«Любовь» Второго Предвестника.

Внезапная вспышка, считай взрыв, учёные не ожидав этого успевают только прикрыть лицо руками. По помещению расходится густой цветной дым, дышать считай нечем, поэтому Доктор, прикрыв дыхательные пути воротником халата, быстро отходит к окну, открывает его нараспашку. Оба кашляют, пока на алхимическом верстаке все ещё слегка дымятся составляющие зелья, которое, судя по всему, уже не будет готово. Дымка через пару минут рассеивается, Василиса с Дотторе переглядываются, все ещё ошарашенные случившемся. Пропирает на дурной смех, поэтому оба глупо хихикают, вот только судя по звуку что-то не так. У предвестника голос выше, чем обычно, у девушки наоборот ниже. Так… Химик с подозрением смотрит на стенд, где все ещё тлеет что-то уже непонятное, на свою женщину, далее куда-то в сторону. И тут до него доходит, что не так… Резко прикладывает руку к собственной груди. Улыбки как не бывало, быстрые шаги к напарнице — бесцеремонно задранная рубашка, после которой медленный подъем взгляда на Василису. — Ты газа угарного надышался?! — возмущению нет предела, вот только её одежду в ступоре опускают, а она хлопает себя по лицу, резко прикрыв рот. — Ёб твою мать… — почти испугано проговаривает предвестник, понимая, что он ещё и ниже партнерши. — Срочно, штаны проверь, — а ассистентка хлопает ресницами, не понимая, что происходит. Как бы это не было глупо, лучший способ проверить свой пол — посмотреть, что у тебя между ног. Любовнички быстро отворачиваются друг от друга, справляются с застежками брюк, а далее несколько секунд гробовой тишины опускаются на нижний этаж лаборатории. Оба почти синхронно в шоке уводят взгляд в стену, в себя первый приходит Иль Дотторе. — Так, Василиса, без паники, — наспех застегнутые штаны, оборачивается к учёной, та в лёгкой прострации поворачивается к нему. — Мозг перестоится часа за четыре, у нас с тобой ещё быстрее, главное обойтись без истерик, — руки на женских… Теперь уже, вероятно, мужских плечах? — Дыши ровно, — Доктор прекрасно знает свою возлюбленную и её чувствительность к ситуациям. — Главное не пугайся, я тебя очень прошу. — Стоп, Торе, — смотреть на него сверху-вниз… Очень и очень непривычно. Ещё и ощущения ориентации в пространстве изменилось, из-за изменений телосложения. — Ударь-ка меня, — ей начинает казаться, что это такой весёлый сон и на самом деле ничего не случилось. Дотторе больно щипает её за плечо, она айкает. — Это что значит?.. — Да, — вздох, после которого му… Женщина? Им нужно будет разобраться с обращениями. — Токсичные пары оказали магический эффект, мы нормально так надышались, поэтому этот самый эффект такой яркий. Видимо, что-то среагировало быстрее, чем нужно, — руки сложены на груди, Дотторе тупит взгляд в пол, стараясь ясно мыслить и сам не впадать в панику. — Короче, — переводит взгляд на помощницу, которая тоже смотрит в одну точку и явно пытается что-то для себя понять. — Василиса, не пугаемся. Это явно временное явление, никто и не заметит, если сами не скажем. — Думаешь? — дама с ухмылкой смотрит на предвестника, складывает руки на груди, вскидывая брови от шока, очередной раз накатившего. — По тебе порно плачет с такой фигурой… А, да! Пойдём к зеркалу! Доктор сразу же кивает, оба отправляются к ближайшему отражающему объекту. Это занимает всего пару минут, а вот рассматривание себя выходит намного дольше. Василиса в смятении вертится, оглядывая себя — отличительные признаки женской фигуры, например в талии и грудной клетке не наблюдаются, черты лица стали грубее, рост больше, чем был ещё пятнадцать минут назад. Дотторе вообще стоит в ступоре, поскольку комплекция у него изменилась намного сильнее, чем у партнёрши — фигура типа песочные часы, вполне объёмная грудная клетка и миловидные черты лица, рост соответственно на несколько сантиметров меньше. Далее люди переглядываются через