***
Учитель монотонно диктовал какой-то наверняка очень важный материал, пока Джордж раскрашивал клеточки на полях. У него болела голова: возможно из-за беспокойного сна, возможно из-за того, что в медицинской маске сидеть было слишком душно. В любом случае, он считал эту причину достаточной для игнорирования преподавателя. Если ему вообще нужна была причина. На смятом тетрадном листе красовались бессмысленные линии и причудливые формы, которые Джордж не мог охарактеризовать как что-то конкретное. Состояние его тетради уже мало что испортит: он и сам не был особо бережливым по отношению к своим вещам, и вечные нападки со стороны Своры, которые нередко заканчивались вытряхиванием содержания рюкзака на землю, не делали ситуацию лучше. Благо, сейчас всё, вроде как, улеглось. Формы, закрашенные настолько старательно, что даже пахли пастой из синей шариковой ручки, постепенно преображались во что-то более осмысленное. В конце концов на Джорджа смотрела темная фигура с незакрашенными глазами, при виде которой парня невольно пробила дрожь. Он не понял, как этот силуэт появился в его тетради, но он нагнал непроизвольную жуть, и от долгого взгляда картина будто даже начинала двигаться. Джордж зажмурился и захлопнул тетрадку, поёжившись от страха. Галлюцинация не была опасной, но почему-то все равно вызывала бурю неприятных ощущений. Со звонком по ушам ударил гул, создаваемый множеством голосов. Одноклассники, услышав, что урок окончен, бесцеремонно рванулись кто куда. В какой-то степени этот шум отрезвил Джорджа, заставив отвлечься от наваждения. Он потер уставшие глаза, пытаясь побороть желание спать, и почти почувствовал, как к его парте кто-то приближается. — Утречка, Джорджи, — Карл сел на парту, из-за чего Джорджу пришлось сесть прямо, а не валяться на столе. Рядом стоял Ник, который тоже поздоровался, но в основном он залипал в телефоне, старательно с кем-то переписываясь. Джордж моргнул, пытаясь не начать зевать. — У меня есть для вас кое-какое предложение, — начал Ник, и даже Карл, выглядел заинтересованным. Кажется, даже он не слышал это предложение ранее, — что насчет того, чтобы сходить в кафе за углом после занятий? Ну там… часа в четыре. Чтобы все успели домой сгонять, а то сидеть там с рюкзаком лично мне не очень хочется, — Ник осмотрел приглашенных, и, чтобы придать своему предложению больший потенциал, добавил: — я угощаю. Карл хихикнул, неопределенно поведя плечами. — Ну, даже не знаю. Джорджи, как думаешь, придём? — казалось, Карл будто бы заигрывал с и без того неуверенным в своем предложении Ником. Такая игра в кошки-мышки, «завлеки меня, если сможешь». Джордж хмыкнул, потирая глаза рукой. — Почему бы и нет? Давайте, — если честно, предложение покушать за чужой счет его никак не мотивировало, он бы согласился в любом случае, потому что он не против посидеть с друзьями. Кто он такой, чтобы вообще отказываться? — Отлично, договорились. Я, кстати, еще ни разу не был в этой кафешке, но попытаюсь не заблудиться по дороге. Возле моей старой школы вообще не было нормальных кафе, одни шаурмечные и какие-то пекарни, где пирожками можно было дом построить — ничем от кирпичей не отличались. Ха-ха, представляю, как кто-то убивают багетом. Я, к слову, не против шаурмы, конечно, но там обычно негде посидеть, взял еду в руки и проваливай! Хотя, голодных школьников это не смущало. Так вот, однажды, когда я пошел туда… — Карл залился громкой болтовней, которую даже прерывать было страшно. Он тараторил так много и быстро, что Джордж даже не пытался растормошить свой сонный мозг, чтобы начать всерьёз вслушиваться в чужую речь, и просто использовал разные эмоции, которые казались подходящими, в нужных моментах. Ник вел себя немного неуютно, постоянно хмурясь в диалог