Связанные Равой

— Стой, Руфи! Куда ты! — голос Сокки не мог её удержать.       Рыжеволосая рванула в бой. Магия отозвалась мгновенно. Накопленный гнев в жилах пробежался по венам лёгким адреналином. Она прекрасно понимает, что поступает сейчас крайне рискованно, подвергает друзей новой опасности. Однако в моменте слабости перед всеми теми, ползающими по закоулкам сердца, червями девочка не смогла воспротивиться. Посылая рациональность куда подальше, уроженка Южного Храма напала первой. Будь здесь рядом кто-то другой, а не Сокка, она бы никогда не посмела выпустить на волю свой ветхий, червоточный оплот пережитых страданий наружу, никогда бы не показала в здравом уме все аспекты жестокого подвида магии Крови! — Схватить эту взбалмошную девку! — раздался крик со стороны врага, и несколько огненных шаров метнулись в сторону атакующей. — Не дайте ей добраться до пороха!       «Что же те намеревались сотворить? Подорвать деревню? Сжечь невинных людей?»: задается вопросами Ру. Ярость набирает обороты с каждой минутой стремительнее, полосует по жилам, кончики пальцев ощущают вибрирующие пульсации чужих тел. Все существа лишь сосуды для жидкости. Кровь огненных обжигает её, эти ощущения будоражат её собственное нутро. Сжав зубы до скрежета, Руфиина отбрасывает первого попавшегося воина Огня. Он стонет и посылает проклятия. Мимо! Уши заложило до состояния полного оглушения. Лишь барабаны пульсаций сердец. Невыносимо, необъятно, совсем другой мир. Там почти нет места человеческой речи. Все звуки утробны. Да и надо было слушать чужую, бранную ругань? Отнюдь!       Шагая по тропинке из высушенных, омертвевших цветов магесса крови скалится в хищной ухмылке, клычки поблескивают. Рыжие кудри развеваются на ветру, дикими змеями. Черты лица стали резче, радужки горят тускло-кровавыми лунами, поглощая обычную мирную зелень её очей. Яд глубокого изумруда теперь пугает, а разрастающийся в нём живой, голодный блеск, который требует кровавого возмездия, заставляет солдат «мужественно» сгруппироваться в единый круг для защиты столь ценного груза в ящиках.       Кожа под одеждой покрывается мурашками. Но помутнённый рассудок ничего не тревожит. Лишь только одно — месть, ведь по вине нации Огня её мать умерла. По их вине родилась она насильственным путём. По их вине Рава заклеймил ребёнка, подобно животному. По их вине она вынуждена нести ответственность за последнюю надежду мира сего! Да пусть потонут они в праведном гневе слёз! Пусть же познают всю горечь утраты! Пусть в последующих реинкарнациях они переживуют сотню лет в безмолвии, без поддержки и… Семьи! — Да что нам сделает какая-то маленькая девчонка?! Чего столбом встали! — восклицает один из толпы, выходя из безопасной зоны защиты. Неверие перекрашивает черты лица громилы, что выше девочки на несколько голов. — Да она же, наверняка, бастард, которому просто повезло уродиться с магией Воды!       Быстрый взмах отточенного телодвижения — лента из оранжевых искр хлыстом рассекает то немногое расстояние между врагами. Огонь отражается в глазах ребёнка огромной, пугающей коброй, намеревающей уничтожить свою жертву за доли секунды. Девочка едва успевает отступить в сторону прежде, чем её заденут. — Недооценивай маленьких девочек! — летит метко бумеранг прямо в лобную часть черепа, и из-за кустов выбегает юноша, ловко загораживая телом названную сестру. — Сокка, я бы… Справилась! — проносится возглас рядом с ним. Уравнивая дыхание, Руфиина надрывается со злости: — Справилась бы! — Справилась бы, конечно! Ещё не хватает нам для полного счастья тебя снова вытаскивать с поля перебранки в ссадинах и ожогах! Я знаю, насколько ты можешь быть опасна в гневе, но не доходи до крайностей! В особенности, в твоём «положении»!       Положение… Да, а ведь точно. Ей нельзя убивать.       