Придворный художник

      Было мягко и тепло. Под щекой чувствовался нежный шёлк, а кожу шеи что-то невесомо щекотало.       Хуа Чэн открыл глаз. Демону потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, где он. Темноту вокруг создавало большое белоснежное крыло, укрывшее его от внешнего мира и ярких лучей майского солнца, вокруг талии обвились четыре руки, прижимая к горячему телу бога, шею опаляло равномерное дыхание.       Хуа Чэн расслабился в чужих объятьях, переполненный желанием остаться тут навечно.       Вчера они немного порезвились, поели, сходили в купальню и легли спать — о таком конце дня демон и мечтать не мог.       Руки с трудом приподняли невероятно тяжёлое крыло и распутали хватку на талии. Се Лянь во сне казался как никогда спокойным, тело не обвешивали десятки драгоценностей, волосы прядями растекались по кровати и свисали на пол. Вокруг их совместного на сегодняшнюю ночь ложа разметались крылья, которые явно невозможно было поместить даже на такой матрас.       Се Лянь невольно нахмурился во сне и перевернулся на спину. Взгляд Хуа Чэна проскользил от острой челюсти бога к покрытой фиолетовыми пятнами шее, вниз, к груди, и остановился на прикрытых тонким одеялом бёдрах. От одного воспоминания о том, что вчера было, у мужчины приятно заныли ягодицы. Се Лянь не проникал в него, так как они не были достаточно готовы к этому, но богу доставляло удовольствие притворяться, что он это делал. Мысль о том, что было бы в ином случае, заставила мышцы внизу живота скрутиться.       Ладонь скользила по крепким мышцам пресса. Кожа, где обычно находился золотой пояс, была немного светлее, и губы сами потянулись поцеловать выступающую тазовую косточку.       Пальцы направились ниже, под одеяло, осторожно откинули его и погладили божественное бедро. Ещё вчера Хуа Чэн заметил, что кожа Се Ляня в этом месте покрыта маленькими тёмными пятнышками, похожими на веснушки. От этого открытия перехватывало дыхание — точно такие же, очень незаметные, можно было увидеть у бога на скулах вокруг второй пары глаз и на плечах.       Язык прошелся по стыку бедра, и сверху послышался глубокий вздох. Кожа в этом месте очень тонкая и чувствительная.       Хуа Чэн осторожно пересел между чужих ног, открывая перед собой вид на два мягких, но всё равно больших члена. В голове всё ещё не укладывалось, и подсознательно демон молился, чтобы у него не двоилось в глазах. Но, к счастью, ладонь накрыла оба ствола — Се Лянь снова вздохнул во сне, мышцы бёдер на секунду напряглись. Прямо сейчас у Хуа Чэна не было намерения доводить бога до оргазма, пока он не проснётся, поэтому он не стал как-либо двигать руками.       Рот приблизился к верхнему члену и поцеловал ствол, язык прошёлся от головки к лобку, пробуя на вкус. Если он сильно затвердеет, то план демона не сработает, поэтому, недолго думая, Хуа Чэн удобно лёг на живот и медленно ввел весь член себе в рот. Тот поместился идеально, не доставая до глотки, нижний же уткнулся в подбородок.       Демон впервые пробовал нечто подобное, поэтому внимательно следил за зубами. Ствол во рту немного дёрнулся и начал набухать, но этого всё равно было мало до его полного размера. Хуа Чэн не шевелился, лишь спокойно дышал через нос и гладил ладонями внутреннюю поверхность бёдер Се Ляня.       Член приятно лежал на языке и был как всегда горячим. От этого чувства, мысли, что держал своего бога, запаха его кожи и вкуса демон не сдержался и пару раз потёрся о поверхность кровати.       Через пару минут захотелось сглотнуть, но от дополнительной стимуляции ствол стал бы больше и мог не поместиться в такой позе во рту полностью. Ещё через несколько глаз снова начал закрываться — с его богом Хуа Чэн всегда чувствовал комфорт и тепло. — Сань Лан?..       Демон поднял взгляд, но не выпустил свою ношу изо рта. Се Лянь в замешательстве смотрел на него двумя сонными глазами, остальные, судя по всему, ещё не проснулись. От этой забавной картины захотелось усмехнуться.       Рука бога потянулась вперёд и погладила Хуа Чэна по волосам. На его щеках расплылся румянец. — Какое доброе у меня сегодня утро, — сказал Се Лянь со смущённой улыбкой.       