Мятный табак

В черный кожаный рюкзак летело всё и даже больше. На несчастье Элли, место в нём никак не кончалось, и ей приходилось придумывать, что бы еще такого важного запихнуть внутрь, чтобы уж точно быть готовой ко всем трудностям и невзгодам путешествия.       Сегодня она явно выспалась. Настроение было прекрасным, и даже косые взгляды хоббитов, у которых она скупила чуть ли не весь воз тряпок и персиков, не заставили спрятать улыбку, с которой она носилась до самого обеда. Большая часть персиков, без сомнений, принадлежала ей, но она решила, что знакомство с гномами лучше начинать с позитивной и вкусной ноты и, не зная их точного количества, отложила около двадцати штук для своих новых знакомых.       Решение, принятое накануне, будоражило тело и разум. Было одновременно волнительно вновь срываться в спонтанную поездку, но она решила, что это необходимость и новая возможность, которую, как сказал Торин, нельзя упускать.       Спасти пару-тройку гномов? Добраться до Одинокой горы через знакомые, но такие опасные земли? Не погибнуть самой? Что ж, задачки не из простых, но она решит их по ходу.       Собрав непослушные кудри в хвост и завязав их красной лентой, она склонилась над своим маленьким календариком и отмечала особенные дни, которые непременно настигнут её в походе, и откладывала нужное количество марлевых обрезков в рюкзак. Миссис Лавенга, торгующая мыльными принадлежностями и женскими травами на той стороне долины, предложила ей небольшие деревянные палочки, обернутые в мягкий лён. По вытянувшемуся выражению лица хоббитянки, когда Элли приняла подарок, стало понятно, что Миссис Лавенга предложила их не по доброте душевной, а для утоления собственной жажды в распространении новых слухов, которых и так было хоть отбавляй. Что ж, теперь она не только прокаженная, но еще и порочная. Когда Элли поняла, что к чему, она решила окончательно добить бедную женщину: — А размером побольше найдутся?       Позади неё собралась уже немалая очередь, и кто-то громко откашлялся. Она оглянулась, чтобы проверить, кого так смутил совершенно логичный вопрос, и столкнулась со смущенным взглядом розовощекого хоббита. Одетый в белую рубашку, бежевые бриджи чуть ниже колен и жилет, вышитый золотыми нитями, он переступил с одной волосатой лапки на другую и поспешно отвёл глаза в сторону, начав с невероятным интересом рассматривать мыло и детские чепчики, лежащие поодаль. — Доброе утро! — Элли улыбнулась ему самой премилой из своих улыбок, и он, сглотнув, ответил ей кратким кивком, вновь вернувшись к созерцанию провианта.       Пожав плечами, она расплатилась и уверенно прошагала прочь.       Забавно и пошло, ну и Балрог с ними, пусть судачат. Всё равно сегодня они видят её последний раз.       Проверив рюкзак, она убедилась, что взяла самое нужное и села за письмо, адресованное мистеру Шиппи, у которого снимала жилье. Вложив внутрь конверта несколько золотых монет и записку о том, что теперь зажиточному хоббиту предстоит искать новых постояльцев, она запечатала его и положила на самое видное место — комод из вишневого дерева, стоящий прямо перед входом в нору.       Подумать только, она прожила здесь целых три года. Арочные своды, низкие потолки, сухоцветы, торчащие из каждой фарфоровой вазы, кипы книг и по-настоящему уютные коридоры, больше напоминающие ходы лабиринта, занимали особое место в сердце Элли. Она чувствовала себя здесь как рыба в воде. Ей всё было по размеру. Но, несмотря на скорый отъезд, сердце не занимала печаль. Когда решение принято, нет ничего важнее, чтобы идти дальше. Места и времени на размышления нет.       Надев облегающие коричневые штаны, она заправила в них белую рубашку из льна, прикрепила к широкому поясу ножны и вложила в них пару кинжалов, доставшихся по наследству от отца. Босая, сидя на краю огромной кровати, она смотрела в одну точку. С самого раннего утра она бегала по рынку, собирала вещи, мыла персики, подкинула местным одну новую сплетню, мысленно попрощалась с этим домом и только сейчас поняла, как устала. Свернувшись калачиком на подножье кровати, она позволила себе закрыть глаза и недолго подремать.

