Vivicendium

В день Хэллоуина и на следующее утро после отработки Вивиан оказывается загруженной домашними заданиями, которые она еще не выполнила, тестами, к которым ей еще нужно подготовиться, и слишком большим количеством внеклассных занятий. Эйвери, такой засранец, запланировал еще одну тренировку по квиддичу завтра вечером, а это значит, что любое потенциальное удовольствие, которое она получит в Хогсмиде, будет омрачено сознанием того, что день закончится тем, что Эйвери будет кричать на них и угрожать избить их всех. Конечно, не то чтобы Вивиан на самом деле надеялась повеселиться в Хогсмиде. Гэвин Кларк полный зануда. Когда она идет к завтраку, уклоняясь от оранжевых и черных тыквенных конфетти и задаваясь вопросом, почему люди должны придавать такое большое значение каждому отдельному празднику, она немного сожалеет о своем поспешном решении пригласить Кларка в Хогсмид. На самом деле, она сожалела об этом всю неделю — с тех пор, как узнала, что он на самом деле маглорожденный. Взгляды, которые Мальсибер и его друзья бросали на нее с тех пор, как они обнаружили ее так называемый интерес к кому-то менее кровному, были весьма неприятны. Она не хочет, чтобы ее репутация резко упала в результате необдуманного выбора. Опять же, Мальсибер не имеет права поднимать шум. Пока нет. Мысль о ее потенциальном будущем заставляет ее дрожать. — Все в порядке, Вивиан? — недоумевает Розалинда, шагая рядом с ней как раз в тот момент, когда Вивиан приближается к Большому Залу. Она бросает взгляд на свою соседку по комнате и поднимает бровь, глядя на тени под глазами. Ее губы кривятся. «Ты сегодня выглядишь дерьмово», — радостно объявляет она, к большому раздражению Вивиан. «Ты так выглядишь ежедневно», — огрызается Вивиан, и Розалинда усмехается. Когда они направляются к слизеринскому столу, где Кровавый Барон в полной мере использует свой хэллоуинский дух, выводя из себя первокурсников, Розалинда вздыхает: «Я вижу, ты в настроении. Я думаю, ты мне больше нравилась, когда ты безостановочно рассыпалась в комплиментах.» Вивиан хмыкает и с раздражением садится. Она обводит взглядом холл, тянется за тостами и вареньем и бормочет: «Я получила еще одно гребаное письмо от этого отвратительного придурка, и не смогла заснуть». Остальные уже спали, когда Вивиан вернулась в спальню после своего патрулирования, и это новость для Розалинды, которая тут же выпрямляется и пронзает Вивиан нетерпеливым, предвкушающим взглядом. «Письмо? Почему ты не сказала мне раньше? Где оно?» — выпалила она, и похоже, что ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы перегнуться через стол и погладить Вивиан в предвкушении. Вивиан смотрит на нее, надеясь, что это удержит ее на расстоянии. Вероятно, это бы получилось при каких-либо других обстоятельствах (Розалинда так раздражает), но прежде чем она успела принять какие-либо решительные меры, Нарцисса скромно садится рядом с Розалиндой и заставляет Вивиан приподнять бровь. «Ты потеряла сон из-за своего тайного поклонника?» — тянет она, отбрасывая свои платиновые волосы через плечо и ухмыляясь. «Это интересно.» Вивиан открывает рот, затем указывает на нее ножом и решительно говорит: «Я потеряла сон, потому что это так меня разозлило, Цисси». Услышав это прозвище, они сразу же вступают в миниатюрный бой слизеринских взглядов, пока Розалинда, конечно же, не прервала его, закатив глаза и не сказав: «О, не могли бы вы уже остановиться? Вивиан никогда бы не потеряла сон ни по какой другой причине, Нарцисса. Она холодная, бесчувственная…» «Я приклею твой язык к нёбу, Розалинда», — сообщает ей Вивиан, прежде чем она успевает закончить свое оскорбление, и посылает ей слишком милую улыбку. Розалинда вытягивает губы и наливает себе чаю, очевидно понимая, что угроза сказана не случайно. «Ты сегодня в очень плохом настроении», — бормочет Розалинда, но не выглядит слишком раздраженной. Вивиан иногда задается вопросом о ней, но Розалинда слизеринка до мозга костей, и в ней больше твердости, чем иногда кажется. «Ну, я тоже не так хорошо спала», — говорит Нарцисса, готовя тарелку яичницы-болтуньи. «Вся эта домашняя работа сводит меня с ума. Я наполовину испытываю искушение просто бросить все в огонь и получить двойки по всем предметам». Розалинда вздыхает в знак согласия. «Мои родители будут в ярости, если я получу что-то ниже О. Я просто заплачу нескольким Когтевранцам, чтобы они сделали все за меня. Знаешь кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, Блэр?». По тому, как Розалинда широко ухмыляется ей, понятно, кого она имеет в виду. Вивиан закатывает глаза, но не может не бросить взгляд на стол