на своем экране. Джордж не знал, с кем он вел беседы, но человек по ту сторону телефона его чем-то явно раздражал. В конце концов Николас вздохнул, закатив глаза, и положил руку Карлу на плечо, останавливая его нескончаемую речь. — Извините, мне надо идти. Карл, не опоздай на занятие, — Ник поспешно покинул класс Джорджа, предварительно предупредив Карла, потому что знал, что тот мог заболтаться и не уследить за временем. Джордж проводил его взглядом, предполагая, что причиной ухода скорее всего был загадочный контакт, с которым он вел переписку. Интересно, кто это был? — Блин, ну ладно. Пусть идет, раз надо, — Карл повернулся к Джорджу, рассматривая его, и через некоторое время все же решился спросить, — как рана? Джордж мгновенно стушевался, неуютно поерзав на стуле. Он невольно вспомнил причину появления раны, и на лице отозвалась фантомная боль. — Все нормально, не беспокойся об этом, прости, — Джордж стянул маску вниз, показывая порез на щеке. Карл приблизился, рассматривая рану. Он долго пялился на нее, что Джорджу уже было неуютно так показывать что-то Карлу при других одноклассниках. Казалось, будто все наблюдают за ними. Карл цокнул языком и отстранился, и, пока Джордж натягивал маску обратно, начал причитать: — Да она уже гноиться начала! Как можно относиться к этому так безответственно, ты что? — Карл прикрыл глаза руками, бесясь с глупости Джорджа, — Почему тебе так… Все равно на себя? После уроков мы идем ко мне и я все обработаю, понятно? Если ты не можешь следить за своим здоровьем, то, очевидно, придется мне. В голове мелькнула мысль, что этот вопрос можно было уладить и в медпункте, однако никто не отменял того варианта, что Карлу просто хотелось пригласить кого-нибудь в гости. Джордж издал сдавленный вздох. Он опять заставляет других волноваться за свою тупую тушу. Скоро им надоест возиться с ним, как с маленьким ребенком… Почему он не может перестать доставлять неудобства? — А как же кафе? — предпринял Джордж последнюю попытку отделаться от заботы Карла. Тот лишь махнул рукой. — Значит после кафе пойдем, не суть. Ты от меня так просто не избавишься, — хмыкнул Карл, скрестив руки на груди. Джордж вздохнул, понимая, что он прав.***
Приятная, тихая музыка разбавляла ропот множества голосов в уютном кафе. Плетеная мебель, к счастью, была на открытом воздухе, а Ник успел занять столик внутри заведения, поэтому Джордж с удовольствием утопал в мягчайшем диване и тихо радовался, что не придется мерзнуть снаружи — на дворе, как-никак, осень, а это не самое теплое время года. К тому же, не приходилось лишний раз отсиживать синяки. Ник снова залипал в телефоне. Он каждую минуту откладывал его, а потом брал снова с таким видом, будто его говно жевать заставляют. Карл каждый раз хихикал, пытаясь подколоть его за это, однако Николас был слишком озабочен виртуальным собеседником, чтобы слушать реального. В меню Карл копался очень долго, рассматривая абсолютно все, что есть, и успевал залезть с советами даже к Джорджу. В итоге развел его своими сладкими речами на карбонару, крабовый салатик и даже кусочек медовика с коктейлем на десерт. Джордж так редко ел что-то необычное для своего полуфабрикатного рациона, что без труда повелся на все вкусняшки. Сам Карл тоже не стал мелочиться, но венцом его заказа были блинчики с начинками нескольких видов. Ник остановился на куриных крылышках и картошке фри, и взял две порции, отказавшись комментировать свой выбор. Пока ребята ждали заказ, Карл разбалтывал Ника и Джорджа. Он, казалось, не прилагал особых усилий и ему нравилось этим заниматься, однако Джордж мучался угрызениями совести за то, что его приходится выводить на разговор, будто он не хочет с ними общаться. Он хотел, честно, просто не знал, о чем можно было