***

      Кто-то без остановки стучал в дверь. Элли резко подскочила на ноги и тут же об этом пожалела — голова дико закружилась, а в глазах замелькали черные пятна. Дав себе минуту, она нащупала сапоги и начала старательно натягивать их на ноги. Шнуровка, как на зло, не поддавалась. Вдобавок в дверь затарабанили столь настырно, что она не выдержала: — Да иду я уже!       Стук вмиг прекратился, а снаружи послышались голоса, басистые и громкие. Посмотрев за окно спальни, Элли спохватилась — от заката не осталось и следа. На Шир опустилась тьма.       «Неужели опоздала?!»       Схватив первую попавшуюся свечу, она подожгла фитиль и побежала в гостиную, где висели старинные часы в медной окантовке. Осветив циферблат и осознав, что уже совсем не семь и даже не восемь, Элли выругалась. Не теряя ни минуты, девушка закинула на плечо рюкзак, случайно дернув за длинную прядь выбившихся из ленты кудрей. Шикнув, она раздраженно сорвала её с волос, повязав ту на запястье. Зажжённая свеча тут же полетела в бокал с водой.       Вместе с летней прохладой и ароматом луговых цветов в открывшийся проход залетело табачное облако, обдающее ноздри тяжелым травяным запахом. — Как приятно, — вырвалось у Элли.       Из клубов дыма начали вырисовываться две коренастые фигуры. Они о чём-то спорили, активно размахивая руками и то и дело тыкая друг друга в плечо. Но, заслышав незнакомый голос, резко собрались и развернулись ей навстречу, словно заправские солдаты. Не хватало только руки по швам держать. — Фили… — И Кили. К вашим услугам!       Гномы поклонились и уставились на девушку. — Элли… К вашим? — неуверенно. Она оглядывала их с пару секунд и уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, как её перебили. — Не думаю, что вы чем-то сможете нам помочь. Разве что сказать, где пятнадцатый участник похода? — светловолосый гном изогнул густую бровь, в очередной раз затягиваясь трубкой. — Пунктуальность явно не его конек, а Торин уже рвет и мечет. Как бы нам не перепало… — второй почесал затылок и выдавил неловкую улыбку. По озорным огонькам в его глазах, светившихся даже в полутьме, читался неподдельный интерес.       Ну, сейчас Торин ей устроит… Выходит, он ничего не сказал им, удостоив Элли такой высокой чести. Замечательно, просто блеск, Дубощит! «Чтоб тебя нелегкая… Ладно, начинаем знакомство с приятной нотки».       Без слов она вернулась в дом и через пару минут, кряхтя, вытащила огромную корзину с душистыми персиками. Достав из нее пару штук, она сдула упавшую на лицо прядь и протянула персики новым знакомым. — Пунктуальность и правда не мой конек, зато на гостеприимство никто не жаловался, — увидев их обескураженные лица, она невольно улыбнулась. Братья переглянулись. — Брать будете?       Фили продолжал настороженно разглядывать то Элли, то персик, а вот Кили без толики сомнения захапал себе сразу два. — А у него аллергия. На персики и красивых девушек, — темноволосый подмигнул ей и, довольный, впился зубами в сочную мякоть.       Элли была рада тому, что улица погружена во мрак, иначе вмиг покрасневшие щеки выдали бы её с потрохами. Еще не хватало краснеть от нелепых комплиментов незнакомого гнома. Незнакомого и привлекательного гнома.       Пока Кили с удовольствием уплетал сочные персики, заляпав свою синюю тунику липкими каплями, Фили без вопросов поднял плетеную корзину с такой легкостью, будто она не весила ни грамма, и захлопнул дверь в хоббичью нору. — Нам некогда любезничать. Все и так заждались. Им не терпится поглядеть на пятнадцатого участника похода. Вот это будет умора… — Фили был очень серьёзен и мрачен. Недружелюбный настрой гнома задел что-то внутри Элли, её кольнула обида, и она, прикусив губу, пошла за ним следом.       Кили замыкал их хмурую процессию и по дороге всё пытался выпросить у Элли еще один персик, но та яро отстаивала право остальных на угощение. Не получив желаемого, темноволосый гном решил завалить девушку вопросами.       