Эксперименты

Джедайт, в общем-то, никогда не сомневался в том, что Нефрит не слишком нормален, но окончательно убедился в этом только в то утро, когда впервые остался у него с ночевкой. Первым, что увидел Джедайт, проснувшись, были полные нездорового воодушевления глаза любовника и его же жизнерадостная улыбка. Нефрит выглядел просто неприлично довольным жизнью, а это значило, что он что-то задумал, и, более того, уже начал воплощать задуманное в жизнь. У Джедайта накануне был отвратительно суматошный день – в лабораторию нагрянуло очередное высокое начальство с проверкой – так что разделить радость Нефрита он не был настроен. Он даже ночевать приехал к нему исключительно потому, что иначе пришлось бы тащиться в свою квартирку на другой конец города. Обреченно вздохнув, Джедайт попытался приподняться с кровати и задать Нефриту закономерный вопрос о том, что здесь происходит, но не смог. В смысле, приподняться не смог. Подозревая худшее, он запрокинул голову и обнаружил собственные руки надежно привязанными к кованой спинке кровати, почему-то эластичным бинтом. Подергал на всякий случай, но результата не добился и снова перевел взгляд на Нефрита. – Бинт? Серьезно? – спросил он обреченно, начиная жалеть о том, что вчера предпочел не трястись лишний час в метро. – Больше ничего не нашел, – пожал плечами Нефрит, не прекращая улыбаться. – Думал сбегать в магазин за веревкой, но еще слишком рано, и я боялся, что ты проснешься. – Да ладно, с чего бы это? – поднял бровь Джедайт, нехорошо усмехнувшись. – Расслабься, Джед, – Нефрит легкомысленно махнул рукой и поерзал, удобнее устраиваясь на его бедрах. – Считай это экспериментом. Джедайт хотел было сказать, что экспериментов ему с лихвой хватает и на работе, уже даже открыл рот, но захлебнулся словами, когда Нефрит, наклонившись, слегка прикусил его сосок. Длинные каштановые волосы рассыпались по животу Джедайта, щекоча кожу. – Вот видишь, тебе нравится, – удовлетворенно прошептал Нефрит в его грудь и провел кончиками пальцев вдоль ребер, слегка задевая кожу ногтями. Джедайт выгнулся – в этом месте у него была эрогенная зона, Нефрит прекрасно об этом знал и бессовестно пользовался – и прикусил губу, когда связанных рук коснулся прохладный металл спинки кровати. В этом действительно было что-то неуловимо притягательное, особенно если не думать о том, что связаны руки не веревкой или какими-нибудь там лентами, а чертовым эластичным бинтом. Когда Нефрит спустился ниже, касаясь губами живота Джедайта, целуя, вылизывая и чуть прикусывая кожу, тот дернулся – нестерпимо хотелось зарыться пальцами в гриву каштановых волос, притянуть любовника к себе, целовать его красивые, невероятно раздражающе улыбающиеся губы, гладить по спине... – Нефрит, у меня руки затекли, – вместо этого простонал Джедайт почти умоляюще. Это было не совсем враньем – бинт был затянут туго и пережимал кровоток. – Хорошо, я потороплюсь, – снова улыбнулся Нефрит, даже не думая развязывать любовника, и сжал в руке его член. – Ох, ч-ч-черт... – выдохнул Джедайт, снова и снова дергая злополучный бинт и мечтая, чтобы он каким-то чудом все-таки порвался. Нефрит гладил его член, то кончиками пальцев, то всей ладонью, горячо дышал, почти задевая чувствительную кожу губами. А потом отстранился – Джедайт с трудом подавил разочарованный стон – раздвинул ноги любовника в стороны и долгих несколько мгновений как будто любовался открывшимся видом. – Ты чудовищен, – прошептал Джедайт, облизывая пересохшие губы, – и эксперименты твои чудовищны. – Главное, чтобы тебе нравилось, – усмехнулся Нефрит, размазывая смазку по своему члену. Закинув ноги Джедайта себе на плечи, он подался вперед, входя сразу, одним медленным слитным движением. Джедайт снова дернулся навстречу, бинт врезался в кожу запястий. Нефрит занимался любовью одновременно страстно и невыносимо нежно, двигался так, как будто от его движений зависела по меньшей мере судьба целого мира, а не один неудовлетворенный парень. Вбивался в тело любовника глубоко и сильно, умудряясь при этом осторожно придерживать его за бедра, и не отрываясь смотрел в глаза. Улыбался едва заметно, и от этого у Джедайта чертовски кружилась голова, он терялся, метался по кровати, сбивая простынь и натирая бинтом связанные руки, и кончил первым, снова выгнувшись, сжимая Нефрита внутри. Тот кончил следом, почти сразу же, и это было одновременно стыдно и чудовищно приятно. Позже, когда Нефрит развязывал Джедайта, покрывая поцелуями его покрасневшие запястья, тот, не поворачивая головы, произнес так тихо, как будто пытался сам себя не услышать: – Только, бога ради, больше не используй для этого бинт.