бы поговорить. Он мало чем увлекался, и это делало поиск общих тем еще более трудным, от чего Джордж чувствовал себя тем еще посмешищем. Когда друзья начинали говорить о чем-то, что не касалось школы, он терялся. — Ребят, к нам гость, — известил Ник, откладывая телефон. Джордж поднял голову, осматриваясь вокруг, и его глаза расширились от удивления. Время будто остановилось, и Джордж наблюдал, как в кафе, словно в замедленной съемке, заходит Клэй и направляется к их столику. В его руках два пакета с каким-то наименованием бренда, настолько недоступного для обычных людей, что Джордж даже не знал этого названия. Он садится рядом с Ником, занимая последнее свободное место за их столиком. Внезапно стало очень тесно. За прошедшие несколько секунд у Джорджа даже пересохло в горле. В голове невольно всплыли события дня: странное поведние Ника, усиленные попытки завлечь в кафе, постоянные переписки с кем-то, двойная порция. Всё это внезапно стало иметь смысл. Клэй осмотрел присутствующих. Джордж спрятал глаза, Карл пыхтел от негодования. — Ник, как это понимать? — виновник пожал плечами, разминая в руках шнурки от капюшона. — Клэй хочет вам кое-что сказать, — пояснил он, многозначительно зыркнув на Клэя. Тот закатил глаза, — он хочет извиниться. Казалось, большего удивления Джордж уже не мог испытать, но это ушло за все грани фантастики. Если бы пару недель назад кто-то сказал ему, что Клэй будет за что-то перед ним извиняться, он бы посмеялся — это наверняка был бы розыгрыш. Сейчас же ему было не до смеха. — Да… Есть такое, — Клэй почесал затылок. Он смотрел куда угодно, но только не на Джорджа, и в груди закралось неприятное ощущение. Клэй прокашлялся, подбирая слова. Джордж почувствовал, как под столом его руку сжала рука Карла, и он понимал, что друг пытается его подбодрить, но от всей серьезности ситуации ему стало еще тревожнее. — Мне… — Клэй выдохнул, недовольно рыча, — мне жаль. За то, что я так поступал, и всё такое. Я думаю, я был не прав. Я понимаю, что слова мало что изменят, было бы глупо так думать, — Клэй старался как можно аккуратнее подбирать выражения, хотя они все равно звучали нереалистично и даже надменно. Казалось, он не считал себя обязанным извиняться за то, что делал. Даже сейчас, когда он «извинялся», заветное «прости меня» он избегал всеми силами, — своими действиями я преследовал собственные цели, стараясь сделать как лучше, но у меня не получилось. Вот. И я… — Как лучше? — Карл бесцеремонно перебил Клэя, на что тот не смог сдержать возмущения. Его, казалось, раздражало, что Карл вообще открыл рот. — Каким образом ты пытался сделать лучше, издеваясь? Кому ты хотел сделать лучше? Каким образом ты решил, что если будешь травить Джорджа пол жизни, ты сделаешь ему лучше? Это тупо! — Ты нихуя не знаешь! — Клэй резко встал из-за стола, оперевшись об него руками, склонившись ближе к Карлу. Его речь так резко перешла на крик, что у Джорджа невольно, казалось бы, без причины, выступили слезы. Агрессия пугала его больше всего, как бы не дошло до рукоприкладства… Джордж не знал, за кого он боялся больше: за Карла, за себя или за них обоих. Возможно, его пугала сама ситуация. Клэй так резко снова стал таким, каким Джордж видел его постоянно, что в нем не могли не отозваться воспоминания о происходящем в школе несколько лет подряд, которые, разумеется, не делали лучше. Ник рывком дёрнул друга назад, и тот, неохотно повинуясь, сел на место и продолжил чуть спокойнее, но все еще слишком громко для Джорджа. — Я правда хотел, ясно? Ты ничего не знаешь, закрой свой- — Клэй! — Ник перебил его, негромко ударив кулаком по столу. — Ты забыл, зачем пришел? — он посмотрел на Карла, теперь обращаясь к нему. — Пожалуйста, не надо. Я знаю, это звучит глупо, но эта