┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
— Довольны ли вы вынесенным приговором, мистер Галлагер? — Теперь, когда ваша репутация очищена вы планируете вернуться в шоу-бизнес, Йен? — Когда состоится свадьба? — Кто сделал предложение? — Одно фото, Микки! — Как вы чувствуете себя после суда, мистер Галлагер? — Гребаные стервятники, — огрызнулся Джей-Джей, как только они прорвались через разъяренную толпу журналистов у здания суда и попали в безопасность машины. — Задушил бы каждого, — он посмотрел на задние сидения, где Йен и Микки выдохнули и расслабились после пятичасового процесса, — Ну что, парни, мы победили. Какая же следующая остановка? «Следующая остановка? Да черт его знает», подумал Йен, позволяя себе утонуть в объятиях Микки. Он никогда не предполагал, что окажется в этом месте: Холл заключён под стражу и проведет в тюрьме минимум десять лет, а все потерпевшие получат материальную компенсацию. Даже не мечтал о том, что будет помолвлен, вернется к съемкам, напишет пьесу, что захотят поставить сразу в нескольких театрах. Так что, следующая остановка… — Я просто хочу домой, — сказал он так, чтобы это мог услышать только Микки. — К тебе домой или ко мне домой? Было странно, что они обручились раньше, чем решили жилищный вопрос. Каким-то образом они пришли к молчаливому соглашению, что Йен переедет в особняк Микки, на самом деле ни разу не говоря и не обсуждая этот момент; Галлагер просто проводил 99% времени у Микки, и практически все его вещи уже были там. Он возвращался к себе домой только чтобы забрать что-то или в те несколько раз, когда Микки уезжал из города, а Йен чувствовал себя слишком странно из-за того, что продолжал платить немаленькую арендную плату за практически пустой дом. И он понимал, почему Микки решил уточнить прямо сейчас, хотя обычно они просто поехали бы к нему. Но сегодня Йен был слишком уязвим после суда, слишком взвинчен и выбит из колеи, и возможно, случись это год назад, Йен хотел бы немного побыть у себя дома, но на данном этапе… — К нам домой, — ответил он, смотря на брюнета. — Я хочу к нам домой. Микки просиял, улыбаясь ему с нежностью и пониманием. Они были готовы к следующему шагу. — Хорошо, но пока мы подбираем дом — живем у меня. Клянусь, Ларри смотрит на меня как на уголовника. Йен хихикнул: — Он так предан к делу. Может потом возьмем его с собой? — Без проблем, — ответная ухмылка озарила лицо Микки, когда он наклонился, чтобы чмокнуть Йена в висок. — Но ты правда в порядке? — Ммм, намного больше, чем просто это. Намного больше.┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
На этот раз все было по-другому. Никакой пыльной церкви, никакой огромной толпы гостей, органной музыки и вопиющей неловкости. Снова наступил август, но жара от летнего солнца ощущалась комфортно вблизи океана в месте, которое они выбрали — прямо на самóм песчаном берегу и так, что их ноги по щиколотки были в теплой воде. Над ними возвышалась красивая деревянная плетеная арка, украшенная белыми каллами, а рядом стоял скромно одетый преподобный; и спокойствие овевало их вместе с легкими потоками ветра. Позади них на стульях с бантами из белого шифона сидели немногочисленные зрители. Цветовая гамма не была броской, да и женихи оделись в одинаковые легкие костюмы из бежевого льна. Все ощущалось идеально, и когда прозвучал главный вопрос дня, не было никакого ответа, кроме как… — Да, — ответил рыжеволосый, нежно сжимая руки другого мужчины. — Это всегда будет «да». — Да, — Микки чуть ли не закивал, когда пришел его черед отвечать. — Миллион раз «да». — Силой, данной мне Богом и сайтом priestinhalfanhour.com, — сказал преподобный, вызвав смех у всех собравшихся, — объявляю вас мужем и мужем! Поцелуй ощущался сладко, естественно как дыхание и продлился намного дальше, чем того требовал сценарий. Хлопок нумератора заставил всех аплодировать и одобрительно свистеть, пока двое мужчин продолжали целоваться, утопая ногами в мокром песке. — Это финал! — прокричал режиссер среди хаоса из объятий и поздравлений. — Поздравляю с окончанием съемок! Йен прервал поцелуй и позволил себе еще немного посмотреть на Микки, что выглядел абсолютно обалдевшим. — Как ты думаешь, это можно считать за репетицию нашей реальной свадьбы? — спросил он, посмеиваясь. — Наверное? Но черта с два мы делаем это, стоя в океане. Какие-то мелкие крабы пытались грызть мои ноги. — Возможно, это просто по сценарию. — Вполне, — Микки ухмыльнулся и стер одинокую слезу в уголке глаза рыжеволосого. — Куда ты теперь хочешь пойти? Йен огляделся вокруг: съемочная группа веселилась, намереваясь провести вечер и ночь, болтая и напиваясь шампанским в трейлере. Они могли остаться с ними или же… — Рим? — спросил он с надеждой, и брюнет закивал. — Да, давай отправимся в Рим.┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