зеркало, хоть Василёк и не видит глаз товарища по несчастью. И все-таки принять такие изменения на первых парах невозможно, девушку накрывает лёгкая паника, как бы её не пытались успокоить. — Спокойно, я тоже в шоке, — предвестник берет её за руку, немного тянет к себе. — Исходя из того, что мы использовали и сколько дышали дымом, эффект не продлится дольше трех-четырех суток, а то и меньше. — Да спокойна я, отстань от меня, — отмахивается слегка нервно и вздыхает, отчаянно и устало. — И что нам делать с этим? — неловко заправляет волосы от лба к затылку, все ещё пялясь в отражение. — Понятия не имею, я не знаю как делается антидот, — вы практически удивлены. Он и «не знаю» слишком далёкие вещи. — Нужно переговорить с Первым, может он знает о таком феномене побольше, — Доктор также обречённо как напарница снова смотрит на себя в зеркало, трогает маску, что-то от неё в миллионный раз пытаясь отколупать. — Что мы вообще сделали не так, я никак понять не могу… — А ты не знал, что такое может случиться? — все ещё тяжело привыкнуть к новому тону голоса, ужас. — Нет, я знаю только про составы, которые могут менять внешность, но про пол… Так, мне нужно отойти, — взгляд на Василису. — Переживешь? — Тебе бы переодеться, — естественно она невольно обращает внимание на грудь предвестника, которая в его рубашке, без белья и с портупеей выглядит ни в коем случае не прилично. — Как и мне, — вообще удивительно, что она не истерит, а чувствует себя вполне уравновешено. Тестостерон так действует? Обычно он наоборот влияет на излишнюю агрессивность, даже странно. — Какая разница, у нас экстренная ситуация, я хребет вырву, если кто-то ко мне посмеет подойти, — как же Дотторе кроет, смотреть даже смешно. Женский эстроген дело страшное, даже для самих женщин. Василиса уже невольно боится за излишнюю истеричность любимого. — И мои глаза выше, если ты не знаешь. — Теперь ты успокойся, — улыбается, сцепив руки за спиной. — Фух, надо как-то абстрагироваться от… Вот этого вот, — теперь руками потирает лицо, растерянно посмеиваясь. Вот и подошло чувство тревожности. — Сегодня больше не работаем, пошли, — ученый берет коллегу за руку, сразу шагает назад, за собой ведя Василису. А далее были пройдены все стадии принятия ситуации: отчаяние сменилось общим негодованием, Дотторе посовещался с Шутом по поводу того, что у них с девушкой случилось, тот развёл руками и вежливо посмеялся, ибо «антидота» как такового не существует, а уже этот факт предвестника взбесил. Что ж, дальше веселее — надо было разобраться с внешним видом, с чем пара справилась, в отличии от тона голосов, которого например ученый просто стыдится. В нем почему-то особенно ярко видна мизогиния к самому себе, Василиса же пережила наличие члена со смехом и жуткой неловкостью. Ах да, о понимании своего тела — совсем смешно стало когда Док почувствовал на себе все прелести девичьих гормонов и, как возлюбленная и боялась, стал истерить намного больше, чем до этого. Выглядит все это настолько стереотипно, что можно смеяться сутками. На возлюбленную Дотторе смена пола почти никак повлияла, она, возможно, стала даже спокойнее, чем всегда. Самое важное что её тревожит, это наверное излишнее половое влечение и слишком явные последствия, которые сопровождают при этом самом влечении, да и злобы стало как-то больше. В основном Василиса итак шибутная, весёлая и в грубоватом смысле тактильная, поэтому мужские гормоны почти никак на неё не влияют, тем более пышными формами она не обладала, в отличии опять же только по половым признакам. Доктор, которому досталось похлеще, постоянно ноет о том, что ей просто повезло и вообще парнем быть легче. М-да, теперь он хотя бы понимает её в каких-то чувствах и ощущениях, за которые мог осудить. В итоге вся эта странная и неприятная ситуация продлилась неделю, за которую пара… Скажем так, экспериментировала. Оба лежат