Битва полов

Даже в самом янтарном медовом переливе существует непомерно маленькая дегтярная капелюшечка.

Намджун и Мин сидя в студии звукозаписи бурно обсуждают прошедшие показы и новичков стаффов. И кто придумал набирать на стажировку состоящих из зелёных соплей и розовых очков аксилератов, которые только-только свои дипломы в рученьки получили. И зрелище из этого микса - сбор блатных и шайка нищих - на вид дворовых котов, серенады у подъездов орущих. Снуют влево-вправо и наводят всеобщий кипишняк, показухи ради, типа: работа-это наше всё. - Я заёбся Юнсилю тысячный раз объяснять, что я пью кофе чёрный, без сахара и полуохлаждёный! Мин вне себя от горестной злости пиздит стол, на котором из бумажного стаканчика выпрыгивает горький напиток. Его бесит сопляк, бесит невозможный график работы, бесит Чимин, который не звонит уже два дня. - Киму и Чону старшим совсем не повезло, парни служить уходят. - с обидой говорит Намджун, который точно будет скучать по этим двум. - Я следующий? - Юнги не готов ещё и к этому. - Нет, следующий я. - старший Ким- лидер улыбается фальшиво, но при этом консервирует такую физиономию, дабы не усугублять тошнотворное всеобщее угнетение. - Что вообще с миром творится?! Я вчера увидел счета и пытался докопаться до оператора компании света, откуда рождается электричество. - Это происходит из-за трения эбанитовой палочки феи с гривой радужного единорога. Ты не знал? Это даже дети в школе проходят.- лыбится Намджун. - Когда проважаем наших? - Через неделю Кима, и на следующей Чона. Намджун отворачивает голову в сторону пульта, отслеживая мигающие красные лампочки. Они прямиком создают эстетику его психо-физического состояния и проводят нереально правильные параллели. - А младшие Ким и Чон? - Юнги задаёт вопрос в надежде услышать что-нибудь и о Чимине. - Эта парочка вообще мне не попадалась. Скрещивает пальцы у подбородка и смотрит на экран смартфона. Сокджин прислал не радужное сообщение, ответить на которое придётся незамедлительно. Мин в свою очередь пялится на иконку контакта, который пытается вызвать на разговор, но не позволяет совесть, или гордость. Ну надоела ему извечная ругань(последние два года) и препирания по поводу и без. Такими темпами стены в квартире пойдут по швам на ряду с отношениями, и никакой монтажный клей не спасёт. Не спасёт и перестройка, которую они с Паком затеяли около полугода назад, назвав это недоразумение "с чистого листа". В итоге листок, разодраный в кровь синих чернил, лежит где-то в углу мусора высказанных противных слов и стонет от боли. - Господин Мин, - говорит кто-то за спиной - нам нужно обсудить ваш гастрольный тур. - Святой Будда, когда ты перестанешь приходить в мой обеденный перерыв?! Юнги оборачивается на парня с диким желанием всунуть тому в жопу его ебаный Айпад с программой. Юнсиль же расплывается в фантомной внутренней улыбки, не показывая это на лице, и мягко кивает. Но не уходит. Он смотрит на Мина в упор, стараясь обгладать глазами его чистые и блестящие волосы, которые в беспорядке вьюнами торчат. Зацепить зубами кусочек прядей и оторвать ко всем чертям! Ему бы дольше слушать, как это красавчик бубнит и вечно чему-то поучает, хотя и не всегда ссображает о смысле своих изречений. Но и этого скептицизма с его стороны достаточного, чтобы просто наслаждаться своей работой. Когда Юнсилю сказали, что работать с парнями будет крайне сложно(ахуеть какая утрированая аксиома) он и не подумал, что каждый божий день будет писаться кипятком от одного Минского " Бля". - Ты чё встал, как маньяк у жертвы? - шипит Мин - Я тебе на исповеди не отвечу, иди зал готовь, проповедник несчастный. - Да, уже бегу. Парень "включился" в счастье получая шоковый оргазм с помощью грозного говора Юнги. У него реально встал на такое обращение. Поэтому Юнсиль мысленно засунул себе в зад пушистый хвостик и пошёл мссию выполнять. - Не жалко? - ухмыляется Намджун, видя реакцию пацанёнка - Он скоро твои следы целовать начнёт. - Ага, на хуй надо. Потом истерики Чимина слушать. - Юнги, - Намджун подался вперёд, заставляя спинку стула