Хорошо, что никто не видел Микки в этот момент. Он запутался в простынях и с совершенно глупым выражением лица уставился на свое кольцо, на котором ритмично появлялась красная светящаяся анимация, а на коже под ним ощущалась нежная вибрация. «Тук.Тук.Тук.» Так спокойно, ровно и умиротворяюще билось сердце Йена, пока он спал, не подозревая, что его жених не более чем странный сталкер. Микки дал столько дерьма рыжеволосому за покупку этих умных колец, и все же он обожал их. Такое волшебное чудо техники, позволяющее почувствовать биение сердца вашей любви буквально на пальцах. Микки мог бы пролежать так все утро и в конце концов уснуть снова, но у него был план, и настало время для его исполнения. Он нежно погладил спящего Йена по лицу, упиваясь его красотой, а после стукнул мужчину кулаком по бицепсу. — Вставай, соня! — Чт… — Йен взглянул на него полуприкрытыми глазами. — Что такое, Мик? — пробормотал он, потирая лицо. — Ничего, просто уже утро или ты передумал повторить нашу прошлогоднюю экскурсию? — невинно спросил брюнет. — О, конечно, — Йен сонно заморгал, вряд ли осознавая себя в пространстве, — уже пора? Сколько времени? — Хм, дай подумать. Время пения птиц, красивого рассвета и утренней прохлады, — почти пропел Микки, пока другой мужчина уставился на него в шоке. — Целых пол пятого! — Ооо, — Йен простонал и упал обратно на кровать, накрывшись с головой простыней, — ты невозможен. — Месть — блюдо, которое подается холодным, сучка, — Микки ликовал. — Куда ты улегся? Кроме прочего я действительно не шутил. Теперь обе наши задницы известны, и я не хочу попасть на автограф-сессию прямо у фонтана Треви, так что вставай. Йен выглянул из под простыни и окинул Микки вонючим взглядом. — Ладно, но хотя бы отсоси мне для начала. — Это всегда с радостью, — брюнет ухмыльнулся и пополз вниз.┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
Они оказались у фонтана в полседьмого утра, и несколько туристов уже сновали поблизости, делая фотографии и присаживаясь на край памятника, чтобы отдохнуть и поболтать. Микки вдруг резко заволновался, его ладони вспотели, а ноги ослабели, хотя он шел сюда с полной уверенностью и железобетонным планом, который ждал своего часа уже около полугода. Йен был поглощен тем, что фотографировал фонтан, хотя Микки мог бы сказать, что у мужчины хранилось целая тонна его снимков, но в этом году он обзавелся новой винтажной камерой и практически не расставался с ней; гостевая ванная Микки превратилась в фотолабораторию, и брюнет хотел бы, но все же не мог сказать, что его задницу не проявили на пленке. Не было ничего нового в том, что Йен болван, но хорошие новости — Микки такой же болван, поэтому он достал айфон и тайком сделал несколько снимков своего жениха со спины: его волосы снова отросли, кудри взбунтовались, на нем была коралловая рубашка с коротким рукавом и бежевые капри. Прекрасен. Микки убрал телефон и похлопал себя по карманам в поисках монет. — Эй, — окликнул он Йена и позвенел несколькими центами в сжатом кулаке, — хочешь загадать желание? Йен обернулся, улыбка озарила его лицо, когда он понял, что Микки действительно серьезен: — Ага, правда я не знаю, что еще загадывать. Что ты собираешься попросить? — Хорошая попытка, Герк, — усмехнулся Микки. — Ты знаешь, что мой гид обманул меня в прошлом году? Оказалось, что кроме трех основных желаний: вернуться в Рим, найти любовь и сочетаться браком, можно бросить четыре монеты и загадать богатство? Йен прищурился, когда его раскрыли и скрестил руки на груди, готовясь все отрицать: — Это выдумка меркантильных туристов, такого желания нет! — Конечно, дитя романтики. Если бы Шекспир жил в наше время, ты бы у него, наверное, отсосал. — Он был натуралом, но не буду врать, что я бы не попытал счастья. — Поразительно, как легко ты предаешься мыслям о том, чтобы стряхнуть пыль с какого-то сумасшедшего старика, пока я — твой будущий муж, буквально здесь, — сухо заметил Микки. — Кто сказал, что ты не приглашен? Детка, у тебя билеты в первом ряду. — Омерзительно. И это ради твоей задницы в прошлом году я потратил все свои центы, чтобы загадать: я хочу вернуться сюда с Йеном? Отдайте мои деньги. Йен открыл