Когтеврана, стоящий рядом со Слизерином. Как и многие его соседи по дому, Кларк во время еды засовывает нос в учебник. Он так сосредоточен на чтении, что едва не промахивается мимо рта, когда пытается откусить кусочек омлета. От этого зрелища Вивиан фыркнула и пробормотала: «У меня такое чувство, что такая тактика противоречит всему, за что выступает Кларк». Нарцисса мычит: «Ты говоришь немного снисходительно. Я думала, ты без ума от него. ?» На это Вивиан поднимает бровь и хладнокровно отвечает: «Это сплетни, которые ходят по школе?» Кажется, она не очень расстроена этим. Если люди хотят верить в такие нелепые слухи, то они становятся от этого еще глупее. Вивиан это мало волнует. Единственная причина, по которой она могла бы волноваться, если бы Мальсибер и его банда многообещающих Пожирателей Смерти подняли бы из-за этого проблемы. Нарцисса пожимает плечами и бросает взгляд на Кларка через плечо. Староста Когтеврана до сих пор не поднимает головы от своей книги. Выглядит так, как будто он пытается погрузиться в сами страницы. «Мммм. Мысль о том, что ты любишь маглорожденного, кажется, достаточно шокирует, чтобы привлечь внимание» — отвечает Нарцисса и начинает возвращаться к еде, но ее глаза останавливаются на чем-то еще раньше, чем она это делает. Почему ее двоюродный брат пялится на их столик? Она поднимает на него острую бровь, которую он замечает мгновение спустя, когда его глаза встречаются с ее глазами, и Сириус посылает ей саркастическую ухмылку, от которой Нарцисса сужает глаза. Она убеждается, что эти глаза холодны и неумолимы в течение одного короткого мгновения, прежде чем повернуться лицом к своим друзьям, которые не заметили, что ее внимание было прервано. Розалинда строит догадки о том, является ли сам Кларк автором любовных стихов, а Вивиан говорит ей, чтобы она заткнулась, и что Кларк слишком скучен, чтобы писать что-то кроме эссе и заданий. Нарцисса собирается упомянуть о внимании своего брата, но прежде чем она успевает даже открыть рот, появляется Люциус и садится на свободное место рядом с ней, и Нарцисса немного сдвигается, чтобы учесть его присутствие за столом. «Доброе утро», — протягивает он ей, а затем тут же игнорирует ее и тянется к тарелке с яйцами. Нарцисса фыркает: «Доброе утро, Люциус. Хорошо выспался?» Люциус хмыкает и бормочет: «Отлично». Затем, взглянув вверх и, наконец, заметив Розалинду и Вивиан, он ухмыляется: «Доброе утро, Блэр». Вивиан бросает на него взгляд и коротко отвечает: «Люциус. Где твои лакеи этим утром? Полагаю, им нужно было еще немного поспать? Его ухмылка становится шире, и знакомая полоса подлости мелькает в его взгляде, когда он поднимает на нее глаза. Пожав плечами, он растягивает: «Не больше, чем обычно. Они были слишком заняты обдумыванием способов напакостить некоему старосте-грязнокровке. Я ожидаю, что в какой-то момент они попытаются втянуть тебя в свои планы, увидев, что ты можешь сыграть ключевую роль.» При этих словах Вивиан сужает глаза, пристально глядя на Люциуса. Достаточно очевидно, что он говорит о Кларке, и что это, вероятно, имеет какое-то отношение к Хогсмиду. Она наклоняется вперед, чтобы положить локоть на поверхность стола, и удивляется: «О? Полагаю, им не очень понравится, когда я скажу им отъебаться и заниматься своими делами». Глаза Люциуса вспыхивают. Он немного приподнимает подбородок, изучая ее, его холодный взгляд встречается с ее собственным, прежде чем он бормочет: «Нет, я полагаю, они не станут этого делать. Будь осторожна, Блэр. Ты же не хочешь нажить себе врагов в собственном факультете». Вивиан насмехается над этим и протыкает недоеденный тост со злобным взглядом. «Это они делают из меня врага. Я даже не знала, что Кларк маглорожденный, когда пригласила его в Хогсмид. Кроме того, это было только для того, чтобы поставить Поттера на место.» Розалинда хихикает, но замолкает, когда Нарцисса толкает ее локтем. Люциус, похоже, даже не хочет слушать версию истории Вивиан и просто делает глоток воды с пресыщенным выражением лица. «Есть и другие способы поставить Поттера на место», — говорит он ей после долгого молчания, и Нарцисса рядом с ним чуть-чуть напрягается. Она безмолвно смотрит в свою тарелку, но то, как сжимаются ее губы, достаточно свидетельствует о дискомфорте, который принесли слова Люциуса. Вивиан смотрит на Нарциссу, потом на Люциуса, а затем говорит: «На этой не очень загадочной ноте закончим, вы ведь все идете сегодня на вечеринку Слизнорта в честь Хэллоуина?». Бесполезно вступать в словесный спор с Люциусом Малфоем по поводу его мнения о том, какие «другие» тактики могут эффективно сработать, чтобы подавить непрекращающееся раздражающее поведение Поттера. По ее мнению, разговоры о пытках и проклятиях не совсем уместны за завтраком, особенно когда она не заинтересована в использовании этих методов. Возможно, время от времени у нее возникают некоторые сомнения в морали, но она не является откровенно злобной. Поттер, вероятно, не согласился бы, но его точка зрения вряд ли имеет значение. Розалинда пожимает плечами: «Меня никогда на них не приглашали, так что я проведу вечер за легким чтением». В понятие «легкое чтение» Розалинда включает бульварные журналы, так что это не очень впечатляет Вивиан, которая лишь выжидающе смотрит на Нарциссу. Она всегда получает приглашение. Фамилию Блэк нелегко упустить из виду, особенно Слизнорту, который всегда вынюхивает потенциальные связи, как и подобает Слизерину. Есть только один Блэк, который никогда не был приглашен ни на одну из его вечеринок, и он сидит на другом конце Большого зала и кидает кусочки бекона в Петтигрю, который пытается поймать их в воздухе с отвратительно точным успехом. Нет, Сириус Блэк никогда бы не получил приглашения на вечеринку Клуба слизеринцев, ведь он — предатель крови. Это, а также его совершенно некультурные вкусы и вопиющее отсутствие манер (не только столовых) — его явный минус, но не то чтобы его это волновало. Вероятно, он просто рад, что ему не придется отклонять подобные приглашения, если только он действительно их получит. Хотя, зная его, он все равно получит удовольствие от отказа. Нарцисса открывает рот, чтобы ответить, но Люциус вклинивается прежде, чем она успевает ответить, и говорит: «Мы, конечно, пойдем. Мы не можем пропустить одну из вечеринок Слизнорта, не так ли?». Он бросает взгляд на свою невесту, которая кивает в знак согласия, хотя Нарцисса не выглядит слишком воодушевленной этой перспективой. Это неудивительно, учитывая, что она никогда не выглядит восторженной такими вещами. Вивиан кивает. «Хорошо. Что ж, тогда увидимся там. И можешь передать Мальсиберу, чтобы он не лез не в свое дело, Малфой». Люциус поднимает на нее бровь и ухмыляется: «Почему бы тебе самой не сказать ему об этом, Блэр?». Он кивает на что-то через ее плечо, и Вивиан поворачивается, внезапно обнаруживая, что смотрит прямо в его мутные карие глаза. Адриан Мальсибер бросает на нее взгляд и садится на скамейку рядом с Вивиан. Он бегло окидывает ее взглядом, прежде чем пробормотать: «У тебя длинный язык, Блэр. Сначала инцидент на уроке Защиты на днях, а теперь это? Интересно, что мы должны сделать, чтобы исправить это». Вивиан смотрит на него поверх своей кружки с кофе. Сделав глоток, она откусывает: «У тебя нет права что-либо делать с этим, Мальсибер. И ты должен был знать, что будет, если называть Кларка грязнокровкой посреди урока, так что я не буду извиняться». Мальсиберу, похоже, все равно, извинится она или нет. Однако он долго смотрит на нее, его глаза темны и смертоносны, что трудно описать. Как будто под их поверхностью назревает буря, но пока что на горизонте можно увидеть лишь малейший намек на облака. «Я бы не был так уверен, Вивиан», — говорит он ей через мгновение. «Возможно, я получу право делать с твоим ртом все, что захочу, на выпускном. Наши родители разговаривали.» Жесткое, суженное выражение лица Вивиан превращается в насмешливый взгляд. Она опускает кружку на стол и ставит ее как можно спокойнее, со всей отработанной грацией, которой ее научили уроки этикета в детстве. Затем она пронзает Мальсибера собственным темным и смертоносным взглядом и язвительно отвечает: «Ты отвратительный». Он только пожимает плечами и поворачивается, чтобы ухмыльнуться Люциусу, который ухмыляется в ответ, наблюдая за обменом мнениями. Когда Мальсибер оглядывается на Вивиан, он говорит: «Учитывая возможность моих будущих прав, на этот раз я буду смотреть в другую сторону, Блэр. Если ты когда-нибудь снова встанешь на сторону грязнокровки, а не на мою… просто помни, что это может иметь последствия. Вивиан знает, что ей следует прекратить разговор, прежде чем он пойдет по более темному пути. Розалинда и Нарцисса смотрят на нее так, будто молча просят ее заткнуться, и если бы у нее был хоть какой-то смысл, она бы их послушала. Долгосрочные последствия, о которых говорит Мальсибер, могут быть вполне реальными, и ей следует сократить свои потери, пока она еще может, чтобы спасти свое будущее достоинство, но… Мерлин, он просто так ее бесит. Она встает, хватает свою сумку, а затем бросает последний взгляд на Мальсибера, прежде чем прошипеть: «Я лучше выйду замуж за одну из этих хнычущих грязнокровок и стану посмешищем чистокровной Британии, чем буду с такой отвратительной жабой, как