Связанные Равой

      После дождя воздух течет простором, ощутимо расходится перед тобой, растекается смешанными струйками тепла и прохлады от висящих точек растворенного запаха земли. Дорога через небольшую лесную чащобу далась на удивление крайне просто. С чистым кислородом в лёгких и незамутненными мыслями, идти вперёд намного проще, чем с забитыми всяким посторонним хламом да проблемными думами. Но облегчение всегда временное. Люди устроены так, что вечно накручивают себя пытаясь проанализировать прошлое. Хотя бы взять их недавний разговор! В надежде на логику Катары, Ру-Ру высказала самые сокровенные на тот момент мысли. Она ведь почти призналась самой себе в невозможности собственных чувств… Это наверное, пострашнее, чем признаться себе, что любишь. Ведь это невероятно трудно по множеству причин: опаски получить безответную любовь, боязни встретиться со своей слабостью, страхом перед половодьем чувств, которое может затопить всё, что есть в настоящем. Монахи говорили ей: «Если будешь бояться признаться самому себе в своих чувствах и намерениях, значит, обречёшь себя ходить по тропам лжи и самообмана.» Она перечеркнула всё на корню. Надо же так себя недооценивать! Хотя в её-то возрасте вполне позволительно влюбляться в кого-то! Хотя нет, не так… пока только позволять симпатию, ведь… Настоящие чувства ещё остаются переменчивой загадкой, в которой она сама ещё не до конца разобралась. Как же сложно, когда твой разум пытается посмотреть на всё с двух сторон, когда каждый постулат подвергается сомнению!       Руфиина подняла голову вверх, ощущая, как пальцы начинает сжимать чужая ладонь, словно прося прощения за устроенный ранее «концерт». Она посмотрела на подругу. Катара неловко улыбнулась ей, и этот момент… в этих голубых глазах заметила сверкающие капельки слёз. Открытая эмоциональность девушки всегда подкупала. Ру не удержалась от ответной улыбки, хотя в данной ситуации это казалось излишним. Аанг был ранен и в беспамятстве. — Успокоилась? — прозвучал уже не так сердито голос Сокки, который в это время старательно удерживал бессознательного Аанга вблизи себя.       Вопрос адресован младшей сестре, на него шатенка лишь потупляет взор вниз, ощущая, как через множественные удары сердца вместе с кровью ударяют невыносимые градусы давления на голову. Стало стыдно. — Она и не психовала, — вступилась за близкую подругу Руфиина, немного грубовато повышая тон голоса. Хотя на подсознательном уровне прекрасно понимала позицию Сокки. Они только что попали в не самую лучшую ситуацию, однако сгладить ту ой как не помешало бы сейчас! Без ссор и лишней напыщенности. — Не беспокойся, скажи-ка лучше, как Аанг себя чувствует?       Шатен до невозможности аккуратно положил мальчика на траву. Глубоких повреждений к счастью не было, лишь несколько несерьёзных ран красовались на кремовом оттенке кожи, слабо кровоточа и требуя к себе руки опытного целителя. — Катара, будь добра, подай бурдюк. Там ещё осталась вода, надеюсь?       Смуглянка в смятении ринулась к осевшему неподалёку в кустах Аппе и, с большим трудом забравшись на спину животного, начала копаться в разбросанных по всему периметру седла вещах. Карты, посох кочевника, чуть пострадавший из-за нескольких опасных стычек с людьми Огня, спальные мешки… Свиток с приёмами водной стихии девушка воровато припрятала в свою сумку прежде, чем спуститься обратно вниз. Всё же ей очень сильно хотелось проявить свои способности, чтобы обогнать Руфи! Даже, если та является мастерицей! По душе неволей хлестал бич стыда. Почему она не может освоить даже базу, а кто-то уже владеет несколькими подвидами родной стихии! Так нечестно! — Вот! Я уже бегу! — ловко спрыгивает с хвоста бизона девушка, в спешке вручая девочке столь необходимый источник воды. — Отлично. Спасибо.       