рот, чтобы шокировано закрыть его, безмолвно зашевелить губами и наконец-то пробормотать: — Ты правда попросил…это? Вернуться сюда со мной? — А что по-твоему я тогда загадал? — Микки дерзко улыбнулся. — Я не…не знаю. Мне показалось, что ты просто бросил деньги в воду, отрицая эту идею с самого начала. — Я никогда не трачу деньги в пустую. Особенно, когда есть шанс получить этого горячего высокого рыжего всего за три цента. — Придурок, — Йен нежно улыбнулся, и щеки его так сильно порозовели, — хочешь знать, что я загадал тогда? — Конечно. По-твоему для чего я рассказал тебе? Рыжеволосый фыркнул и опустил взгляд, словно то, что ему нужно было сказать, отчего-то дико его смущало. Когда он поднял голову, глаза его были немного влажными и такими проникновенными; за спиной разгоралось солнце, делая кудри Йена почти светящимися. Он посмотрел на Микки так, как больше никто не умел, словно во всем мире остались только они одни и, прерывисто выдохнув, заговорил: — Я загадал, чтобы ты влюбился в меня. Вот и все. Брюнет прочистил горло; туристов и местных вокруг прибавилось, поэтому он подошел ближе к Йену, чтобы прошептать: — Бесполезная трата денег. На тот момент я уже был без ума от тебя. У Йена перехватило дыхание, и он попытался казаться крутым: — Никогда не мешает подстраховаться. — Конечно. А теперь держи монеты и загадывай богатство. Мы купили дом с этим гребаным задним двором и бассейном, как ты и хотел, так что нам нужны деньги. Йен забрал несколько центов и пробормотал себе под нос: — Как будто тебе не нравится этот бассейн и задний… — Загадывай деньги, Галлагер! Йен закатил глаза, встал спиной к фонтану и зажмурился, заставив Микки улыбнуться. Этот идиот, Боже. Брюнет замешкался, чуть не выронил нужные ему вещи, прежде чем сделать глубокий вдох и занять позу. Йен открыл глаза как раз вовремя; случайные зеваки вокруг уже обратили на них внимание, и кто-то издал изумленный звук, наблюдая за их маленьким шоу. — Йен Галлагер, — сказал Микки дрожащим голосом, стоя на одном колене и держа перед собой синюю коробочку с простым кольцом из белого золота. Тонкая драгоценная полоска металла, — я знаю, что мы уже помолвлены, но я мечтал об этом всю жизнь, так что… — Микки, конечно, сильно преувеличивал, учитывая, что они познакомились год назад, но послушайте, ощущалось все именно так. — Хочешь выйти за меня замуж? Толпа вокруг ликовала, снимала, кто-то закричал: «Подождите, это же Галлавич», используя их фанатское интернет-прозвище, но Микки это не волновало и, если уж на то пошло, все вокруг прямо сейчас было романом Йена, а он лишь помог ему его дописать. На пару мгновений Йен потерял дар речи; кирпичи больно врезались в колено Микки, но он был готов потерпеть минуту, час, день, вечность. Возможно, найти машину времени, вернуться в прошлое, чтобы снова встать на одно колено, протянуть коробочку с простым кольцом из белого золота, чтобы услышать: — Да, — слово, состоящее из одного лишь дыхания. — Да, — сотканное из чувств, обещаний и заверений. — Конечно же, да, — сплетенное из самых драгоценных частиц: исцеления и любви. Казалось, что вся его жизнь стремилась сюда — к этому моменту. Семь утра у фонтана Треви под солнцем Италии. Казалось, все дороги вели в Рим.┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
— Как ты понял? Солнце уходило к закату, когда они лежали в кровати, на самом деле безобидно, просто отдыхая после принятия душа. Йен снова посмотрел на свою руку, где на безымянном пальце теперь было два кольца: черное и то, что Микки надел ему только сегодня. — Как я понял что? — подразнил брюнет, устраиваясь на животе, чтобы смотреть на Йена. Йен закатил глаза, очевидно, слишком нетерпеливый для каких-либо игр. — Что ту книгу написал я? — Ты имеешь ввиду ту самую книгу, которую ты дал мне буквально на второй день после нашего знакомства? — Да брось, мы практически уже трахались, — фыркнул Йен и ткнул Микки в бок. — Ну так что? Брюнет привстал и оседлал бедра своего жениха, а после навис над ним сверху, опираясь на ладони. Полотенце соскользнуло с его тела, и Микки остался обнаженным, но это было хорошо, особенно в жаркий августовский вечер и особенно, когда Йен тоже был голым. — Я начал читать ее в то время, когда мы…сделали перерыв, — осторожно начал он, зная, что для Йена их расставание все еще было больной темой. — И, естественно, я узнал тебя со второй строчки. — Боже, это правда было так очевидно? — Более чем, — Микки засмеялся. — Я прочел ее за вечер и ночь. И так хотел