Демон не мог не согласиться.       Му Цин был очень недоволен. Камердинер стоял на небольших ступенях, чтобы добраться до верхней части головы бога, что-то ему заплетал и ворчал каждые две секунды. Хуа Чэн не мог представить, как Се Лянь терпел это. — Мы и так сегодня отошли от графика, твой секретарь рвёт и мечет в дворцовую духовную сеть! Почему я должен ждать, когда ты повеселишься со своим… демоном?! У меня тоже дела есть!       Се Лянь перевел неловкий взгляд на Хуа Чэна, и тот лишь пожал плечами. — Му Цин, король тоже заслуживает отдыха… — Чем раньше закончишь дела, тем быстрее освободишься, знаешь об этом? Вечно ты начинаешь всё делать в последний момент, от чего у тебя потом гора работы скапливается! Только попробуй сегодня допоздна сидеть, разбужу, когда солнце ещё не встанет!       Для демона было нонсенсом такое обращение, и ему хотелось выразить Му Цину пару ласковых, но он понимал, что это их собственный стиль общения. Тем более в голосе слуги звучала какая-то забота, пусть и в грубой форме.       Хуа Чэн уже сходил в свою комнату и привел себя в порядок, но Се Ляню всегда требовалось больше времени для этого как королю. Сегодня демона пригласили на военное заседание, но лишь как градоначальника территории близ Тунлу. Вчерашнее замечание о нападениях у леса не прошло мимо ушей бога, и с ними тоже нужно было что-то сделать.       Подобные заседания проводились ежедневно, так как новостей всегда было много, и они приходили быстро. Возможно, Хуа Чэн сможет выяснить что-то новое для себя об этой ситуации. — Ты с такими крыльями пойдёшь к генералам?! Чем ты вчера вообще занимался?! — Му Цин начал недовольно выбивать пыль с перьев, — слушай, может, уволим слуг, что отвечают за чистоту дворца? Ты отлично собираешь грязь за них!       Се Лянь по-доброму закатил глаза к потолку. — В прошлом ты не так много жаловался. — В прошлом у тебя и тело попроще было, — хмыкнул камердинер, — всё, потом почищу, иди!       На военном заседании присутствовал Фэн Синь, являясь завсегдатаем из-за ответственности над дворцовой стражей, Цюань Ичжэнь, Лан Цяньцю и ещё несколько военачальников более низких чинов. Лин Вэнь покосилась на Хуа Чэна — тот сидел справа от короля, на месте отсутствующего генерала Мингуана. — Какие новости на этот раз? — Мы окончательно потеряли Ци Жуна из виду, — без церемоний начал Лан Цяньцю, — уже как пять дней его не видно, не слышно. Либо уже пробрался в печь, либо сбежал, либо хорошо прячется.       Ци Жун? Теперь неудивительно, почему на горе было столько отрядов. Он и раньше служил Бай Усяню, естественно, псине захотелось воспользоваться моментом и вернуться к ногам, что скрывали его от чужих пинков. — Уже пять дней… это плохо, — Се Лянь сложил руки на груди, второй парой что-то написывая на листе бумаги, — нам следовало приложить максимум усилий, чтобы поймать его. Теперь неизвестно, стоит ли ждать бедствия раньше времени. Продолжить поиски, если через неделю не найдете его следа — отозвать отряды на охрану периметра, — бог протянул листок Лин Вэнь. — Мы переходим в режим охраны? — спросила женщина неуверенно. — Не рано ли? — Нет, не рано. Мы никак не сможем предугадать, когда Бай Усянь выйдет, его освобождение может не принести каких-то видимых событий в первое время. Патрулирование и охрана — одно и то же, но сейчас не выпускать с гор и не впускать никого, кто подойдет к хребту.       Лин Вэнь что-то дополнительно пометила на том же листке. — Что насчет монстров и землетрясений? — Цюань Ичжэнь казался слегка взволнованными. — Хэ Сюань уже сказал, что землетрясения вызваны пробуждением вулкана, но это не значит, что он взорвётся в ближайшее время… У нас в запасе есть несколько месяцев, если что-нибудь другое не вызовет бедствие. С этим вопросом он сейчас тоже работает, — Се Лянь вздохнул, — что насчёт монстров — не давайте им выходить к лесу, там у нас нет отрядов. Дальше находится демоническая провинция, и Сань Лан доложил мне, что несколько городов столкнулись с проблемами.       Взгляд зала обратился к демону. — Мой помощник не так давно прислал мне отчёт об этом… в основном нападения происходят с запада, — Хуа Чэн откинулся на спинку стула и отстранённо сложил руки на груди, повторяя позу Се Ляня, — это может быть связано с активностью в том месте, о которой рассказывал гэгэ? Тогда это упущение армии.       По комнате пронеслось несколько возмущённых вздохов. — Мм, ты прав. — Минуту! — воскликнул Лан Цяньцю, встав со стула. — В каком месте это наша ошибка?! — Вы оттесняли монстров к лесу, пока гнались за Ци Жуном на западе, я прав? — Хуа Чэн хмыкнул. — Отмахнулись, будто это не ваша проблема. Или я в этом виноват, что отряды не потрудились обеспечить защиту у провинции? — В-Ваше Величество, это выходит за все рамки наших заседаний!.. Что он забыл здесь?! — выкрикнул кто-то. — Помолчите, он абсолютно прав, — Се Лянь недовольно свёл брови, — если в отчёте жертв окажется слишком много, то от армии вокруг хребта никакой пользы. — Но мы же действовали в интересах спокойствия, — протестовал Цюань Ичжэнь, — "не привлекать внимание людей и действовать тихо" — таков был приказ. — Мои шпионы с вами не согласны, — Хуа Чэн цыкнул, — ничего бы с вами не сталось, если бы с внутренней стороны леса стояла какая-нибудь сотня человек. — Сейчас уже не важно, тихо мы действуем или нет. Уже через несколько недель всё королевство будет стоять на ушах. Просто оккупируйте местность как следует и защищайте демоническую провинцию. Даже с внешней стороны. Сань Лан, ты позаботишься об этом? — Конечно, гэгэ, — губы сразу расплылись в улыбке, — любые документы, которые ты попросишь. — Какие ещё документы! Ты должен вернуться в свою провинцию и защищать её вместе с нами..! — Молчать. Мне решать, кто и что должен, — тон голоса Се Ляня заставил нутро демона встрепенуться, — Хуа Чэнчжу останется во дворце. — Но он же градоначальник… — Это мой приказ.       Никто не стал снова возражать. На мгновение в зале повисла тишина. — Это всё его вина, — прозвучал голос. — Фэн Синь! — Что, Се Лянь? Скажешь, что я не прав? Может, нам удалось бы избежать всего этого!       Хуа Чэн нахмурился. О чём он? — Да, ты не прав. Мы бы в любом случае столкнулись с Бай Усянем. Как думаешь, что было бы в противном случае? — бог неотрывно смотрел на генерала с противоположной стороны стола, — я бы здесь не сидел, и ты это понимаешь. — Ваше Величество, прошу, отложите подобные препирательства на потом. Мы на заседании, — спокойной произнесла Лин Вэнь.       Бог тяжело вздохнул, успокаиваясь, и погладил пальцами виски. — Прошу прощения. Вернёмся к другому вопросу: Фэн Синь, увеличь охрану дворца. Чтобы через две недели на каждом углу стояло минимум по два человека.       Это имело смысл. Се Лянь вряд ли смог бы следить за дворцовой территорией во время открытия горы из-за своего состояния. — Понял… — лицо мужчины всё ещё выражало недовольство, — тебе нужно личное сопровождение для безопасности?       Бог перевёл долгий взгляд на сидящего рядом Хуа Чэна. — Мне — нет.       Се Лянь ушёл разбираться с вопросами казарм для будущей охраны дворца, когда как демону пришлось вернуться в свою комнату. Идти в мастерскую не было желания.       Из заседания можно было вынести многое. Бог был потрясающим руководителем, в королевствах с правителями одного поколения всеми делами армии обычно ведали совет и генералы, однако Се Лянь имел больше военного опыта, чем кто-либо, поэтому даже этими приказами занимались он и его приближённые.       Ошибку с провинцией можно объяснить очень легко — монстры редко шли в лес, и бог явно рассчитывал на то, что и сейчас города будут в безопасности. Но тёмная энергия стала слишком агрессивной. Хуа Чэну придётся отдать несколько распоряжений Инь Юю и дать разрешение на вход королевской армии на территорию городов — демоническая провинция всегда была обособленной областью, и для проведения действий в ней от столицы нужны были кое-какие формальности. Это можно использовать и для других целей — например, чтобы не поднимать вопросов среди демонов. Хуа Чэн мог дать "разрешение на учения", так сказать. В любом случае его участие во всём этом даст армии Се Ляня больше пространства для патрулирования и меньше поводов для волнения у народа.       