охлаждаться от его телесного нагрева - у вас всё так плохо? - Я уже не вникаю, он не звонил два дня. Дома не появлялся, а вещи на месте. - А ты звонил ему? - Нет. - А он тебе? - Да. - И трубку ты не взял. - Само собой разумеется. Мин с трудом поднимает грудь, помогая лёгким захватить новую порцию воздуха. И даётся это с весьма огромным трудом. Намджун подхватывая тоску, берёт свой телефон и показывает Мину сообщение от Сокджина. - Я бы на твоём месте был сейчас с ним. - говорит Юнги. - Почему не звонишь Чимину? - спрашивает серьёзно - Я то успею. - Желания нет. - отвечает, отворачиваясь от пристального сканирования. - Или ты боишься услышать нечто нежелательное? *** - Юнсиль! Мин окрикивает парня, который деловито побрякивает ручкой по столу, вышибая бит. Тот резко оборачивается и показывает белые тридцать три жемчужены в ряд, чтобы как можно ярче выразить свою радость от прихода Юнги. - Ты никогда не пробовал предупреждать, куда мне идти, чтобы узнать о месте нахождения твоей ленивой подрастковой задницы?! - Но я просто хотел послушать, как господин Хосок читает. - Боже, иди книжки послушай! - барабанит басом - А ещё лучше - почитай! - Господин Мин, я ответственный человек, так что... - Собирайся. - обрывает его Юнги - Надо к стилисту заскочить. - А я зачем? - невинно хлопет глазами парень, будто не он час назад уговаривал Аро убедить Мина, что присутствие стажёра необходимо на примерке. - Мне нужно от тебя быстрее избавится, а сделать это можно в том случае, когда ты упиздякаешься, пока мотаешься по сторонам. - А если я скажу, что мне в кайф мотаться за тобой? "Вот это выпад! Это вызов? Он не ахуел ли?!" - проносится за долю секунды в голове Юнги. Вот же дерзкий пацан, откуда только такие берутся? Он усмехается мысленно, потому что дерзостью напоминает... Чимина? - Ты не съел завтрак, что я приготовил! И как теперь тебе доверять? - Хочешь сказать, что я неверный?! Чимин нагло улыбается, садясь перед Мином на колени. Тянется руками к его бёдрам и прикасается зубами к ремню со значком Армани. У Мина невидимый хвостик поджимается от такого резкого напора страстей и невольно рука тянется к шёлковым волосам. - Давайте спор, господин Мин? - Юнсиль жёсткой словесной пощёчиной выбивает того из воспоминаний. - Чего? Угомонись малышня и вытри молоко с губ. - хмыкает Юнги, стараясь выгнать поганое послевкусие прошлого. - Вы боитесь? - коварно скалится парень. - Ты, кажется, уже говорил со мной на ты, если кишка тонка продолжать такой тон дальше, то нефиг тебе в спарринге со мной строиться. Каков юнец! Нахальный подхалим, которого щёлкунуть парой фраз и орешек без скорлупы, а он не боится, вызов кидает. - Тогда ты будешь спорить. - Юнсиль резко сокращает между ними расстояние сменив невинность на стержень. Мин чуть языком не подавился. Живот скрутило, как бельё в ручном отжиме, а глаза невозможно заслезились от шока. Он же не в серьёз это? - Я серьёзно. - словно мыслю схватил за пятку и распотрашил её факт за фактом. - Давай забьёмся на неделю, что я вытерплю твои закидоны. - Тебе заняться не чем? - выгибает бровь, а сам уже неуверен в своей победе - Тогда мне кофе принеси, если опять лоханёшься с порцией, будешь полы неделю мыть. Юнсиль цыкая вращает глаза к мозгу, а потом плавной походкой уходит от Юнги. Последний афигевше и раздражительно скрипит зубами и автономно идёт за парнем. Вместе шлепают и держат тишину за ручки, лишь бы глаза косо-прямо друг на друге не сходились. - Так на чё спорим? - спрашивает Юнги. Мимо лётом что-то разбивается об голову Юнсиля и даёт головокружительный эффект. Слова теряют свой смысл и значение, потому что где-то испаряются в недрах организма и не собираются возвращаться назад. - Ты в прострации околел? - а Мин топит до талого. - Кто спорит, тот говна не стоит. - всё, что вырывается у Юнсиля и он собирает молитвы всем богам. - А ты сколько стоишь? Юнги мигом приперает окоченевшего телом парня к стене коридора и врезается грозным взглядом. Тяжело дышит рядом с губами бледнеющего отрока чести и неконтролирует свои эмоции. Фиг знает, чем вызваны