Жизнь — удивительная штука. Когда у тебя на руках все карты, Она начинает еб*шить в шахматы.
***
Наруто думала, что всё наконец-то закончится. Она, вымотанная, истощённая, лежала на земле в луже собственной, и немного даже чужой, крови с лучшим другом под боком. Довольно улыбаясь и смотря на безоблачное голубое небо, где вступая в свои законные права, сменяя уже порядком осточертевшую луну, восходило солнце. Четвёртая Мировая Война Шиноби подошла к концу. Бесконечное Цукуёми было снято. Наруто с Саске наконец-то пришли к пониманию. И совсем не важно, что ценой этого понимания стало лишение конечностей. Она вполне сможет прожить без одной руки. По мнению самой Узумаки, это была малая плата за достижение цели. Они были готовы биться насмерть, если придется, чтобы доказать правоту своих убеждений. Так что потеря руки было ничто. И смотря на нежно, совсем ласково улыбающегося, смотрящего на неё в ответ Саске Наруто понимала, что Учиха думает точно также. В таком состоянии, еле дышащих, но все ещё живых, их нашли Какаши и Сакура. Они застыли от ужаса, когда увидели в каком состоянии были их товарищи. Первая от увиденного отошла Харуно, сразу же поспешив оказать первую медицинскую помощь. Девушка плакала закусывая нижнюю губу, кричала и ругалась, но продолжала лечить. Саске смотрел виновато, оправдывался и просил прощения. Хатаке стоял в стороне, смотрел на них со вселенской усталостью, но с таким облегчением, что противно ноет в груди. И Наруто не могла не рассмеяться. Искренне, чисто, звонко, от всей души, так, как умеет только она. Команда 7 в полном составе снова вместе. Они скоро вернутся домой. И это не могло не согревать её израненную и истекающую кровью душу и сердце. Наруто думала, что всё наконец-то наладится, что всё вернётся на круги своя. Похоже она до сих пор была слишком наивной.***
Руку ей всё же восстановили. Пятая Хокаге была слишком обеспокоена тем фактом, что героиня всех Пяти Великих Наций останется инвалидом. На новое прозвище сама Наруто лишь кривилась, но благоразумно помалкивала, не смея открывать рот, на все предложения и возмущения лишь покорно кивала головой. И так воодушевлённая Цунаде с помощью клеток своего деда, Первого Хокаге, и своих глубоких познаний в медицине, методом проб и ошибок, смогла создать для неё протез. В больнице Наруто должна была провести целую неделю на реабилитации и восстановлении. По словам бабули Цунаде (старой ведьмы, как мысленно прозвала её Узумаки), девушке нужен был полный покой и отдых, который она сможет получить лишь в больнице. Их с Саске положили в одну палату. Учиха был всё ещё без сознания, пока сама Наруто лежала на кровати смотря в потолок. В отличие от неё, у парня не было таких огромных запасов чакры, быстрой регенерации или демона под боком, который эту самую регенерацию усиливал до нечеловеческой скорости. А сейчас, глядя на мирно спящего друга, Наруто ещё никогда не ощущала себя так одиноко. Белые стены комнаты давили на девушку, вызывая не самые приятные воспоминания. Наруто помнила как жители деревни относились к ней. В особенности то, как сильно ей доставалось в собственный день рождения. А также она прекрасно помнила, что с ней делали в этой больнице, в этой самой палате. Это было уже слишком для её подорванного ментального здоровья. В больнице Узумаки продержалась ровно сутки, а потом наплевав на все наставления и правила, как и в детстве сбежала домой. За что позже получила нагоняй от всё такой же злой, как разъярённая фурия, Цунаде. О своём поступке девушка не жалела, но благоразумно помалкивала, чтобы не получить выговор пострашнее. Первое время с искусственной рукой было совсем неудобно. Протез ощущался чем-то чужеродным. От него хотелось избавиться как можно скорее, но она не могла ничего