Следующее — Ци Жун. Как демон понял, этот червь мог запустить главную проблему раньше времени. Бабочки Хуа Чэна уже отправились на Тунлу, чтобы найти того — это явно эффективнее, чем люди.       И последнее — то, что сказал Фэн Синь. Это нервировало больше всего, потому что демон понятия не имел, что он имел в виду.       Генерал был с Се Лянем ещё до того, как тот стал королем, и явно знал намного больше, чем любой другой человек за тем столом.       Это всё его вина — вина Хуа Чэна? В чём его вина? В каких именно событиях? И почему? В голове крутились тысячи вариантов, но ни один из них не подходил — всю свою сознательную жизнь демон провёл в провинции и не контактировал ни с Тунлу, ни с Се Лянем. Единственное, что его связывало с богом когда-то давно — это то падение со стены во время нулевого парада.       Но Хуа Чэн теперь уверен, что он был как-то с этим связан. Возможно, в негативном плане. От этого осознания проще не стало.       В дверь внезапно агрессивно постучали, выведя демона из мыслей.       На пороге стоял Му Цин. — Нужно поговорить.       Хуа Чэн поднял одну бровь. — Нам не о чем разговаривать. — Это касается Его Величества.       Демон нахмурился и отступил в сторону, давая мужчине пройти. — Чем вы занимались прошлой ночью? — Если ты пришёл поговорить об этом, то советую прямо сейчас уйти. — У него на шее куча засосов.       Хуа Чэн раздражённо оскалился и сложил руки на груди. — Представь себе.       Однако лицо Му Цина казалось серьёзным. — Они не зажили. Почему?       Плечи напряглись. Не зажили?       Точно, утром они были на месте, хотя все укусы и засосы на теле Хуа Чэна давно прошли.       Он не обратил на это внимание.       Му Цин сел на кушетку и кивнул на ту, что напротив, намекая на долгий разговор. — Я знаю, что ты способен его ранить, но его кожа должна была вернуться к нормальному состоянию уже через десять минут. Я слышал, что ты ранил его крыло. Оно зажило сразу? — Через минуту там уже ничего не было. — Когда я чистил его перья, тоже не нашёл никаких следов раны. Значит, раньше его регенерация была нормальной, и это не связано с божественным телом… — Не ходи вокруг да около, — шикнул демон. — Идиот, никто раньше не наносил ему ран, так что неизвестно, как он восстанавливается! Но, судя по всему, его раны перестали заживать лишь недавно? — Му Цин отвёл взгляд и почесал подбородок. — Это плохо. — Он всё ещё неуязвим.       Глаза Му Цина снова встретились с его собственными. — Если есть кто-то, способный его ранить, это исключает его неуязвимость.       Эта фраза не понравилась Хуа Чэну. — Зачем ты пришёл с этим ко мне, а не к Се Ляню?       Му Цин поджал губы, словно беспокоясь о чём-то. — Он точно знает об этом. О том, что его раны не заживают. Связано ли это только с тобой или с чем-то другим — неизвестно, но его это вообще не смущает. Влюбленный идиот, — последнюю фразу камердинер произнёс тихо.       Демона вся эта ситуация не радовала. Если кроме него Се Ляню никто не мог навредить, то в этом не было ничего страшного и опасного, однако сам факт того, что его раны перестали легко заживать… — Почему ты так беспокоишься об этом? Не похоже, чтобы раньше личного слугу Его Величества так волновала моя способность нанести ему рану. — Мне чхать на тебя хотелось, — он чувствовал, что это взаимно, — но я знаю, как Се Лянь дорожит чистотой своего тела. Он ненавидит, когда раны уродуют его кожу и приносят боль, и я рад, что сейчас это его не беспокоит, но… — Му Цин запнулся, — не важно. Это навевает не самые приятные воспоминания.       Хуа Чэн не собирался заканчивать разговор. — Почему Се Лянь получил такое тело? Неуязвимое и нечеловеческое?       Му Цин снова недовольно закатил глаза. — А это не видно? Придумай вопросы поинтереснее, Хуа Чэнчжу. — Если бы я видел причины, то не задавал тебе такие вопросы, — демон оскалился. — Зачем тебе знать? Хочешь как-то использовать это против него? Знай, что в этом дворце тебе доверяет только Его Величество, — он немного помолчал, — Се Лянь не хотел чувствовать боль и мечтал обрести свободу, поэтому сейчас он так выглядит. Крылатый бессмертный бог.       Обрести свободу? Не чувствовать боль?       