обсудить с тобой все это, у меня была целая чертова куча вопросов, но тебя не было…ни адреса, ни номера. Помню, что я так сильно бесился. Это было как раз после того благотворительного ужина, и в конце концов я попросил Джеффри найти мне номер и адрес драматурга Йена Галлагера. — Так ты и узнал, куда тебе нужно ехать? Знаешь, в ту ночь, когда я позвонил тебе. — Ага, — брюнет нежно улыбнулся и наклонился, чтобы прижаться губами ко лбу Йена. — Я так чертовски испугался тогда…думал, я не знаю, что случилось что-то ужасное. Хорошо, что твоя задница поселилась практически на моем заднем дворе. — Прости. — Все в порядке. Как я и говорил, скорее всего все равно бы появился у тебя через пару дней. — Я бы позвонил тебе раньше. — Тогда у нас все хорошо получается, не так ли? — подразнил брюнет и украл еще один поцелуй. — И…тебе, эм…понравилась моя… — Прекрати бормотать. — Тебе понравилась моя книга, нетерпеливый ты засранец?! — Я повредил колено ради твоей задницы, как ты думаешь?! Йен прыснул от смеха, а после совершил резкое движение, переворачивая Микки и подминая его под себя. — Обвиняет меня в желании отсосать Шекспиру, а сам делает предложение на глазах у десятков людей посреди Рима, потому что его парень вскользь упомянул об этом в книге. Да это даже книгой назвать сложно…так, личный дневник. — И все же…ты мне его дал. Йен вздохнул, вспоминая: — Там было так много мыслей и буквально можно понять, что творится в моей голове большую часть времени. Так что я подумал, а как бы ты отнесся к главному герою? Я бы спросил тебя, что ты почувствовал, читая это и узнал бы, есть ли у меня шанс. Но потом…мы были так увлечены друг другом, все забылось, и план не сработал. Хотя, так даже лучше. — Да, мне понравилось для начала узнать тебя в реальности, — подтвердил Микки. — Почему ты никогда не публиковал ее? Я имею ввиду, это роман и он потрясающий. — Я так и планировал, просто…потом, когда я получил первые несколько экземпляров из издательства, и мои нелепые бредни обрели вид настоящей, реальной книги, то все это стало слишком личным, и я…не смог. Я так же не видел себя в качестве писателя книг в будущем и, наверное, мне просто нужно было выбросить все это из головы, а не выпускать свою жизнь на целый тираж. Я сделал это, и остальное перестало меня волновать. — И все же ты дал книгу мне. — Ты никогда не был незнакомцем. Кроме того, благодаря этому сегодня мне сделали предложение! — Йен просиял, демонстрируя кольцо. — Сколько ты это планировал? — Разве тебе не хотелось бы знать? — Засранец. Микки только дернул Йена вниз, побуждая его распластаться на своем теле и втянул его в поцелуй. Это был длинный день, он устал говорить и нуждался в небольшой эмоциональной перезагрузке, и ничто не помогало в этом лучше, чем близость с Йеном. Рыжеволосый быстро считал программу, он и сам чувствовал себя слегка взволнованным и хотел поскорее оказаться в успокаивающем контакте с будущим мужем. Муж. Это что-то делало с ним. Из-за этого поцелуи становились глубже, касания дольше, эмоции накаленнее. Йен поймал сладкий вдох Микки, поцеловал его еще раз, а после прикоснулся губами к шее, ключицам и соскам. Когда он наконец-то взял Микки в рот, то уже сам тяжело дышал от возбуждения. Было что-то необъяснимо приятное в таком сексе, когда вы знаете каждый дюйм кожи друг друга, умеете и главное хотите доставить удовольствие другому человеку просто интуитивно, есть что-то во всей этой безопасности и комфорте, отсутствии неловкости и стеснения, что делает все совершенным, вне зависимости от длительности акта и силы оргазма, вам просто невероятно хорошо быть вместе вот так. За плечами у Йена тонны секса, ради Бога, да он и четверти бы не вспомнил, и ничего не сравнится с тем, чтобы заниматься этим с тем, кого любишь, кто заставляет твое дыхание сбиваться, бедра дрожать, с тем, кто как ты знаешь, останется с тобой после, позаботится о тебе, как бы глупо это ни звучало, но он принесет тебе воды, коснется тебя теплым полотенцем, а потом ляжет с тобой в кровать, чтобы вы могли уснуть в позе большой и маленькой ложки. И да, просто секс — это тоже классно, но забота, любовь и привязанность превращают его в слияние тел, сердец, душ, побуждают вас желать, чтобы это никогда-никогда не кончалось. Таилось что-то почти нереальное в том, как кольца смотрелись на его безымянном пальце, пока он сжимал и массировал бедра Микки, прежде чем в последний раз провести языком по его члену; брюнет застонал, сжал волосы Йена в кулаке, но мужчина быстро