем, как по мне, не будет. Он очевидно считает себя выше других, а потому, вполне мог уже устать от слов, желая перейти к действиям. Не знаю каким. Но ушёл он точно взвинченный, с максимально стрёмным выражением лица и фразой: «...до скорой встречи»…
Энид молчала. Ей было неприятно, что Уэнсдей, её девушка, утаила от неё то, чем занималась в последнее время, о чём думала… И вот, Аддамс ввязывается в крупные неприятности. Причём она знает, что эти неприятности достаточно велики… На что она надеется? Решить всё сама? Это вполне в её стиле…
Синклер недовольно фыркнула, слегка скривилась и резким движением упала в кресло. Телефон она всё ещё держала около уха. И что же всё это значит? Аддамс не хочет, чтобы она волновалась? Или просто не доверяет, считая слабой? Обе эти версии могут подойти под характер писательницы, а потому Энид не знает, что делать.
— Не думаю, что она намеренно это скрывает или типа того… — наконец-то прервал молчание парень. — Она тебя ценит, ты в целом была какой-то особенной для неё ещё при вашей первой встрече тут… Уэнс всего-то слишком верит в себя и через-чур оберегает тебя. И я её не оправдываю, ты сама вправе решать, как к этому отнестись… просто прошу подумать над этим, — Тайлер замялся, ощущая себя немного глупо. — И вообще звонил я не для того, чтобы пожаловаться… просто убереги её саму от глупостей, ладно? Она всегда желает сделать всё сама, но даже в подростковом периоде находились те, кто помогал Уэнсдей выбираться из совершенно патовой ситуации. Та же Бьянка, к примеру. Пусть она совершенно не признавала чью-то помощь…
— Я поняла тебя… И я всё равно поговорю с ней на эту тему, — Энид говорила совершенно спокойно, чего не ожидал Тайлер, — она должна понимать, что мне такое поведение неприятно.
— Хорошо… прости, если испортил тебе настроение, Энид… Спокойной ночи…
Галпин быстро положил трубку, выдохнув. Чувствовал он, что настал тот момент, когда Аддамс нужна посторонняя помощь. А Энид… была разочарована. Голос в голове кричал: «Да как она могла, вы же встречаетесь!», хотя другой голос в тоже время говорил: «Но она хотела как лучше, а получилось как обычно… у тебя ведь тоже такое бывает». И Синклер не знала, к какому из голосов ей стоит прислушаться больше. Она собрала остатки самообладания в кулак и прислушаться в голосу Йоко, которой собиралась написать, дабы обсудить ситуацию.
***
— Гомес, это просто отвратительно… — самозабвенно протянула Мортиша, сидя на диване в доме Аддамсов. Она заворожённо наблюдала за тем, как пытает огонь в камине перед ней.
— Согласен, я тоже ненавижу наблюдать за пламенем, — тем же тоном ответил Гомес.
— Я не об этом, — рассмеялась женщина, — нам дочь может не звонить неделями, а тут… сразу три звонка за день… с просьбами о помощи! — Мортиша пару раз хлопнула в ладоши. — Да ещё какой… выбрать наряд для свидания…
— А меня очень рассмешило, когда она отвергла все твои предложения о платьях и начала расспрашивать меня о пиджаках… У нашей гадючки никогда не было проблем со стилем, да и нервничать она никогда не умела… а перед свиданием… — Гомес очень широко улыбнулся и посмотрел на семейный портрет, висящий на стене.
— Мне больше понравилась ирония нашей жизни… Помнишь, сколько раз Уэнсдей мне выговаривала, что не хочет быть на меня похожа, что ненавидит все эти «нежности», что мысли о подобном ей омерзительны, в плохом смысле этого слова… — с улыбкой начала говорить Мортиша, — и на меня она не стала похожей… Она чем-то очень сильно напоминает тебя, дорогой.
— Ты не представляешь, насколько я этим горд, — улыбка не сходила с лица мужчины. — Наш скорпиончик вырос…
— Жаль, что Уэнсдей, подарила ей… вроде встречается она с той самой Энид… цветы без оборванных бутонов, какой тогда смысл в… — Мортиша не успела договорить.
— Не переживай, просто эта девочка не успела привыкнуть ко всем особенностям нашей семьи… У них ещё будет время…