херня правда имеет смысл, ладно? Просто дай ему закончить. Карл откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди, но больше ничего не сказал. Клэй с видом вселенского мученика снова хотел продолжить, но не решился, когда посмотрел на Джорджа. Он, еле сдерживая слезы, вжался в диван, словно пытался с ним срастись. Карл теперь тоже обратил внимание на панику Джорджа и придвинулся к нему, обнимая и прижимая к себе. Было видно, что он очень хочет продолжить корить Клэя за всё, но раз Ник попросил, нужно было молчать. Клэй уперся руками в стол и закрыл ими лицо, издавая тяжкий вздох. — Ладно, я не вижу смысла продолжать распинаться, сделаю, судя по всему, только хуже. У меня есть кое-что другое. Он наконец вернулся к своим пакетам, но вдруг к их столу подошел официант с подносом. Он поставил на стол некоторую часть заказа, обещая принести вторую. — Может, продолжим позже? Давайте перекусим, — предложил Ник, уже забирая свою порцию с подноса. Никто не стал спорить — было бы глупо отрицать то, что им нужен перерыв. Ник подвинул в сторону Клэя его порцию, которую заказал сам, и блондин принял это, как само собой разумеющееся. Кажется, покупать что-то друг за друга было у них обычным событием, которое происходило даже без обсуждения. Карл подтянул к себе свою еду, и Джордж аккуратно забрал то, что осталось ему. Заказ был в своем изначальном составе: карбонара, салат, медовик и коктейль. И все бы ничего, пока на состав заказа не решил обратить внимание Клэй. — Не много на тебя одного? — спросил он через некоторое время, будто до этого убеждался, что это все точно ему одному, без дележки с Карлом. Джордж остановился с вилкой карбонары у рта, не зная, как реагировать. Он опустил ее обратно в контейнер, в горле образовался ком. Он осмотрел свой заказ, грустно помечая, что и правда взял больше положенного. Может, десерт брать не стоило? Да и салат явно не был обязательным… Все взяли меньше еды, чем он. И зачем ему это… — Нечего ему тебе в рот заглядывать, — тихо прошипел Карл, придвигаясь ближе к Джорджу, — ешь дальше. Джордж заметил, как Ник пребольно пихнул Клэя в бок, что тот аж скривился, и у них началась перепалка шёпотом. «Ну вот тебя ебет?» — особенно громко сказал Ник, но больше Джордж не пытался расслышать. Он вяло поковырял свою порцию, почти доев, к салату и торту в итоге даже не притронулся. Аппетит как ветром сдуло. Они ещё потрапезничали минут десять, и, когда все, кроме Джорджа, уже расправились со своей едой, Клэй снова привлек общее внимание. — Так вот, у меня для вас кое-что есть, — начал он, снова беря в руки принесенные с собой пакеты, — я хотел бы сделать вам подарки в знак своих хороших намерений. Клэй достал из одного из пакетов красиво сложенный ярко-голубой свитер. Он протянул его Карлу, и тот принял его молча, хотя на лице было написано больше, чем можно было выразить словами, даже всеми матами мира. Однако когда тот наконец развернул его в руках, немилость сменилась на заинтересованность. Мягкий материал буквально растаял в руках, и выглядящая колючей пушистость оказалась совсем невесомой, приятно поглаживающей. Недолго думая, Карл снял с себя школьную худи, под которой была футболка, и надел вместо нее подаренную вещь. Пусть Карл и не был маленьким, но в этом свитере он утонул, хотя параметры в швах подходили по размерам. — Отлично смотришься, — попытался улучшить обстановку Ник, умилённо улыбаясь, — тебе определенно идет. Карл хмуро угукнул. Ему действительно нравился свитер, однако не хотелось так быстро менять гнев на милость, будто его купили за шмотку. Интересно, сколько она стоит? Что-то на уровне пяти зарплат среднестатистического офисного планктона, не меньше. Мешало лишь одно: висящие рукава. Мило, конечно, но мешало во время еды. Карл принялся их закатывать, как вдруг встретил сопротивление со стороны дарителя. — Нет-нет-нет, не закатывай, это так задумано, специальная линейка, — начал возражать Клэй, в ответ на что Карл хмыкнул и демонстративно продолжил делать задуманное. Удрученно промычав что-то нечленораздельное, Клэй переключил свое внимание на Джорджа. — А вот это для тебя, — Клэй залез рукой в другой пакет и достал оттуда среднего размера рюкзак. Тряпичный, а потому мягкий, простой и не особо чем-то выделяющийся. На лямках белым по черному было написано название бренда, так что было сразу ясно, что его внешняя обычность была явно не от дешевости. Однако, не задумываясь о цене вещи, Джордж мысленно оценил ее по достоинству: его старый рюкзак, пусть и был больше и внешне выглядел вместительнее, был в очень плачевном состоянии. Он не раз рвался, поэтому сейчас весь покрыт швами, если прислониться к нему вплотную — можно учуять запах туалетной воды и помойной гнили, в которой Свора не раз купала рюкзак Джорджа. Не стоило быть гением, чтобы понять, что Джорджу такой подарок был нужнее некуда. Интересно, считал ли Клэй себя виноватым в том, что старому рюкзаку Джорджа была нужна замена? Все-таки он был к этому непосредственно причастен, пусть и занимался такой мерзостью в основном Алекс. Джордж взял рюкзак в руки, сразу ощущая его слишком внушительный вес для пустой сумки. Он заглянул внутрь и обнаружил широкий шарф, просто мягчайший на ощупь. — Спасибо. А почему… — Джордж заикнулся, снова задумавшись, стоит ли спрашивать, — а почему желтый? Ничего против не имею, просто… «…Просто это твой цвет.» — закончил он у себя в голове, а вслух не решился. Вдруг Клэй посчитает это личным оскорблением или подумает, что Джордж напридумывал себе чего-то. — Просто красивый цвет, а твоих предпочтений я не знаю. И почему желтый-то? Зеленый он… Джордж мгновенно стушевался, вжав голову в плечи. Он ужасно не любил, когда проявлялись признаки его дальтонизма при ком-то. Он считал это очень странным отклонением, которое стоило скрывать ото всех. Над ним уже успели посмеяться по этому поводу раньше, и он быстро понял, что лучше вообще не затрагивать тему цвета, но на этот раз почему-то проболтался. — Простите, я просто немного не так вижу… прости, что ошибся… — начал бубнить Джордж, убирая шарф обратно в рюкзак. — Ты дальтоник?! — буквально взвизгнул Карл, от чего Джордж крупно вздрогнул и пискнул извинение, но зря. — Я тоже! Джордж удивленно посмотрел на Карла. Он тоже? Действительно? Не шутит…? «Здорово» — на лице Джорджа заиграла легкая улыбка. Было почему-то очень необычно понимать, что такой крутой парень, как Карл, тоже имеет такое же отклонение. Клэй же закатил глаза, оставшийся недовольным услышанным. Джордж, правда, не понял, чем именно, однако воспринял это на свой счет, решив, что Клэй разочаровался в нем, услышав о дальтонизме. Через несколько минут молчания, во время которого каждый размышлял о своем, Клэй вдруг оживился. — Пойдем завтра на фильм? В кино новинка, — он развернул ко всем экран своего телефона, показывая афишу новой части в одной популярной среди молодежи трилогии. Однако реакция остальных оставляла желать лучшего. Карл переглянулся сначала с Джорджем, потом посмотрел на Ника, который удрученно покачал головой: «я пытался сказать, что идея херня». В итоге высказываться за всех пришлось опять Карлу. — Ты думаешь, что можешь купить пару недешевых шмоток и все сразу забудут все обиды? — Карл скрестил руки на груди, и Клэй немного растерялся. — А почему нет? Я же извинился, — возразил Клэй с действительно непонимающим лицом. Потом, слегка поразмыслив, нахмурился. — Мне кажется, ты один тут на все обижен, хотя лично тебе я ничего не сделал. Джордж, а ты что скажешь? Джордж как-то упустил момент, когда фокус разговора сместился на него. Он удивленно поднял глаза, встречаясь со взглядами всех присутствующих. Даже Карл сейчас ожидал ответа от него. — Ну… Я не знаю, вы сами решайте, — пробубнил он, и с каждым словом его голос становился все тише. — Не нам решать, простил ли ты его, — снова вставил свое слово Карл, за что Клэй уже очень недобро на него косился. Джордж опустил взгляд. Простил ли он Клэя? Нет, совершенно нет, этот ответ был очевиден. И дело было вовсе не в обиде, потому что он совсем на него не обижался. Чувство, которое Джордж испытывал к тому, кто кошмарил его последние несколько лет, нельзя было назвать обидой. Это был жгучий страх, бьющий по нему каждый раз, когда Клэй совершал резкие движения, проявлял агрессию, кричал или делал еще что-нибудь, не сулящее ничего хорошего. Все, что было у Джорджа в голове, было одной простой мольбой: «прошу, оставь меня в покое». И он сам не знал, что Клэй должен был сделать, чтобы это прошло. Казалось, каким бы хорошим он не старался бы выглядеть, Джордж постоянно будет его бояться. Для того, чтобы Джордж перестал видеть его агрессивную, представляющую постоянную опасность натуру, Клэй мог купить не рюкзак или шарф, а, разве что, повязку на глаза. — Я… я не думаю, наверное… — Джордж тихо начал рассуждать, и, к своему несчастью, поднял глаза на Клэя. Тот выглядел, словно бык перед конкистадором, готовый рвануть с места и проткнуть его рогами. Было не понятно, старался ли Клэй специально угрожать ему взглядом, или просто так вышло, однако Джордж от его выражения лица потерял способность связывать слова в предложения. — Я. Я просто, ну… Я… — Хватит над ним издеваться, — резко прервал эту жалкую картину Ник. Больше всех удивился Клэй, с возмущением смотря на друга. Николас махнул рукой, затыкая его заранее. — Ему нужно время подумать. Предлагаю разойтись. Карл резко подхватил эту идею, быстро вставая из-за стола. Он взял то, что Джордж не доел, с собой, зачем-то унеся к стойке выдачи заказов. Джордж не смотрел, что он там делает, и, в общем, совсем не возражал: после всего этого он точно не стал бы доедать заказанное. Джордж не помнил, как оказался на улице, ведомый Карлом за руку. Ник быстро утянул Клэя с собой, не слушая возмущений, а Карл, как и обещал, повел Джорджа к себе. Джордж, что в кафе, что до сих пор, прижимал к груди новый рюкзак. Он выглядел, как ребенок, который все же выпросил у мамы желаемую игрушку и никак не хотел отпускать, и мать в лице Карла, недовольно пыхтя, тащила сорванца домой. Карл обернулся на Джорджа, слегка сбавляя темп, потому что устал тащить его за собой. — Так понравился? — спрашивает он, взглядом указывая на новую школьную сумку. Джордж неуверенно кивнул. — Правда хороший. Тебе старый не жалко будет выбрасывать? — Нет, — немного поразмыслив, ответил Джордж, — не знаю, чем именно Клэй руководствовался, но он, видимо, припомнил, какая из пострадавших вещей больше всего нуждается в ремонте. Карл задумчиво кивнул, поняв, о чем идет речь. До его дома они дошли молча.***
На этот раз дома никого не было: ни шума телевизора на кухне, ни Шона за компьютером. Будний день, как-никак. Карл оставил Джорджа сидеть в его комнате, пока сам пошел за аптечкой. Джордж сел на пол, проходясь рукой по мягкому ковру. Он с самого кафе был погружен в свои мысли. Что в его жизни пошло не так именно в этом учебном году? Все довольно резко изменилось. С ним никогда и никто не поддерживал дружескую связь надолго, Свора издевалась над ним, он завис во всей этой ежедневной, ежегодной рутине, как в болоте, которое не тянуло на дно и никак не мешало всплыть, но Джордж сам не желал оказываться на поверхности. Принял все как данность, потому что на берегу его никто не ждал, так зачем