такие выпады, но они забавляют Мина, как азартная русская рулетка и не дают отступить. По пустому коридору ни одной души, не так уж и странно перед выходным днём. Да и дел у всех не впроворот, но только два барана представляя мост, упираются лбами друг в друга и спорят о себестоимости, потому что никому не хочется заканчивать разыгравшуюся театральщину. - Ты не потянешь. - последняя нервная клетка, которая тупо сдалась. Юнсиль видит, как Мин саркастично выгибает бровь миксуя ироничную улыбку, успевая глубоко входить взглядом в его глаза и губы. - Вот как? - Юнги теряет улыбку и взгляд становится страшным для парня, которого уже разворачивают лицом к стене, прижимая руку к лопаткам. - Ты не в том положении малыш. Юнсиль ощущает провалы пятками в пол и волну непревзойдённого адреналина, что раскатом громовым проходится по всему телу. В глазах вспыхивают молнии, заканчиваясь громким шумом выходящего шёпота Мина из ушей. Чувствует, как чужой живот и пах с высоким стовольтовым напряжением сейчас выдавит из него оставшуюся личность и не сопротивляется. Юнги готов сию секунду парня трахать, прямо в этом коридоре, хуй с ними с камерами, ему бы напряжение сбросить. Но оно передозом становится, даёт сбой и заставляет отпрянуть от вспотевшего стажёра. Мин глухо вздыхает, теряя всю волю и силу, и просто уходит. Ему так тяжело, нестерпимо. Чимин молчит, а сам он не может ему звонить. Смысл совершать грех, если его не увидят? Смысл изображать недотрогу, когда на твою натуру спрос и предложение в нулевом проценте? Нет, даже не так. Всё вообще идёт в минус, если не востребованно Паком Чимином, потому что это самый важный потребитель на ранке продаж Юнги. Юнсиль стоит и облизывает стену не в силах пошевелиться. Это было жёстко и не до конца. Конца блядь вообще не было, потому что шлагбаум только булки через штанину пошоркал. Куда девать свои двенадцать и почему Мин свалил? *** Сокджин и Наму валялись на диване запивая интересный фильм пивом. Последний старался как можно больше впитать запах волос кистями рук, пока их ещё не сбрили. Где-то уже шуршала мрачная тоска с табличкой осознания:"два года пустыни". Но это ведь не на всю жизнь? Слабая вибрация прошлась по телу и Намджун не сразу понял, что это телефонный вызов. - Старший, ты чем занимаешься? - голос Юнги в трубке звучит на столько тухло, что даже гнившее при высокой температуре тело чумного с этим не сравнится. - Мы на фильме. - смотрит на Джина, а тот ему кивает, мол давай ,заберём с собой его - Пить будешь? - Я уже. Но к вам зайду. Мин отключается забираясь на водительское сидение в алкогольном ажуре, забрасывает пакет с соджу на соседнее, и заводит авто. Улицы города опасливо маячат пьяному водителю, но тот даже скорость толком не сбавляет. В голове крутятся две мысли подобные ангелу и демону, сидящих на плечах сомневающегося грешника, или грешного сомнителя. Сердце дотошно скучает по Чимину, но возбуждение и алкоголь запихивают его, полубьющееся об стену одиночества, в тугую смолу, которая на долго задержит. А смола то тоже хороша, она ведь разливается по всему телу, и превращает в послушную куклу тонких и скрытых желаний. Пользуется своей силой и просто добирается до мозга. Заливает его чернотой и вот уже даже белки глаз чернеют, потому что Мин засыпает за рулём. Тело в нирвану кидает, как пушечным выстрелом подпихивает, скулы сводит горькое пойло, а обида, как прирученый пёс уходит в глубь медного ларца, к таким же жалким чувствам. Нормальный такой шум в ушах, скулящая боль в переносице и полный рот слюней... А, это кровь. Мин открывает глаза, перед которыми вырастает электрический столб. Во круг много народу, все напуганные, кто- то визжит, как кролик ушами зажатый в пятерене человека. Сирена скорой, или полиции, хуй знает. Инспектор в зелёном жилете стучит по окну и просит чтобы Мин его открыл. А тот смотрит на него стеклянными глазами и ничего не делает. Инспектор со всей силы долбит по прозрачности, а Юнги сидит и пялится. Разглядывает его медленно открывающийся рот, из которого жидкость бесцветная фонтаном изливается. