«Любовь» Второго Предвестника.

Ласковые, но не достаточные для мужчины движения. Запястья жжёт от верёвки, что натирает светлую кожу. Предвестник хочет скулить и делает это, наполняя комнату высоким звуком своего не естественного сейчас голоса. Василиса нарочно дразнит Дотторе - дорвалась до сладкого, теперь смакует, - дёргает рукой вверх-вниз медленно, левой рукой придерживает бёдра партнёра, чтобы не пытался самостоятельно подмахивать. Тот раздражает, постоянно пытается свести ноги, но в это же время удивителен - ни одна эмоция, ни одно чувство не скрыто. Доктор крайне чувствителен, а когда не может контролировать ситуацию - становится попросту беспомощен в попытках обидеть, чтобы всё закончилось, чтобы не кружилась голова, позорные стоны не рвались из груди, в животе не тянуло и не сворачивался ком у горла. Уже почти больно чувствуется ладонь на члене, истекшем предэякулятом, который женская рука постоянно размазывает. — Блядь, — выдох с жестокой дрожью, плечи снова поджаты к шее, затылок касается подушки, в нервном ощущении предверия оргазма хочется что-то сжать, куда-то деться, пальцы ноют от постоянного давления, которое оказывают на верёвку. — Я убью тебя, — шепчет, забывшись в чувствах. — Я блядь хребет тебе вырву, если уберешь руку, —сквозь зубы, слюна снова пузырится у уголков губ из за дыхания ртом. Дотторе слегка мерзко, но очень пошло выглядит, когда вот так лежит и терпит, не таит ничего, даже своих не всегда красивых особенностей. — Тихо, мой хороший, — медленное движение, пальцы стискивают головку, что обвела крайняя плоть, давят на уздечку, узко опускаются к корню полового органа, повторное движение. — Никуда не уберу. Но она медлит. Не врала, не убрала горячую, сейчас невероятно важную ладонь с члена, но и не делает ни-че-го. Второй намерено бьётся затылком об изголовье кровати, мозг совсем не работает, кровь ушла в пах. Медленный выдох, попытка успокоиться, снова глубокий и медленный вздох. Глотать тяжело из за вязкого в следствии выроботки муцина секрета. Дышать тяжело из за давления в груди и щекочущего у гортани чувства возбуждения. Странное ощущение внизу живота - девушка тянет анальные бусы за петельку, вытягивая игрушку из ануса партнёра. У того в судороге напряжения дёргается рука. Он хочет выломить ей зубы, настолько бьёт в больную голову возбуждение и жажда окончания, которого добиться не получатся по меньшей мере пятнадцать минут. Часы в голове Дока сбились, но мы то всё знаем. — Всё хорошо, — успокивающий тон, приятный девичий голос, она играется с шариком секс-игрушки, то вытаскивая его, то погружая обратно в поддатливую плоть возлюбленного, видит, что его почти трясёт. В нём нет эмпатии, но множество собственных чувств душат. — Ты тоже издеваешься. Давай мы, — она всегда говорит так, обращается к их паре, а не к Зандику или себе, говоря о действиях. — Постараемся быть спокойнее. Сгиб колена позволяет Василисе подобраться поближе к любовнику. Игра с его щелкой не заканчивается, мягкие движения, из за которых ученый поворачивает голову в стоне, чувствуя странное и невозможное к отсутствию желание отвернуться, зажмуриться, сдаться всему. Но его преследуют губы девушки, нужно повернуться, чтобы поцеловали - ласково, добро, тепло, приятно и тягуче. Ей и самой доставляет удовольствие, жужжащее в голове и между бёдер, бескнечно трогать, подначивать и истязать любимого. Просто баловаться, слушать его стоны, что сотканы из непривычно высоких и сладких нот. Но поцелуй заканчивается, Дотторе тянется к нему, чтобы снова, долго и грубо продолжить, всего секунду, сразу ложится обратно, понимая, что сейчас ведёт не он. — Смотри на меня, хорошо? — ладонь снова на члене, берётся крепко, уверенно. — Не могу, — хмурит брови в эмоции почти слезливой, но пялится брюнетке в глаза, полуоткрытыми держа свои. — Постарайся и расслабься, — вторую руку перемещает на челюсть мужчины, придерживает его, чтобы не отвернулся. — Пожалуйста, любовь моя, — девушке даже немного страшно так обходиться с возлюбленным, но она хочет быть для него той, чьё лицо всплывает в накаты удовольствия. Той, кому он может довериться в сексе, ведь в других сферах жизни она уже стала для него важной, близкой и дорогой. Стимуляция становится резче, более дёрганой. Рука немного устаёт, но нужно довести до окончания, потерпит. А Доктор протяжно мычит в очередном припадке муки, возбуждение всё не может собраться в паху в ком и выйти. Постоянно дёргает головой, не совсем осознанно, просто нервные сокращения мышц. Коленями зажимает женские бёдра, глаза не открывает, буквально не может из за предельной концентрации на ощущениях. А Василёк целует лицо, красивое, чёткое в линиях, чудесное. Момент всё же наступает, Второй всхлипывает, с сильным прищуром осматривает свою любимую, драгоценную, невероятно обожаемую Василису, но запрокидывает голову в удовольствии, что несколько секунд разливается по животу в судороге, проталкивает по уретре белесую жидкость, которая заливает пальцы девушки и лобок предвестника. Отдышка, шумная и глубокая в поглащении воздуха. Шея и лицо расцелованы в поощрении, брюнетка благодарна за терпение, доверие, чувства в конце концов. Дотторе тупо рассматривает потолок, иногда подергиваясь от поцелуев-бабочек на себе. — Ну что, эксперимент прошёл успешно? — шутит Василёк, поднимаясь над обессиленым телом своего мужчины. Такой наконец спокойный и умилительно рассеянный. — Не уверен, — легко подтягивается руками, чтобы почти сесть и все же свести ноги вместе, не показывать, что ниже бедра полностью обнажен и наполнен делениями игрушки. Оскал появляется на всё ещё красном от румянца лице. — Результат не однозначный, придётся повторить опыт.