ах если бы

ах, если бы только солнце могло узнать, где его дом — если бы оно вспомнило, если бы взошло над вымученной землёй, растопило бы льды на пиках вековых скал… если бы солнце воспылало вдруг древним пламенем, напитало бы жизнью сердца — если бы только ему подсказали дорогу сонные странники — все были бы живы и всё было бы живо. и всё бы цвело, всё бы пело и хохотало в хоре с ветрами и водами. альбедо не застал ни расцвета, ни падения нации. он застал лишь её наследие — созидание монстров руками цитринитас; всё ли это, что осталось от тех, кто разорвал небо своей мечтой? ни следа на теле земли — руины перемолотого пространством королевства давно, должно быть, исчезли. ах, если бы только звёзды ведали, где им сиять — не блуждали бы в отражениях вод, несчастные. если бы они рассыпались по небесному шёлку, если бы только не прятались за краями повреждённых границ — может, цитринитас бы справилась? если бы не была она столь хороша, не гналась бы за истиной, не играла бы с жизнью… …вот бы и альбедо уметь так. как цитринитас была беспощадна — “досчитай до десяти; сколько пальцев ты видишь?” — как была верна: себе и греху за тонкой границей миров. великая грешница с громким именем. та, кто посмела занести руку для удара по лицам богов. ах, если бы месяц понимал мощи своей — была бы ночь светлее и дня, и надежды в глазах приговоренных к великой казни. не было бы тьмы, осталось бы лишь порождение ее в свете, и был бы мир чист, и были бы люди честны. мировой змей не открыл бы глаз своих, и не была бы вселенная заперта в цикле. и не было бы времени. и жизни бы не было. альбедо роняет ветвь ирминсуля на стол. не в этом ли истина мира? в испытаниях, в поиске смысла? а душа его — не зеркало разве? …и не золото ли она отражает?