ты». И хотя глаза Мальсибера сверкают невысказанной яростью, и хотя ее сердце по всем правилам должно трепетать в груди от страха перед всеми будущими последствиями, которые могут повлечь за собой эти слова, Вивиан лишь усмехается в последний раз, прежде чем уйти из-за стола. на ее лице застыла наглая ухмылка. Она никогда не выйдет замуж за грязнокровку. Сможет ли она? Она получает ответ на этот бессознательный вопрос намного раньше, чем ожидалось. Когда она выбегает из Большого зала, Гэвин Кларк следует за ней, чтобы остановить ее, и, хотя она все еще злится на слова Мальсибера, это не отпугиваеткогтевранца, как обычно. «Блэр… Вивиан, подожди минутку…» «Что?» — спрашивает она раздраженным голосом и поворачивается к неуклюжему старосте как раз вовремя, чтобы увидеть, как его лицо побледнело, а в глазах застыла нерешительность. Она нетерпеливо вздыхает и чуть мягче говорит: «Извини. Чего ты хочешь, Кларк? Он все еще колеблется, какое-то время пинает каменные плиты под ногами и выглядит совершенно неловко, стоя посреди коридора с Вивиан Блэр. Его сумка для книг, как всегда, переполнена учебниками и школьными материалами и, вероятно, весит тонну. Его очки сдвинуты набок из-за того, что он спешил поймать ее вовремя, а его волосы спутаны, а не уложены в обычном первозданном виде. Он смотрит на нее, прежде чем снова опустить глаза и прочищает горло. Вивиан поджимает губы. «Знаешь, у меня есть дела», — подсказывает она. Он краснеет. «Э-э… я просто, э-э… о Хогсмиде…» «Ты меня не бросаешь, Кларк», — прерывает Вивиан, скрещивая руки на груди и пронзая его суровым взглядом. «Меня не волнует, что у тебя есть домашняя работа, над которой ты зацикливаешься, или ты решил, что ты слишком бесхребетный, чтобы пойти со мной на свидание…» «Хорошо, во-первых, я не бесхребетный», — перебивает Гэвин, подняв палец и выглядя немного помятым и обиженным, и Вивиан закрывает рот, чтобы посмотреть на него выжидающе, ожидая следующего пункта, который быстро заканчивается. Он уже не выглядит таким нерешительным, как раньше, когда говорит: «Во-вторых, я хотел сказать, что лучше встретиться в 9:30, потому что Флитвик попросил меня…» «Ты просто учительский питомец», — ворчит Вивиан и закатывает глаза. Гэвин бросает на нее взгляд и возражает: «А ты грубая. Честно. Ты что, не умеешь нормально разговаривать, никого не оскорбляя?» …Она должна признать, что немного удивлена этим, и — ну, чуть-чуть впечатлена. Она наклоняет к нему голову, как будто видит его в новом свете, и мычит: «Хм. Думаю, ты не такой бесхарактерный, как я думала.» Гэвин фыркает на нее и бормочет: «Спасибо, наверное? Можем ли мы теперь прекратить оскорбления?» Вивиан пожимает плечами. «Отлично. Пока ты клянешься, что это не просто розыгрыш, чтобы избежать свидание.» Он немного прочищает горло, его щеки просто так краснеют, и бормочет: «Это не так». Затем, по-мальчишески проводя рукой по волосам, он мельком встречается с ней взглядом и говорит: «Тогда увидимся завтра в 9:30?» Она делает паузу, совершенно внезапно осознавая несколько вещей. Во-первых, она никогда раньше не получала подобных вопросов, заданных с такой невинной нерешительностью. Она никогда не встречалась ни с кем за пределами Слизерина, и когда приглашает кого-то на свидание, обычно она гораздо более дерзка и гораздо менее нежна. Во-вторых, внезапно думает она, что, возможно, она не жалеет обо всем этом так сильно, как думала. «Да, 9:30…», — повторяет она, как попугай, глядя на Кларка странно, как будто гадая, не случилось ли с ним что-то не так. Гэвин не останавливается, чтобы спросить, что это такое, и просто снова прочищает горло, прежде чем кивнуть и уйти, подняв свою переполненную сумку с книгами и бросив на нее последний взгляд, направляясь по коридору. У нее есть и другое осознание, но это осознание, с которым она не знает, что делать. Несмотря на то, что Гэвин Кларк — это все то, что она ненавидела в детстве, она обнаруживает, что, возможно, ее слова, сказанные Мальсиберу в тот момент, были правильными. Возможно, она предпочла бы выйти замуж за грязнокровку, как Кларк, а не за чистокровного, как он. Но если бы все это случилось, смогла бы она оставить весь свой мир? Она не считает себя настолько сильной, но, возможно, в этом и заключается сила. И хотя Вивиан отгоняет эти мысли, направляясь к подземельям, чтобы собрать свои вещи на день, она и не подозревает, сколько раз она будет возвращаться к этому в будущем. Она не знает, как часто она будет задаваться вопросом, что важнее: сохранять статус, даже если это означает смерть ее счастья, или бросить осторожность на ветер и искать что-то гораздо более приятное.