выбираться? Зачем биться с водой, барахтаться, если можно спокойно и мирно утонуть, никому не мешая? А может, даже пользу оказать своей смертью. А что сейчас? Сейчас Джордж уже долгое — по сравнению с предыдущими годами — время не получал по морде, не подвергался избиениям, даже насмешек поубавилось. У него появился друг Карл, и даже, кажется, Ник. Свора — компания, которая издевалась над ним все эти годы и была сплоченнее некуда — распалась, и каждый был теперь сам по себе. А ее основатель, Клэй Фрей, сейчас пытался извиниться за содеянное и подружиться с Джорджем. Порой казалось, что это сон. Однако обычно сны Джорджа были только кошмарами, а это было какой-то искаженной альтернативной реальностью. Может, он вообще в коме? А темная тень, наблюдающая за ним и сверкающая желтыми глазами-фонариками, какой-то голос разума? — Что думаешь по поводу этого всего? Ну, Клэя. Какой-то он мутный тип, не думаешь? — Карл появляется в дверном проеме, держа в руках вату и перекись. Джордж зажмурился, отгоняя странное наваждение. Нет, все вполне реально, в этом можно было быть уверенным. Пусть и было все слишком странно… Карл сел напротив Джорджа, наливая перекись на вату. Он аккуратно, чисто на пробу, приложил мокрую вату к ране, но Джордж не дёрнулся. Щипало, конечно, но было и больнее. Карл, получив знание о том, что криков и воплей не будет, продолжил обработку уже увереннее. — Просто как-то так он резко свое мнение поменял, а ведет себя… не лучше. Он даже не извинился толком, — продолжил рассуждать Карл. Джордж вздохнул, опуская взгляд. Клэй признал свою вину, но делал это очень неохотно, явно пытаясь перебороть себя. Учитывая поведение Ника, он хотел помочь Клэю влиться в их компанию. Но, как и выразился Карл, он ведет себя ничуть не лучше прежнего. Кричит, ругается, конфликтует с Карлом. И его взгляд, когда Джордж отвечал… — Эй-эй, тебе что, больно? Если больно — говори! — засуетился Карл, увидев выступившие на глазах Джорджа слёзы. Дэвидсон отрицательно помотал головой, издав полноценный всхлип, и Карл, отложив медикаменты, подвинулся ближе, легко кладя свои руки Джорджу на плечи, — Что случилось? — Я не хочу, — Джордж снова всхлипнул, перебивая этим сам себя. Он слегка опустился, упираясь головой Карлу в грудь, и всхлипы участились. Карл приобнял Джорджа, слегка прижимая к себе, пусть и был весьма сконфужен ситуацией. — Я не хочу общаться с ним, я не хочу никуда ходить, я устал слушать ваши ссоры, я не хочу, я не могу перестать… — Джордж срывался на всхлипы и трясся, все больше погружаясь в истерику. Он вцепился в одежду Карла, будто тот был единственным, что могло его удержать. — Я не могу перестать бояться его, я не могу с ним разговаривать… Я не хочу с ним дружить, я не хочу общаться… Джордж скрывал лицо в свитере Карла, даже сейчас не желая, чтобы тот видел его таким: заплаканным, красным и сопливым. У него болела голова от происходящего, он не хотел плакать, но не смог сдерживаться. Карл сидел, обняв Джорджа и боясь сделать лишнее движение, чтобы не сделать тому больно физически. Он негромко пытался его утешить, болтал всякое: «Все будет хорошо, тебя никто не заставляет, я буду рядом». Джордж, видимо, не так часто плакал, что его так прорвало, и Карл не смел прерывать это откровение. Клэй немало зла причинил Джорджу. Даже к Нику он привыкал довольно долго, хотя тот просто был его другом. Карл даже представить не мог, что чувствовал Джордж, когда Клэй «извинялся». Спустя время Джордж притих: голова совсем разболелась, отдавая выстрелами боли при каждом лишнем всхлипе, а слез больше не осталось. Он не хотел уходить от Карла, не хотел снова видеть попытки Клэя показать свою «хорошую сторону». Он не хотел жить завтрашний день. Он просто хотел остаться там, где спокойно.