вырвался, спускаясь поцелуями по его промежности вниз, прежде чем закинуть ноги брюнета себе на плечи. Он поцеловал каждую ягодицу и оставил несколько легких поддразнивающих укусов на коже Микки, наслаждаясь его прерывистыми вздохами. Теперь, когда руки Йена были свободны, он побудил Микки раздвинуть бедра и подложил ладони под его задницу, чтобы помассировать и нежно раскрыть его для того, что он собирался сделать. Йен помнил, как они первый раз попробовали это в Нью-Йорке, прямо в отеле, и Микки был краснеющим, дико стесняющимся девственником пока не кончил так, что увидел северное сияние у себя под веками. С тех пор они вроде как увлечены этим иногда. Когда хотят долгой прелюдии или особенно приятной подготовки или просто сделать хорошо друг другу. Микки вздрогнул и выдохнул «Йен», когда рыжеволосый медленно провел языком по чувствительному колечку мышц, начиная с легких ласк. Йен не хотел торопиться; впереди была целая ночь, день, неделя и весь месяц их запланированного отпуска в Италии, так что если он хотел любить своего будущего мужа так долго и так хорошо, чтобы тот заплакал от счастья, то никто не мог бы ему помешать. Срочности не было, но в то же время Йен неосознанно гнался за реакциями Микки. Он оставил несколько поцелуев с открытым ртом и ласкал брюнета языком, пока тот не содрогнулся и не потянул Йена за длинные пряди на макушке. Он скрутил язык и плавно вошел внутрь, совершая маленькие ритмичные толчки. Микки застонал, его бедра бесконтрольно сжались и чуть не перекрыли Йену кровоток, он бы даже самодовольно усмехнулся если бы мог. — Да ладно тебе, черт возьми, — выругался брюнет, когда Йен задал темп и освободил одну руку, чтобы обхватить его ноющий член. — Ты заставишь меня кончить…Йен…Господи, подожди! — В чем проблема… — Йен приподнялся на локтях и поцеловал внутреннюю сторону бедра Микки, — скорострел? — Пошел ты. — Разве это не общая идея? Микки простонал, на этот раз от понимания, что его любовь была неисправимым идиотом. — Иди сюда, Герк, — позвал он хриплым от возбуждения голосом, и Йен вытер лишнюю влагу с лица ладонью, прежде чем с улыбкой снова навалиться на Микки. Через несколько минут жарких поцелуев брюнет толкнул Йена, и тот оказался на спине, пока Микки дерзко улыбнулся ему сверху. — Тащи смазку, сучонок. — Мудак, — беззлобно обвинил рыжеволосый, скатываясь с кровати в поисках их чемодана. — Куда ты ее положил? — В смысле, куда я ее положил? Ты собирал все дерьмо для душа и прочего. — Да, я отвечал за гигиенические принадлежности, — сухо заметил Йен, открывая очередной внутренний карман, чтобы обнаружить там целое ничто. — Это шампунь, гель, пена и прочая хрень. А ты собирал вещи в спальне. Дома смазка у нас лежит в спальне! — Мы не могли так поступить… — панически пробормотал Микки, вспоминая, как схватил из прикроватной тумбочки бархатный мешочек с бусами, но абсолютно проигнорировал тюбик со смазкой, — да, мы так и сделали. — Ты, не мы! — Прекрати драматизировать. Иди сюда и просто плюнь, черт возьми. — Ты не собираешься принимать девять дюймов с одной только слюной, придурок. Твоя задница даже до свадьбы не заживет. — Ты слишком большого мнения о себе, знаешь. — Мое мнение о себе прямо пропорционально моему… — Я тебя придушу, Йен. — И мне это понравится, — рыжеволосый одарил Микки дьявольской ухмылкой и исчез в ванной комнате. Если этот придурок сейчас принесет оттуда какой-нибудь модный шампунь, Микки убьет его. Сразу после оргазма, но все же он это сделает. — Аллилуя! Скажи спасибо, что я параноик! — Йен практически выбежал из ванной с небольшим стеклянным флаконом. — Я подумал, что кто-то из нас может перетрудить спину или что-то еще, поэтому захватил массажное масло. Никаких добавок, только чистый экологический продукт. Даже радость не помешала Микки одарить своего жениха скептическим взглядом. — Ты собираешься трахать меня или готовить себе завтрак чемпиона? — Я только что съел тебя, так что на данный момент… — Господи Иисусе, затнись и иди, блядь, сюда. Массажное масло на самом деле работает лучше, чем кто-либо из них ожидал. Йен готовит Микки, снова беря его в рот и мягко растягивая его сначала одним, но довольно быстро двумя и наконец тремя пальцами. — Я был готов уже после римминга, Йен, — голос Микки слабый и дрожащий, когда удовольствие разливается по его животу и бедрам. — Блядь, войди уже в меня. Я в порядке… — Я знаю, мне просто нравится, когда ты умоляешь, — ответил рыжеволосый, осторожно убирая пальцы и занимая позу, сидя на коленях между