***

В предвкушении выходных в Хогсмиде профессора сегодня на занятиях дают им поблажки. Профессор Андерсон дает небольшое задание по заклинанию Патронуса, над которым они работают с самого начала учебы в школе. Они по-прежнему будут посвящать несколько уроков в неделю практическим занятиям, но теперь он обращается и к другим темам. Вивиан увлечена изучением новых темных существ, и она вряд ли возражает против дополнительного задания на Инфери, так что она не может слишком жаловаться. Она так же рада сосредоточиться на других предметах, учитывая, что ей еще предстоит произвести хоть немного света из своей палочки. По словам Андерсона, в этом нет ничего необычного. Поттер и Блэк по-прежнему единственные в классе, кому удалось вызвать полностью сформированных Патронусов, и лишь немногие другие смогли вызвать сферу. Тем не менее, Вивиан не очень-то наслаждается тем временем, которое они тратят на изучение этого заклинания, и вполне готова навсегда забыть об этом. Жаль, что они не могут уйти от этого полностью. «В понедельник мы вернемся к изучению теории о Патронусе. Ожидайте небольшую викторину, чтобы увидеть, насколько хорошо вы запомнили то, что мы прошли до сих пор!» Андерсон смотрит на часы и добавляет: «Я полагаю, что поездка в Хогсмид не помешает никому из вас выполнить домашнюю работу». Он машет им рукой, молча отпуская, и класс встает из-за парт и начинает собирать свои припасы. В тот день на Зельеварении Слагхорн был слишком занят продвижением своей вечеринки в честь Хэллоуина, чтобы слишком заботиться о том, обращают ли на него внимание его ученики. «Это будет прекрасное времяпровождение, я уверен!» — восклицает он и говорит: «Помните, сегодня в восемь часов! Не опаздывайте!» Вивиан только вздыхает при этой мысли и сосредотачивается на переписывании заметок, написанных на доске, на которые сам Слагхорн едва обращает внимание, когда он прислоняется к своему столу и подробно рассказывает о блюдах на предстоящий вечер. «Дикая утка, бифштекс и пироги с почками, корнуэльские крабы…» Через несколько столов Поттер и Блэк притворяются, что их рвет. Вивиан сомневается, что это как-то связано с самим меню, а скорее с простой идеей тратить их драгоценное время на напыщенную элитарную вечеринку, когда вместо этого они могли бы замышлять какую-нибудь нелепую новую шутку, которая рассмешит их. " — и на десерт, просто подождите, пока не увидите шоколадный фонтан—» «Мне жаль всех, кто вынужден стать свидетелем такого зрелища», — шепчет Блэк достаточно громко, чтобы его голос достиг столика Вивиан. Сам Слагхорн ничего не слышит из-за ярких описаний своей станции с фондю. «Это Хэллоуин», — с ухмылкой шепчет в ответ Поттер. «Идеальная ночь для качественного озорства. Меня бы не застали мертвым на этой вечеринке. Черный сникерс: «Все, кто ходит на эти бесполезные вещи, такие зануды». И, бросив самодовольный взгляд на столик Вивиан, ухмыляется шире. Их взгляды встречаются, и Вивиан насмехается над ним. Она макает перо в чернильницу и что-то записывает на клочке пергамента. Слагхорн настолько поглощен своим излиянием, что даже не замечает, как Вивиан зачаровывает записку, чтобы она летела по воздуху. Он ударяет Сириуса по затылку, какое-то время непрерывно трепещет возле его уха, а затем разворачивается в воздухе и нетерпеливо вонзается ему в лицо. Сириус хватает его, тянет обратно, чтобы прочитать, и тут же сердито смотрит на него. Вивиан просто откидывается на спинку стула и ухмыляется. «Предателей крови не приглашают». Он бросает на нее свирепый взгляд и тут же набрасывает ответ, а Джеймс наклоняется, чтобы посмотреть, что отвлекло его друга. На них одинаковые взгляды, когда Сириус отправляет ей записку с резким ответом. 'Да здравствует Годрик' Вивиан приподнимает бровь в ответ на неоригинальный ответ и бросает на него равнодушный взгляд, на что тот хмурится. Остаток дня проходит аналогично, но с небольшим поворотом. «Бродяга, зачем ты написал это и разослал по школе?» — недоумевает Римус, размахивая листом бумаги в воздухе, пока все Мародеры с шумом стекаются в Большой Зал на обед. Римус только что закончил курс «Уход за магическими существами», который в этом году он посещает в одиночку, и присоединяется к своим друзьям, как только они входят в дверь. Его странный вопрос заставляет Сириуса остановиться и посмотреть на него, приподняв бровь при виде листка бумаги, который держит Римус, и выглядя немного смущенным. «Хм?» он спрашивает. Джеймс тоже смотрит и хихикает: «Что ты сделал на этот раз, Бродяга? Очередной розыгрыш против слизеринцев, о котором я не знал? Как грубо с твоей стороны держать меня в неведении.» Питер с любопытством оглядывается. «Да, ты обычно говоришь нам, когда собираешься разыграть кого-то». Они уже подходят к столу Гриффиндора и скользят на скамейку, когда Римус качает головой. Осторожным тоном он говорит: «Я думаю, настоящий вопрос в том, что ты сделал, чтобы кого-то разозлить?» Сириус наклоняется вперед, чтобы схватить газету, ворча: «Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь, Лунатик. Что… этот мерзкий кретин!» Он швыряет бумагу на пустую тарелку и поворачивается на своем месте, чтобы свирепо взглянуть на стол Слизерина. Вивиан уже наблюдает за ним, подперев подбородок ладонью, и на ее лице застыло крайнее удовлетворение. Когда их взгляды встречаются, ее рот изгибается в злой улыбке. — Эта змея, — бормочет Сириус, прищурившись. Джеймс поднимает бумагу и читает: «Меня зовут Сириус Блэк, и я распутный придурок?» Он наклоняет голову и растягивает: «Ну, ты немного суров к себе, Бродяга, но я рад видеть, что ты можешь признать…» «Заткнись, Сохатый. Я этого не писал». «Это твой почерк». «Я знаю.» «Ну и что… о, я понял», — говорит Джеймс, замечая, на чем сосредоточено внимание Сириуса. Он закатывает глаза. «Вот что ты получаешь за то, что постоянно бесишь Блэр». При этих словах рот Сириуса приоткрывается от шока. Он поворачивается к своему другу преданным взглядом только для того, чтобы понять, что Римус и Питер, похоже, тоже согласны. С раздражением он хватает бумагу и злобно рвет ее пополам. «Я думал, что нам всем нравится возиться со слизеринцами». Римус вздыхает: «Да, но мы не нацеливаемся только на одного из них, как ты». Джеймс кивает. «Ты становишься немного предсказуемым, мне жаль это говорить». Питер хмыкает: «Я не понимаю, почему ты все время хочешь разыграть Блэр». Сириус таращится на них. «Я нацелен на других слизеринцев! Буквально на днях я заколдовал книги Снайвелли, чтобы преследовать его по коридорам», — напоминает он им, вспоминая тот конкретный случай с теплыми воспоминаниями. Джеймс пожимает плечами. «Я не говорю, что вы не должны разыгрывать Блэр. Я просто говорю, что ты разыгрываешь ее больше, чем любого другого слизеринца. Включая Нюниуса, — добавляет он, когда Сириус снова открывает рот. Прежде чем Сириус успевает должным образом защитить себя, один из их товарищей по Гриффиндору подходит и говорит: «Эй, Блэк, это ты написал или тебя наконец-то разыграли?» Все они поворачиваются к Миллеру, который держит в руках еще одну бумагу и на его лице замешательство. Джеймс наклоняется, чтобы схватить его. «Меня зовут Сириус Блэк, и я распутный придурок» «Ты думаешь, это я написал?» — недоверчиво спрашивает Сириус и смотрит на Миллера так, словно считает его глупым. Миллер только пожимает плечами: «Не знаю. Может быть, ты чувствовал необходимость быть честным со всеми». Сириус прищуривается и встает. «Быть честным со всеми…» — О, садись, Бродяга, — говорит Джеймс и с силой дергает Сириуса обратно на свое место. Он поворачивается к Миллеру и говорит: «Это розыгрыш, Миллер». Миллер только пожимает плечами и уходит искать место. Сириус снова сердито смотрит на стол Слизерина. Другие Мародеры просто начинают нагружать свои тарелки обедом и начинают пытаться выяснить, как они собираются собрать все бумаги, на которых очевидное признание Сириуса. Это будет не легкой задачей. Теперь, когда они узнали об этом, становится ясно, что упомянутые бумаги бродили по школе все утро, и, судя по всему, каждый дом был в курсе розыгрыша. Люди по всему Большому Залу развешивают газеты и бросают на Сириуса веселые взгляды, копаясь в своих ланчах, но есть один человек, который выглядит еще более удивленным, чем остальные. Вивиан Блэр лишь удовлетворенно пожимает плечами Сириусу, откусывая от сэндвича, как будто говоря ему, что на самом деле это не имеет большого значения. По крайней мере, это не ложь. В конце концов, он распутный придурок, и он полностью заслуживает того, чтобы об этом узнала вся школа.

***

«Знаешь, мой брат очень зол». Вивиан поднимает взгляд от того места, где она стоит у шоколадного фонтана, и показывает Регулусу приподнятую бровь. «Мммм», — соглашается она и ухмыляется. Он смотрит на нее долгим взглядом, прежде чем тоже ухмыльнуться. «Он и его друзья провели весь день, пытаясь найти бумажки», — добавляет он и тянется вокруг нее, чтобы взять клубнику. Он макает его в шоколад и откусывает, прежде чем снова выпрямиться и встретиться с ней взглядом. Он пожимает плечами: «Но я точно знаю, что они не все нашли». Вивиан наклоняет к нему голову и недоумевает: «О?» Регулус хихикает, доедает клубнику и лезет в карман, чтобы вытащить мятый кусок пергамента, который ей кажется очень знакомым. Он очень озорно улыбается и бормочет: «Не могу дождаться, чтобы вытащить это в следующий раз, когда он меня побеспокоит». Она не может сдержать смех, который срывается с ее губ. Частично это из-за того, что Регулус решил оставить одну из ее бумаг на память, но в основном из-за того, как он выглядит, когда стоит перед ней, со своей лучшей слизеринской ухмылкой и похожим на ребенка в рождественское утро. Одной мысли о том, что у него есть такое оружие против его брата, достаточно, чтобы в его серебряных глазах мелькнула искра ликования. Он выглядит чрезмерно довольным. «Я рада видеть, что кто-то ценит всю мою тяжелую работу», — вздыхает Вивиан и стреляет в него собственной слизеринской ухмылкой. Вместе они