сделать. Этот протез был напоминанием. Напоминанием о её ошибках и слабости. Он, словно цепь, сковывал Наруто по рукам и ногам, не давая даже намека на свободу. Опутала её тело, показывая, что Узумаки принадлежит деревне, что она всё ещё просто оружие Листа, не имеющая ни прав ни выбора. ( Наруто думает, будь на то воля старейшин, её бы уже давно сковали цепами и запечатали где-то глубоко под Конохой, при этом пометив как особо опасную.) Собственная деревня душила её. Все эти доброжелательные взгляды и милые, теплые улыбки всех вокруг были настолько фальшивыми, что порой Наруто думала, что было бы лучше, если бы деревенские жители продолжали кидать в неё презрительные взгляды, в них было бы куда больше правды чем сейчас. Куда бы девушка не пошла, её везде преследовали шепот, шушуканье за спиной, стоило пройти мимо, и отвратительные притворно-восхищенные фразы: «Героиня Войны», «Сильнейшая Куноичи мира», «Вторая Богиня Шиноби». От последнего Наруто больше всего хотелось блевать. Богов она ненавидела и презирала всем сердцем и душой, оттого это прозвище и было ей так противно. Но Наруто молчала. Продолжала молчать и улыбаться всем подряд, говоря что всё в порядке. Но что-то внутри Наруто разбивалось каждый раз, стоило лжи сорваться с её руб сладкой нугой. В родном доме было слишком душно и с каждым разом становилось всё труднее дышать. Девушка медленно сгорала изнутри. Раздражение поглощало её, стоило остаться наедине с собой и своими мыслями. Кажется, она задыхалась. Курама не выдержал первым. Лис не мог продолжать наблюдать за тем, как его последний дорогой человек медленно, но верно себя убивает. Он долго кричал и ругался, а потом обнимал и окутывал своим теплом, даря немного покоя. Наруто находилась в сомнениях, но твёрдо приняла решение уйти. Заявление об отпуске и прошение на уход из деревни на неопределённое количество времени оказались на столе Хокаге в тот же день. Какаши, ныне известный как Лорд Шестой, - не по своей воли конечно же, Цунаде насильно усадила его за этот стол, надела шляпу и пригрозила сжечь все оставшиеся книги Джирайи, если Хатаке станет протестовать, и наконец-то ушла в заслуженную отставку, скинув все свои обязанности на новоиспечённого Хокаге, - смотрел на неё долго и пристально, не понимая такого рвения уйти из деревни, когда девушка буквально на каждом шагу кричала о своей мечте стать Хокаге. Дебаты по поводу её ухода из деревни проходили медленно, бесконечно долго, по мнению самой Наруто, но не менее плодотворно. Под натиском и упрямством Узумаки Какаши пришлось сдаться, но и девушка была вынуждена пойти на компромисс. Скрипя зубами Хокаге всё же подписал бумаги. Кажется, за эту вольность он потом получит выговор от старейшин, но к сожалению для Хатаке, девушку это никак не волновало. В официальном заявлении было сказано, что Наруто отправляется на долгосрочную миссию по укреплению дружеских отношений с другими странами, которая продлится всего год. На деле же, Узумаки по настоянию Курамы, решила отправиться в Узушио. К сожалению, она сможет уйти только на год. А девушке так хотелось уйти по меньшей мере, плюс минус навсегда. Переступить ворота Конохи не сказав никому ни слова было легко. Уйти не оборачиваясь — было ещё легче. И не смотря на невидимый ошейник на шее, что мёртвым грузом был прикреплен к неё, девушка смогла ощутить призрачную, эфемерную свободу. С каждым шагом отдаляясь от деревни дышать становилось проще и легче. И это не могло не радовать.***
*** Наруто — Узумаки до мозга костей. Она — дочь своей матери, чьи вены наполнены морем, а сердце взволновано нескончаемой бурей. И именно это помогает ей в путешествии пройти сквозь бушующие шторма и необузданные водовороты, чтобы добраться до руин Узушиокагуре. Остров приветствует своё заблудшее дитя тёплым морским бризом и легким свистом ветров, что напоминало перезвон колокольчиков. У Наруто перехватывает дыхание от открывшейся перед её глазами картины. Пусть от Узушио остались только руины, а вокруг царит сплошная разруха, это совсем не мешает острову быть прекрасным и величественным. Девушке вдруг захотелось увидеть какой была деревня в те времена, когда она был в самом рассвете сил, а оживленные улочки заполняли веселые и буйные Узумаки. Девушка словно наяву видит и слышит звонкий смех детей, добрые и нежные взгляды взрослых. Наруто знает, что никогда не сможет всё это увидеть, но её сердце слишком взволновано прибытием на родину матери. Ведомая легкими порывами ветра, что подталкивали её в спину, она, словно околдованная, шагала вперёд разглядывая всё вокруг. Наруто была здесь впервые, но какая-то неведомая ей сила тянула вперёд, в самое сердце острова и девушка не стала сопротивляться, отпуская все на самотёк. Спустя какое-то время девушка остановилась перед огромным полуразрушенным зданием. Резиденция, поняла Наруто. Ветер свистел и завывал, толкал в спину, прося идти вперед и следовать за ним. Девушка не знала, что за ощущения наполняли её, но опасности она не чувствовала, а Курама молчал, поэтому подчиняясь своему любопытству, Узумаки направилась внутрь здания. Петляя по разрушенным коридорам, спускаясь всё ниже и ниже, пока она не оказалась под островом, Наруто застыла перед входом в потайную комнату, спрятанную в глубинах Узушио. Если не знать, что такая здесь есть, то никто и никогда в жизни бы её не отыскал. Девушка с восхищением рассматривала письмена и узоры на стенах и потолке. Хранилище со всеми секретами, историей и знаниями Узумаки было сокрыто под семью барьерами, защищая это место от проникновения злоумышленников. Взволнованная Наруто шагнула вперёд. Защитные печати пропустили её без всяких препятствий, но девушка почему-то была уверенна, что будь на её месте кто-то другой, не Узумаки, живым в эту комнату он бы попасть не смог. Комната внутри была довольно большой и просторной. Вокруг было полно книг и свитков с историей, традициями и техниками клана. Долго держать себя в руках Наруто не смогла, направилась вглубь комнаты и взяла несколько книг по истории для изучения. Сколько прошло времени Узумаки не знала. Девушка сидела на полу пильной комнаты, слишком погруженная в изучение книг, чтобы обращать своё внимание на что-то ещё. Наруто понимала, что она не обычная гражданская девочка с подворотней. Понимала. Но понимать и знать — это совсем разные вещи. Наруто дрожала. Она не была простой сироткой с улиц. Она не была бесклановым ребёнком без имени и рода. Она — принцесса одного из древнейших и величайших кланов шиноби. И всё находящееся здесь — наследие её клана, по праву принадлежало ей как наследнице. Впервые за всю свою короткую жизнь Наруто плакала от счастья, а не от безысходности. И сейчас Наруто решила для себя, что она обязательно станет достойной своего наследия. Весь этот год она посвятит изучению этикету, правил и истории клана, мастерству владения оружия и техник. Она обязательно станет величайшим мастером фуиндзюцу. Для всего этого времени было слишком мало, но для Узумаки и её клонов не было ничего невозможного.