ног Микки так, чтобы можно было держаться за его талию, приподнимать за задницу, оглаживать бедра и дарить ему хорошие жесткие толчки. — Я тебя ненавижу, — прошептал Микки, у него перехватило дыхание, когда Йен толкнулся, соединяя их. Рыжеволосый откинул голову назад, бессмысленно постанывая и сжимая бедра брюнета пока входил в него. Он выдохнул: «Всегда так чертовски приятно», прежде чем наклониться и опереться на свои локти по обе стороны от головы Микки, чтобы Йен мог целовать и просто смотреть на него. Брюнет обернул ноги вокруг талии Йена и обнял его руками за шею, улыбаясь. Они оба тяжело дышали, привыкая в течение нескольких мгновений. — На моем пальце два кольца, так что ты можешь говорить что угодно, и я всегда буду слышать признание в любви. Йен совершил первый толчок, так что следующий комментарий Микки был смесью из вздоха и смеха. У него имелась какая-то мысль для саркастичного ответа, но она стерлась, сменяясь дымкой из наслаждения и любви. Все, что Микки смог вспомнить, когда темп Йена нарастал, и он наклонился, чтобы поймать губы Микки во влажном поцелуе, было тихое, отчаянное: — Ti amo alla follia… — произнесенное с неправильным ударением и на ломаном итальянском Микки. И все же…идеальное. Йен улыбается, его глаза прикрыты, но улыбка сияет в ответ на слова Микки и, может быть, дело в этом или в предложении руки и сердца или в воздухе Рима, но секс такой идеальный, такой чертовски приятный, столько любви, искренности и желания витает вокруг, что Йен думает — он вот-вот выберется из своей гребаной кожи, что его душа отправится в далекий, неизведанный космос. Они даже не меняют позу. Обычно они начинают всегда вот так, но потом двигаются; Микки на коленях, а Йен сзади, держится за его бедра или накрывает его своим телом, жарко дыша ему в затылок, Микки сверху на Йене, жестко вдавливая его в матрас, пока Йен пытается не разучиться дышать, боком, когда их ноги переплетаются, и они медленно трахаются, шепча нежные заверения. Но сегодня: от начала и до конца ими обладает чертова эйфория. Секс глубокий, горячий, меняющий мозг на уровне его химии, по-крайней мере Йену так кажется. Он даже не может найти слов, не в силах сформулировать что-то вразумительное, но это нормально, потому что Микки там, прямо рядом с ним, на одной странице и также сходит с ума, захлебывается в удовольствии, так же на границе реальности и пятой стихии. Оргазм поражает так, словно теплые солнечные лучи проникли через приоткрытые шторы и прошли прямо сквозь их тела, согревая каждое нервное окончание, а потом, на грани оргазма, когда все, что остается — это просто принять это, пережить и не забывать дышать, кажется, словно они превращаются в свет, что они и есть свет…яркая вспышка, рождающаяся между ними, в самой сердцевине и рассеивающаяся подобно звездному скоплению. Трансцендентно.┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
— У тебя была одна задача! Йену, честно говоря, нечего на это возразить, а говорить о том, что задач у него на самом деле несколько и немаловажных, наверное, было бы опасно для его жизни. — Одна гребаная работа, Йен Клейтон Галлагер… — оу, государственное имя? Ничего хорошего не случалось, когда Микки использовал его полное имя, — и ты провалил ее! Йен с опаской наблюдал, как его жених, без нескольких часов муж, побагровел, а на шее у него выступили вены и все потому что, очевидно, Йен перепутал цвет…стульев для их свадебной церемонии. Нет, он точно помнил, что заказывал белые кьявари с золотыми подушками, но тогда почему грузчики прямо сейчас разгружали какое-то дерьмо из коричневого дуба? Вопрос оставался открытым. — Если позволите, — пролепетал менеджер компании, которая и отвечала за мебель и декорации на церемонии, — я думаю, что я…эээ, перепутал коды оттенков, когда сообщал на склад, что именно они должны доставить, но мне очень жаль и в течении нескольких часов мы все исправим. Барт или черт возьми, кто его знает, нервно улыбнулся, и Йену почти стало его жаль. Парень был молод, вероятно по-глупому храбр и почти мертв, учитывая то, что Микки уже целился шариковой ручкой ему прямо в яремную вену. — О, цветы привезли! — Йен вскрикнул слишком высоким и слишком громким тоном так, что персонал, снующий повсюду, нервно обернулся на него. — Синие лилии Старгейзер. Все как мы и хотели, верно? Не мог бы ты пойти и проконтролировать, чтобы грузчики не помяли листья и не сломали стебли? А я улажу вопрос со стульями. Да, любовь моя? Микки грубо фыркнул, засунул толстый блокнот