задерживаются посреди хэллоуинской вечеринки Слагхорна, ухмыляясь, пока вокруг них гудит музыка и разговоры. Она не видела Регулуса последние несколько дней, после того судьбоносного ужина, когда она сказала ему, что он похож на Адониса, и он рассмеялся от ее случайного комплимента. Глядя на него сейчас, она ловит себя на мысли, что хочет, чтобы он снова так смеялся, хотя бы потому, что было так неожиданно наблюдать за этим. Она не думает, что когда-либо видела такое зрелище, не от него. Словно его мысли были в том же месте, Регулус указывает на столик с напитками и говорит: «Я рад видеть, что ты вырвался из своей колеи комплиментов. Думаю, заклинание рассеялось». В стороне Слагхорн громко рассказывает историю о том, как он получил лучшие билеты, которые можно купить, на предстоящий чемпионат мира по квиддичу, и как одному из его старых учеников удалось получить их благодаря своим связям с Берни Биллауигом, который играет в Бизкала Боггартс. Вивиан смутно слышит, как он рассказывает о том, как он получит шанс встретиться с самим Биллауигом на Кубке и как сильно он хочет завязать знакомство (вероятно, чтобы наладить новую связь), но она прерывает разговор, предпочитая принять стакан сливочного пива, который протягивает ей Регулус. «М-м-м. Я получила за это свою справедливую расплату, которая компенсирует все», — отвечает она, сверкая глазами, когда вспоминает, как провела ночь перед тем, как очаровать реплики Сириуса, чтобы повторить сотни раз. Передавать их по школе было достаточно легко с помощью некоторых первокурсников, которые были слишком готовы помочь ей. Хотя первокурсники еще не знакомы с Хогвартсом, даже они знают о четырех гриффиндорских нарушителях спокойствия, и большинство из них стремились поставить их на место. Регулус согласно мычит, откидываясь на стол с напитками и осматривая собравшихся. Это стандартная вечеринка. Единственное отклонение — вечеринка тематическая. Поскольку это Хэллоуин, украшения особенно яркие, чтобы отразить праздник, и комната полна заколдованных тыквенных фонарей, которые постоянно меняют выражение лица, чтобы напугать студентов, призраки Хогвартса, которые летают над толпой и наблюдают за праздником из окна. Однако, кроме выбора декора, все так же, как и всегда на подобных мероприятиях. Здесь больше слизеринцев, благодаря фаворитизму Слагхорна, и люди, которые не из Слизерина, собрались вместе в группы по крайней мере по три человека из-за их страха оказаться на плохой стороне одного из упомянутых слизеринцев. Все очень обычно. Слагхорн уже выпил несколько рюмок, и его слова начинают немного невнятно сливаться в одно целое. Он прерывает свое восхищение чемпионатом мира по квиддичу, чтобы подтащить Мальсибера и Эйвери к себе, видя их, когда они проходят мимо. Когда он втягивает их в дискуссию, во время которой они, кажется, ведут себя наилучшим образом (что немного удивительно, учитывая, что Слагхорн, скорее всего, обращается к их родителям по имени), Регулус делает глоток сливочного пива и наблюдает за ними. Его голос звучит медленно и осторожно, когда он бормочет: «Я слышал, ты снова действовала Адриану на нервы во время завтрака». Вивиан фыркает. «Умоляю. Я его не боюсь». Ее безрассудное заявление лишь заставляет Регулуса повернуться к ней с удивленным выражением лица. Нет ничего необычного в том, чтобы видеть выражение его лица таким, но это все равно заставляет ее задуматься. Правда, она не очень хорошо его знает, но то, как его глаза вспыхивают, это выглядит почти как беспокойство. Его голос становится еще тише, когда он отвечает: «…Тебе бы следовало». Она смотрит на него, немного колеблясь. Это должно быть очевидно, потому что мгновение спустя Регулус пожимает плечами и возвращается к своему стакану, как будто его тихие, серьезные слова никогда не произносились с самого начала. За исключением того, что это произошло, и их не так-то просто выкинуть из головы. «Что ты имеешь в виду?» — бормочет она ему, хмурясь. Хотя ее лицо повернуто к нему, ее глаза устремлены на Мальсибера. Он стоит к ней спиной и посмеивается над чем-то, что говорит Слизнорт. Со своего места она с трудом может разобрать слова «крылья летучей мыши» и «утопия» и полагает, что их профессор, вероятно, рассказывает одну из своих печально известных неудачных шуток, и что Мальсибер вообще смеется только из вежливости. Она сомневается, что когда-либо видела его смеющимся в любой другой ситуации. Ну, кроме пыток первокурсников и хихиканья с друзьями, когда они все уходят проклинать кого-то. Регулус смотрит на нее краем глаза, но сначала не отвечает. Он выжидает, долго пережевывая слова, наблюдая, как Вивиан смотрит на Мальсибера. Он слышал слухи, как и любой другой слизеринец. Мальсибер и Вивиан потенциально обручены или будут обручены в будущем. Однако он не уверен, что это все предположения. Люди любят поболтать, а у него еще не было возможности спросить, правдивы ли слухи. Он очень надеется, что это не так. Он достаточно часто общается с Мальсибером, чтобы