в постели, на дворе вечер, предвестник по обыкновению уже полчаса пишет что-то свое в блокнот, Василиса читает документы, которые днем не закончились, развалившись, в отличии от партнёра, на пол кровати. Она же и пихает Доктора ногой по ноге, привлекая внимание. — Что ты пишешь? — не отвлекаясь от отчётности. — Результаты эксперимента, точнее то, что на данный момент мы имеем, — девушка переводит взгляд на любимого. — Раз есть возможность что-то из этого взять и выяснить, я это и сделаю. — Мне вот постоянно интересно, бывает ли у тебя в голове что-то, не связанное с работой? — она садится, кладёт бумаги на колени. — Потому что я например устала. И хочу поговорить. — Подожди ещё десять минут, — безучастно проговаривает, даже с очками немного прищуриваясь в текст от руки. — Мысль из-за тебя потеряю. — По моему ты меня не любишь, — если бы Василёк изначально была мужчиной, было бы крайне смешно слышать от неё подобное. Но идентификация и воспитание у неё девчачьи, потому и привлекает внимание такими заявлениями. — Мысль какая-то тебе важнее меня? — ползком по простыням пробирается к предвестнику. — Ты можешь подождать десять минут? — более раздражённо поднимает взгляд на партнершу, которая теперь сидит рядом, чуть с боку. — Или все, шило в одном месте? — Чего ты такой злой? — усмехается, лезет ещё ближе, кладёт обе руки на плечи Дотторе. — Настроение плохое? — теперь пальцами легонько мнёт часть тела, видит, что любимый закатывает глаза. — Да, — с выдохом, в котором очень чётко читается злость. Вполне логично, его всегда выводит, когда отвлекают от дел. Поджимает ноги ближе к себе, на них отпирает записную книжку. — Спина болит из-за сама понимаешь чего, — мигает взглядом вниз, ясное дело указывает на грудь. — Может мы отдохнём, пока в таком положении? Просто по тебе видно, что устаёшь больше. Да и я, честно говоря, морально устала, — девушка ложится рядом с Доктором, обнимает его. — Я не имею права, — он всё ещё пишет, теперь девушка может видеть, что именно «также психические реакции: потеря ориентации в пространстве, панические и истеричные состояния, яркое отрицание реальности» — о чем он? О себе? — Но если тебе так плохо отдохни день или два, как я понимаю, мешает именно стеснение. — Одна я лежать и бездельничать не хочу, — «Но, что вполне понятно, воспитание и привычки индивида сохраняются, самоидентификация и сексуальная ориентация не искажаются». — Ты там про наши проблемы пишешь? — улыбается, вглядывается в текст ещё пристальнее. — Ты сидишь читаешь? — с улыбчивым возмущением Василису отворачивают в сторону, пальцами надавив на щёку. — Не смотри, я тысячу раз просил. — Ориентация не искажается? То есть я тебе не нравлюсь такой? — она смеётся, переходя на игривость. — Мне нравишься ты, а не твоё тело, — девушке под шею пихают руку, та приподнимается на локте, позволяя обнять себя и кладёт голову на плечо Дотторе. — Но да, если мы решим заняться сексом, я понятия не имею как этот организовать. Даже сформулировать не смогу, что думаю по этому поводу, — не громко усмехается, продолжая строчить, но теперь с большим трудом, поскольку опора только на ляжки. — А ты не хочешь на практике узнать? — конечно же она флиртует, иначе быть не может. — Мне кажется в процессе все станет понятно, разве нет? Инстинкты-то никто не отменял, — пальцы ласково водят по животу, кажущемуся намного мягче, чем в мужской «версии» партнёра. — У человека не существует инстинктов, есть только рефлексы и реакции, — Слодотко с удовольствием открыла бы окно после подобных реплик возлюбленного. — И лично мои рефлексы с реакциями говорят мне о том, что это будет слишком неловко для нас обоих. — С чего ты взял? — Василиса снова приподнимается, садится на кровати. — Ничего ведь не поменялось, только половые органы. Мы же оба знаем, как работает половой акт и что нужно делать, — настойчивость — её второе имя, особенно если Доктор самостоятельно упомянул тему плотских утех. Такие возможности упускать нельзя. — Тем более, разве это не интересный опыт? — она знает, чем заманивать учёного. Тот пялится на неё какое-то время, оглядывает с некоторой оценкой. Тоже садится из полулежачего положения, поправляет очки. — Хорошо, — что? Так легко сдался? Удивительно, но наклоняет голову к плечу, озорно улыбнувшись. — Теперь ты отдающая. Делай, что должна, — как будто командует, а это значит, что предвестник, в каком бы обличии не являлся, всегда считает себя главной ролью. Странновато чувствовать это, с учётом мужских и женских ролевых моделей в обществе. Василиса на несколько секунд закрывает глаза, сводит брови к переносице, смеясь с подобного приглашения. В любом случае процесс возбуждения уже пошёл, поскольку мужской механизм этого процесса начинается со взгляда или мысли, а та уже и посмотрела на милейше создание перед собой, и нафантазировала, что конкретно хочет сделать. Теперь пришло время действий, первое естественно будет поцелуем. Возлюбленные садятся поближе, Доктор сразу обнимает девушку над плечами, она целует его, начиная нежно и мягко. Теперь и физическая реакция пошла бок о бок с моральной составляющей возбуждения — эрекция, оказывается, чувствуется как непривычное давление, которому, если говорить простым языком, хочется найти противодействие. Соответственно противодействие это найдётся в женском лоне, но это ждёт парочку не прямо сейчас. За поцелуями и всевозможными поглаживаниями у девушки получилось уложить партнёра на спину, уже небольшая победа. Дотторе строптивый до ужаса, переспорить его практически невозможно, подминаться и подкладываться под кого-то он ненавидит, поэтому Слодотко чувствует лёгкую эйфорию у горла, пока имеет право вести. Гладит любимого по плечам, легонько придерживает у щёк, пока тот просто расслаблено лежит. Он знает, что если грубо говоря член встал, а сам человек хочет того что происходит, кровь просто так не оттечет. Из-за этого только гладит партнёршу по затылку и плечам, но этого становится маловато, поскольку женское возбуждение тоже удивительно — одна фантазия может вызвать бабочки в животе, а предвестник сам по себе чувствителен, поэтому влечение подкрадывается и к нему с новыми ощущениями. Монотонное почти жжение, которое отдаёт к низу живота, колени аж невольно смыкаются друг с другом от навязчивого чувства. Прошли ещё пара минут милований и расцеловываний губ друг друга, после которых химик начинает понимать, что его прекрасная возлюбленная или увлеклась прелюдией, или элементарно стесняется заходить дальше. Эх, снова все делать самому. — Двигайся, — шепчет в губы, опустив левую руку к бедру Василисы, чтобы надавить на него, указав направление. — Зачем? — настолько же глупый вопрос, насколько кровь отлила от головы. — Дурочка, — льстивая улыбка, по мере появления которой учёная все-таки перемещается в сторону, где её встречают разведенные ноги с обоих боков от бёдер. — Не тупи, — девушку тянут за руку, чтобы снова наклонилась. — Поцелуй меня и потрогай в районе таза, — он не просит, напрямую указывает, что нужно сделать. Такое… Заводит даже сильнее, чем просьбы. Сказанное тут же выполняется — раз есть инструкция, работать будет легче. Брюнетка естественно приходит в себя, понимая, что уже непосредственно нависает над Доктором и он сам указывает, что ей делать. Вот только она двадцать семь лет жила в женском теле и прекрасно знает, что прекрасному полу по нраву. Именно этим, набравшись смелости, она и занимается — с губ перемещает поцелуи на шею, заползает пальцами под рубашку предвестника, гладит там еле касаясь. Конечно же чутье не подводит, от партнёра слышны вздохи, крайне неприличные и желаемые. Конечно же Василёк не упускает возможности потрогать грудь Иль Дотторе, которая вызывает зависть размером, по ощущениям на целый