подмышку и удалился в сторону цветочного фургона так, что пыль из под его подошвы попала Йену в глаза. Королева мелодрамы, черт побери. — Ну и ну, это волнение перед основным событием, — хихикнул Барт, очевидно, пытаясь разрядить атмосферу и наивно полагая, что из их пары Йен был более сердечен и адекватен. — Послушай меня, Бартоломью, — низко прорычал Йен, хватая шокированного менеджера за рубашку, — ты сделаешь так, чтобы эти чертовы кьявари с золотыми подушками оказались здесь через два часа или я сложу тебя как оригами. Мой жених планировал эту свадьбу три месяца днем и ночью, поэтому все должно быть так, как он хочет. Ибо Микки здесь главный, а я просто восхищаюсь им и жгу сук, которые хотят испортить наш день. Мы поняли друг друга? Барт кивнул, да и что же тут было не понять? Он просто сжал задницу по-крепче и действительно удивился, как можно одновременно возбудиться и чуть ли не обосраться от страха. Наверное, рыжие и правда родом не с Земли.┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
— Чт…Господи, почему? Мы проспали? — Микки сонно заморгал, когда Йен устал ждать его естественного пробуждения и подло ущипнул за бедро. — Мы…мы проспали?! — Нет, мы не такие… — Йен промурлыкал и погладил теплую грудь Микки, скользнул к его животу и провел тупыми ногтями по чувствительной коже. — Просто я хотел провести немного времени с тобой перед церемонией. Снять нервное напряжение и все в таком роде, — смущенно признался он. — Ты знаешь, после свадьбы у людей часто начинает болеть голова. — Это правда? — игриво спросил Микки хриплым от сна голосом, но он уже уловил настроение Йена и пошел у него на поводу. — Тогда мы должны успеть еще немного насладиться свободой. Сколько у нас осталось времени? — Около часа, — пробормотал Йен, наклоняясь, чтобы поцеловать теплую кожу шеи Микки, — и тогда ты мой муж. Микки вздохнул с удовольствием и запустил пальцы в волосы Йена; уже пару дней у того была новая стрижка: короткие бока и средняя длина кудрей на макушке. Микки бесконечно протестовал против этого, но Йен был неумолим и настаивал на том, что он будет выглядеть нелепо на свадебных фотографиях, напоминая рыжего лабрадудля, теперь же брюнет не особо понимал, как новая прическа должна была изменить мироздание и перепрограммировать факты, но ему так же немного нравился новый имидж Йена; тот был такой моделью с обложки Vogue. Они обменялись мягкими ласковыми поцелуями, и Микки почти потянулся к подушкам, чтобы добыть смазку, что вечно терялась в простынях, но Йен схватил его за руку, останавливая. — М? Ты хочешь шестьдесят девять или что? Рыжеволосый закусил нижнюю губу и устроился на спине, прежде чем потянуть руку Микки между своих раздвинутых бедер. — О, — выдохнул брюнет, поглаживая промежность рыжеволосого, чувствуя влагу от смазки, — ты уже готов? — возбуждение Микки достигло тысячи, когда он экспериментально провел кончиками пальцев вниз, коснулся входа между ягодиц и легко ввел один палец. Жар и податливость мышц чуть не свели его сонный мозг с ума. — Хочешь этого вот так? — Мм-хм, — Йен кивнул, прерывисто вздыхая и закрывая глаза. — Лишил меня такой приятной части, — пожаловался Микки, вводя уже два пальца. — Как ты это сделал? Йен простонал, когда Микки призрачно коснулся его простаты. Это всегда было так хорошо или нервная энергия важнейшего дня делала все таким напряженным и гиперчувствительным? Он уже ощущал, как уплывает, его сознание становилось медленным, и Йен жаждал этого, зная, что может довериться Микки. Зная, что это будет так хорошо. — С твоим, ты знаешь…массажером для… Ответный стон Микки был смесью возбуждения и разочарования. Его так чертовски ограбили, и он собирался бесконечно плакать об этом позже. — Ты сделаешь это снова, чтобы я мог смотреть, — потребовал он, медленно вводя третий палец и наслаждаясь тем, как Йен сжался вокруг него. — Окей, а теперь залезай на меня. Почему-то сегодня ему очень хотелось почувствовать Микки именно так. Йен проснулся рано и слишком перевозбужденный в не очень хорошем смысле, чтобы уснуть снова или заняться чем-то нейтральным. Впереди маячил потрясающий, но тяжелый день, и возможно, Йен хотел небольшого подтверждения в реальности происходящего. А может он просто нуждался в Микки вот так. Они делали это, наверное, больше месяца назад и поэтому, когда Йен бесстыдно растянулся на животе, сгибая ногу в колене, Микки устроился на его спине, толкаясь медленно-медленно, осторожно, размазывая поцелуи по лопаткам рыжеволосого. Это обжигало