знать, какой он. У них общие убеждения, и Регулусу нравится спорить с Мальсибером и его друзьями о текущих событиях и о том, что они планируют делать после Хогвартса. Совсем недавно Регулус очень хотел услышать его рассказы о Темном Лорде. Мальсибер утверждает, что встречался с ним лично и даже был приглашен самим Темным Лордом присоединиться к его делу. Когда он услышал эту новость, Регулусу очень захотелось узнать больше, а Адриану не терпелось ответить на его вопросы. Тем не менее, несмотря на их союз, Регулус не хочет, чтобы Вивиан оказалась с таким мужчиной. Он знает, что она может позаботиться о себе, но чистокровный мир жесток, и связь с таким человеком, как Адриан Мальсибер, сделает его еще более изматывающим. Что-то внутри Регулуса возмущается при мысли о ее свадьбе с таким угрожающим персонажем. Конечно, он уважает Мальсибера по многим причинам, но представляя его и Вивиан вместе, Регулус вздрагивает. Он хмурится в свой стакан и трясет головой, чтоб забыть вопрос Вивиан. Она наверняка уже знает, что он имеет в виду. Она должна знать, что ей следует быть осторожной. Что у нее не обязательно есть свобода оступиться, когда дело касается потенциального брака. Этими вещами нужно осторожно маневрировать, что, как он знает, она вполне способна делать, пока держит голову на плечах. Вивиан Блэр, в конце концов, слизеринка насквозь. Она, безусловно, знает, как использовать тактические преимущества и гарантировать, что она будет на шаг впереди. Откашлявшись, Регулус поворачивается к ней и вместо ответа просто говорит: «Итак, есть идеи, куда ты потащишь Кларка завтра?» Отвлечение работает. Вивиан усмехается про себя и стреляет в него взглядом, от которого уголки его рта приподнимаются в еле заметной улыбке. «Мадам Паддифут», — невозмутимо отвечает она, и он немного задыхается от мысленного образа, который возникает при этом. «Ты и Кларк у Паддифут? Звучит как начало шутки, » — хихикает он. Он тоже рад, когда она хихикает. Ее смех, какую бы форму он ни принимал, намного лучше того настороженного взгляда, который мелькнул в ее глазах мгновением ранее. Она пожимает плечами: «Я не знаю. Если он мне надоест в течение первых пяти минут, я, наверное, брошу его». Он поднимает брови и наклоняет голову. «Пять минут — это не так уж и много». Она мычит, делает глоток своего сливочного пива и возражает: «Первое впечатление создается в течение секунды». Он смотрит на нее с задумчивым взглядом на лице. Она смотрит прямо в ответ и поднимает бровь, задаваясь вопросом, что он думает. Выражение его лица странно задумчивое, как будто его мысли сосредоточены вокруг чего-то очень конкретного. Серые глаза сверкают. Атмосферное освещение вечеринки отражает их с поразительной ясностью. Затем, наконец, Регулус открывает рот и начинает говорить: «Если ты все-таки бросишь его, ты всегда можешь…» «Вивиан! Поторопись и притворись, что разговариваешь со мной, чтобы это выглядело так, как будто я занята. Мне очень нужен перерыв от Люциуса, он сводит меня с ума, — внезапно врывается Нарцисса, таща Вивиан к себе лицом и бросая украдкой взгляд через плечо туда, где Люциус Малфой ищет в толпе, без сомнения, свою невесту. Вивиан скептически смотрит на Нарциссу и снова поворачивается к Регулусу, но тот уже отворачивается, чтобы взять еще сливочного пива, оставшаяся часть фразы осталась невысказанной. Позор. Ей нравится с ним разговаривать. Что касается Регулуса, то да. После того, как он снова наполняет свой стакан, он снова смотрит на Вивиан. Сегодня вечером ее шоколадно-каштановые волосы собраны в низкий пучок, и его взгляд скользит по изгибу ее шеи. Вот тонкая серебряная цепочка, которая так и блестит в тусклом свете; очаровательное дополнение к уже очаровательному зрелищу. Ее платье сливового цвета облегает ее так, что она кажется маленькой и изящной, как будто она хрупкий кусок стекла. Затем он поворачивается к Мальсиберу. Высокий, внушительный, мускулистый. Его густые брови обрамляют глаза, сверкающие острым краем, а напряженные плечи придают ему вид напряженного беспокойства. Его смех явно фальшивый, хотя Слизнорт, похоже, этого не замечает. Это всего лишь осколок звука, который напоминает Регулусу разгневанную реку, неумолимо мчащуюся вперед. Нет, нет. Такой девушке, как Вивиан, нужен кто-то получше. Кто-то, кто поощрит ее ненасытный аппетит к чтению. Кто-то, кто может уважать ее склонность к созданию заклинаний и чар. Кто-то, кто не уклоняется от ее интеллектуальных сторон, которые она часто пытается держать при себе. Если Вивиан и должна с кем-то остаться, то это должен быть… ну, он. Но он не учитывает одну маленькую деталь: судьба не любит играть по правилам. Его нелегко зафрахтовать. Предпочитает едкий маршрут — грозовые бури и вздымающиеся волны. Люди всю жизнь пытались вставить это в математическую формулу, но каждый раз терпели неудачу. То, что обычному человеку кажется очевидным, для Судьбы всего лишь детская игра. Он прокладывает свой собственный путь, непростительный и неумолимый.