☀️☀️☀️
Ты случайно не одеяло?
Тогда почему я хочу спать
с тобой каждую ночь?
Обычное утро субботнего дня. Все мемберы уже давно на ногах, занимаются каждый своими делами. Кто-то ушёл в магазин, кто-то в кафе, кто-то коротает время до завтрака за играми в приставку, а некоторые пыхтят на кухне в попытках приготовить яичницу себе и соседу. И только лишь в одной комнате слышны оглушающие недовольные ворчания, оры и визги. В прочем, ничего нового. Так и живут. За окном только показались первые солнечные лучи, отражающиеся в зеркале малиновыми пятнами. Снег, выпавший, кажется, пару дней назад, превратился в непонятную жижу вперемешку с грязью. Легкий мороз окутывал прохладой и свежестью через учтиво распахнутое настежь окно соседушкой по комнате в целях проветривания помещения. У кого-то утро выходного дня начинается с чашки кофе, утренней пробежки, чтения книги, генеральной уборки. Но это, конечно же, если вы-не Хан Джисон. Неряшливый парень, с милой мордашкой, так отчетливо напоминавшей белку. Кучерявые волосы жжённого оттенка отдельными прядями ниспадали на округлое лицо с мягкими чертами. А его большущие темные глаза каждый раз восхищенно кричали, выдавая того с потрохами, стоили лишь на горизонте появиться ему… Еле продрав очи после десяти часов непробудного сна, хотелось лезть на стены. Тело ломило, будто он спал не в своей тёплой постели, а в сыром, вонючем подвале с крысами и мышами, привязанный к стулу. Или же над ним издевались, избивая ночь напролёт. Такой расклад он мог допустить, только если изголяться над его измученным телом будет он… Просто невыносимо! Боже, когда ты уже свалишь из моей головы?! — Боже, Джисон, твою мать, когда ты уже перестанешь разбрасывать свои носки по всей комнате? Я тебе не горничная! — зря он это сказал. Теперь все мысли свелись только к тому, как прекрасно костюм горничной сидел бы на пышных бёдрах, руки тянулись все ближе, снимая всю ненужную ткань с превосходного тела… Ну вот, опять! Казалось бы, что это за зануда такой. То не делай, это не делай. Как же душно… Но было ведь в нем что-то такое... Что-то, за что можно было зацепиться, что-то, бесповоротно тянущее младшего говорить необдуманные вещи, день за днём тянущее ко дну. Зацепиться действительно было за что. В этом Хани равных не было, нет и не будет. Рассматривать своего соседа по комнате при самых различных обстоятельствах - это уже что-то вроде ежедневного ритуала, без которого жизнь, да и весь мир непременно треснет по швам. И о, Боже, чего стоят одни бёдра: на них можно засматриваться часами, днями или, в его случае, месяцами. А крепкая спина, а широкие плечи, а руки, переплетенные жилистой паутинкой, да неизвестно что и где там ещё у него переплетено той самой паутинкой… Это даже не говоря о его прекрасном кошачьем личике, холодном взгляде, пронзающем до глубины души и красноречивых комплиментах в виде всех представителей животного мира, коими он каждый день щедро одаривает младшего. Он великолепен, идеал, эталон красоты, божество! Чертов Ли Минхо, зачем ты такой уродился-то?! — Слушай, Хо, тебе надо - ты и убирай! У меня тут есть дела поважнее... — Взгляд мигом устремился к накаченным ногам, постепенно перемещаясь выше. Его задница… это что-то из ряда неземного. Джисон пошло ухмыльнулся собственным мыслям, закусывая губу, казалось бы, до крови. Ни капли стеснения в воздухе, лишь настойчивый взгляд в одну точку, размеренно перемещающуюся по комнате, моментами наклоняясь за очередной парой носков. — В следующий раз я запихаю их в твой беличий рот, ненавижу тебя! — Мой рот можно использовать и для других целей, хён. — похабно оглядывая предмет собственного вожделения, он толкнулся юрким языком за щеку, словно в подтверждение своим словам. — Минхо-яяя хён, а твой член случайно не дела? — улыбка хитро растянулась от уха до уха, стоило только завидеть раздражённого Хо, который терпит подобное вот уже год, что живет в одной комнате с бельчонком. — Тогда почему мне так блядски хочется, чтобы дел было по горло? — заливается звонким смехом младший. — Очень смешно и остроумно, браво, Джисон! — ворчит Хо, наблюдая как Хан тут же оставляет смешки и максимально меняется в лице. И почему ты, Минхо, такой глупый?! Разве непонятно, что я нихера не шучу? Каждый раз после таких неконтролируемых выпадов, когда крышу сносило от одного вида старшего, он мысленно давал себе отрезвляющую затрещину. Он ведь весь такой правильный, пример подражания, да ещё и лучший танцор в группе. Его танцы - они великолепны. Сколько уже было наводок на то, что творится за чёрными от похоти глазами, прожигающими дыру в шикарной заднице. Джи даже не надеялся, что Хо не замечает, как тот пялится на его пятую точку. Он, скорее, уже свыкся, принимая на себя участь того, кто несомненно является и будет являться магнитом для глаз младшего. Хочу! Когда уже твоя шикарная задница будет моей?! Старший, как ни в чем не бывало, оторвался от своих очень важных дел, замирая на секунду и подходя к кровати, откуда его доканывал сонный Джисон своими приколами. — Ты случайно не резинка? Тогда почему я представляю каждую ночь, как хорошо ты держал бы мои волосы, пока я буду… — Присев на колени, окидывая довольную мину младшего, он подцепил его острый подбородок, разворачивая к себе. Сердце Хана сначала пропустило пару ударов, а затем, словно наверстывая упущенное, бешено заколотилось. Доигрался. Так жарко, кажется, не было даже в самое пекло летом. Он определенно сходит с ума от этой близости, но этого так чертовски мало. — Хани, а ты случайно не настоящая белка? Тогда почему так упорно продолжаешь пялиться на мой орех, словно сейчас сожрешь глазами. Правда, прекращай уже, заебал шутки шутить. — ошарашенный взгляд блондинистого парня напротив заметался в поисках огнетушителя. — Думаешь я не вижу — ошибаешься, Джи. И что ты там говорил про своё горло и волосы? Хочешь, чтобы я тебе дал то, чего ты так сильно жаждешь? — глаза младшего забегали по комнате, ища поддержку в однотонных пастельно-серых стенах. Старательно избегая зрительного контакта, он покорно лежал, опираясь на локти, без возможности вымолвить и слова. К такому он явно не был готов. Сколько раз он представлял себя в подобной близости с Хо, но только когда дело в самом деле дошло до этого - все, что