Тон голоса содержит ноты искреннего желания помочь, вместе с нарастающей хрипотцой старшего. Нависая гад ней с покрытыми дрожью кулаками немаг пронзает душевный камень вспыхнувших ошметков давних разочарований, намеренно вырывает её из топких болот самозабвения. — Никаких «я сама»! Мы — команда! Мы — Семья!       Положение не даёт даже задуматься об этом аспекте всерьёз. Так щемит в сердце от его слов. Обнять бы, да некогда. Приподнимаясь на ватных ногах, девочка отбрасывает в сторону с помощью струи воды нерадивого врага, наполняя грудь кислородом. Встаёт в боевую стойку, отбрасывая тёмные помыслы прочь. Не сейчас, когда в любой момент за убийство она может получить наказание от трижды проклятого в уме Создателя. — Я поняла тебя, — поднимает она взгляд на оставшихся без «зазывалы-командира» оробевших, но всё же стойких воинов Огня.       Едва те заметно напряглись, чтобы пустить в ход очередной залп огневой магии, со стороны лесной просеки в головы захватчиков полетел залп из… Камней. Плоских, обычных булыжников, которые можно увидеть на каждой дороге. Те словно из воздуха материзовались! Так казалось лишь в первые несколько минут ошеломляюще-неожиданной помощи со стороны. Затем, откуда-то сверху возле свалившихся без сознания огненных, спустились и сами подоспевшие на выручку, ребята.       Ру окидывает их взглядом. Разномастная толпа: среди которых и подростки, и совсем ещё дети, и лишь пару на вид годных бойцов. Один из них в особенности выделяется: видно по уверенности и плавности походки, лидерскими очертаниями во внешнем виде: яркий жакет, привлекающий внимание, костюм не так потрепан, как у остальных, полуброня на бедрах, самодовольная подача и выражение нахального лица. Во рту — давно засохшая травинка. Харизматичный тип. Что же до вооружения… Два крюкообразных меча (шуангоу) висят наперевес, словно являясь продолжением кистей рук. Пару взмахов и он уложил последних из огненных. Боевые навыки на высоте.       Едва паренёк перевёл взгляд на изумлённых Сокку и Ру-Ру, блеск в тёмно-карих глазах стал практически чёрным, не выражающим ровным счётом ничего кроме самодовольства. — Лонгшот, Смеллерби, — прозвучал уже чуть позднее голос, с нотками фальшивого уважения, и его спутники, отвлекаясь от погрузки бочек с порохом на некую платформу, что уходила верёвками к ближайшему дереву, оглянулись, внимая каждому его слову: — Кажется, мы забыли поблагодарить этих ребят. Меня зовут Джет. Мы являемся борцами за свободу против диктатуры Хозяина Огня. — Проще будет сказать, что вы дезертиры, — съязвил сын вождя Южного племени Воды, будучи уверенный в сомнительной деятельности данных людей. — Так зачем вам бочки с порохом? — Дезертиры — это те, кто сбежал из Армии. Мы никогда не были военными, среди нас есть даже дети… — небрежно ответил главарь банды Сокке, словно он сморозил явную глупость. — Так ведь, Дьюк?!       Курносый мальчишка, голова которого утопала в огромном шлеме, кивнул, сидя на плече верзилы. — Я не про него. — Сокка указал на того верзилу. — Вот тот точно мог бы защищать стану на законных основаниях! — Пипсквик? Да он просто немного крупноват для своего возраста… Ну-ну! — приподнимая ладони кверху, Джет в примирительном жесте подошёл к Руфиине, ища поддержку на стороне девочки: — Миледи, ну скажите пожалуйста Вашему молодому человеку, что мы не имеем никаких злых помыслов. К тому же, мы помогли вам одолеть воинов Огня.       