Они шли по узкой тропинке, с двух сторон огибаемой зарослями люпинов и ромашек, благоухающих так сильно, что задержись рядом с ними на мгновение дольше положенного, голова непременно начнет кружиться. Каждый холмик, под которым располагались хоббичьи норки, был похож на освещенный теплым светом островок. В круглых окнах за тонкими занавесками мелькали крохотные тени, которые, как подсчитала Элли, уже должны были готовиться ко сну. Однако в уютном доме семьи Бэрроуз, никогда не запиравших оконные ставни, торчали любопытные лица хоббитов, следивших за перемещением необычной троицы. Элли улыбнулась им одним лишь уголком губ, пусть они этого и не видели, и только потом различила за спиной мужской голос, пытающийся привлечь её внимание. — Эй, Элли! Элли!       Обернувшись, она увидела улыбающееся лицо Кили. Такой настырный. — Даа? — Как ты узнала о походе? И почему Торин позвал тебя с нами? Ты же… — Раз Торин не посвятил вас в это по своей воле, я не имею права говорить ни слова. Мне и так сейчас по шапке получать. — Ну подожди, — он ловко обогнал Элли и зашагал спиной вперед, не спуская с неё темных глаз. Столько интереса и детского ребячества в гномах она никогда не видела. Надо признать, что и встречала она их не так часто и много, но готова была поклясться, что этот гном сильно отличался от остальных. Несомненно. — Рюкзак не тяжелый? Давай я понесу. — Кили! — светловолосый резко остановился, а второй не успел вовремя среагировать и влетел в него со спины. — Да чтоб вас… Персики разлетелись. Хватит трепать языком с этой незнакомкой, может она нас обманывает, а ты ведёшь себя как мальчишка.       Кили немного поник и, склонившись над травой, стал собирать персики. А Элли буравила взглядом старшего. Пусть он не знал, ради чего она идет с ними, пусть не знал, что видела накануне в своих видениях, но его настороженность начинала действовать на нервы. — Если так не доволен тем, что я иду с вами, можешь пожаловаться об этом Торину. Но не смей называть меня лгуньей, иначе влеплю тебе по самое не балуйся, гном. И разберись со своими проблемами! — не удержавшись, она пнула персик, лежавший прямо у ног Кили и, толкнув Фили, двинулась вперед.       Благо они были уже рядом с Бэг-Эндом. Осталось лишь подняться вверх по холму, на котором раскинулся величественный многолетний дуб. Он бросал тени на двор роскошного смиала, за стенами которого были слышны смех и грохот посуды. Подходя ближе к дому, Элли ощущала нарастающее волнение. Если каждый из отряда будет реагировать на неё как Фили, её путешествие закончится раньше, чем успеет начаться. Терпеть нападки и презрение стольких гномов она не готова. Гордость не позволит. А потому, остановившись перед круглой дверью, выкрашенной зеленой краской, она нехотя коснулась медной ручки по центру. Стукнув ей три раза, Элли различила за спиной рьяные перешептывания — Кили и Фили, догнавшие её, энергично что-то обсуждали.       Дверь открылась, и на пороге возник Торин. Его сдвинутые брови и тяжелый взгляд так и норовили сровнять Элли с землей, но клокотавшая в ней злоба не позволила прогнуться. Он оглядел братьев, стоявших позади, и, кивнув, пропустил всех внутрь.       Стоило только оказаться внутри светлого холла, как все темные чувства, терзавшие её, ушли на второй план. Элли не могла поверить своим глазам — ей никогда не доводилось быть в настолько богато обставленной норе. Стены были увешаны портретами хозяина дома и его родни, в каждой комнате лежали огромные полосатые ковры в рубиново-изумрудных тонах, вся мебель была вычищена и отполирована до блеска, на потолке висели люстры с многочисленными канделябрами. Сундуки, расставленные по углам, были завалены стопками книг и… горами только заточенного оружия — столько секир, молотов и мечей Элли видела разве что в оружейной Лотлориэна, куда как-то