Красный Первый Снег

1 глава. Кем ты проснёшься?

В преддверии своей двенадцатой осени, Гарри, сжав зубы, брёл по Тисовой улице, гружёный пакетами продуктов и чёрт знает чего ещё. День рождения мальчика надвигался, не спрашивая, хочет тот того или нет. И как все его предыдущие праздники, он проведёт в подготовке именин своего кузена Дадли. Возможно, не родись они с ним в один летний месяц, ему бы не было так тошно от своего-этого-проклятого-появления-на-свет? «Придурок…» - в сотый раз за последние сутки повторяет Гарри себе под нос. «Какой чёрт меня дёрнул поставить ебучую горячую сковородку, на ебучую белую скатерть Петуньи?..» - от усталости не было сил кричать это в своей голове, и задушенная мысль медленно пульсировала в плечах и оттянутых пакетами, руках. Как назло, дом его тётки и дяди слишком медленно приближался к уставшему парню. В каждом шаге отголоском в голову били проклятья, проклятому семейству Дурслей. Так любезно приютивших сироту, после гибели его родителей. В спасительных сантиметрах от дверного звонка, один из пакетов рвётся от тяжести, выворачивая из себя всё содержимое к порогу дома. «Чёрт! Надо успеть собрать всё, пока дядя не увиде..» - дверь тотчас же открылась. Гарри уставился в толстый живот своего дяди. Всегда сначала выходил живот, а потом сам Вернон. «Блять…». В магазин семья всегда отправлялась на машине, но так часто оказывалось, что от накупленного хлама, для Гарри неожиданно не оставалось места в салоне. И он возвращался домой пешком, неся на себе непоместившееся, в той же проклятой машине, скупленное дерьмо, с которым: «Дадличка не поедет как в грузовой машине! А места в багажнике уже нет!». И это не было чем-то плохим, так гуляя, Гарри отдыхал от осточертевшего семейства, от тёмного чулана. Ах, да, ему же выделили вторую спальню Дадли. Но чулан всё так же был излюбленным местом наказания для мальчика. И оттого был часто им обитаемым. Но сейчас, можно было вздохнуть полной грудью, поднять глаза на ясное летнее небо. Представить, как он парит на метле. Услышать вибрирующий звон крыльев заветного снитча. И точно знать «есть ради чего стоит пережить этот день, следующий и всё лето целиком». - …П-п-поттерр-р!... - раскатился каркающий голос дяди над его головой – Неделю! Неделю ты проведёшь в чулане! И... - его обрывает крик совы. Хлёсткая пощёчина Вернону, аккуратно сложенным конвертом из пергамента, с зелёной печатью. Пока дядя от возмущения хватает ртом воздух и пытается воспроизвести в слова своё негодование, Гарри хватает письмо. Пересигнув прихожую и лестницу в пару прыжков, мальчик оказывается в своей комнате. С размаху закрывает дверь, и только невинное запирающее заклинание не даёт Дурслям ворваться к нему. Он уже не слышит клёкот тётки и визжащий голос Вернона. Его сердце заходится от бега, но больше - от листа пергамента в руке. Пока распечатывает письмо и вникает в смысл тонких строчек зелёных чернил, не замечает как улыбается: «Поттер! Если ты уже наотдыхался у своих чудесных маглов, вот тебе порт-ключ в мой дом! Мой отец хочет видеть тебя. И я обещал показать тебе новую метлу, на которой в этом году собираюсь выиграть у тебя в квиддич! Собирай вещи. Школьные тоже. Если конечно ты не пожелаешь возвращаться к своим милым родственникам перед учебным годом. У тебя 15 минут! Драко». Усталость как рукой сняло. Глаза засияли. Поттер кидал вещи в чемодан даже не особо разбирая что попадается ему под руку. Благо, что их у него немного и ошибиться в сборах было трудно. Натягивая тёмно-бардовую толстовку, заправляя безумные тёмные волосы в капюшон одной рукой, другой – отыскивая порт-ключ в конверте - нашёлся изящный серебряный солдатик. Серебро. Серебро очень подходит Малфою, его змеиному факультету и его строгим чертам лица. Удивительно, как неестественный пепел его волос сочетался с тёмными ресницами и бровями, которые он часто хмурил. Как осколок предгрозового неба. Фигурка была так отполирована, что почти светилась неоновым голубым светом в его руке: «Маленький солдатик». Хрупкий, несмотря на металл. Серебро твёрже золота, но мягче в сравнении с медью. Серебряный солдатик Драко, по-змеиному, плавный, в противовес острым пикам золотой львиной диадемой – гривой. Уступала медным волосам Рона, с которым Поттер сдружился не менее чем с Малфоем, и его такому же истинно-гриффиндорскому характеру. Сегодня Рон с братьями должны были забрать Гарри к себе. Но вылазка была сорвана. Гениальная идея – угнать у Артура Уизли машину и вывезти на ней Поттера - провалилась на стадии «подойти к машине незамеченными от Молли Уизли». Гарри чувствовал вину перед братьями друга и перед ним самим, но он отдал бы очень многое, чтобы увидеть разнос Молли по всем пунктам их гениального плана. Настроение, от того что Рона теперь он увидит, скорее всего, только на платформе девять и три четверти, скатывалось к тоске. Но Драко. Он не забыл про него! Каким лихом он узнал о том что Гарри застрял с Дурслями? И сейчас вытаскивает его из душной комнаты, хоть и к отцу, но всё равно, к себе домой! Пока Гарри рассматривал удивительного солдатика, тот сияющими гранями играл бликами на очках Поттера. Нагретая теплом руки статуэтка, теперь взаимно приветливо заполняла мальчика - теплом изнутри. «Просто возьми его и произнеси «Малфой-мэнор»». - Малфой-мэнор! - громче ожидаемого вырвалось у Поттера. Мальчика закрутило в воронку, стирая собой очертания угрюмой комнатёнки. Больно пропахав плечом аккуратную, до него, лужайку, Гарри тихонько зашипел.