пункт больше собственной в женском обличии. Совсем нежное прикосновение, чтобы не дай бог не доставить дискомфорта, легенькое сжатие, после которого ладонь увиливает обратно на талию. Тем временем Второй решил пойти ва-банк, слегка задирает ногу, пяткой давит девушке на поясницу. — Чего ты как не родная, — издевается ведь, падла, знает, что возлюбленная волнуется и как раз из-за его боязни или неприязни к лишним прикосновениям не делает всего, что могла бы. — Прижмись. А та сбивчиво дышит ему в шею, когда поступает, как сказали. Хочется поплотнее приложится, чтобы потрогали, погладили напряжённый орган, непривычное и странное чувство. Мужчина хвалит её на ухо, тихо и ласково, сам медленно выдыхает горячий воздух. Теперь они ещё ближе, а значит ещё жарче и ещё более страстно. Вообще, на данный момент ведущей, постепенно начинает казаться, что возлюбленный как-то слишком напрягается. Делает всё как-то машинально, звуки не издаёт, что обычно за ним не замечается, да и лёгкие вздрагивания она чувствует, но без сопровождения чем либо ещё. Понятное дело, лучший способ узнать и понять что-то — спросить. — Всё нормально? — на ухо, тихо и спокойно, пока руки выскальзывают из-под одежды. — Да, — чересчур взволновано, значит голос не проконтролировал, а значит есть о чем переживать. — Ты уверен? Если хочешь чего-то, все хорошо, я если что слушаю тебя, — частенько, когда они в постели и секс случается в спокойной атмосфере, между ними происходят подобные разговоры, причём их начинает Доктор, в отличии от нынешнего процесса. — Не уверен я ни в чем, — и обнимает крепче, не разрешая подняться из столь близкого положения. — Волнуюсь, — девушка от умиления и понимания невольно улыбается, целует Дотторе в щёку. — Я тоже волнуюсь, — а дальше в голову приходит идея. — Давай притормозим? Успокоимся оба, настроимся, — и тут же несколько поцелуев от челюсти до шеи. Архонты, как Василисе иногда хочется сделать что-то подобное, просто поцеловать везде где получается дотянуться, погладить, наговорить чего-нибудь, чтобы не одна она принимала. Это все-таки очень приятно, отдавать свою любовь тому, к кому её испытываешь. — Я настроился, не сомневайся, в другом дело, — гладит Слодотко по волосам, пока та все ещё рвётся целовать его. — Тревожно от того, что чувствую или могу почувствовать. — Солнце, ты тоже не сомневайся, — воротник в сторону, губы на ключицах, пока партнёр немного поднимает голову, открывая пространство. — Это приятно. Особенно если знать, что и как делать, а я по своему же опыту знаю, — звучит как хвастовство, но она ведь правда знает. — Пфх, могу сказать то же самое, — волосы на затылке подозрительно сжали. — Надо было помастурбировать, чтобы понимать, чего ждать. — Торе, — смех, после которого девушка все же поднимается на локтях, смотря через линзы очков в глаза предвестнику. — Думай не об этом, станет легче, — саму уже слегка потряхивает от возбуждения, особенно когда подтянулась для поцелуя и промежностью задела чужую. Крайне непривычно, но черт возьми, как минимум на данном этапе приятно не меньше. — Твои планы в настолько спонтанных вопросах никогда не будут полезны, мой хороший, — и снова рты возлюбленных в опасной близости, которая закончится очевидно. Оба любят целоваться, даже без различных продолжений, сам процесс часто создаёт определённую атмосферу, от которой и на душе и в теле становится тепло и приятно. Как и сейчас — им ведь правда некуда спешить, а смысла в механическом удовлетворении нет, в любви важна страсть и желания, которые выполняются. Несомненно со временем и нынешние поцелуи меняют направление — становятся агрессивнее с обоих сторон. Легонько прикусанные губы, ненавязчивое использование языка, объятия и ерзанье, и теперь перед нами парочка, которая наконец-то пришла в «кондицию» для экспериментов с новыми телами. Василиса, желая понять чувствительность Второго