забрела по несчастливой случайности. Поняв, что всё это добро принадлежит её новым знакомым, девушка громко сглотнула. Знает ли она, с кем ей придется иметь дело и точно ли может быть уверена в своей безопасности рядом с этими гномами? «Девушка гуляй, а дельце помни…»       В одном из проходов она заметила хоббита, свесившего ноги с кровати. В его руках был свиток, порванный в нескольких местах и свисавший до самого пола. Он судорожно вчитывался в каждую букву, и чем дольше читал, тем шире становились его глаза. Одетый в клетчатый халат, взъерошенный, словно воробей, он не заметил, как Элли постучала об арку, чтобы привлечь его внимание. На секунду оглянувшись, она заметила, как Торин, положив руки на плечи своих племянников, вёл с ними беседу. Те внимательно слушали. Лицо Фили выражало неподдельное удивление, изредка он оглядывался на девушку, как будто сверял ее образ со словами Торина. Его брат отличился меньшей скромностью — не отрываясь, он смотрел прямо той в глаза, без тени улыбки, медленно почесывая широкий подбородок. Это было так странно, что Элли не смогла выносить подобное рассматривание и вернулась к хоббиту. Тот уже отвлекся от чтения свитка и был полностью сосредоточен на незнакомке, заявившейся на пороге его спальни. Они с минуту недоуменно разглядывали друг друга, и когда до Элли дошло, что этот тот самый хоббит, который стоял за ней в очереди у миссис Лавенги, она была готова провалиться сквозь землю. — Доброго вечера… Элли, к вашим услугам, — она неловко присела в реверансе и ждала ответной реакции. — Бильбо Бэггинс, — хоббит подскочил с кровати, покрепче затянув пояс на халате и принял гордую позу, — К вашим. А мы с вами случайно не встречались у… — Встречались, — Элли перебила его и отвела взгляд. Как же неловко… — Такие у вас красивые потолки, вы не находите? — поняв, что сморозила невероятную глупость и увидев удивление в маленьких глазках напротив, она решила сменить тему, зацепившись взглядом за свиток. — Что читаете? — Распоряжение о похоронах, судя по всему, — он вновь уселся на кровать и безнадежно опустил плечи. — Вот, почитайте сами.       Элли перехватила свиток и сев в кресло неподалеку забегала глазами по искусно выведенным строкам. — Погребение заживо, четвертование, испепеление… Хм, ну вот, смотрите, есть информация и про награду — одна пятнадцатая всех добытых сокровищ, если таковые будут иметься. Щедро, ничего не скажешь, — Элли подняла глаза на маленького хоббита и на сердце стало так тепло. Она, наконец, вспомнила его. Тот маленький человек в её видении — это он, Бильбо… Его минуют все эти страшные участи, он останется жив.       Она отложила свиток и опустилась на кровать, подсев как можно ближе к Бильбо. Взяв его теплую ладонь в свою, она крепко её сжала. Погруженный в свои мысли, он не сразу обратил на это внимание, но когда Элли позвала его по имени, очнулся. Зеленые глаза расширились от такой близости человеческой девушки, еще и прикасавшейся к нему так бесцеремонно и нагло. Но неведомое предчувствие заставило его повиноваться и слушать. — Я знаю, чего ты боишься. Знаю, что внутри у тебя целый океан эмоций и опасений, но раз ты получил подобный вызов от самого Торина Дубощита, это случилось не просто так, — она заглянула в его влажные от слез глаза и заставила сделать то же самое, — Ты не имеешь права упускать такой шанс, пусть он и кажется тебе до глупости рискованным. Мне тоже страшно, Бильбо Бэггинс, но я знаю — несмотря ни на что, ты вернёшься, — он было открыл рот, но Элли его прервала. — Не спрашивай, просто доверься мне. Ты смелее, чем думаешь. Возможно смелее всех тех, кто собрался в соседней комнате. — Те, кто собрался в соседней комнате уже давно вас заждались, Мисс Элли.       