Ласково касаясь щеки, легонько проведя водной перчаткой по ссадинам на лице друга, юная целительница заставила кожу затянуться, а засохшие кровоподтёки смыться. Она даже не заставляла воду сиять, это лишняя трата энергии. Катара внимательно всматриваясь в движения подруги, в воображении попыталась повторить те. Вроде бы несложно, даже наоборот, легче базы. Желание учиться пересилило простое любопытство. — А можно… Я попробую? — спросила девушка, в готовности поднеся ладонь ко лбу кочевника. — Конечно, я могу даже научить тебя, — мягкая улыбка тронула губы Руфиины: — Этому меня учили в шестилетнем возрасте. Всех девочек племени Воды обязательно обучали такому. Основа основ. — Нет, я сама хочу! Если уж у шестилеток такое выходило, значит, и у меня обязательно получится! — хмыкнула русоволосая, чуть обнажая ровный рядок белых зубов.       Пришлось тактически отступить. Не хватало, чтобы Катара снова с обиды сбежала в лес. Пожав плечами, Руфи отошла в сторону, предоставляя подруге полную свободу действий.       Однако, как бы ни старалась сделать попытку исцеления дочь вождя Южного племени Воды, ничего путёвого не вышло… Возможно именно для её уровня стоило визуализировать свечение. Это опытный маг может видеть каналы ци, закрыв глаза и доверившись своему чутью. Брат Катары затаил дыхание, наблюдая за сестрой. Ведь это самый нужный навык, который не раз мог пригодиться ему в прошлом, вот даже когда так вышло, что в пальце застряло сразу два крючка… Она ведь могла исцелить его. Да и мало ли какие ещё передряги им предстоят? Личный целитель, что всегда под рукой и готов помочь, это дорогого стоило! Вот только «база для шестилеток» не давалась последнему магу из Южного племени Воды. Сокка сглотнул скопившуюся в горле слюну, отведя взгляд. Ему бы пошутить, только самая младшая ни за что не позволит подобную шалость. Не в такой ситуации.       Так же внимательно наблюдая за тщетностью попыток водницы, Руфи захотелось зевнуть. Только минутную дремоту прерывает внезапный полувздох-полустон проснувшегося Аанга. Катара приобнимает мальчика, смотрит озабоченно сдвинув брови, скользит большим пальцем по его щеке. И Аанг расплывается в улыбке, томно поглядывая на зазнобу. Руфи мгновенно становиться тошно. В особенности, после того, как перед глазами проносится такое цирковое представление в виде воркующих голубков. — Ой, это ты меня спасла? — сказал он, словно в небесах увидел самого прекрасного ангела на всём белом свете. — Да, не совсем… Так, — хихикает она в ответ, но, кажется, слова его никак не волнуют.       Он так смотрит и так улыбается ей. Что завистливая душа «лучшей подруги детства» покрывается липким, скользким слоем многовековой грязи, едва Руфиине стоит взглянуть вновь на эту приторно-ванильную сценку из какого-нибудь дешёвого романа. И почему это так раздражает её?       Девочка проходит мимо «недоделанной парочки» с наигранно безразличным видом. По сердцу скребут не кошки, а львы. С новой силой всколыхнулась, непостижимая для очищенного медитациями разума, хандра. Да с чего это вдруг вообще?! Ревность? К чему? Если подумать, Катара вообще не видит в Аанге мужчины. А самой Руфиине даже нечем крыть открытую симпатию близкого друга к Катаре. Она ведь для него… Всего-навсего «духовная сестра»? Какое противное значение… А может Аангу просто нравятся девочки «постарше»? М-да, уж лучше бы она о подобном не задумывалась.       