Краткий вздох сорвался с уст кучерявой. — Во-первых, Сокка мой названный брат… А во-вторых, действительно, зачем вам порох? Неужто защитникам местной деревни потребовалось что-то подорвать? — Самооборона! — обворожительная ухмылка незнакомца нисколько не смутила хладнокровие мага Воды. Только, наоборот, заставила махнуть рукой. Всё равно пар она выпустила, да и к тому же нужно возвращаться назад. Дело со свитком так и остаётся нерешённым. — Ах! Точно! Не хотите помочь нам с разведкой? — У нас есть некоторые неотложные дела в лагере, так что пожалуй, мы вежливо откажемся, — жестом указала Сокке Руф назад и тот, вполне довольный тем, что девочка остаётся на его стороне, зашагал за рыжей след в след. — Но всё же… Если вам необходимы медикаменты и съестные припасы… Я настаиваю на нашем союзе, — последнее прозвучало за спиной девчушки особенно ясно. Тон голоса Джета чуть понизился, до шёпота: — Ведь я так же не переношу на дух людей Огня, как и Вы. Из-за них когда-то… Умерли мои родители.       Весьма весомая причина для мести, давно гложущей разум. Они даже в этом случае похожи. Настолько сильно, что невольно хотелось посодействовать хоть дезертирстве, хоть в партизанстве! Да ещё как! — Хорошо. Мы подумаем над твоим предложением, Джет. Только для начала посоветуемся с остальными.       Выражение лица Сокки в этот момент исказила отчаянная гримаса, будто бы тот за раз съел несколько кислых лимонов. Надо было видеть!       Главарь «борцов за свободу» ехидно разулыбался во весь рот. Такие маленькие, но бойкие союзники ему как раз на руку! Да ещё и… Способные за раз двигать столько воды. О да! На воду у него сформированы о-очень большие планы! ***       Ласково сияющий в самом зените полумесяц нисколько не поднимает настрой девочки. Поглощённая в собственные размышлениями по поводу недавно произошедших событий, она с жадностью вгрызалась в пойманную накануне вечером дичь в виде клыкастого кроликозуба. Мясо у него пахучее и жёсткое, но при правильном приготовлении и добавлении листьев розмарина может быть необыкновенно нежным. Только вот в настоящих условиях добиться похожего эффекта крайне сложно! — О чём задумалась? — выводя подругу из некого подобия транса своим вопросом, сидящий на противоположном бревне от костра Аанг, рефлекторно скрещивает в вопросе руки на груди, поглощение мяса не самое его любимое зрелище, но он готов простить это: — Что-то ты сегодня какая-то поникшая…       Вокруг полумрак. И лишь круг мерцающего света вокруг пламени выхватывает силуэты, делая их вырванными и контрастными. Тени от огня усиливаются после того, как Руфиина подбрасывает немного хвороста. Сжатую до напора челюсть скрывают причудливые по форме узоры на лице. Блики огня танцуют свой танец на коже. Глаза прячутся в тени глубоких глазниц. Брови совершенно по наитию сгибаются к переносице, и от того молчать становится более невыносимее. — П-поникшая? В каком-таком м-месте? — отбрасывает в сторону обглоданные рёбрышки она, отводит взгляд. Чтобы расслабиться и подавить остаток голода, приходиться сунуть в рот по очередности покрытые       маслянистым, ароматным, мясным соком пальцы. — Из п-поникших здесь только ты… Скучаешь по пирогам Гиацо?       Мальчик вздрагивает при упоминании погибшего приемного отца-наставника. Но он не хочет бередить раны и менять тему разговора. — Да ладно, я прекрасно знаю это выражение лица. Ты снова чем-то недовольна, — кажется, если глаза кочевника начнут оставлять в реальности дырки, то они непременно распространятся по всему периметру лица рыжеволосой. — Остаётся только выяснить, что же именно тебя тревожит. — Давай, т-ты у нас м-мозговитый, может быть и догадаться сможешь, — вполне спокойно был дан ответ. Она наконец-то соизволила посмотреть на него, и в моменте кочевник ощутил на себе отпечаток раздражения. — Ты обиделась на что-то? Но почему? — наполненный нотками искреннего недопонимания голос. — По качану! И по капусте!       Что-то совсем детское промелькнуло в широко раскрытых глазах. Они одного года рождения, но между ними словно пропасть в года. Ребёнок. Наивный ребёнок. Нет. Они вовсе теперь не могут читать намерения с полуслова, как раньше. Они слишком сильно изменились, обретая собственные жизненные пути и личности, верно же? Или так только кажется, и это лишь череда временных недопониманий?       