***
Весь последующий год Наруто провела в интенсивных тренировках, не жалея ни сил ни времени. В первую очередь девушка исследовала хранилище вдоль и поперёк, не оставляя ни единой вещи без своего внимания. Так, за столь короткое время, она полностью выучила историю и клановый этикет, как и подобает принцессе (хотя таковой себя Наруто уж точно не считала). Изучение фуина давалось относительно легко, наверняка сказывались гены. И именно ему Узумаки посвятила больше всего времени. Она решительно настроена стать мастером в этом искусстве. Сначала Наруто училась каллиграфии, старательно выводила каждый символ, чтобы не испортить печать. После чего плавно перешла к изучению ручных печатей. В этом деле Узумаки никогда не спешила, хотя и никогда не была терпеливой, боясь сделать что-то неправильно. И так день за днем непрерывного изучения фуиндзюцу, она подошла к последней, но не менее важной части искусства запечатывания — выжигание печатей чакрой в воздухе. Контроль чакры у неё был не к черту, поэтому последний этап давался особенно тяжело. Но дни непрерывных тренировок и к концу года даже это умение ей поддалось. Сложнее всего девушке давалось кендзюцу. Джинчуурики мечей не любила, предпочитая сражаться врукопашную, ну или на крайний случай использовала кунаи. Но даже так, все ката она заучивала остервенело, до рефлексов, немного подстраивая технику под свой стиль боя. Из всего найденного, Узумаки больше всего понравилось изучать мастерство владения тесеном. Боевое искусство больше всего подходило под её тип чакры, а все движения были плавными, лёгкими и чертовски смертоносными. А ещё они напоминали ей танец. А танцевать Наруто умела и любила. Даже учителям в академии, на редких уроках танцев, скрипя зубами приходилось хвалить её мастерство и умения. Такие моменты девушке нравились больше всего. Перекошенные злобой и раздражением лица преподавателей стоили всех трудов и усилий. Так, однажды, исследуя хранилище в одном из свитков Наруто нашла платье. Оно было пошито в стиле кимоно. Красный и золотой красиво сочетались между собой. Само платье на вид было слишком вычурным, громоздким и тяжелым, Узумаки такого бы никогда не одела, но даже она признавала тот факт, что наряд был прекрасен. Сразу было видно, что сделано мастером. Такие наряды джинчуурики одевать не умела, хотя примерять хотелось, но к счастью (или же нет) ошивавшийся рядом Курама, принявший человеческую форму (спасибо фуину, который позволил лису выйти из печати не навредив при этом своему носителю и принять любою форму), любезно предложил свою помощь. На удивление, платье оказалось ей как раз по размеру и было совсем невесомым, не смотря на тяжелый вид. Хотя оно было немного неудобным, всё же девушка не привыкла носить такую одежду. Но Курама заметил, что в этом платье она выглядела как истинная принцесса клана Узумаки. От этого стало очень приятно на душе. И пока заботливый лис убирал её волосы в вычурную, древнюю, по мнению самой Узумаки, прическу, украшая её шпильками и заколками из золота с драгоценными камнями, сама Наруто изучала свиток, который был вместе с этим платьем. В нём говорилось, что это одеяние надевала химэ клана в последний день Праздника Основания и танцевала священный танец, благодаря Покровителя за его благословение и защиту, а также просила присматривать за ними и в дальнейшем. В этом же свитке она нашла все движения танца. Движения танца не были такими уж сложными, на самом деле легче, чем Наруто думала изначально. Просто в церемониальном платье двигаться плавно и грациозно было довольно трудно. Корсет сильно пережимал талию, мешал свободно двигаться и дышать. А ещё она постоянно норовила наступить на слишком длинный подол платья. Это выбешивало больше всего. В такие моменты она была похожа на неуклюжего ребёнка, что пытался повторить что-то за взрослыми, но в силу обстоятельств у него это не получалось. Девушка разучила движения танца довольно быстро, но всё равно угробила две недели на то, чтобы научиться хотя бы приемлемо двигаться в платье. Большего, нежели «приемлемо» от Курамы она не дождалась, поэтому оставила попытки что-либо улучшить. Всё равно оценить её здесь было больше некому. И так медленно, но верно пришло время возвращаться в деревню (в клетку), Наруто почему-то упорно не хотела