ему остаётся - отрывисто кивнуть и ждать своей участи. Старший лишь ухмыльнулся, поглаживая линию подбородка полуживого Джисона. Ухмылка расплывается по довольному лицу, а младший приоткрывает рот от удивления. Неужели сейчас все произойдёт? Его давние влажные мечты и желания воплотятся в жизнь. Джисон медленно прикрыл глаза, отдаваясь эмоциям, что хлестали через края. Надвисая над ним, Хо все приближался, опаляя дыханием жаждущие только лишь его приоткрытые губы. — Получай! — Сони и глазом не успел моргнуть, как старший заливисто засмеялся, он готов слушать этот смех днями и ночами. Его глаза горят, прикрывшись в приступе истерического смеха. И совсем плевать, что младший сейчас сидит с носком во рту, приходя в себя после таких манящих прикосновений, которые обжигали в самую душу. — Да иди ты, Минхо, придурок! — подскочив с кровати, он понёсся в сторону уборной, кинув тот самый носок прямо в него. Напряжение от случившегося скопилось внизу живота, завязываясь там тугим узлом. В голове крутился рой матерных слов и оскорблений, что так и остались неозвученными. Чертов Ли Минхо, как же ты меня заебал! Ну ничего, я ещё отыграюсь… Джисони, неужели ты вздумал играть со мной? Береги свой беличий зад…***
Тонкие струйки влаги стекали по нагому телу, покидая открытые участки кожи вместе с неприятным осадком от случившегося. Около пятнадцати минут он провел стоя в душе, бесконечно пытаясь снять напряжение в районе паха, а член и не думал падать. Рука онемела от интенсивности сия деяния, а волосы, то ли от влаги, то ли от уже выступившего пота на висках, прилипли ко лбу. Вода лилась в глаза, уши, не давай возможности сосредоточиться ни на чем, а мысли о Минхо, как назло, на ум не шли, когда обычно его задница всегда стояла перед глазами. Вот он - закон подлости в полной своей красе… К черту! Ли Минхо, я официально ненавижу тебя, подлая ты скотина! Кто-нибудь, убейте его, и я заживу спокойно, мне только б его прекрасный зад… Именно с такими мыслями, забив на собственный стояк, он вылез на коврик и поплёлся к стиральной машине, где оставил полотенце. Шлепая по холодному кафелю босиком, он пару раз поскользнулся в лужах, оставленным им же по невнимательности. Повязавши его на бёдра, парень оглядел всю печаль картины: белоснежное полотенце обвивалось вокруг худощавого тельца, держась только на бедренных косточках, готовясь вот-вот прорваться эрекцией, значительно оттягивающей ткань. И как в таком виде выходить в общежитие? И прикрыться ведь нечем. Простояв пару минут в раздумьях, он не сразу сообразил, как защёлка двери ловко провернулась, не давая остаться наедине со своей проблемой. — Ммм… Сони, не помешал? — без какого-либо намёка на стыд, в ванную ввалился Минхо, направляясь к раковине. Старший лихо скользнул взглядом по хрупкому обнаженному телу, отметив для себя плоский живот с очертаниями пресса, по которому стекали крупные капли и тонкую, почти осиную талию. Склонившись над краном, парень плеснул холодной водой в лицо, а Джисон так и стоял в том же положении, что и пять минут назад, теперь уже распахнувши рот не столько от удивления, сколько от возмущения. Взгляд его невольно прошёлся по излюбленному месту нагнувшегося, что сейчас обтягивали домашние штаны. Опять эти грязные картинки. Сердце пропустило несколько ударов от того, как обжигающий взгляд старшего вновь и вновь останавливался на груди, бугорке в районе паха, его раскрасневшемся лице, буквально выжигая здравый смысл изнутри. Черт возьми, Минхо, что ты творишь?! Игра началась, Сони… Щеки покрылись румянцем, выдавая того с потрохами. Как же хорошо, что этот полудурок не зашёл пятью минутами ранее. От одной мысли, что Минхо мог бы увидеть, бельчонка бросило в жар. А вот старшего, казалось, ничего не смущало. Он напротив вёл себя вполне естественно, будто ему не впервой заваливаться в душ к другим мемберам. Хотя, кто ж его знает… Влажные пряди, язык, слизывающий влагу с уголков рта, блядские штаны в облипон и Хана уже повело. — Минхо, не мог бы ты выйти, пожалуйста? — он все ещё стоял посреди комнаты, боясь даже пошевелиться. Уж слишком ненадежно он запахнул полотенце, в коем сейчас видел своё единственное спасение. — Да хорошо, уже ухожу. Только не могу найти полотенце. Вытереться надо. — парень ухмыльнулся настолько хитро, что у Джисона ком в горле встал от мысли, что может твориться в его рыжеватой макушке. На лицо смотреть бесполезно. В чем, в чем, а в полном вуалировании собственных чувств и переживаний старшему равных не было, точно не в этом здании. Вечно холодный, безразличный ко всем и вся взгляд, а когда это необходимо, даже чересчур пугающий и бесчеловечный. Но не сейчас… теперь, проглядывались еле заметные огоньки и несвойственный игривый блеск. — Вон оно, там вис… — не успев и глазом моргнуть, парень понял, что Хо уже стоит вплотную, заведя руку куда-то за его спину, а то самое спасение испарилось, как ничего и не было. Приоткрывши влажные губы, он уставился широко распахнутыми глазами в такие же, но не отражающие более никаких эмоций, темные глаза старшего. Секунда, пять, десять… и парень, наконец, понимает всю красоту положения, в котором он оказался. Минхо уже в открытую разглядывает представшего пред ним Джисона с голой задницей, что некоторое время стоял в непонятках, перед тем, как взвизгнуть, пытаясь прикрыться и выхватить злополучную ткань из сильных рук. — Ты что творишь, чертов извращенец?! — Это мне говорит тот, что сжирает взглядом мою задницу уже несколько месяцев? Ты не такой уж и невинный, Сони, хватит притворяться. Скажи уже, чего ты хочешь от меня! Тебя. — Хотя, с тобой бесполезно говорить. Как только я начинаю ответно действовать, ты отмалчиваешься и прячешь свою кучерявую голову "в песок" — Старший хитро усмехнулся каким-то своим мыслям, подходя все ближе, хотя и казалось бы, ближе некуда. Подцепив длинным пальцем острый подбородок, Минхо ухмылялся, а младшему только оставалось, как плавится под напором стеклянных глаз. Язык бельчонка машинально проходится по пухлым губам, приковывая к себе излишнее чужое внимание. Хочу… Тёплые руки на теле, но отчего-то холодные мурашки вихрем проносятся по позвонку, дыхание переменяется на рваное, а биение сердца замедляется. Минхо собственнически заводит руку с полотенцем, коим