опускает правую, «рабочую» руку ниже и ниже, ласково проходясь по всему туловищу. Остановка понятная — между ног, а уже там медленное поглаживание с нажимом, который она сама посчитала приемлемым. Ей в в лицо сразу вздыхают, очки предвестника запотели на несколько секунд, пока он ещё и невольно зажимает между коленями бедра девушки. Прекрасно, значит все так, как всегда — тактильных ощущений через край. Учёная иногда не понимает, как Дотторе умудрился за всю свою жизнь сохранить такую чуткость к прикосновениям. Он, понятное дело, рассказывал о том, что нервные окончания на коже расположены ближе к поверхности брони тела, чем должны быть, но это значит, что и болевой порог у него низкий, чего по возлюбленному не видно. Приучил себя терпеть до последнего? Это вопрос не для такого момента. Сейчас он восхитительно мило сползает по простыням, подставляясь под руку напарницы, сам целует её у челюсти и под ней, почти держа за шею. Та шумно сглатывает, движение моментально замечено — зубами прихватывают считай за кадык, который яснее видно из-за особенности тела. Это даже не неприятно, скорее наоборот, поскольку тут же задирают футболку, держат за бедра — никто не отменял привычек, а Доктор любитель потрогать нижнюю часть тела возлюбленной. Через ткань чувствуются прикосновения, Василиса уже просто держится над постелью, пока под ней хозяйничает партнёр. Ей все ещё волнительно, когда одежду задирают, чтобы поцеловать ещё и грудь, теперь плоскую, но более широкую. Длинные чёрные пряди волос выбились из слабого хвостика, щекочут нос, пока владелица шикарных локонов не упирается лбом в матрас — сосок бесстыдно укушен, шаловливые пальцы давят на приобретённый половой орган, распуская по спине мурашки. Не совсем осознанно она покачивает тазом, стараясь плотнее прильнуть к ладони любимого, но он не даёт ей и надежды, выползает из-под худощавого тела, тут же снимая очки и попадая влажным прикосновением по шее. — Не дёргайся, — передразнивает рефлекторное движение, которое естественно заметил. — А то сделаю так, что в штаны кончишь. Тихий смех и взгляд с вызовом, в котором от обоих проскакивает интрижка — Слодотко тоже может устроить нечто подобное. Именно поэтому немного поднимается, усевшись на колени, всем весом давит на Дотторе, чтобы снова положить его на лопатки. — Будь хоть немного более женственным, — ей уже почти больно от напряжения в члене, но при этом безумно хочется кое-что сделать. — Полежи спокойно. — Не могу, — за воротник уже спавшей обратно на туловище футболки тянет девушку на себя, приближая. — Инстинкты заиграли. Та снова смеётся, прихватывает губы предвестника своими, получает ответную реакцию, но нужно отстраниться. Она помнит, как химик шутил, что из-за её спонтанного повышения либидо и соблазнений переложил принадлежности для секса в тумбу у кровати. Как оказалось, не шутил — нашлось все что нужно, даже куча каких-то таблеток, пару из которых она узнала по внешнему виду. Как минимум аспирин, что даже не удивительно. Ассистентка все ещё заглядывается на балдахин, очень романтично закрывающий постель от внешнего мира и беспорядка в комнате предвестника. Как раз возвращается к нему, наконец забирая из чужих рук очки и перекладывая их на ближайшую поверхность, из которой и были изъяты презерватив и флакон смазки. Он сам наблюдает за партнершей, ласково поглаживая по ляжке, когда та оказывается в исходном положении тянется к домашним шортам, чтобы их расстегнуть. Приходится томно вздохнуть от прикосновения, немного больше свободы в одежде дали значительное облегчение эрекции, которая не спадала последние пятнадцать минут. Тяжело терпеть бурное желание близости, но никто из них не обделен самообладанием. Брюнетка явно и очень хорошо поняла, что чувствует её мужчина, пока играется с прелюдиями. Даже удивительно, ему настолько нравится видеть чужие эмоции, что