называть это место домом. В последний день пребывания в Узушио Наруто порхала с самого утра, запечатывая хранилище в своём внутреннем мире, на случай, если кому-то всё же удастся пройти сквозь защитные барьеры. Девушка не хочет чтобы тайны и секретные техники клана попали в чужие руки. Это может привести к ещё большей катастрофе нежели Четвертая Мировая Война Шиноби. В этом деле Курама полностью поддерживал её. В тот же день, но уже ближе к ночи, когда полная луна освещала расчищенную площадь, где когда-то по словам Кьюби проводился последний день Праздника Основания. Она стояла в самом центре, облаченная в церемониальное одеяние, которое ей любезно помог одеть Курама, после чего отправился отдыхать внутрь печати, оставив её в одиночестве смотреть на безоблачное небо. Они уйдут завтра на рассвете, но Наруто всё же хотела хоть как-то отблагодарить своих предков за этот драгоценный подарок. Это было единственное, что она могла сделать для них. Наруто не любила Богов. Они все были слишком высокомерные и надменные, всегда сеяли хаос и убивали невинных, только для того чтобы заполучить больше силы и власти. Бог Смерти забрал у неё отца и старика Третьего, но теперь она знала, что они сами во всем виноваты. Призыв Шинигами — привилегия клана Узумаки, а не право всех смертных. Они знали о всех рисках и последствиях, но все равно пошли на этот шаг. Наруто прекрасно это понимала, а потому отпускала свою обиду. Узумаки присягнули Богу Смерти в верности, отдавая всю свою веру и любовь, в обмен получая защиту. И кто она такая, чтобы идти против воли предков. Поэтому отпустив все обиды и злость, Наруто танцевала как в последний раз, в полной тишине и одиночестве, освещаемая лишь ярким светом полной луны, для своего единственного незримого зрителя. Она благодарила Шинигами-сама за то, что он присматривал за её кланом на протяжении стольких лет, и в конце приласкал души умерших в кровавой бойне в своих объятьях. Девушка танцевала самозабвенно, плавно, легко и грациозно, не замечая ничего вокруг. Наруто не любит Богов, но она отдаёт свою грешную душу Их Покровителю, присягая ему на верность и прося благословения и защиты. Наруто не любила Богов, но в эту тихую, ясную ночь, она танцевала для своего единственного Бога. И даже не представляла, что где-то там далеко, Бог смерти проливает горькие слезы, наблюдая за своим последним, но самым любимым дитям. Настала пора возвращаться в Коноху… *** На обратном пути в Коноху, Наруто посетила несколько деревень, всё же миссию никто не отменял. Переступая ворота Листа, девушка направилась сразу в резиденцию Хокаге, чтобы оповестить о своём прибытии и сдать отчет. Хотя сейчас больше всего хотелось упасть на кровать в своей маленькой квартирке и уснуть до лучших времён. Как жаль, что никто не даст ей такой привилегии. Добравшись до главного офиса, Наруто постучала в дверь и дождавшись негромкого "Войдите", с притворным весельем зашла в кабинет. – Я вернулась, Какаши-сенсей! –Чересчур громко и радостно пролепетала девушка, натыкаясь на слишком раздраженный и немного даже злой взгляд Хокаге. – Ты задержалась на целую неделю. – Разве~? – Пропела Наруто, отдавая отчет по миссии, но тут же отбросила всё напускное веселье, стоило увидеть ещё более раздраженный взгляд Какаши. – Прости-прости, я не уследила за счетом времени, но зато теперь я полностью восстановилась и готова преступить к своим обязанностям. Послышался тяжелый вздох и комната погрузилась в тишину. Хатаке вчитывался в отчет иногда поглядываю на все ещё улыбающуюся Узумаки. Вздохнув ещё раз и помассировав виски, он снова обратил всё своё внимание на свою нерадивую ученицу. Он уже чувствовал нарастающую головную боль и большие проблемы от этой девушки. – Отлично. В таком случае с завтрашнего дня