Пристроившись поближе к дальнему углу седла, Руф прикрывает глаза веками, дабы отогнать мрачные мысли от себя. К ней подскакивает запуганный всем произошедшим Момо, ложится у подбородка, согревая тёплой, но чуть жестковатой, мохнатой шерстью. Питомец Аанга словно чувствует, как ей нехорошо, что ей нужна поддержка. Он воркует что-то на своем лемурьем и начинает урчать, успокаивая её. Она, поглаживая ушастую голову милого зверька, утыкается носом в мягкую часть спального мешка Катары, который находился рядом, начинает засыпать. Больше никаких лишних вопросов. Никаких дополнительных, навязчивых мыслей. Надоело… Надоело! Надоело!       «Маотара!» — слышится ей какой-то голос в полусне. Но она проваливается в сон, как в тёмную пучину. ***       Дыхание замирает. Постепенно ты стремительно падаешь в глубокую пропасть, пытаясь инстинктивно ухватиться за что-нибудь просто потому, что хочешь выжить. Не понять, где ты оказалась, или почему, собственно падаешь, а выжить. Ведь именно таким методом всегда руководствовалась Руфиина, смотря в лицо опасности, будучи пока всё ещё живой, эмоциональной девчонкой, а не беспристрастной, холодной тенью-защитницей, что стоит за спиной Аватара.       Внезапный порыв безудержной волны подхватывает её, унося в неизвестном направлении. Тело никак не подчиняется. Остаётся лишь плыть по течению… — Мао, — спасительная ладонь цепкой хваткой вытаскивает тонущую девочку.       Вновь кто-то чужой называет её по этому странному имени, вовсе несвоевременному Руф. Какая же она «путеводная звезда», если только и делает, что сомневается в себе и своих решениях? Кого она сможет направить? — Мао-о! — однако голос настойчиво взывает к ней, заставляя поднять голову вверх, на спасителя.       Синяя Маска. Тот самый маг, что тогда помог избавиться от баталий народа Огня. Или же… Это дух-покровитель её родного северного племени? Девочка в неуверенности вперемешку с недоверием садится напротив духа или, по крайней мере, тем, кто им кажется. — Кто ты? — задаёт самый простой вопрос, на который она только была способна в данный момент, больше ориентируясь на тон голоса, бархатистого и спокойного, вовсе несвоевременного для духов. И намерения того. — Почему ты… Так сильно стремишься защитить Светлого Аватара?       Она замирает. Глаза широко раскрываются в немом вопросе, словно её поймали на самой паршивой ошибке, которую она совершала. Почему? — Ну… Он… Дорог мне, — уклончиво отводит взгляд в сторону Ру-Ру.       Дух буравит в ребенке дыру, дословно изучает, лжет ли девочка. Осматривает со всех сторон, задумчиво отмечая сделанные выводы: — А что дальше? Погибнешь, подставишься под любое острие ножа, м-м? А он лишь некоторое время потратит на твоё оплакивание, да и позабудет, ведь рядом теперь с ним есть девушка, которую мальчик превозносит до небес. Ты так сильно хочешь видеть чужое счастье, а не своё собственное?       Дух следил за ней всё это время, вгрызаясь в загромки сознания? Откуда он столько знает о ней? Грудину начала сжимать неведомая сила, а температура тела резко снизилась. Поначалу кончики пальцев рук пробрала лёгкая дрожь, а затем — они начали покрываться инеем. Животный страх пробрал тело до самых костей. — А если и погибну… Подставлюсь под любое лезвие ножа… Что тогда?! Что тебе вообще нужно от меня?! — сорвалась окончательно Руфиина. Черты лица изрядно покрылись испариной и ядовитым презрением.       Со стороны Синей Маски послышался лёгкий смешок. Дух имел человеческие пропорции тела, вполне годные для молодого парня лет шестнадцати. А самое тревожащее разум — это моложавый голос, подтверждащий её догадки.       Он подошёл практически вплотную, и ладонь в чёрной перчатке коснулась её подбородка, приподнимая тот вверх. — Я — тот, кто заинтересован в твоём счастье, глупышка Маотара. Просто доверься моему плану, и мы вместе сможем свернуть целые горы. Не только горы. Вся несправедливость по отношению к Спутникам закончится раз и навсегда. Ты особенная девочка и имеешь особенный путь. Поэтому, будь так добра ко мне, позволь помочь.       