в лучшем смысле, и Йен ахнул, сжал одеяла в кулаках и позволил себе просто расслабиться и почувствовать это: всю сладость, жар и правильность. — Ох, Мик… — простонал он, спустя, кажется, вечность, когда бедра Микки прижимаются к нему, и он замирает, тяжело дыша, сдерживая себя, чтобы дать Йену привыкнуть; губы касаются его плеч, лопаток, волос и лица. — Боже, блядь, мой… — не то чтобы он мог сказать что-то вразумительное, но это и не нужно. Постепенно напряжение спадает, пока Йен дышит, а Микки мягко кружит бедрами, больше растирая его простату, чем что-либо. — Люблю тебя, люблю тебя… — бормочет он, подхватив Йена под подмышки и делая несколько более глубоких, более нацеленных толчков. За окном просыпается Ассизи — сказочный город. Солнечный луч проникает в их номер, отражается от зеркал и падает на светлые занавески в виде радужного свечения. Йен находил бы это буквальной насмешкой природы, если бы день его свадьбы и потрясающий секс не заставляли его думать только о романтике и родственных душах. О душах, сотканных из одной энергии, состоящих из одних и тех же атомов и посланных на Землю, а может, и в другие миры, чтобы находить друг друга бесчисленное количество раз. И они притягиваются словно магниты, чтобы удержать эту бренную Вселенную в ее шатком равновесии. Он думает: «Я люблю всю свою жизнь» или на самом деле Йен говорит это вслух, потому что чувствует улыбку Микки на своей коже. Чувствует взаимность до кончиков пальцев, когда наслаждение раскаляет их добела и отправляет в свободный полет. — Это был мой свадебный подарок? — хрипло бормочет Микки, тяжело увалившись прямо на Йена. — Скорее утешительный приз и теперь я хочу спать. — Быть может, мы могли бы просто сбежать? — Правда? — Нет, черт возьми. Я планировал это дерьмо как сумашедший, так что вставай и давай, блядь, поженимся. Йен усмехнулся и притянул Микки для поцелуя. Совсем скоро они предстанут перед гостями посреди виноградника Тили, среди благоухающего спелого винограда под аркой, украшенной лилиями Старгейзер и бесконечно волшебным небосвобдом, чтобы обменяться клятвами и взять друг друга в мужья. Никакой прессы, ни единого журналиста, только члены семьи и самые близкие из друзей, только спокойная и практически тайная церемония в месте, где год назад они влюблялись в друг друга. В месте, где они поняли — час любви стоит всей жизни.┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈
— Ни с того ни с сего, ты заметил, как мы медленно превращаемся в отшельников? — задумчиво спросил Микки, передавая Йену его большую кружку какао и устраиваясь рядом с ним на диване, чтобы продолжить их марафон рождественских комедий. На календаре было 17 декабря, в Лос-Анджелесе установилась рекордно холодная погода: + 20° градусов, и Йен решил, что им пора проникнуться духом грядущего Рождества. Дом был украшен и больше напомнал новогоднюю ярмарку, чем жилище двух взрослых мужчин, елка упиралась в самый потолок и горела тысячью огоньков, а по телевизору Кевин поджигал задницы грабителей. — Ты хочешь посетить один из званных ужинов? — Нет, черт возьми. Закупимся в Whole Foods и будем есть, смотреть дрянные ромкомы и трахаться до середины января, — брюнет даже блаженно улыбнулся этой мысли; он растянулся на диване, положил голову на колени Йена, явно намекая на массаж. — Ты такой кошак, — рыжеволосый усмехнулся и запустил пальцы в волосы Микки, начиная массировать и почесывать. — Но я только за. Последние года мир пытается уничтожить сам себя, так что кто знает, что нам принесет 2024 год? Чуму, апокалипсис? Зомби? — Пусть вырубят себя сами. У нас достаточно сбережений, чтобы свалить в самое дикое и отдаленное место на планете и жить там, ни в чем не нуждаясь. — Может быть, мы обнаружим себя на каком-нибудь старом маяке на берегу океана? — поэтическая сторона Йена активизировалась, и он с улыбкой представил, как это было бы хорошо. — Ты знаешь, последний оплот цивилизации — Аляска: штормовые волны, жестокие зимы, неописуемая красота. — Маяк на Аляске? Мне нравится, как это звучит. В другой жизни, наверное, я был бы смотрителем маяка, а твою задницу выбросило бы на мой берег. — И ты бы полюбил меня. — Конечно. Я всегда буду влюбляться в тебя, — промурлыкал Микки, прикрывая глаза. — Рим, Лос-Анджелес, гребаная Аляска, где бы мы не оказались, и кем бы мы не были, хоть на дне океана в виде какой-нибудь русалки. — Да, — ответил Йен, улыбаясь; искорки счастья плясали на кончиках его пальцев в волосах Микки. — Тоже самое. Бесконечно вечно...