ты приступишь к усиленной подготовке и обучению для повышения ранга. Из вашего выпуска ты единственная все ещё ходишь в генинах. А это совсем не подобающе для Героини войны… – Какаши продолжал разглагольствовать о том, что ей пора бы взяться за голову. Ведь такое поведение совсем не годиться для той, кто в будущем собирается стать Хокаге. Улыбка Наруто дрогнула. Хорошее настроение, которое она получила от путешествия сразу упало на дно. Девушка уже даже не слушала своего сеснсея, думая только о том, как бы поскорее отсюда уйти. – У-у-у~. Снова учиться? Это так не справедливо Какаши-сенсей. Разве ты не можешь просто повысить меня? – Совсем по детски взвыла девушка. Разве она не достаточно сделала для этой деревни, что бы её повысили в ранге? – Наруто! – В его голосе слышалась сталь. Хатаке был очень зол и недоволен ребячеством своей ученицы. – Ла-адно. Я всё поняла. В таком случаи, могу ли я быть свободна? Какаши снова тяжело вздохнул и отвернулся к окну. С Наруто всегда было тяжело говорить. Он лишь махнул рукой в знак того, что Узумаки может идти. Девушка не медля убралась из резиденции куда подальше. А после начался какой-то ад. Её выловили друзья и сделали выговор за то, что она ушла никому ничего не сказав. И что за все время своего отсутствия не отправила им ни единой весточки. Они прожужжали ей все уши до самой ночи лекциями о том, что настоящие друзья так не поступают. Все эти разговоры вымотали Наруто ещё больше. А ведь головная боль только начинается… После всех этих событий Наруто начала усиленную подготовку под руководством Ируки-сенсея. Долгие и монотонный дни обучения принесли свои плоды. Узумаки сдала все экзамены и теперь заслуженно носит звание джонина. Следующее, что она сделала после этого — подала заявление на вступление в ряды АНБУ, чем знатно так огорошила всех своих знакомых. Даже спустя столько лет, она продолжала оставаться самым непредсказуемым ниндзя. Все вокруг долго спорили с ней, пытаясь отговорить от этой затеи, но столкнувшись с непрошибаемим упрямством, всё же отступили. И именно с этого момента все начало медленно, но стремительно меняться. Это было едва заметно, но призрачное, эфемерное ощущение, что что-то не так всегда преследовало её по пятам. И будь она обычным человеком, то никогда бы не заметила этих изменений. Но она никогда не была обычной, и сейчас все человеческие чувства и эмоции были у неё как на ладони. Она знала, что слишком быстро поднялась по карьерной лестнице. В свои семнадцать лет, Наруто в кротчайшие сроки с генина добралась до должности капитана элитного отряда АНБУ. Сначала все было нормально. Девушку нормально приняли в ряды и даже старшие постоянно хвалили её мастерство и умения. Они вместе тренировались, в свободное время немного дурачились и выполняли миссии. Наруто думала, что наконец-то нашла своё место в жизни. Наруто не знала в какой момент все пошло наперекосяк. Но она знало, что всё уже не буде так как прежде. И девушка больше не могла закрывать на это глаза и притворяться, что всё нормально. Со временем всё изменилось. С тех пор, как она стала капитаном, она всё реже выполняла миссии с командой, пока в один момент полностью не перешла на одиночные миссии. Все её друзья медленно, но верно отдалились от неё, при встречах перекидываясь лишь парой пустых фраз. Именно по этому Наруто всё чаще брала миссии за пределами деревни, чтобы лишний раз не пересекаться со всеми. Так продолжалось на продолжении двух лет, пока мир не настигла новая катастрофа. Буквально из ниоткуда на них начали нападать члены клана Ооцуцуки. Первое время они справляли, поскольку они приходили по одному. Но с каждым разом их становилось всё больше и они были сильнее. Объединенная Армия Шиноби едва справлялась с таким натиском. А заявление