сдерживается от… Такой жёсткой физической тяги к объекту своей любви? Ощущения тяжело передать дословно. Пока какие-то собственные мысли занимают головы обоих, Василёк решает лишить Иль Дотторе штанов — как всегда широкие, ярко-красного цвета, с красивыми, но от того не менее дурацкими рюшечками под пояс — все в его репертуаре. К счастью хоть нет тысячи застежек, резинка легко позволяет стянуть с безумно заманчивых и приятно-округлых бёдер элемент одежды. Девушка и не знала, что её влечёт к женским телам. Хотя… Её скорее влечёт к Доктору и его превосходной, в глазах влюблённого человека, внешности. Теперь нужно каким-то наименее неловким образом избавиться от белья, которое на партнёре мужское. Смешно, на Василисе тоже, причём его. А неловкость, тем временем, прерывает ученый, успевший сесть. — Успокойся ты, — чмокает любимую в щёку. — Четыре года все нормально было, а тут застеснялась. Не стыдно было каждый раз просить меня ускориться? — заигрывает непривычно высоким голосом, нарочно наговаривая на ухо, пока самостоятельно избавляется от последней скрывающей нижнюю часть тела одежды. — Отстань от меня, — смущает его развязное поведение, очень смущает, даже смотреть вниз стыдно. — Ты грани не видишь, в отличии от меня. — Да-а? — его, кажется, все-таки начало заносить. До ужаса пошло держит на пальцах тёмные боксеры, покачивает рукой, привлекая к объекту внимание. — Попробуй показать мне, что такое грань. Может быть, после сегодняшнего пересмотрю свои взгляды на хороший секс, — Архонты, девушка уже готова ударить Второго, лишь бы заткнулся в своих похотливых нашептываниях. Но подобные меры не понадобились, он сам лёг, абсолютно довольный собой, судя по выражению лица. В области паха может и стало свободнее, но от неприятного напряжения это не избавило, а тут ещё и ноги разводят, показывая всю свою естественную красоту и завлекая. Так и с ума сойти не долго… — Это тебя тревожность мучила минут десять назад? — растерянно смотря в алые и слегка блестящие глаза тараторит Слодотко, наклоняясь к придурку, что совсем разыгрался. — Чисто исследовательский интерес, Василиса, ничего более, — мужчина берет возлюбленную за руку, опускает её, чем вызывает дурной смех. — Я деятель науки, понимаешь? — пока дама сердца не пытается сопротивляться, но очень забавно по мнению партнёра смущается, ладонь прикладывают к вульве. — Плотские утехи, как таковые, меня не интересуют, — а промежность приятно влажная, горячая, кожа мягкая, естественная и совсем не идеальная анатомия вызывают в учёной некоторое чувство спокойствия. Что-то вроде: «прекрасно, я ещё раз убедилась, что со мной все нормально». — Лишь результаты эксперимента. Снизу слышится шумный вздох, когда Слодотко все же решила глянуть ниже, чтобы не искать нужные места наощупь. Пальцы на клиторе, медленно двигаются, пока реакция Дотторе тщательно выслеживается. И оказывается она… Почти гипертрофированной. Вздохи сбивают один другим, плечи девушки обнимают, прижимая к себе. Не понадобилось и пяти минут, чтобы предвестник весь напрягся, грубовато сжал одежду возлюбленной и излишне громко всхлипнул над ухом, сразу после этого задержав дыхание. То есть вот настолько он сдерживается в их обычных половых отношениях? Напарницу искренне поражает происходящее, поскольку они не один раз обсуждали данный вопрос и пришли к выводу, что она сама совершенно не против обойтись быстрым петтингом или таким же сексом, в Докторе и его способностях нагнетать нужные эмоции она не сомневается. А когда он расслабленно кладёт голову обратно на подушку, дышит сорвано и смотрит куда-то в стену за девушкой, явно избегая с ней зрительного контакта, пришло время вопросов. — Зачем ты сдерживаешься? — ласково, чтобы не расстроить, но вопрос становится ребром. — Ты же знаешь, всё нормально и я не требую этого. — А я и не сдерживаюсь, — игривая улыбка трогает губы Иль Дотторе, он