вытирал лицо несколько секунд назад, за спину младшего, обвязывая около тонкой талии. — Умничка, спасибо. — игриво подмигивает, а Джисона тут же кидает в жар, наверное, пятый раз за минуту. — Можешь идти, мелкий. — Хан, что стоял, как вкопанный, переваривая всё ранее произошедшее, быстрыми шагами засеменил к выходу, придерживая сваливающуюся ткань на бёдрах, смешно переваливаясь с ноги на ногу. И все бы хорошо, если не звонкий шлепок и горящая пожаром правая ягодица. — Прости, не сдержался. — смеясь с выражения лица младшего, что сейчас походил на перепуганного хомяка, к которому подпустили кота, Хо наблюдал за быстро виляющей из стороны в сторону худощавой задницей, что уже через мгновение скрылась за пределами ванной комнаты. *** — Эй, Джисон, открой, это все ещё и моя комната. — Хо, стоящий под дверью, вот уже пятнадцать минут, изнемогая медленно полз вниз по деревянной поверхности, опираясь спиной и действительно думая к кому пойти на ночь. — Ну же, не глупи, открой сранную дверь! — окончательно взбесившийся старший уже отчетливо тарабанил, совершенно не задумываясь о том, сколько лишнего внимания привлекает. — Вали спать на диван, чертов Минхо! Проходивший мимо Чан решил вклиниться в завязавшийся диалог — Эй, ну вы прям самые настоящие женатики. Джи, пусти его, не будь букой. Ты же прекрасно знаешь, что он припрется ко мне, а я не люблю подобные компании. — раздосадованный появлением нежеланного свидетеля их семейных разборок, Хан поплёлся от кресла к двери, ловя ногами каждую складку на ковре, чуть ли не валясь на месте. Защёлка отмыкается, а быстро вскочивший на ноги старший, лицезрит взлохмаченного Сони в одних спортивных штанах, с голым торсом и зеленоватой бутылкой в руке, где, очевидно, далеко не сок. — О, Хани, у нас какой-то праздник? — Хо опасливо прошёл внутрь, на ходу снимая толстовку через голову. — Да, Всемирный день извращенца, поздравляю, Минхо! — Джисон пьяно переплетал языком, наиграно-радостно хлопая в ладоши и улыбаясь во все тридцать два. — Меня можешь не поздравлять. Скажи-ка мне лучше, Хо… почему у тебя такой отменный зад? Я бы даже сказал, не отменный, а отыменный! Ты качаешь ягодицы? Раскрой свой секрет. Почему твои бёдра такие ахуенные? Смотрел бы на них день и ночь. Хах, о чем я это, итак смотрю, не отводя взгляда. Как думаешь, насколько хорошо я бы смотрелся на твоём ч… — капля осознания происходящего не совсем вовремя затмила разум, но как же хорошо, что он этого не сказал. Испуганный собственным необдуманным порывом, Джисон садится на край своей уже скомканной постели, мгновенно замолкая. Нет, он не жалеет ни о чем из выше сказанного. Просто при других обстоятельствах он не осмелился бы вывалить на старшего всю подноготную. А хотя, к черту всё! — О чем это я..? — младший отпивает из своей бутылки, хмурясь и сводя брови к переносице. Младший редко пил, а тем более упивался пивом, буквально заливая его себе в глотку. Если он сейчас и натворит херни, завтра все можно будет спихнуть не на похотливую вторую личность, а на то, что он слегка переусердствовал с алкоголем. Пытающийся сфокусироваться хоть на чем-нибудь, рассеянный взгляд прожигает широкую, рельефную спину, а Хо, будто чувствует и пропускает все через себя. Таким старший Джисона ещё не видел, но прекрасно знал по его рассказам, что в таком состоянии проблем с ним не оберёшься. Пьяный, обнаженный, взлохмаченный и красивый до боли в конечностях, до рези в глазах, до сладкой неги, окутывающей тело и туманящей сознание раз за разом. Может, все-таки, на диван, пока не поздно…? Поздно… младший подумал, что терять уже нечего, подскочил и понёсся к двери, запирая ее на все замки изнутри. Медленные шаги, учащённое биение сердца, приближающийся вплотную силуэт к Хо, что уже успел переодеться, решив полностью проигнорировать пьяные монологи кучерявого. Но как игнорировать, когда этот явно что-то затевающий мелкий все ближе и ближе. Умыслы его явно были отнюдь не чистыми, в потемневших невесть отчего глазах ясно читалось желание, распаляемое все сильнее с сокращением и без того ничтожного расстояния. — Хо, твоя кровать такая мягкая… я ей даже завидую - она каждую ночь под тобой, а я нет. — обиженно поджавши пухлые губы, Джисон нахмурился, демонстрируя все грани негодования, на кои только был способен. Окинувши взглядом бельчонка, старший, как всегда, не нашёл, что на это ответить без прибегания к пошлостям и разврату. Не то чтобы все эти подколы были в новинку, просто с каждым новым внутри что-то обрывалось, а в рыжую макушку закрадывались сомнения. А действительно ли это просто безобидные шутки? — Ты уже был во многих местах, но во мне будет наилучшее. Не считаешь, что пора уже исправлять? Минхо никогда не рассматривал своего соседа по комнате как-то иначе, чем просто близкого человека с повернутым на сексуальном подтексте чувством юмора. С ним можно и посмеяться, и фильм посмотреть, да и проблем от него немного, за исключением постоянно разбросанных носков и его дурацких шуточек. Наверное, лучший из всех возможных вариантов. Но что он будет делать, когда все предохранители сорвёт, и ситуация выйдет из-под контроля? Он лежал и видел, как в жилах закипает нечто новое, неизведанное. То, отчего безбожно хотелось забыть обо всем и отдаться на произвол судьбы, позволить ей взять верх. Интересно… весьма. Но подобные мысли, как всегда, откладываются в долгий ящик, который, быть может, и не понадобится вовсе. Терпение его действительно было на пределе, как и у младшего сейчас. Отчаянно думая каждый о своём, Хан задавался вопросом, что бы такого придумать, как вогнать каменного, малоэмоционального Минхо в краску. Старший же думал, как поскорее отделаться от навязчивого и слишком пьяного компаньона, что не замолкает вот уже десять минут, и отправить его баиньки. Казалось бы, миссии обеих невыполнимы, но Хан - не Хан, если не попробует, а Минхо остаётся только ждать. Чуйка у младшего что надо. И это именно она сейчас ему навязчиво нашёптывала, что лучшим выходом будет просто предложить выпить и посмотреть фильм в привычной им манере, дабы немного разрядить обстановку. Приземляясь рядом и твёрдо решивши, что теперь настала его очередь играть, младший протянул вторую бутылку хену, а тот и не отказался. Дурак… — Ооо, точно! —Хан напряжённо замялся на месте, не совсем отдавая отсчёт своим совершенно необдуманным действиям — Не хочешь глянуть лакорн один? Хенджин советовал, говорит та ещё штука. — на ходу выдумал Сон, дабы проверить одну из своих догадок, отчаянно желая, чтобы все получилось по надуманному за пару минут плану. — Ну, если после этого ты оставишь меня в покое и пойдёшь спать - так уж и быть. Включай. — нехотя промямлил Хо, отпивая из предложенной бутылки и пододвигаясь к краю, освобождая место у прохладной стены, где так любил сидеть Сон во время их совместных кино-просмотров. Минхо скорчил такое лицо, что без слёз и не глянешь. Губы искривились, а глаза расширились в наблюдении за тем, как Джисон бессовестно перелазит через него к стене, без всякого зазрения совести практически усаживаясь верхом, ссылаясь на свою нетрезвость. — Ну и чего ты вечно такой недовольный, ты вообще хоть умеешь улыбаться? — задерживаясь в позе «наездника» чуть дольше, чем следовало бы, Джисон переваливается на постель, подкладывая под голову подушку. Словно в подтверждение слов младшего, Хо натянул улыбку, показательно обнажая ряд белоснежных зубов. — Эй, ну хватит тебе уже! Не хочешь смотреть - тебя никто и не заставляет. Тебе как будто дерьма в рот положили, бука! — Заткнись и мотай шарманку скорее. — проговорил старший, пытаясь разрядить обстановку в своей манере, наблюдая, как тонкие пальцы пьяно перебегают по клавиатуре ноутбука, мажа мимо клавиш, вынуждая переписывать одно и то же по несколько раз. — Отойди, дай я. — пролезая за спиной младшего, Хо уместился сзади, ловко клацая что-то на клавиатуре. Джисон сидел, пригнувшись и тихо пуская слюни от того, как крепко старший вжимается рельефной грудью в хрупкую спину. Каждый позвонок, каждую клетку тела прошибает электрическим разрядом, от которого хотелось выть и лезть на стену. Мало, чертовски мало… Уместившись рядом, и старательно откладывая мысли о том, как же блядски хотелось раствориться в этих желанных, горячих, пусть и не совсем объятиях. Растаять подобно апрельскому льду под палящими лучами солнца. Пугала одна лишь мысль. Мысль о том, что же будет, когда хрупкая, чересчур влюбчивая, даже озабоченная льдинка и жаркое солнце встретятся. Любой же сторонний наблюдатель с уверенностью скажет, что тут даже и думать не надо. Это будет не просто весенняя капель, а самый настоящий потоп, что снесёт все на своём пути к чертям. Первая серия лакорна пролетела в абсолютном молчании, за исключением редких посапываний Джисона, что изредка проваливался в минутные забытия, хорошо устроившись на крепком плече, перекинув через старшего руку. Минхо увлечённо наблюдал за сюжетом, отмечая про себя, мол правильно говорят мемберы - Хенджин херни не посоветует. — Они что геи?! — резкий вскрик старшего вынудил прийти в себя и взять волю над сном, в который его так безбожно клонит. Джисон взглянул в экран ноутбука на прикроватной тумбе, заметив, страстно целующихся однополых главных героев. — Ну да, а ты имеешь что-то против? — младший окончательно проснулся, наконец, вспомнив истинную причину всего этого спектакля, с самим Хан Джисоном в главной роли. Заинтересованно он вперил пару глаз-бусинок в темные глаза напротив, радуясь тому, что старшего не пришлось выводить на разговор. Он сам затронул нужную тему, а Джисону оставалось лишь подергать за нужные ниточки, дабы выудить нужную информацию. — Нет, просто… забудь, давай смотреть. И прекрати ты уже пускать мне на плечо слюни, бесишь! — в воздухе повисло некое напряжение, а их нахождение вместе теперь походит на прогулку по оголенным проводам. Разного рода мысли роятся в кучерявой макушке: Минхо либо латентный гей, чего не очень-то хотелось, либо гомофоб, чего хотелось меньше всего. Сам Джисон, как уже стало ясно, никогда и ничего не скрывал, но Минхо… Да придурок он! Не даёт думать ни о чем, кроме себя, заполняя все клетки мозга неким ЛиНо с рыжими волосами, стеклянными глазами, доброй, но редкой улыбкой и божественным задом. Джисон изредка поглядывал за развитием сюжета, что сейчас волновал его капельку больше, чем мировой кризис, но намного меньше, чем значительная выпуклость в районе паха старшего. Скользя ошалевшим взглядом вниз по торсу, он каждый раз цеплялся за неё глазами, не находя себе места. Кровь прилила к щекам, а лицо сейчас походило на помидор. Какого черта он раскраснелся, как девчонка-девственница? Черт дери тебя, Минхо! Так, Джисон, спокойно, дыши… возьми себя в руки, это просто стояк. Какой там… вечерний? Нихрена он не гей, только ты тут у нас озабоченный придурок. Раз. Два. Три… Блять, почему именно сейчас и что он подумает? Хоть бы не заметил, я умру от стыда. — Думал Хо. А зная безбашенного Джисона, уже придумывал причины для того, чтобы отказаться от его помощи в этом деле. Шаловливые ручонки ползут вниз, якобы случайно задевая проблемку старшего, коего она волновала не меньше. Похоже, заметил. Актёр из него, конечно, что надо. Быстро отдергивая руку, Джисон вскочил на месте, вытаращив глаза в удивлении и уже в открытую оглядывая находящееся ниже пояса достоинство. — Минхо… это ещё что за фокусы? — кивнув в нужном направлении, невинно поинтересовался младший, чей разум мутнел секунда за секундой. — А, э… это не то, о чем ты подумал! — ловкая рука младшего быстро ложится на бугорок, сжимая через тонкую ткань спортивок. О, как же давно он хотел это сделать! И тут уже сам старший приахуел, вываливая глаза за орбиты, зажимая непослушный рот рукой. — Ты что такое творишь?! — младший не унимался. Уж слишком ему хотелось, слишком долго мечтал об этом в своих грязных фантазиях, а тут такой случай. Он не из тех, кто упускает такие прекрасные возможности. — Я конечно не протез, но вполне мог бы заменить тебе руку. — Сжимая плоть в ладони, он поглаживал вдоль, заставляя опьяненного переизбытком чувств Минхо, выдавать томные вздохи в собственную ладонь. Медленно приходя в себя, в глубине души не желая, чтобы сие блаженство заканчивалось, он перехватил тонкое запястье младшего, что уже собиралось проскользнуть под слои одежды. — Так… — все ещё пытаясь бороться с отдышкой и заплетающимся языком, быстро выпалил Хо. — Держи свои ручонки при себе, а я как-нибудь и сам справлюсь. — громко цокнув напоследок, он схватился за край подушки Хана, резко вытягивая ее из-под кучерявой макушки. Тихое шипение, затылок, что заныл от непредвиденного удара о спинку кровати, а Минхо уже удаляется в сторону уборной, похрамывая и прикрываясь той самой подушкой. И чего я там не видел? Лежа, отвернувшись к стене, с мыслями о том, что сейчас бесстыдно облапал чужой член и с идиотской улыбкой в пол лица, он медленно растворялся в сонном царстве. Если бы только собственный стояк не давил так сильно…♡
— Эй, извращуга, спишь что-ли? — Минхо, что проторчал в ванной добрых двадцать минут, ввалился в комнату, где застал сладко сопящего на его кровати Сона. Медленные шаги, а он все ближе к щекастому личику, на коем до сих пор красуется улыбка, обозначающая полное удовлетворение собственными действиями. — Ещё и лыбишься, бессовестный, чтоб тебя! Какого черта, мне уже не пятнадцать, а я и не помню, когда последний раз так дрочил. Присаживаясь на край постели, он вернул на своё законное место подушку, придерживая Хана за кудрявый затылок. Только лишь пухлая щечка коснулась приятной прохлады ткани, младший замурлыкал что-то себе под нос, подобно самому довольному коту, подкладывая руки под голову. Приоткрытые влажные губы, гладкая и наверняка очень мягкая кожа. Хо, конечно, раньше позволял себе дурачества, по типу потрепать Хани за обе щеки, но то, что он намеревался сделать сейчас значительно отличалось. Большая ладонь ложится на скулу, ведя большим пальцем незамысловатые линии от носа к подбородку. Мягко, как он и предполагал. Частое дыхание младшего лишь распаляло интерес. Палец со всей аккуратностью проходится по нижней губе, раз за разом отдергиваясь с малейшим движением спящего до тех пор, пока просто влажные губы сменились чем-то более жарким и мокрым, уж очень напоминающим чужую ротовую полость с рядом зубов. Уже без всякого стеснения, он вбирает палец наполовину, прежде чем Минхо успевает понять происходящее и предпринять соответствующие меры, а Джисон притвориться крепко спящим. Мелкий извращенец, милый такой, зараза. Убедившись в том, что проказник действительно крепко спит, он укладывается рядом, пододвигая развалившегося на всю кровать к стене. — Спокойной ночи, Джисони. Спокойной ночки, придурок!***
Стук в дверь, будильник, отключённый уже в пятый раз и Банчан, стоящий в коридоре общежития, тарабанящий в дверь вот уже пятнадцать минут. Джисон ворочается из стороны в сторону, совершенно не осознавая, что его нога сейчас мирно покоится на талии старшего, а утренний стояк упирается прямо в живот крепко спящему. Разбудить этих двоих по утрам — что-то из ряда фантастики. Особенно сейчас, когда на дворе холодина, а они мирно сопят в обнимку, грея друг друга. Тяжелое, горячее дыхание Минхо обжигает в самую ключицу, а младший неприятно морщит носик от трели будильника вперемешку с криками лидера. — Вы че там, померли? Джисон, я вызываю полицию! Я уверен, что ты его придушил подушкой во сне! — медленно открывая заспанные глаза, Минхо вперивается пронзительным взглядом в беличье лицо напротив, находящееся буквально в паре сантиметров, но будить его не спешит. Уж слишком прекрасна картина, на которой младший крепко сжимает ногами его талию, приоткрыв губы и сонно мечась в поисках более удобного положения. Русые пряди волос, спадающие на лицо, подрагивающие веки, слюна, стекающая по подбородку. Мило. И с каких пор он вообще ловит себя на подобных мыслях? Это - единственное, о чем успел подумать старший перед тем, как Хан недоуменно распахнул глаза, резко вскрикивая от того, в каком положении он застал самого себя. — Минхо, черт возьми, ты… ты почему не разбудил меня?! — Ты так сладко спал, не хотел нарушать твой покой. — заспанным, поразительно-глубоким голосом прошептал старший, утирая большим пальцем влагу в уголке пухлых губ, вгоняя младшего в краску пуще прежнего. — Выспался, Джисони? Не стыдно за вчерашние выходки, негодяй? Прокручивая в голове воспоминания, руку, лежащую на члене Хо так правильно, кровь прилила к мозгу, заставляя сдавленно застонать в подушку от безысходности. И как теперь в глаза-то смотреть? Чем он вообще думал? — Ну-ну, пьяница, переставай, все в порядке. — поднимаясь с постели, разминая тело, что, казалось, вросло в матрас, он медленно зашагал в сторону уборной. — Я бы даже повторил в другой раз. Если захочешь мне подрочить-просто скажи, я не кусаюсь. Не обязательно устраивать весь этот цирк. В трезвом виде обещаю тебе полную свободу действий, мелкий. — еле слышно проговорил Хо, подмигнув и скрывшись за дверью ванной комнаты. Черт, черт, черт! И что это было?! Повторить? Он серьезно это сказал или просто прикалывается? Никогда не устану повторять, что он-идиот!***
— Ну и долго же вы, сони, я думал переубивали там друг друга. — с привычно-широкой и дружелюбной улыбкой проговорил Чан, перемешивая сахар в кофе. — Ой, Чан, не спрашивай даже, ты бы знал, что этот творил вчера но… — Доброе утро, Чани! — спешно протараторил Джисон, встряв между ними и заткнув рот старшего своей рукой, чем вызвал усмешки мемберов, сидящих за столом. — Доброе утро всем, ребята! — И тебе, Хани! — проговорил Чан с приторно-сладкой ухмылкой и ямочками на щеках. — Так что ты там такого вытворял, что встать с постели стало выше ваших сил? Хо, сильно он тебя умотал? — лидер весело и очень по-доброму смеётся, в который раз убеждаясь, что селить этих двоих в одной комнате было слишком необдуманным решением. Тут уже и Минхо покраснел, но всем видом старался продемонстрировать ровным счётом ничего. Пара кошачьих глаз опасно сверкнула на Джисона, и он отпустил того, усаживаясь напротив. Никто не знает сколько он ещё сверлил младшего своим пронзительным взглядом, но вот уже через пять минут в голове созрел план мести. — Джисон, и как тебе Хо? Понравилось? — хитро сощурив свои лисьи глаза, поинтересовался Хенджин. — Тебе ли меня спрашивать! — переминаясь на стуле, пытаясь принять положение поудобнее, отмахивается бельчонок. — Сам с Феликсом ночи напролёт кувыркаешься. И стоит ли тебе напоминать, что мы живем через стенку? Хрен уснёшь с вами. — вот уже четверо сидят в красными ушами, переглядываясь. Давай, Хо, действуй, пора разрядить обстановку и преподать мелкому урок, чтоб неповадно было члены лапать. — Какие у кого планы на выходные? — поинтересовался Чонин, кусая кончик чайной ложки. — Вас, Джин и Феликс, я даже не спрашиваю, всем итак ясно чем вы занимаетесь, прямо как кролики. — макнэ тихо хихикнул в ладошку, а Хенджин, сидящий слева отвесил тому легкую затрещину, вызывая смех уже у всех, сидящих за столом. — Лично я собираюсь искать, куда съехать от этого извращенца с фетишем на поедание грязных носков. — промямлил Джисон, размазывая желток яичницы вилкой по тарелке. Шесть пар любопытных глаз впялились в него, явно ожидая услышать подробности. А Минхо лишь отрешенно выстукивал незамысловатый ритм ногтем по краю кружки, прокручивая в который раз у себя в голове план действий и решаясь на то, что он сейчас собирается сделать. Ну а что, мелкому можно, а ему нет? Он тоже вполне себе может позволить нечто из ряда вон выходящее. Уж очень хочется посмотреть на разгневанную мордашку младшего. Он сидел, замечтавшись, и видел, как щёчки того мило краснеют, а носик морщится. Щелчок… Минхо, до этого пялившийся в одну точку на столе, ловко пододвинулся поближе, дабы свести видимость к минимуму. Не хватало ещё самому же дать наводку и подтвердить слова Джисона для остальных мемберов о том, какой он редкий извращенец. И нет, у него не было никакого фетиша на грязные носки, у него, скорее, был фетиш на смущенное личико Хана. Медленно прокладывая путь к заветному, Хо со всей осторожностью вёл ногой под столом, пока та не наткнулась на ножку стула напротив сидящего Джисона. Нащупав топорщащуюся ткань штанины, он меделенно, дразняще поднимался выше, сделав при этом самое невинное личико. Что вы, Минхо? Да он же пример подражания, лучший танцор в группе, он не станет вот так бесстыдно на виду у всех пытаться нащупать ногой член своего соседа по комнате. Ступня скользит по бедру, задерживаясь там на несколько мгновений, отведённых на то, чтобы полюбоваться растерянным лицом младшего. Сам же он, уверенно поддерживал общий диалог, временами отпивая из своей чашки. Ох, скоро повеселимся. Минхо, тебе не жить! Думал про себя Хан, отчаянно надеясь, что старший не только псих, но и телепат. Нет, он не даст счету сравнятся. Нога нащупала заветное местечко, куда уже хорошо прилила кровь. Отчетливо выпирающего бугорка из домашних штанов касается большой палец ноги, елозя вверх-вниз. Честно признать, от одной лишь мысли, что Минхо будет делать это с ним, можно обкончаться и не жить, но не в этот раз. Сегодня фортуна в обличии Хана будет не на его стороне, он постарается, сделает все, чтобы тот не остался безнаказанным за свои грязные делишки. От поглаживаний голову туманит, все тело сводит судорогой, и в этот раз Минхо станет единственным, с кем будут играть. — Мммм… Хо, сладкий, давай попозже, а то я сейчас кончу прямо в штаны, как школьник. — Джисон показательно откидывает голову назад, облизывается, приоткрывает губы в полустоне и отодвигается из-за стола. Нога теперь уже ошарашенного старшего со звоном бахается на пол. Глаза по пять копеек, красное лицо перекосило от злобы, а желваки бешено заходили в районе скул. Может это все и зря, и он явно поплатится, но мысленные счета говорили лишь о том, что Хо переигран и уничтожен. Сидящие по бокам от Хана Чонин и Чанбин переглянулись между собой, тут уже явно ничего не утаить. Все всё прекрасно видели. Пауза, полная неловкости, которую, казалось, можно потрогать и гробовая тишина, прорезающая слух. Удивленные мины, устремлённые на Минхо и ухмыляющееся лицо бельчонка, что одними лишь губами проговорил: 2:1, хён. Тебе конец, говнюк! — Джисони, отойдём-ка, поговорить нужно. — глаза опасно сверкнули, а зубы сжаты до скрипа плотно. Сейчас ему и влетит. Хватая за руку, находясь в пике своего бешенства, со всей силы сжимая тонкое запястье, Хо тащит того к выходу из кухни. Оставшиеся шесть человек провожают двоих взглядом, переглядываясь и отчаянно надеясь, что они Джисона ещё увидят живым. — Ну и чего тебе, Хо? Думал я не отыграюсь, ошибся, глупенький… — указательным пальцем больно ткнул в лоб старшего и победно воскликнул Хан, силком втянутый в их комнату. На пухлощёком личике красовалась самодовольная улыбка ровно до тех пор, пока с его глазами, полными гордости, не столкнулись ещё одни стеклянные, полные удушающего гнева. Младший шумно сглотнул и забегал взглядом по сторонам. Кажется, пора снова переходить в режим нападения. — Какой молодец, просто умничка, чего же ты хочешь блять?! Чего добиваешься? — Резко толкнув младшего на постель, где пару часов назад они спали в обнимку, он надвис сверху, похабно и размашисто облизываясь. — Этого? Мелко трясясь под сумасшедшим напором, Хан изо всех сил старался взять себя в руки, что давалось с большим трудом. Натянув на себя подобие ухмылки, он продолжал подливать масла в огонь. — Я конечно не светофор, но для тебя всегда горит зеленый свет. Да и не скотч, но ты всё-таки можешь меня отодрать… или это все, на что ты способен, милаш? — Смущение отошло на второй план, он ведь так чертовски близко к своей цели. — Вот оно как? — лицо старшего прояснилось пониманием. Опасная, обжигающая близость. Минхо подползает выше, дыша в самое ухо. Сердце пропускает несколько ударов, после чего совершает кульбит и начинает колотиться с бешеной силой, наверстывая упущенное. Влажный, горячий язык размашисто проходится по ушной раковине, останавливаясь на мочке, прикусывая ее передними зубами. Снизу чувствуется напряжение, оно же и витает в воздухе вперемешку с похотью, налившейся в глазах обоих. — Так может мне просто взять и трахнуть тебя, ты же этого так упорно добиваешься? Ещё хоть одно слово… и я за себя не ручаюсь. — словно в подтверждение своим словам, старший толкается пахом в бедро Хана, ясно давая понять о своих намерениях, ежели тот не засунет свой язык куда подальше. — А ты случайно не…? — все, что успел проговорить во всю ухмыляющийся Джисон перед тем, как лишился таковой возможности вовсе. Горячие губы со вкусом впились в пухлые уста напротив. Протяжное мычание, широко распахнутые глаза и крепкая хватка на рыжеватом затылке полностью выбили старшего из колеи, застилая разум пеленой желания. Грубо протискивая язык между сжатых губ, что потихоньку начинают расслабляться под напором, сплетая их между собой, мокро оглаживая ряд беличьих зубов, скользя по гладкому небу, Минхо срывается на гортанный рык. Движимый лишь возбуждением и страстью, старший блуждает горячими руками по хрупкому телу, что вот-вот растает. Все, как в его фантазиях, даже лучше. Видимо, он не единственный в этой комнате, кто отчаянно желал заполучить своего соседа. Мягко покрывая тонкую шею поцелуями, в то же время чувственно покусывая нежную кожу и оставляя собственнические отметки, Хо опускался все ниже. Ткань, преграждавшая дальнейшие движения, была варварски снята и отброшена к сторону. Тот самый желанный, в то же время такой хрупкий торс, исцелован от и до, вдоль и поперёк, в то время как младший метался по постели, поскуливая от раздиравшего чувства неудовлетворенности. Большая ладонь ложится на сжатые губы, перекрывая доступ звуку, рвущемуся наружу. — Детка, ты же не хочешь, чтобы нас услышали, будь потише. — Джисон согласно кивнул, а Хо отпустил его, проводя указательным пальцем по устам. — Умничка, тссс… Младший лежал, со всей силы закусив язык между зубами, дабы не начать стонать, как последняя сучка. И мы не можем осуждать его за это, ведь именно у него между бёдер старший втиснул колено, толкаясь им в наливающееся возбуждение в такт своим ласкам. В голове каша, неверение в то, что это на самом деле происходит. Да не просто с кем-то, а с ним, с человеком, которого он возносил к ряду божественных, неземных существ. Он в раю? — Хо… пожалуйста… — Что, бельчонок? О чем просишь? — продолжал изводить старший, несмотря на то, что и сам был в двух шагах от того, чтобы начать втрахивать неподготовленное и такое маленькое, в сравнении с ним, тельце в изголовье кровати. — Не мучай, возьми меня наконец. Я так долго этого ждал, ты и представить себе не можешь. — Могу. Я тоже ждал. С того самого момента, как ты начал играть. Ну а теперь, допикапился… пришло время расплаты. — Грубо перехватив своей ладонью оба запятстья младшего над головой, он вёл языком вдоль острых ключиц, совершенно не боясь порезаться. Втянув в себя затвердевшие горошинки сосков, оглаживая и покусывая, Хо вызывал массу ощущений, что проявлялись бешеным грохотом сердца в маленькой грудной клетке и спиной, дугой выгибавшейся в пояснице до хруста позвонков. Спускаясь все ниже, туда, где невыносимо ныло и тяжелело с каждой минутой, Хо приближается зубами к ширинке, расстёгивая так ловко, будто делает это каждый день. Джисон вперил свои огромные глаза в рыжую макушку, вытворяющую нечто невобразимое, то, о чем он и не мечтал. Миг и Минхо впивается зубами в бедро, вынуждая младшего вскрикнуть от неожиданности. Там явно останется синяк. — Не пялься так пристально, смущаешь. — Тебя можно смутить, мистер аэмоциональность? — дразнящая усмешка, а Джисон прекрасно знает, что за ней следует. — Меня, может и можно, но я наверняка знаю, как заставить краснеть тебя, бельчонок. — Рука мигом ложится на возбуждение, сжимая головку между пальцев и ритмично размазывая предэякулят по стволу средних размеров. Белье летит в кучу к остальной одежде. Не прогадал. Пухлые щеки залились пунцовым оттенком, а влажный рот приоткрылся, отчаянно борясь с желанием застонать от удушающего коктейля чувств, бурлящих внутри. — Минхо… мне кажется ты чересчур несправедлив. Почему ты все ещё одет? — Смущение накрывало с головой. Он лежит полностью обнаженный, демонстрируя все, чем природа наградила, а этот чертяга не удосужился даже футболку снять. — Мне же нужно сопоставить ожидание и реальность. — язык проходится по нижней губе, втягивая ее внутрь при виде того, как старший без всяких колебаний стягивает футболку, а за ней и те самые спортивки вместе с бельём. Вот, что хотелось приклеить себе на лоб, отпечатать в памяти навсегда, обклеить все стены изображениями этого божества. Рельефные руки, широкие плечи, точеный пресс и ахуительно-ахуенный член, что так и просился во все щели. Как в тех самых постыдных фантазиях, развратных мыслях и влажных снах, даже в разы лучше оттого, что все это осязаемо и сейчас только для него. — Ну как? Оправдываю ожидания? — Пока не в полной мере… — хитро улыбнулся младший, неверяще протянув холодную ладонь к крепкой груди. Конечно блять оправдывает. Превосходит. — Я надеялся, что договорюсь настолько, что ты сразу меня трахнешь. А ты мнёшься, как восьмиклассница. Я могу и передумать… — Это мне говорит тот, кто лежит, раздвинув ноги в ожидании моего члена? Лучше тебе помолчать, мелкий. Иначе придётся прибегнуть к крайним мерам. — склонившись над прикроватной тумбочкой, старший вынул бутылёк смазки, пару контрацептивов и нечто шарообразное. Покручивая на указательном пальце то самое нечто, глаза зверски метнулись на младшего, намекая, что с ним шутки плохи. Кляп. — Это ещё что за чертовщина?! Я конечно догадывался, но не знал, что ты настолько извращенец. — пролепетал Джисон, притрагиваясь ступней к колом стоящему члену Хо, отчего тот плотнее прильнул к плоскому животу, призывая к действиям. — Мне даже нравится, но давай в этот раз без этой штуки. Обещаю быть тихим. — младший показательно задрал голову вверх, имитируя кивок и сомкнул губы в тонкую линию, закусывая изнутри. Не желая больше медлить, Хо опускается вниз. И каково это, когда не хочешь быть пойманным мемберами, что находятся буквально за стенкой, но в то же время нуждаешься в сладких стонах, предназначенных только для тебя. Спросите об этом Минхо, он поделится, исходя из личного опыта. Младший мелко дрожит под ним, когда совершенно неожиданно чувствует поцелуи на внутренней стороне бедра, а вместе с ними и палец в свой заднице. Кто бы мог подумать, что длинные, аристократичные пальцы старшего способны так бешено и бессовестно вдалбливаться в тугой зад, раз за разом проезжаясь по простате. Переизбыток чувств и ощущений захлестывал настолько, что хотелось раствориться в этих горячих касаниях. Ещё раз младший убеждается, что Хо - божество, сошедшее к нему прямиком с небес, и обратно он его уж точно не отпустит ближайшие лет пятьдесят. — Готов к большему, детка? — хитро щурит свои кошачьи глазки, продолжая двигать пальцами на манер ножниц внутри. Знатно оттраханный на вид младший лишь отрывисто кивает, пытаясь прийти в себя после бури, разразившейся в момент и сам инстинктивно раздвигает ноги пошире. Раскатав латекс по внушительному органу, Хо устраивается поудобнее между стройных ножек и аккуратно подхватывает за бёдра. Приставляет