Сгибаясь в три погибели, в проходе возник старик в серой мантии. Полы его одеяния видали лучшие времена, но это откровенно не заботило волшебника. Длинные жидкие волосы переливались платиной, а в густой бороде виднелись хлебные крошки и рубиновые капли вина. Пристально взглянув на девушку, он кивнул ей в сторону, и Элли, мягко отпустив руку Бильбо, проследовала за мужчиной. — Вам знакомо моё имя, но я вашего не припомню, извините. И еще, у вас вот тут что-то застряло, — она указала пальцем на его бороду и следила за тем, как тщательно он отряхивается. — Гэндальф, — он посмотрел на нее из-под густых бровей так осуждающе, что Элли больше не хотелось открывать рот в его сторону. — Мисс Элли, вы единственный человек в этом походе, к тому же вы молодая женщина, и это может повлечь за собой некоторые, кхм, последствия, — он сложил руки в замок и Элли высоко задрала голову, чтобы видеть, с какой долей серьезности он произносит эти слова. — Будьте готовы к тому, что не все будут радушно принимать вас, и не берите это на свой счет. Собравшиеся в том зале гномы —славные ребята, хоть и со скверным характером. Будьте готовы… — Спасибо за предостережение, — только и бросила Элли, прежде чем проскользнуть в столовую и столкнуться с парой дюжиной ошарашенных глаз.       Торин, за которого в этот момент захотелось ухватиться, чтобы от волнения не рухнуть на пол, увидеть его подбадривающий взгляд, как назло, сидел, повернувшись к ней спиной, во главе стола. Значит, предоставил шанс самой познакомиться с гномами. Обиделся, наверное. Как же не вовремя…       Она постаралась взять себя в руки, глубоко вдохнула и, наконец, осмелилась оглядеть присутствующих. Лица большинства выражали самое что ни на есть неподдельное удивление от первой встречи. Один гном, весьма щупленький, со стрижкой под горшок и парой-тройкой косичек, оплетенных фиолетовыми лентами, смущенно отводил взгляд. Сидящий слева от Торина здоровый гном с лысиной, покрытой знаковыми татуировками, был, мягко говоря, не в восторге — серо-зеленые глаза стреляли молниями, и вид его был настолько грозным, что Элли ощутила едва ли не физическую угрозу своей жизни. Решив не испытывать судьбу, она перевела внимание на другого гнома — седовласого, в красном кафтане, с бородой, раздвоенной книзу. Его по-отечески добрая улыбка терялась в тени большого носа, но от неё Элли стало чуточку легче. Окончательно растерять нотки волнения помог Кили — сидев на другом конце стола, он подмигнул ей и кивнул в сторону плетёной корзины, в которой оставалось еще немало бархатных персиков. — Элли, к вашим услугам! — на этот раз поклон получился грациозным и уверенным. — Скорее всего, многие из вас оказались в Шире впервые и, готова поспорить, вы никогда не пробовали настолько сочных персиков. Они растут только здесь, на склоне Южной долины. И это отличный повод познакомиться не только с ними, — она смущенно улыбнулась, — но и со мной.       Неожиданно для всех, голос подал самый тихий и скромный гном. — Ори, к вашим услугам!       Элли кинула ему персик, и тот, ловко поймав его своими широченными ладонями, тут же принялся за дегустацию. Сидящий рядом с ним рыжеволосый упитанный гном, сложивший ладони на круглом животе, забегал глазками и облизнулся. — Бомбур, к вашим услугам! — он получил от Элли два персика. Было очевидно, что одного будет совсем не достаточно.       Уже через минуту волну знакомств подхватили и остальные гномы. Нори, Дори, Бифур, Бофур, Глоин, Оин, Балин… — Двалин, к вашим услугам! — он явно не собирался брать что-то из рук Элли, а потому сам схватил из корзины понравившийся ему персик и, тщательно его обнюхав, откусил половину. — Не отравлено, — великолепная констатация факта. Пожалуй, она примет это за «спасибо».       Пока гномы бурно обсуждали достоинства сельского хозяйства в окрестностях Шира и место женщин в предстоящем походе, она тихонько протянула персик Торину и чуть склонившись над его ухом, прошептала: — Прости, что доставила неприятности и опоздала. Клянусь, что сделала это не нарочно.       