И всё же его вопрос попал в цель. Как еще можно было бы объяснить её настроение? Срыв злости, бой с огненными, встреча с бандой. Всё это яйца выеденного не стоит. Что толку злиться на Катару? Дело ведь не в ней. Что толку злиться на Аанга? Дело ведь не совсем в нём. Все ответы на все проблемы у каждого внутри. Она должна понимать то, что порой ему необходимо полюбоваться красотой своей Музы из Южного племени Воды, она должна принять это. Вспоминаются собственные слова сказанные в Омашу. Она ведь тогда сама поведала Катаре, что не хочет до конца жизни быть связанной с Аватаром. И как только он найдёт «ту самую», то она обязательно покинет его, пожелав счастья напоследок… — В твоих мыслях я копаться не умею, так что прошу пояснений! — принял слова за шутку, о духи! Придётся сказать всё напрямую?       Руфиина осмотрелась. Катара и Сокка мирно спали в обнимку, никаких лишних вопросов возникнуть не должно, так ведь? — Я… Всё ещё твой сифу в магии Воды, ведь так? — будто бы уточняя на всякий случай, встала с насиженного места она. — Да, конечно же! А почему ты так… Неуверенно об этом говоришь? — печаль подруги не ускользает от него, а в голову заползают не самые приятные моменты того, что может произойти после. Вдруг из-за чего-то… Она откажется от этого? А ведь Аанг даже азов не постиг в магии Воды! Только с Катарой оттачивал выученное… Дыхание замирает. — П-просто… Е-если тебе комфортно заниматься м-магией с Катарой, то моё участие становится излишним, н-наверное?       Его брови взмывают вверх, глаза расширяются. Тени от огня так же замирают после этих слов. — Нет! Нет, это вовсе… Не так! Просто… — активно начинает жестикулировать перед глазами мальчик, явно желая устоять на двух сторонах «лодки» под названием " необходимость обучения» и «первой влюбленности». — Просто мы с Катарой лишь… — В конце концов, Аанг! — сжимает ладони в кулаки Руфиина. Ей до скрежета в зубах надоела его нерешительность и манера изворотливости, присущая лишь магам Воздуха. — Р-рано или поздно, тебе придётся сделать выбор в силу обстоятельств. Я всё прекрасно понимаю и не виню тебя. Однако сейчас тебе нужен именно о-опыт. Знания, которые ты сможешь применить в предстоящей битве за гармонию м-мира. Я знаю, ты серьёзный, когда нужно. Но… Иногда… А точнее сейчас… Следует отбросить детские забавы. В особенности, когда ты осваиваешь новую с-стихию. Совет на будущее. Решать тебе, что важнее сейчас: опыт или время, проведенное с Катарой…       Эта длинная речь отняла у неё весь воздух в легких. Но она отчеканила каждое слово почти не заикаясь. Аанг стоял с открытым ртом. — Знаешь ли, на твоих с-стульях весьма сложно усидеть. Хорошенько подумай об этом, а я л-ложусь спать.        Даже не дав ему напоследок высказаться, Руфи потушила костер при помощи нескольких ловких манипуляций с ближайшей травой тем, что из них она выудила всю жидкость, а затем девочка пристроилась к тёплому боку бизона. На сей раз животное даже с сочувствием обдуло миниатюрное тельце струёй воздуха, от чего та лишь отмахнулась. — Решать, говоришь? — навис над ней парень.       Ру поморщилась, в грудине основательно защемило, и тело инстинктивно отяжелело, впрочем, как и веки. Ужасно захотелось спать.       Его кулаки сжались до белых костяшек. — Если бы всё было так просто, как ты говоришь, Ру-Ру… Если бы…       Она отмахнулась от него, как от надоедливой стрекомухи. — Нет, а что сложность вызывает? — казалось бы диалог давно уже исчерпал своё содержание, вот только сейчас нерешительность Аанга превышает рамки терпения Руфиины. — Принятие решений, или что-то конкретное?       Воздушник утратил свое состояние легкого бриза и начал пылить. Судя по всему, придётся провести долгую беседу вместо продолжительного, долгожданного часа сновидений.       