«Любовь» Второго Предвестника.

— То есть вы не были готовы? — уточняет Иль Дотторе, нарочно сложив руки на стойку регистрации и мерзко, с предъявой улыбаясь. — Нет, извините, у нас не было брони на две отдельные комнаты, — девушка вроде нервничает, но профессионализма ей явно не занимать. За всем этим представлением наблюдаете вы с Девятым предвестником. Он решил выставить Второго мразью, которая ведёт разборки, а сам стоит и фальшиво улыбаясь следит за ситуацией. Они часто работают вместе, поэтому вы не сомневаетесь в том, что у Фатуи есть какой-то план, по окончанию воплощения которого вы все спокойно разойдетесь спать. Всё таки командировки выматывают ещё на этапе пути, все трое устали, в том числе от компании друг друга. Панталоне вальяжно качнув бёдрами подходит к стойке, что-то мило высказывает, незаметно для других пихнув коллегу локтем. Вам всегда смешно с взаимодействия этих двоих — на публике друг друга ненавидят, при этом плотно сотрудничают, а в одиночестве чаи гоняют за сплетнями, светской беседой и выяснением рабочих вопросов, самые настоящие подружки. Что ж, разборки ничем не кончились, ситуация осталась на том же месте. У вас одна комната на троих, хотя организация естественно бронировала две. Вы уже готовитесь смеяться до слез. — Позорище, а не страна вечности, — сетует Доктор, проходясь с вами и Банкиром под ручку по коридору. — Ничего страшного, ну, подумаешь, люди приближенные к Крио Архонту прибыли, а их встретили такой глупостью, — а Панталоне как всегда сракастичен, сначала даже непонятно, плевать ему на ситуацию или все же разозлило. — Мы ведь не распустим никаких слухов, — все-таки задело. — Подло, — Дотторе шуточно плечом толкает друга, качнувшись в его сторону. — Скажу, что тут тараканы, или что персонал не умеет обслуживать, — от Регратора слышится смешок. — Мелковато. Ты со своей шизофренией можешь придумать и лучше, — короткая критика и троица уже у двери. — Моя шизофрения спит, — ключ у Дотторе, поэтому именно он отпирает комнату. Заходит первый, далее вы, за вами уже Девятый. Перед вами достаточно большая комната с двумя кроватями, ага, хоть здесь постарались. — Невежда, — усмехается Панталоне, — Девушек, обычно, пропускают вперед, — ваши вещи уже тут, поэтому единственное, что вам всем осталось сделать — переодеться и выбрать кто где спит. — Это моё, — Доктор сразу садится на двуспальную кровать, разваливается на ней, не оставляя выбора, пока вы с Банкиром стоите и наблюдаете за ребячеством. Он легонько хлопает вам по плечу, будто в сочувственном жесте. — Не мешайте мне спать, договорились? — очевидно, что спите вы с Дотторе. Мужчина отходит от вас к односпальному месту, сразу разбираясь с чемоданом. — Ничего не обещаю, — шутите вы и идёте к ученому, который тем временем уже сел и копается в сумке. — Что в твоём понимании «мешать спать»? — уточняет Второй, достав вашу пижаму и положив её собственно поближе к вам. Вы кладёте голову ему на плечо, мягкая постель расслабила, теперь чувствуется усталость. — Сам додумайся, — неприветливо отвечает Девятый. — Знаешь же, я чутко сплю. — И что? Василиса тоже, — пытается отыскать свою одежду параллельно с беседой. — Так вот, сделай так, чтобы и я, и твоя дама нормально поспали, — к слову, Панталоне достаточно хорошо к вам относится. Вы знаете это и даже хихикаете чужим словам. — Почему я во всём виноват? — всё-таки отвлекается, найдя только штаны, поворачивается к коллеге. — Иди спи в ванной, если что-то не нравится. — Пфх, поспи на коврике перед комнатой, тебе там самое место, — как бы не было коммично, предвестник с одеждой направляется в ванную. — Только не на два часа, — уже более тихо и с усмешкой проговаривает Второй, смещая внимание с друга на одежду. — Ты живёшь с женщиной, привыкай заранее, — почти игриво отшучивается Девятый и исчезает за дверью уборной, пока Иль Дотторе бурчит сам себе и вам о том, что вы вообще-то не долго моетесь, в отличии от него. Так и прошёл весь вечер — забавно, но спокойно. Игрища предвестников вас не раздражают и не заставляют чувствовать какую либо ревность, вам просто смешно с этого, тем более вы и сама шутите над ними. Вот кто-то кроме вас мог бы знать о их локальной шутке про хмель и ржавую мору? Нет конечно, а вы знаете и постоянно пользуетесь знаниями. Естественно Второй с Девятым пол вечера обсуждают рабочие моменты и планы, вы копаетесь с документами — все достаточно обыденно и тихо, особенно к ночи. А там уже и сон не за горами, все уставшие, все сонные и сил дальше обсуждать, рассуждать и вообще издавать какие либо звуки нету. После первого выяснения кто-где-как спит вы ничего не меняли — Банкир у окна, вы с Доктором у стены. Что забавно, милые взаимные пожелания приятных снов все же случились, после них наступила тишина. Двое мужчин в комнате, одна хрупкая девушка, две мягкие постели и целая ночь впереди. Можно о многом думать, представляя подобную ситуацию, но вы ошиблись в каждом из вариантов. Иль Дотторе шуршит где-то за вашей