Приняв извинения, Дубощит похлопал её по руке и взял персик. Смягчился таки… — Я решил, что ты не придешь, зная, как много это значит для меня, — он кивнул в сторону племянников, один из которых выклянчивал у Бомбура второй персик, — и для них. И всё же ты здесь, моя девочка. Спасибо. — Пока рано для благодарностей. Я хотела бы больше узнать про поход. Видела, что вы дали Бильбо контракт, а у меня такого нет — не честно получается. — Балин, — он окликнул седовласого гнома, — дай Элли контракт.       Балин вытащил из-за пазухи точно такой же свиток, какой читал Бильбо и протянул девушке. Та с благодарностью приняв его, уже хотела начать читать, как ее сбил всё тот же теплый басистый голос. — Элли, иди к нам, тут как раз есть одно место, — Кили зазывающе махнул ей рукой и улыбнулся.       Ему невозможно не улыбнуться в ответ, тем более после того, как он, возможно, неосознанно, но помог ей не потеряться перед лицом этой пристальной братии. Она уже было двинулась к нему, как путь ей преградил Торин. — Нет, Элли нужно ознакомиться с контрактом, — прозвучавший отказ был слишком грубым и резким, но это не останавливало младшего племянника. — Она может сделать это здесь, мы не будем мешать. — Да, дядя, — на помощь Кили пришел старший брат. — Почему бы Элли не прочитать его здесь? К тому же, она наверняка голодная. — Я сказал — нет.       Ярко-голубые глаза ледяным огнем опалили двух братьев, и те сникли. Ей искренне хотелось быть ближе к ним, ближе к Кили, но Торин от чего-то начал противоречить сам себе. Поняв, что ничего путного из этого диалога не выйдет, она поклонилась гномам и пулей вылетела из столовой, слыша за спиной тихие перешептывания.       Побродив по многочисленным коридорам, в дальнем углу дома она нашла гостевую спальню. Закрыв дверь, Элли зажгла несколько свечей и уселась в широкое бархатное кресло макового цвета. Судя по количеству пыли, украшавшей каждую полку и картину в комнате, гостей у Бильбо Бэггинса не было давно. Но это интересовало Элли гораздо меньше, чем растянувшийся в её руках свиток. Глаза полезли на лоб, когда она дошла до слов о драконе, захватившем гору и которого гномы непременно должны были сразить. «Полнейшее сумасшествие… Дюжина гномов, хоббит и человек против огнедышащего змея!»       Стоило ей вспомнить, что гору гномы вернули, как вера в их отряд возросла до небывалых высот. Всё получится, нужно лишь следить за тремя отчаянными обалдуями и подумать, как не дать им умереть. Решить это сейчас — невозможно, ибо судьба изменчива, и лишь одни Валар ведают, чем это чревато для нее. Что, если взамен их жизней, она должна будет положить на алтарь свою? Она не знала ответа на этот вопрос, не была уверена, что самопожертвование — эта та стезя, которой она готова идти. Не после того, что она натворила.       Отложив свиток в сторону, она запустила пальцы в растрепанные кудри и опустила голову на колени. Кончики пальцев вновь закололо в уже знакомом предчувствии. Его хотелось откинуть, забыть, не чувствовать, не чувствовать ничего. Сомнений в том, что этот поход дорого ей обойдется — не было ни капли, но, как и Торин, она не позволит себе свернуть с намеченного пути. Вдруг её ждет что-то светлое и хорошее, лучше, чем всё то, что сопровождало её минувшие двадцать лет. Тело начало сдаваться под натиском уюта и тепла, витавшего в каждом помещении роскошного смиала, её потянуло ко сну. Нехотя Элли поднялась с кресла и скинув с себя одежду, залезла под молочное пуховое одеяло. Поставив рядом свечу, она неустанно следила за танцем крохотного пламени, колыхавшегося под силой сквозняка, гуляющего по дому. И когда темноволосый гном неслышно прошел в спальню и затушил пальцами единственный источник света, Элли видела уже десятый сон.       До одиннадцатого дело так и не дошло. Элли проснулась среди ночи из-за боли в животе. Он урчал как несколько печальных китов и всё внутри скручивало болезненной судорогой. Накинув на плечи рубашку, она на цыпочках прокралась в коридор.       