Глаза раскрывают ещё шире. Кожа покрывается слоем мурашек, а в подсознании происходит настоящая война. — Зачем тебе помогать мне? Что с этой, так называемой «помощи», будет тебе?       Подозрения не избежать. — Именно твоё участие поможет восстановить гармонию меж двух миров. И сделать тебя по-настоящему счастливой. — Каким образом?..       Губы приоткрываются в призрачном порыве веры вперемешку со слезами. Почему-то захотелось поверить, пусть и не всем сердцем. Он, казалось бы, знает все пути и ответы на давно гложащие душу вопросы! Да, в действительности она хотела, всегда хотела испробовать капельки чьей-то искренней любви к себе, такой свободной и окрыляющей!       Он стремительно отпускает девочку, и слегка посмеиваясь, находит слабое место своей будущей куклы для игры в безудержное веселье. — Узнаешь, когда наступит время. А пока… Думай. Мы ещё встретимся. — Чт… Погоди! — она тянет руку к духу, чтобы узнать от него-ка можно больше, как можно скорее ответы, но…       Вспышка света уносит вверх, лишая возможности спросить ещё про что-то вовсе незначительное, мелочное. ***       Говорят, что становится легче когда поспишь. Видим, не в сей раз…       Руфи нехотя вытащила свою сонную тушку из седла летающего бизона и поплелась к воде. Уныло взглянула на отражение. Увиденное не порадовало. Её рыжие волосы напоминали воронье гнездо, под ярко-зелеными глазами расплылись темные пятна.       Мысли забиты недавнем сном, а злиться на чужие оплошности — удел слабых. Даже будучи ребёнком, это сложно взять под контроль, ведь эмоции играют огромную роль, но возможно. Отдавать сердце зависти — того хуже. Оно будет заполняться тьмой, а тьма вредит сосуду Света. Поэтому, ей, как душеоберегателю, следует временами посвящать себя самоконтролю. После передряг очистка мыслей нужна в срочном порядке! — Ты уже в этой воде стоишь несколько часов подряд, — подмечает подошедший не вовремя Сокка. — Смотри, Ру-Ру, Аппа успеет поесть, а ты — нет! Не надоело тебе ещё? — Нет, — отвлекается рыжеволосая, ловко запуская в юношу жестом струю, но из-за того, что тот находился за спиной, она не попала. Лишь бы не навязывался дальше. — Не мешай. Мне необходимо так посидеть ещё несколько минут… Для разогрева… — Для разогрева?! Да твой желудок уже во всю давно умоляет о еде! К тому же, мне нужна помощь. Тут неподалёку лагерь огненных, почему бы не накостылять им? М?       Последнее прозвучало сладостью для ушей. Настоящей, манящей к отмщению. Руф мгновенно оборачивается, открывая глаза в лёгком недоумении. С одной стороны, она и рада бы повергнуть врагов в пух и прах, а с другой… Зря что ли было потрачено около двух часов медитаций? — Возьми Катару с Аангом! Они точно помогут тебе с этой шалостью, братец.       Со стороны парня слышится недовольный, нарочито громкий вздох. — Катара? Да ты видела её уровень владения водной магией? Она в них пузырь разве что пустит! А Аанг вообще лютый пацифист!       Руфи хмыкнула, отмахиваясь от этой фразы. — Тем более, что эта парочка опять «милуется» на берегу реки! Прохлаждаются в водичке! Е-е!.. Полураздетые, ведь это так «важно» для тренировок! Агась, для мага Воды и мага Ветра, способных высушить свои вещи за долю секунды… Лишь повод попялиться на сра… — изобразил весьма комичную гримасу юноша, но чуть не упал из-за того, что чуть не запнулся о ближайший булыжник. — …моту-у-у!       