одного из Ооцуцуки о том, что сюда направляется весь клан и они либо отдадут джинчуурики либо все умрут, стало отсчетом до начала конца. Времени на раздумья не было. У них по меньшей мере было несколько дней, если не предпринять что-то сейчас, то человечеству придет конец. Поэтому Наруто пошла на риск. Она рассказала об одной секретной технике клана Узумаки Хокаге. Фуиндзюцу, благодаря которому можно переместить огромное количество людей в другое измерение. За неимением лучших идей они согласились пойти на этот риск. Никто не спрашивал откуда она вообще знает о таком сложном фуине, а тем более когда успела в нем разобраться, на это не было времени. И пока девушка трудилась над созданием печатей, все свободные шиноби взялись за сбор провизии и перемещение всех людей из деревень в стране Огня в Коноху. Тем временем Какаши оповестил о сложившейся ситуации остальным Каге и дал указания для дальнейших действий. К тому времени когда Наруто закончила, основные подготовления уже были практически завершены. Узумаки создала с несколько клонов и при помощи техники Летящего Бога Грома, отправила их в другие деревни помочь Каге с эвакуацией граждан. В тоже время девушка направилась на главную площадь, чтобы установить печать. Когда все приготовления были завершены, Наруто активировала фуин и они отправили несколько своих шиноби в другое измерение для того, чтобы проверить его исправность. Спустя несколько мгновений, которые длились для всех словно вечность, пришло подтверждение о том, что печать исправна, а в другом измерении нет ничего, что могло бы навредить жизням гражданских. У них появилась надежда. Услышав хорошие новости, они начали переправлять людей и провизию на другой край. Два дни и две ночи им потребовалось чтобы переправить всех гражданских и большую часть шиноби. И когда пришла их очередь отправиться в другое измерение, они услышали как сотрясается земля. Время вышло, Ооцуцуки были уже здесь. Все оставшиеся ниндзя поспешили в круг для перемещения, как в один миг Наруто почувствовала как её толкнули в спину. Не сумев удержать равновесия из-за усталости, она упала на землю за пределами печати. Девушка в неверии оглянулась назад натыкаясь на холодные, полные безразличия и презрения глаза, когда-то самых дорогих ей людей. – Ч-что всё это значит? Почему? – Мма-ма, Наруто, ты отлично постаралась, но кто-то же должен остаться здесь, чтобы задержать Ооцуцуки, чтобы мы могли дезактивировать печать с той стороны. Ведь если они последуют за нами, то все наши усилия уйдут впустую. К тому же, благодаря твоим печатям мы узнаем когда эти проклятые существа покинут наши земли, и когда всё закончиться, мы благополучно вернёмся назад, – то, с каким пренебрежением говорил Хатаке, показывало, что они с самого начала планировали оставить её здесь. От этой мысли, что-то окончательно разбилось внутри неё. – А поскольку ты «сильнейшая куноичи мира», да и к тому же оружие деревни, тебе и выпала великая честь защитить всех. Не подведи нас, Наруто. Они ушли не оглядываясь. Они предали её, оставив здесь одну на растерзание волков. Люди, которых она клялась себе защищать даже ценой собственной жизнь, бросили её не задумываясь. После всего, что Узумаки сделала для них, такова была их благодарность… Эй, Наруто, каково это быть преданной, когда-то самыми дорогими тебе людьми? Невыносимо… Вся злость и ярость, что копилась в ней долгие годы вырвалась наружу в одно мгновение и захлестнула её с головой. В своём безумстве она не замечала ничего вокруг. Несколько членов клана Ооцуцуки, что попались ей под руку, она убила особенно жестоко и безжалостно. На огромный всплеск чакры, кажется, собрались все прибывшие сюда возомнившие себя Богами. Наруто убила по меньшей мере человек тринадцать, когда поняла, что