Счастливого экзамена

      В коридоре Сорбонского университета толпились студенты и студентки разных возрастов. Компания обречённых грызть гранит науки в стенах старинного университета кучковалась возле аудитории и переговаривалась, обсуждая экзамен, который должны были сейчас сдавать. Со всех сторон звучали просьбы учащихся друг к другу дать списать конспекты; иные спрашивали у понурых выходящих из аудитории товарок и товарищей, какие вопросы были на экзамене, и, услышав ответы, вновь налегали на зубрёжку конспектов. То и дело звучали комментарии юношей, девушек, мужчин и женщин, что сдать это чёртово уголовное право профессорке Катрин Монсальви почти что нереально и граничит с фэнтези. Преподавательницей поминаемая в разговорах Катрин Монсальви и впрямь была строгой. Сорокадвухлетний мужчина с чёрными глазами и аккуратным прямым носом с тонкими губами на квадратном лице, с чёрными волосами, тоже был в числе студентов, которые зубрили конспекты последние минуты перед тем, как идти в аудиторию сдавать. Конечно, к важному экзамену по уголовному праву он начал готовиться заблаговременно и добросовестно учил все билеты, но он прекрасно понимал, что придётся в процессе подготовки согнать с себя десять потов, потому что профессорка Катрин Монсальви к нему, своему мужу Арно Монсальви, была особенно требовательна — из опасений, что её обвинят в предвзятости, если она будет ставить своему благоверному высокие баллы. И вот поэтому Арно приходилось всегда выкладываться на все двести процентов, чтобы никто не смог обвинить его жену, что она ставит Арно высокие оценки якобы за то, что он её муж. Арно и хотел бы назло жене забросить учёбу, в знак протеста, что Катрин гоняет его гораздо жёстче остальных студентов, но мешали гордость и перфекционизм со стремлением получать только высокие отметки. К тому же меньше всего Арно хотел заставлять Катрин краснеть перед её коллегами по работе за его успеваемость. Это юридическое образование у Арно уже было вторым, первым его образованием было ветеринарное. И вот, в тридцать девять лет он захотел сменить профессию и поступил учиться на юриста в тот же самый университет, где уже давно преподавала Катрин. Поступая в Сорбонну учиться на юриста, Арно даже не мог предположить, что строже всех преподавателей в университете по учебным дисциплинам его будет гонять собственная жена Катрин. И вот сейчас Арно старательно заучивает все билеты, не теряя всё равно надежды, что он сможет сегодня сдать уголовное право хотя бы на минимальный порог. Между тем учащиеся заходили в аудиторию и спустя какое-то время выходили оттуда. Кто-то выходили с выражением облегчения на лице и с чувством освобождения. Кто-то уныло отвечал на вопросы сотоварищей, что придётся идти на пересдачу. Скоро подошла и очередь Арно. Войдя в пустую аудиторию, Монсальви поприветствовал жену — красивую женщину сорока лет, с длинными волосами цвета расплавленного золота и фиалковыми глазами на лице треугольником. — Ну, что, Монсальви, давай сюда твои конспекты и тяни билет, — прозвучал немного устало голос Катрин. Арно сдал свои конспекты жене и взял один билет из стопки. Ему попался вопрос о Декларации прав человека и гражданина. — Какой билет? — спросила Катрин. — Декларация прав человека и гражданина, — был ответ Арно. — И что ты мне можешь рассказать по теме билета? — продолжала задавать вопросы Катрин, сняв очки и потирая глаза. — К источникам французского уголовного права традиционно относится Декларация прав человека и гражданина 1789 г. — первый конституционный акт послереволюционной Франции. Несмотря на неоднократные изменения французских конституций, Декларация прав всегда лежала в их основе. Последние две французские конституции 1946 г. и 1958 г. прямо ссылаются в своих преамбулах на этот документ как основу всего французского законодательства. В частности, преамбула действующей Конституции содержит следующее положение: «Французский народ торжественно провозглашает свою приверженность правам человека и принципам национального суверенитета, как они определены Декларацией 1789 г., подтвержденной и дополненной преамбулой Конституции 1946 г.», — уверенно отвечал Арно, вспоминая весь заученный накануне материал. — Так-так, неплохо. Назови мне седьмую статью Декларации прав человека и гражданина, — продолжала Катрин допытывать мужа. — Никто не может быть обвинен, арестован или заключён под стражу иначе, как в случаях, определённых законом, и в форме, им предписанной, — так же без запинки ответил Арно на вопрос. — Ты молодец, хорошо подготовился. И почему же я именно сегодня, когда должна принимать у тебя экзамен, вспомнила, что ты мне икс-бокс не купил? — в шутку обронила Катрин, по-доброму усмехаясь. — Икс-бокс в левом ящике нашей кровати. Вообще-то я его припас на твой день рождения, — проговорил Арно, ласково усмехнувшись. — Давай зачётку. Ставлю отлично, — Катрин протянула руку, и Арно передал ей свою зачётную книжку. Катрин поставила отметку «отлично» и подписалась, вернув зачётку обратно Арно. — Это за икс-бокс? — тепло подначил Монсальви свою жену. — За то, что готовился к экзамену до посинения, — был ответ тепло ему улыбнувшейся Катрин. — Катрин, я хочу торт купить. Вечером попьём с чаем. Тебе какой взять? — спросил Арно супругу. — Возьми с клубникой, хорошо? — встав из-за стола, Катрин подошла к вставшему со стула мужу и поцеловала его в щёку, ласковым движением поправив ему чёлку. — Раз я тебе всё сдал и больше у меня сегодня занятий с экзаменами нет, то я пойду домой. Уроки с Изабель и Мишелем я сделаю. Удачи тебе доработать, — Арно на несколько мгновений крепко обнял Катрин и поцеловал её в висок прежде, чем забрать конспекты, выйти из аудитории и закрыть за собой дверь. Катрин ещё какое-то время смотрела прямо перед собой на закрытую дверь аудитории и тепло усмехалась.