Хуа Чэн шумно выдохнул, сомкнул губы и вобрал палец целиком. Се Лянь погладил язык, размазывая слюну по всей подушечке. — У тебя во рту так мокро, это от нетерпения? — длинное мычание стало ответом, — не стоит торопиться, Сань Лан. Сегодня ты мой подарок, помнишь?

Тоска стала бедствием утра и вечера, сияя, словно фонари Синих домов и алая потертая временем бусина. Медовые глаза под золотой маской в свете луны каждую ночь смотрят на далекую звезду, которая слышит даже шепот. Случайные дороги и тяжелые времена привели генерала Юнани, Се Ляня, в место, куда бы никогда не привела его душа. Бордель Призрачного города таит в себе много интересного, в особенности главный цветок и редкого неприкосновенного куртизанку-мужчину по имени Хуа Чэн.

Хуа Чэн — знаменитый во всем Сяньлэ художник, рисующий по своему принципу "моё божество — моё искусство". Се Лянь — четырёхрукий бог, сидящий на троне королевства уже не первое столетие и пригласивший Хуа Чэна поучаствовать в борьбе за должность придворного художника. Однако что, если за соревнованием стоит нечто большее? "Никогда не становитесь передо мной на колени. Я же высокий, не замечу вас и наступлю, — Се Лянь улыбнулся, обнажив часть нечеловеческих клыков, — шучу."

Все восемь сотен лет Се Лянь не помнил о проблемах и свойствах своего вторичного пола — быть омегой считалось удачей, но не тогда, когда ты живешь на улицах. О семье и альфе рядом не могло идти и речи! Но что это за странное чувство, что охватывает бога рядом с Хуа Чэном? Тепло и стремление дотронуться, вдохнуть чужой запах — все это казалось чем-то новым и… желанным

Любовь — восхитительное, но болезненное чувство, которое Се Лянь лелеял, как последнее, что у него осталось. Хуатубин была с ним столетия, напоминая об умершем возлюбленном призраке. Умин всегда останется в его сердце… и, судя по всему, в его легких тоже. Ведь признаться в любви некому… разве что пустоте темного гроба, сплошь заполненного сухими цветами.