Хуа Чэн вспомнил, о чём Се Лянь ему говорил — во время вознесения он подвергся сильному искажению Ци и всплеску тёмной энергии. Ему должно было быть очень больно и плохо в тот момент.       Но что насчёт свободы? — Ты знаешь, как я связан с событиями сейчас? Наньян на сегодняшнем заседании сказал что-то о моей вине.       Му Цин точно знал, что ему нельзя всё разъяснить. Это читалось в его неуверенном взгляде и в том, как он подбирал слова. — Тебе стоит спросить об этом Се Ляня… — Ты точно в курсе, что он по какой-то причине не говорит мне. — Тогда почему я должен? Если у чего-то есть тайна, значит, это не просто так.       Опять эта фраза. Они все держат его за дурака. — Скоро открытие Тунлу. Как думаешь, многие из вас смогут помочь в его уязвимом состоянии? — Ты мне угрожаешь? — Лишь говорю, что от меня вряд ли будет польза, если я не буду знать, с чем борюсь.       Му Цин помолчал, что-то обдумывая, после чего вздохнул и почесал затылок. — Се Лянь точно меня убьёт, но твои слова имеют смысл. Знай, что этот фарс и мне не нравится. Он совсем с ума сошёл и играет в это лишь чтобы себя утешить. Хотя делает всем только хуже, — Хуа Чэн поднял брови. Это было грубо, — я точно уверен, что он уже мчится сюда, чтобы оторвать мне голову… Помнишь ли ты, как стал демоном?       Вопрос застал его врасплох. — Это произошло, когда мне было тридцать пять. — Причина, по которой ты стал демоном. Какой она была? Я это имею в виду.       Хуа Чэн задумался. Это очень… глупая история.       Он был обычным смертным, демонической провинции на тот момент ещё не существовало, королевство тонуло в голоде и болезнях из-за пепла и серы под небом. Дождей не было много месяцев, земля казалась ядовитой, воздух — грязным. Единственное, что держало страну в живых — это Се Лянь. Никто бы не решился напасть на них, просто потому что уже пробовали. Одного бога хватило, чтобы защитить народ. Се Лянь работал, не покладая рук, приносил дожди, искал способы очистить воздух, собирал учёных, что могли вывести яд из почвы. И у него получалось.       В те времена Хуа Чэн только-только начал писать картины. Это было не столько его заработком, сколько единственной радостью в жизни — великий бог казался смыслом дышать, вдохновением творить и что-то делать, к чему-то стремиться. Хотелось дожить до момента, когда он однажды произнесёт "я справился", чтобы поблагодарить и сказать потом то же самое. И хотелось помочь ему, чтобы он знал, как его любят и что он достоин этой любви.       Мужчина все свои эмоции передавал через картины, не идеальные, но они были его видением.       Но Хуа Чэн был простым смертным без потенциала и удачи. К нему не приходило ничего, кроме творческого успеха, и он уже гордился этим.       Хуа Чэн был простым смертным, который мог дожить свой век, переродиться и снова рисовать. Это был его сказочный план.       Но, опять же, у него не было удачи.       Весь город, в котором он жил, охватила эпидемия. Это было связано с воздухом, и до этого люди и так умирали, не дожив до пятидесяти, но сейчас погибали все. Младенцы, сильные мужчины, женщины, старики.       И болезнь не обошла стороной и его. — Я чуть не умер во время эпидемии в первое столетие, — задумчиво произнёс демон, — на тот момент я стал бессмертным от энергии, что дали чувства. Такой способ встречается очень редко. — И? Какая энергия в тебе была?       Хуа Чэн нахмурился. — В каком смысле? — Энергия. Тёмная, светлая? Как, по-твоему, у смертельно больного слабого мужчины может появиться достаточно энергии для того, чтобы сразу стать демоном, а не призраком?       Он никогда… не думал об этом. — …Что ты хочешь этим сказать? — Ты стал бессмертным из-за божьего вмешательства, вот что.       Двери резко открылись, с грохотом столкнувшись со стенами.       На пороге стоял Се Лянь. Перья его крыльев стали дыбом, на шее и на ладонях выступали всегда закрытые глаза, лицо выражало сильное недовольство и нервозность. — Му Цин, — бог оскалил зубы, — ты не понял, о чём я вежливо тебя попросил?       Мужчина испуганно вскочил с кушетки. — Вон. — Мне жаль, — он нервно хмыкнул демону и поспешил к выходу.       В комнате повисла тишина. Они остались только вдвоем.       Хуа Чэн уже думал о том, какой тяжёлый разговор им предстоит.