крупную головку к узенькому входу, что едва ли примет его, слегка надавливая, после чего, подавшись чуть вперёд, целует не менее чувственно, чем в первый раз, толкаясь на пробу. Сдавленно выдыхая и чувствуя, как тугие стенки сжимают его, старший уже теряет голову. Когда он входит полностью и видит, как Джисон рвано дышит себе в плечо, стиснув зубы, останавливается, давая привыкнуть к своим размерам. Глаза слезятся, боль притупляется внутри живота, а из глотки так и рвутся гортанные вздохи. — Порядок? — младший молчит, буквально боясь отключиться от такого букета. Так хорошо не было никогда. Опередив последующие вопросы старшего, он подаётся бёдрами вперёд, призывая того к действиям. Минхо всегда был понятливым мальчиком и явно не из тех, кому нужно повторять дважды. Как он там говорил? Зелёный свет? Ох, это определенно он. Толкнувшись сначала медленно, он постепенно набирал обороты, уже и сам теряясь в крышесносной узости. Джисон издаёт тихий полустон, запрокидывая голову назад, открывая новую площадь для поцелуев старшего. Когда толстый член в очередной раз проходится по чувствительному комочку нервов - все, что ему остаётся - зажать себе рот рукой и сдерживаться, пытаясь ухватиться за скользкие простыни. Минхо с большой неохотой отпускает шею Джисона из-за неудобной позы, припадая к губам, плечам, ключицам и милой ямке посередине. Обжигает горячим дыханием, всасывает и покусывает тонкую кожу, наблюдая, как распускаются алые бутоны, обозначающие собственность. Хо глубоко рычит, с силой вбиваясь в маленькое тельце, а Хану сносит крышу от сия безумия. Рассудок уже давно потерян где-то за пределами этой комнаты, быть может даже на кухне, где до сих пор слышались голоса не разбредшихся по своим делам мемберов. Вздохи наполняют комнату, заливая собой все пространство, а младший отчаянно пытается выбросить все мысли из кучерявой головы и отдаться ощущениям, выплескивающимся через края. Джисон продолжает жадно глотать ртом воздух. Взмокшие пряди прилипают ко лбу, где давно проступила испарина, путаются и ограничивают обзор на широкие плечи надвисающего над ним, а он и не желал видеть ничего дальше. Пошлые хлюпанья, полустоны, звуки поцелуев, мешающиеся со шлепками двух разгоряченных тел, скрип кровати, что вот-вот развалится под тяжестью. Каждой клеткой своего тела он чувствует венистый член, наполнявший его слишком хорошо и правильно. Хочется кричать на весь мир о том, как он рад, что получил желанное, хочется стонать, как последняя блядь, но ничего, кроме скулежа выдать он не мог. Сдерживаться было выше его сил. — Какой же ты чувствительный, бельчонок. — проговорил старший, совершая бешеные фрикции, прекрасно понимая, что и сам уже на грани. Это определенно лучше, чем доканывать друг друга. Зачем было мучаться, если итак ясно, что обоих знатно повело от подобных игр. Тут нет победителей и проигравших. Победила дружба! — Мм… Минхо, агх я конечно не звезда на ёлке, но тоже неплохо смотрюсь сверху. Н-не хочешь проверить? — Джисон, коротого сейчас буквально втрахивают в кровать, не изменяет своим привычкам. — Это мы проверим в следующий раз, потому что я уже сейчас… — не успел договорить старший, как сжимающейся в волне оргазма стенки с силой стиснули его орган, выводя из зоны комфорта. Видя прикрытые глаза кончающего младшего, бьющегося в конвульсиях, широко распахнутый рот и слыша единственный и самый прекрасный оглушающий стон блаженства, он изливается внутрь следом. Все-таки кляп явно был неотъемлемой частью их акта, не мог этот мелкий прикусить свой грязный язык, вечно все портит. Неудачное, однако, место - общежитие. В следующий раз не прогадают. Старший обессиленно рухнул рядом, утыкаясь носом в изгиб тонкой шеи, вдыхая приятный запах цитрусового геля для душа, смешавшегося с потом и его собственным запахом. — Ой, Хо, ты у нас, оказывается, из тех, кто любит понежиться после секса? — интересуется Хан, открывающий для себя безэмоциональную личность все с новых сторон, во всех красках, заправляя рыжеватые пряди за ухо. — Ну и сколько ты ещё будешь молчать? — Хо ловко переводит тему, поворачиваясь лицом к лицу и прижимаясь ближе, заставляя сердце учащенно громыхать в груди. Видя непонимание в тёмных глазах напротив, он уточнил. — Скажи уже, что я нравлюсь тебе. — Признаюсь, Хо, тащусь по тебе, как шланг по огороду… — Хан мечтательно глянул вверх, закусив нижнюю губу, а слева послышался задорный смех. — Умеешь же ты… такой момент заглубил! Как ты это вообще делаешь? — заинтересованно глянув на лицо, полное усталости, он продолжил. — Стой, не говори ничего! Я сам попробую… Ты конечно не певец…но твои стоны я бы слушал вечно. — медленно смакует на языке, будто стараясь распробовать, а затем выдаёт свой вердикт. — Блять что-то херня какая-то выходит. Ты вроде как певец. И как ты это все придумываешь? — Легко, у меня ведь есть личная муза с зачетной задницей в твоём обличии. — Попытка номер два... — протянул старший, размашисто почесывая затылок, задумчиво уставившись в потолок. — Конечно, флирт дается мне плохо, но надеюсь хоть ты мне отдашься… — включив всю свою обаятельность и шарм, Минхо игриво подмигнул, явно оставшись довольным собой, а младший прыснул со смеху, схватившись за живот. Чертов сердцеед! — А я уже твой, Хо. — еле переволакивая языком, промямлил Хани, впадая в сон и оставляя в голове лишь мысли о их светлом, а главное совместном будущем. Положив массивную ладонь на кудрявую макушку, старший легкими поглаживаниями, в такт монотонным разговорам за дверью, убаюкивал Джисона. Прикрыв глаза и позволив себе полностью раствориться в прекрасном, младший вымученно засопел и проспал до тех пор, пока относительную тишину не прорезал привычный стук в дверь. Такими темпами дверь скоро с петель слетит. Минхо, впопыхах натянув на себя штаны Джисона, плетётся к двери, впуская нарушителя покоя в их обитель. — А чем это у вас так пахнет? — лидер, встал на пороге, принюхиваясь и скорчив задумчивое лицо. — Сексом! — без промедлений вскрикнул взлохмаченный Джисон с заспанными глазами, вприпрыжку примчавшийся к дверному проему в одной футболке хёна. — Я тебя когда-нибудь точно убью, Хан Джисон! — с чувством прошипел Минхо, захлопывая дверь перед носом ахуевшего Чана и втягивая мелкого обратно в комнату.