Слова сильно задевают, разжигая пыл. Ладони стремительно сжимаются в кулаки. — Уединились, значит? Ну, а ты чего ожидал? Наша сестричка способна кого-то исцелить с помощью свитка! — Руфиина не хотела открывать тайны девушки, когда по чистой случайности нашла сворованную у пиратов вещь, но приставучая, совершенно детская обида заставила вспомнить о недавнем представлении подруги. Катара ведь могла спокойно признаться в своей неумелости, и это бы никто не стал порицать, но нет же! Она промолчала, присваивая весь статус «героя» себе! — Она теперь в состоянии сделать всё сама, даже научить Аватара водной стихии! Девочка мгновенно метнулась к Аппе, ловко взобравшись в седло. Она разыскивает несчастный свиток.       Обида гложет сильнее прежнего, и нога в остервенении отшвыривает сумку в угол седла ногой. Она берёт тот в руки и бросает Сокке. — Даже свиток прихватила с собой!       Злосчастный предмет, из-за которого вся команда оказалась в большой опасности, скатился на пол. Нужно срочно выплеснуть гнев! И желательно вблизи воды! — Вот же… Ох уж эта Катара… — поймав на лету предмет, сокрушается сын вождя. — Я понял тебя. Разберёмся с ней позднее… А пока…       Тихое, но неодобрительное мычание зубра заставило рассерженную девочку обернуться, заглянув в умные, чуть раскосые, бездонные зрачки. Рука неволей тянется к влажному носу животного, чтобы найти хоть какое-нибудь утешение, однако, ощущая внутри души девочки накопившуюся отрицательную энергию, зверь печально отворачивает морду в сторону. — Ой, да ладно, дружок! Где это я не права? Почему кому-то можно врать, а мне злиться даже не положено? Почему даже ты за неё? — брови складываются домиком в печальном порыве, и сердце окончательно сковывает обида.       Момент срывает замок с, закрытого под множеством дверей, гнева в груди, и она повышает тон голоса: — Пошли, Сокка, в этот твой «лагерь»! — не обращая внимания на беспокойство в чертах лица парня, махнула рукой Руфи, стараясь выглядеть как можно более непринуждённой. Не получилось. По всем фронтам видно, насколько она подавлена. — Да не расстраивайся ты так, сестричка… Мы обязательно решим этот вопрос!       А почему? Всё просто! Руфиина ненавидит больше всего ложь! — Всё в порядке!       А вот самому Сокке тяжело ответить на данный вопрос. Кто же мог знать, что творится в головах женщин? В один момент они могут быть необыкновенно весёлыми, а в другой — страшно разочарованными чем-то! — Эх…       Пожимая плечами, юноша плетётся вслед за ней. ***       Нет, Ру-Ру, конечно, могла всё принять. Зависть по отношению к себе, оскорбления, или даже чужое пренебрежение. Но вот ложь… Может быть, Сокке кажется, будто бы она раздувает из мухи слона, когда нашла свиток, ведь буквально несколько часов назад шла под ручку с Катарой с улыбкой на лице. Может быть в её злобе виноваты изменения, что происходят при взрослении? Вполне логичное объяснение причин. Если даже медитация не помогла остыть, то о чём идёт речь? Девочка огорчённо вздохнула, почувствовав дрожь, прокатившуюся по спине. — Люди Огня осадили местную деревню и устроили здесь свой лагерь, — выглядывая из соседних кустов, сказал Сокка, — их там минимум человек пять. Что будем делать? — Я думала, у тебя есть план! — потёрла виски Руфиина. — Да тут даже я не в силах справиться без нормального источника воды! Ты чем думал, когда вёл меня сюда? Нужно было позвать с собой остальных! — Случаем, не припоминаешь, что я тебе говорил ранее? — Ну так мы бы их раскидали при помощи Аанга за считанные минуты! — рявкнула тихо маг воды на юношу, прекрасно осознавая: теперь отступать некуда. Придётся атаковать первыми!       Концентрация внимания повышена. Девочка ловко начала собирать влагу с травы и цветов по методу запретного подвида магии Воды, удивляя сына вождя Южного племени всё сильнее своей гибкой силой воли, умениями и духовной аурой, которая неволей ощущалась на расстоянии даже простым немагом. «Сейчас, или никогда!» — бросается первая девочка в бой, чтобы хоть как-то заглушить двигатель несчастий сегодняшнего дня.