спиной, легонько притрагиваться к предплечью, пододвигается ближе, вплотную. Говорит совсем-совсем тихо, если бы не тишина — не услышали бы. — Ты спишь? — Нет, — не открывая глаз и не реагируя отвечаете, пока предвестник поудобнее устраивается рядом и обнимает. — Почему? — вас почему-то смешит вопрос, но смех беззвучен. — Не могу уснуть, — вы разворачиваесь, вороша одеяло, под которое к вам уже залез Доктор. — А ты? — теперь вы лежите лицом друг к другу, все ещё очень близко и тихо. — Как на зло легли и желание пропало. Хочу поговорить, — вы в это время берете первую попавшуюся в темноте руку учёного, перебираете его пальцы. — О чем например? — атмосфера такая… Пока что тяжело описать, забавная и приятная. — О том, что у меня всегда голова болит в Инадзуме, — вы снова тихонько хихикаете. — Тут такое давление противное, кости аж ломит. — Особенно не свои, да? — помните же, что у него, грубо говоря, половина костей титановые. — Вот именно, — слышите улыбку, да и глаза привыкли к темноте, еще и видите ряды привычно острых зубов. — У тебя нет акклиматизации? — Немного, — чмокаете партнёра куда придётся, улыбаетесь ему. — Неженка ты моя. — Сама ты неженка, у меня давление, — он хотел сказать «я больной как собака, без регенерации сдох бы в пятьдесят». — Тем более в регионе из-за специфики, очевидно, свое магнитное поле, к которому привыкли только коренные жители или владельцы глаза бога. Фу, глаза бога, — начинается ваше любимое: лекция о ненависти к богам. — Раздают черти-кому и черти-как, наплодилось обладателей за последние двести лет, вот по какому принципу Архонты выбирают? — Ну, тебе явно выдали по-блату, — усмехаетесь между слов. — Заткнись, из принципа не буду пользоваться, лучше от порчи подохну, — в голосе слышно отвращение, да и вообще ваш разговор все ещё еле различим в бытовых звуках отеля, говорите-то совсем тихо, чтобы не мешать Регратору. — Ой-ой-ой, принципиальный наш, я знаю, — вы слегка наваливаетесь на Дотторе в ленивом обьятии, чувствуется приятная сонливость. — А вообще не говори так. Не помрешь. Только через мой труп. — Давай умрём вместе? — из-за положения слова исходят прямо вам в губы. — Если что-то случится с кем-то из нас, другой тоже уйдёт. — Я никогда не отказывалась, — у вас уже был такой разговор. И не один. — Какой самый безболезненный способ покончить с собой? — Они все болезненные. Только если не вколишь себе вещество, используемое для эвтаназии, — руки снова держат друг друга, сплетаясь пальцами в замок. — Выпью на твоих похоронах вместе с водкой, — и снова тихий смех, короткий и с долей грусти. — Почему ты решила, что я умру первым? — будто соперничать в чем-то с вами решил. — Разве это не логично? — Нет, с моими знаниями не логично. — Не кичись тем, что я тоже знаю. — А знаешь, что ещё знаю я? — кажется, предвестник говорит ещё тише, чем до этого, вы почти читаете по губам. — Что? — уже не произносите вслух, просто движение ртом, которое перехватывается чужим. А далее поцелуй. Медленный, нежный и ласковый. Почти даже невинный, если бы вы сами не закинули ногу на бедро Дотторе, чтобы удобнее обняться и лечь максимально близко. Вот теперь атмосфера различима и поддаётся описанию — опасный, мизерный комфорт, только для двоих. Тишина, мрак и шуршание простыней, влажный звук поцелуя, который слышите только вы, как и дыхание слышно лишь на вашу пару. Уже нету Инадзумы, суровой страны вечности, нет Панталоне в двух метрах от вас двоих, посторонних звуков не существует, есть только приятная усталость, мягкая постель и любовь. — Что я люблю тебя, — продолжает незаконченную фразу, сразу мягко прихватив ваши губы. — Я тоже люблю тебя, Торе, — трепетная искренность, аж в груди что-то волнуется и эйфорией отходит в горлу. — Вы заткнетесь когда нибудь? — злобное нарушение почти-тишины, вы с Дотторе аж синхронно дёргаетесь от неожиданности. — У меня зубы уже сводит, уйдите куда-нибудь со своей любовью, — Банкир раздражённо садится на кровати, сверлит вас взглядом, не менее осуждающим. А теперь синхронный хохот. Уже непонятно зачем сдавленный, но вы чуть ли не бьете друг друга от смеха, особенно Доктор, которого вперёд ногами выносить можно, как раз будет в тему вашего разговора. — Василиса, вставай, одна поспишь, — Девятый уже почти покидает кровать с намерением насильно воплотить сказанное, как вы со своим предвестником очередной раз синхронизируетесь в протесте. — Нет, прости, мы уже спим, — говорите вы, вытирая слезинку. — Эх, снова на односпальной кровати вдвоём спать, — сокрушается Второй, вызывая в вас ещё один приступ истерического смеха. — Как дети, ей богу, — поняв свою беспомощность Рагратор ложится, плюхнувшись на подушки. — Говорите уж, я почти не слышу. Проснусь — убью обоих, — как строгий отец наказывает, кажется, накрываясь одеялом с головой. — Конечно-конечно, — реагирует Доктор, снова занимаясь вами — ложится обратно, поближе. — Главное в кровать не описайся, вдруг испугаем. В общем — спать сегодня вы не легли.