Прямо говорящая мимика лица мальчика, словно открытая книга, выражает сомнения. А обратиться за поддержкой со столь личными проблемами точно не к кому, кроме подруги детства, ведь они вместе буквально всю жизнь, проходят через все тернистые дороги судьбы. — Ты ставишь меня перед выбором, но это ошибка… Тут даже дело не в том, что ранее ты говорила. Я… Опасаюсь того, что могу всех подвести. А вдруг из-за моей малейшей оплошности во время какой-нибудь серьёзной битвы мы проиграем и того хуже… Кто-нибудь пострадает?       Присев рядом, Аанг перевел взгляд на спину подруги и смолк, в ожидании её комментария на собственные откровения. — Всем, так скажем… Свойственно совершать ошибки. Даже Аватару. Всё-таки мы л-люди, которые учатся. К тому же, дети. Но для того, чтобы избежать непоправимого, лучше всего быть заранее подготовленным к опасности. — Конкретно? — Н-например, обучаться м-магии. Повышая свой опыт, ты постепенно начнёшь понимать, в каких случаях можно избежать п-проблемы. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, битвы, р-разумеется. А уж в аспектах жизни я не особый советчик, если ты ещё и по поводу Катары хочешь получить «напутствие».       Аанг повел бровью, требуя пояснений. — М-могу лишь сказать, что она девушка д-довольно ветреная. Сама не заметит, ка-ак, — в этот момент Руфиина показательно зевает, показывая всем видом, что не хочет продолжения разговора, но зевок настолько сладок, что сон манит, инстинктивно поворачиваясь на другой бок, она попутно встречается со взором друга. Ожидаемо видит шторм в его грозовых глазах: — Не важно… Просто давай уже поспим, хорошо? — Спасибо, — умиротворение проскальзывает в тоне голоса кочевника, чуть приподнимаются вверх уголки губ в улыбке. — Это то, что мне было и нужно услышать.       Совершенно неожиданный ответ. Они реально уже разучились предугадывать друг друга? — Нужно-о? — Руфиина пытается вскочить, но осознает, что тело уже обмякло, готовясь ко сну. И лишь буйный разум сопротивляется чарам Морфея. Вот ведь воздушное создание! Никогда не знаешь, чего от него ожидать: — О чём идёт речь? — Самое непростое в жизни — это понять, какой мост следует перейти, а какой сжечь. — процитировал Кочевник очередного мудреца из своих замудренных книжек. Даже сейчас увиливал от прямого ответа. — В этом одна из маленьких трагедий нашей жизни. Правильность выбора определяется только результатом. Который — в будущем. А будущего нет… С другой стороны… Если ставят перед выбором, значит добиваются пересмотра отношений. В подобных ситуациях, Гиацо говорил стоит выбирать того, кто не ставит перед выбором. А если один раз поддаться на такие манипуляции… — Не шуми, Аанг… Я устала…— уже и соображать становится намного сложнее, поэтому девочка прикрывает глаза веками, всецело предаваясь забвенному сну после такого тяжёлого денька. — Да я и сам вижу, — теплая ладонь касается её затылка, гладкие пальцы упруго скользят меж завитушек кучерявых рыжих волос, вызывая озорные мурашки. — Тебе надо набраться сил…       В его голосе сквозят нотки бережной заботы. Что-то такое непередаваемо нежное было в этом жесте. Он прилёг рядом с ней. Она чувствовала спиной его тепло. — Только это? — полусонно пробормотала она.       Аанг развернулся к шерсти бизона по старой привычке и тоже начал потихоньку засыпать, хотя в голову заползали множество мыслей, ненужных, однако таких тревожных. — Вижу… Выбрать наполовину — это умереть для реальности… ***       Вставать на рассвете сегодня никто не намеревался. Лишь на удивление бодрая Катара, осторожно разминая затёкшие конечности из-за того, что на ней целую ночь пролежал старший брат, поднялась, чтобы разбудить свою бессменного «педагога». Решив, что сегодня будет явно хорошим днём для изучения новых приёмов, помимо свитка, девушка обошла стороной лапы и хвост Аппы. — Ру-Ру! Руфичка! Ру-у-у! — послышался над ухом звонкий голос водницы, от чего в голове пробежало несколько импульсов тока и зазвенело несколько молоточков у виска. — Ну что… Что? — нехотя приоткрыла глаза она, уловив бодрое настроение в голосе подруги. — А, это ты, Кат. Что-то случилось, м? Зачем меня так рано будить?       