живой из этой битвы она не выйдет. Уставшая и обессиленная, девушка сидела на земле спиной упираясь о стену разрушенного здания, создавая вокруг себя сильнейший защитный барьер, на который только была способна. Протез, который когда-то так любезно сделала для неё Цунаде, валялся где-то в этих руинах. Забавно, что с кровоточащей культяпкой она ощущала себя куда комфортнее, чем с искусственной рукой. Окруженная со всех сторон Ооцуцуки, девушка знала, что тут и закончится её жалкое существование. Но даже если и так, Наруто хочет побыть эгоисткой хотя бы в конце и отплатить сполна своим дорогим предателям. «Эй, Ку… Я собираюсь сделать самую большую глупость в своей жизни. Но пока есть время, я могу отправить тебя куда подальше, чтобы эти ненормальные не нашли тебя… И ты наконец-то сможешь быть свободен как...» – договорить ей не дал оглушающий рык в голове. «Грр, не сравнивай меня с этими мерзкими крысами. Я был с тобой, с самого дня твоего рождения и не думай, что сможешь избавиться от меня так легко, мелочь.» – Что-то теплое разлилось внутри девушки. Было так приятно, что хоть кто-то не хочет оставлять её одну. Забавно, что этим "кем-то" оказался когда-то самый страшный демон. «В таком случаи, давай вместе уничтожим этот мир!» «Хмм, давай сделаем это вместе, Нару.» Наруто собрала всю свою имеющуюся чакру, положив оставшуюся руку на землю, направляя энергию в самые недра Земли. Ооцуцуки могут разбить её барьер в любой момент, девушке нужно продержаться ещё немного. – Признаю, мы недооценили твою силу «Некоронованная Богиня». Мы совсем не ожидали, что ты сможешь противостоять нам так долго и забрать жизни стольких наших людей, – заговорил, по видимому главный, подходя ближе к барьеру. – Мы могли бы договориться. Сдайся добровольно и отдай нам лиса, а мы так уж и быть не станем никому не навредим. Мужчина перед ней смотрел на неё свысока, ухмыляясь во все зубы, явно предвещая свою победу. Глупый, глупый Ооцуцуки, даже и не догадывается, что Наруто уже глубоко плевать. – В противном же случаи мы перебьем все дорогих тебе людей на твоих же глазах! Наруто засмеялась. Громко, надрывно, запрокинув голову назад. Это звучало немного истерично с нотками отчаянья. Когда приступ смеха прошел, девушка ухмыльнулась и прищурившись, смотрела прямо в глаза предполагаемому главе клана. – Идиоты. Неужели находясь здесь так долго, вы так и ни черта не заметили? – Словно насмехаясь протянула Узумаки. Вытянутые от удивления и, кажется, понимания лица стоили всех её трудов. – Именно. Кроме меня на этой планете больше нет ни единой живой души. Так, что угрожайте сколько влезет, всё равно ничего не сможете сделать. – Проклятые людишки! Да как смеете идти против воли Богов! Как только я доберусь до тебя, ты пожалеешь о том дне, когда родилась! Я обреку твою душу на вечные муки в аду!! – Взревел глава клана Ооцуцуки, яростно пытаясь пробить барьер и добраться до наглой девчонки. Ах, перекошенные злобой и ненавистью лица, словно бальзам на раненую душу. И тот факт, что такое выражение лиц у них из-за неё, Наруто, вызывало восторг. Она улыбнулась ещё шире. – Если уж мне суждено сегодня умереть здесь, то я заберу вас всех с собой. В конце-то концов, я буду нежиться в объятьях Шинигими-самы, пока вы будете гореть в аду~! – Насмешливо пропела Узумаки, наблюдая, как осознание вперемешку с ужасом мелькает в их глазах. Кажется, к членам клана Ооцуцуки только дошла вся суть сложившейся ситуации. Но их нельзя в этом винить, ведь из-за барьера они не могли почувствовать что она творит. И сейчас Наруто наблюдает как те, кто назвал себя Богами, пытаются в спешке сбежать. Довольная, немного даже счастливая улыбка сама собой появилась на её устах. Было уже слишком поздно. Её чакра добралась до ядра Земли. – КАЦ!