медленно проводит ладонями по плечам любимой к затылку и задней части шеи, теперь смотря ей в глаза. — Мне приятнее трогать тебя, чем себя. Да и кто сказал тебе, что иногда удовлетворена только ты? — Это ты о чем? — озвучивает первую пришедшую в голову мысль. — Сама додумай, — голень заманчиво проезжается ровно по паху, Василису аж дёргает от неожиданного приятного ощущения. — Мы ведь ещё не закончили. А дальше разговоры не нужны, здесь приветствуются только влажные звуки поцелуев и тихое шуршание одежды с постельным бельём. События теперь перетекают между собой быстрее, чем до этого — предвестник одним лёгким движением высвобождает налитый кровью и оттого горячий член, вместе с ним яички, от чувства чужих прикосновений то ли щекотно, то ли приятно. Дальше нужно надеть презерватив, при этом как-то пережить желание Слодотко поцеловать везде где только можно и нельзя, параллельно ещё и спустить с неё шорты пониже, чтобы любимой ничего не мешало прочувствовать мужскую долю удовольствия. А далее также пошло проговорить инструкцию по применению, хотя у самого поперёк горла стоит непривычное захватывающее чувство. Остаётся вылить немного смазывающей жидкости на половой орган, остатки на пальцах размазать по половым губам, подставить член к входу во влагалище и совершить движение, чтобы медленно вставить одно звенье в другое, как и задумывала природа. Вот только эта самая природа не задумывала таких смен ролями, поэтому обоим участникам нужно привыкнуть к новым ощущением — Дотторе к чувству наполненности, а Василисе к давлению на итак новый отросток на теле. Всё это действо сопровождается сбитым напористыми поцелуями, дыханием и спектром эмоций, которые пропитаны пошлым желанием. Начать пенетрацию было легко, а вот продолжить сложнее — слишком много сложных и новых переменных в процессе. Но ничего, наша пара справится и с этим — сначала очень медленно, аккуратно, придерживая друг друга, а дальше постепенно наращивая темп движений, вместе с которым повышается и громкость процесса. Доктор как всегда даже не пытается быть тихим, хочется тихонько промычать — пожалуйста, сладко простонать в родное плечо — с удовольствием. Партнёршу происходящее смущает больше, поэтому она не сильно стопорит себя, но, наверное, просто чаще задерживает дыхание, это почти привычка. Что ж, определённые обороты набраны, оба познают новые степени удовольствия и своей выносливости — девушка не подозревала, что достаточно спортивна для долгих и ритмичных движений тазом. Оказалось, что очень даже достаточно, особенно если этого хочется. Второй же в какой-то момент успел съехать крышей, ответственная за его рассудок не уследила, поэтому поплатилась своей кровью — укусил, падла, за плечо. Да так, что кровь струйками потекла и его самого заляпала. Какой ужас, чем они вообще занимаются… А ответ на этот вопрос достаточно лёгкий — сексом. Просто более увлечённо чем обычно, вследствие ясных всем обстоятельствам. Для Василька было чем-то совсем уж выбивающим из колеи то, что тело предвестника не просто сдалось первым, это ещё и было второе окончание за всего сорок минут их игрищ. Естественно это событие простимулировало член внутри сокращающегося влагалища к скорому оргазму, что и случилось, вторую участницу тоже накрыло интересное чувство спазмов, пока у любимого под ней не оказалось времени на передышку. Итог подобного опыта вышел смущающе смешным: отдышались, посидели, переглянулись. Им точно нужно в душ, успокоиться и умудриться после этого нормально уснуть. Новые раны обязательно обработать, проявить друг к другу заботу, поскольку, опять же, спектр эмоций крайне необычный и нежности будут не лишними. Через пару дней влюблённая парочка вернулась к своему нормальному состоянию, что оба приняли с облегчением и совсем мизерной каплей сожаления, которая теперь останется мутным, но очень волнующим воспоминанием.