Водяной хлыст лизнул её шею. Мгновенно тело напряглось, покрывшись множеством мурашек. — Пойдём на берег! — счастливая русоволосая хлопнула ручками в предвкушении. — Я хочу продолжить обучение!       Южанка перебрасывала водный поток с одной руки на другую. Брови Ру поползли вверх. И это Катара говорит ей, после того, как соврала?! — Так ты же вроде бы учишься по свитку водной магии, зачем я тебе? — в обиде положила руки на грудь рыжеволосая, закатывая глаза. — К тому же, вчера нам нужна была помощь с Соккой, но вы не пошли с Аангом, предпочитая плескаться в водичке. Ну и как ты думаешь, лично нам приятно было разбираться с целым лагерем народа Огня вдвоём? — Я понимаю, моя дорогая Руфи. Но Сокка ничего не сказал об этом вчера за ужином… — виновато улыбнулась смуглянка, попытавшись сгладить углы ситуации: — А насчёт свитка… Я хотела лишь… Хотела…       Она замялась. Сильно замялась, отводя взгляд в землю. Стало вдвойне стыдно за совершённое, но убегать — слишком поздно. Тем более, это и вправду была полностью вина Катары из-за зависти. Так поступить! — Что х-хотела? — уточнила в более жёсткой манере народа твёрдой стихии Спутница Аватара. — Показать себя? Катара, ты и так способный маг Воды. Я ценю твои т-труды, но у всего есть п-предел. Катара потупила глаза в землю. — П-прошу, в следующий раз, не нужно скрывать что-то. Мы не изверги какие-то, чтобы с-смеяться над чьими-то н-недостатками. Если ты хочешь, я могу рассказать, каких усилий мне лично с-стоило добиться своих п-познаний…       Ссориться Руфиина явно была не в состоянии, в особенности утром. Сонный разум подсказывает совершенно очевидную вещь: да, она может поставить на место, но у всего есть предел. Даже у потаённых обид или злости. — Нет, я всё поняла… И прошу прощения, — склонившись в приступе вины, залепетала Катара. У смуглянки проснулась совесть. — Я позавидовала твоим способностям, Руфи… Думала, что смогу как и ты в одиночку, достичь желаемого результата… Но, увы… Ничего. — Я не с-сама стала т-такой, — отрезала, уже смягчившись, девочка, и глубоко вздохнула, вспоминая былые времена: — Со мной в своё время повозился мастер Воды и Целительница. А у-учеником в каком-то роде, даже в отличии от тебя, я была не самым с-способным, хоть и любопытным до знаний.        Руфиина растянула губы в улыбке. Катара улыбнулась в ответ. — Я… Была вынуждена в силу обстоятельств успешно пройти все азы водной м-магии в спешке. Первые несколько лет во время п-проживания на Севере я постигала математику и астрономию, хотя Гияцо отдал меня в руки мудреца Кайи только из-за того, что знал о моей роли б-будущего защитника Аватара. Знал, да и не сказал об этом. — Руфии на вздохнула. — Ох… Ладно, иди сюда уже, ученица моя!       Перебравшись кое каким образом через лапу бизона и спящего Аанга, Ру-Ру обняла Катару. Как бы ни было трудно, они должны держаться вместе. Несмотря ни на что. — Мне правда… Очень-очень стыдно за своё поведение… — Да расслабься! Я уже простила тебя! — Руф дружески похлопала по плечу южанку. — И всё же… Как я могу загладить вину? — Хм, ну… Позанимайся со мной медитациями в холодной водичке! — Руф ухмыльнулась, блеснув клычком.       Катара поежилась, словно не она родом с полюса. Как быстро люди привыкают к хорошему. — А?! Но… Она же и вправду ледяная! — южанка беспокойно оглянулась на берег студеной реки. А потом покосилась на спящего Аватара, словно ища его защиты. Но тот беззаботно спал, уткнувшись в теплый бок Аппы. — Да. И это будет отличная возможность ощутить, насколько твоё тело с волей закалены!       Катара вздохнула, но потом натянула улыбку. — Ух… Хорошо, Руфи. Как скажешь…