Выглянув из-за приоткрывшейся двери, девушка заметила на полу кучу развалившихся и храпящих гномов. Они были везде — и Элли, ошарашенно обведя их глазами, тяжело вздохнула. «Если кто-нибудь проснется и застукает меня в таком виде, лучше сразу идти с повинной к Торину и просить отставки. Ну, была бы не была».       Элли выскочила из комнаты и кралась в сторону столовой, тихо перешагивая через спящих и источающих запах перегара дварфов. Она молилась всем известным богам, каких знала, чтобы только её не поймали с поличным. Завернув за темный угол и оглядевшись, она не могла поверить своему счастью — столовая как на ладони и ни одной живой души. Она чуть не захлопала в ладоши от счастья, пока не осознала, что там нет и ни одной съестной крошки. Узкие плечи безнадежно опустились, и она отважилась на поиски кладовой.       Шлепая по холодному полу, Элли наткнулась на полупустой графин вина, в котором еще плескался темный осадок. Ей тоже хотелось его попробовать — не всё же гномам опустошать добрые запасы Бильбо. Она нагнулась за бутылкой, совершенно не подозревая, что в этот момент с другого конца коридора за ней наблюдала пара карих глаз.       Терпкое, цветочное, оно согревало гортань своим теплом, разливаясь ниже, разнося по крови пьянящие ноты. Оглядевшись, она осушила весь графин до последний капли и довольная собой и своей жадной тушкой, побрела в кладовую. Та встретила её кромешной тьмой и тонкими ароматами почти закончившегося провианта. Где-то в углу, обвешанный кожурками от сарделек, спал Бомбур. Он храпел так громко, что её шаги и тихие ругательства напрочь терялись в этой какофонии звуков. Учуяв запах вяленого мяса, она потянулась за ним на самый верх стеллажа, как вдруг услышала позади томный шепот. — Ммм, какие ножки…       Резко обернувшись, она увидела мужскую фигуру, прижимающуюся плечом к арке. Она так и застыла на месте, еле касаясь пальцем почти отвоеванного кусочка мяса и чувствуя, каким жаром наливается её лицо. Вот же нахал! Он подходил всё ближе, и по очерчивающемуся силуэту Элли поняла, что это был Кили. Ни дать ни взять — без кофты, зато с двумя куриными ножками в каждой руке, которые он так аппетитно надкусывал. Рот Элли наполнился слюной. «Ааа, так он про эти…» — Не слишком много для тебя одного? — Хочешь? Я могу поделиться. Спрятал от Бомбура.       Она аккуратно слезла со стеллажа и подойдя к Кили, стащила из его руки две куриные ножки. Вцепившись в них зубами, она чуть ли не застонала от удовольствия — такие сочные, перченые и еще немного теплые… Интересно, где он их держал столько времени? — Фпафибо, Кили, — она благодарно кивнула, позабыв о том, что стоит перед ним почти в чём мать родила. — На здоровье, персик, — даже во тьме кладовой Элли видела, как сверкнула его улыбка и как загорелись бесята в темных глазах. — А еще… Просто, чтобы ты знала, — он склонился над её ухом, — Гномы отлично видят в темноте.       Ощутив горячее дыхание на шее, Элли отпрянула, готовая запустить в него один из клубней, лежащих на краю тумбы. Но словно читая ее мысли, Кили пожелал ей доброй ночи, и довольный, уплетая куриные ножки, скрылся в тени коридора. Элли долго стояла на месте и дожевывала остатки мяса, переваривая не только их, но и случившееся, такое будоражащее и притягательное. Она сталкивалась с подобным не единожды, и то, что племянник Торина увидел в ней свою новую игрушку стало не таким уж болезненным открытием. К несчастью Кили, он здесь не единственный, кто любит и умеет играть с чувствами. И как он её назвал? Персик? Как сладко и приятно. Однако он еще не знает, с кем связался.       Вернувшись в постель, Элли завернулась в одеяло и прикрыла глаза. Впереди целый мир, в нем будет место всему, что она пожелает, но сейчас нужно поспать. Их ждет долгий путь.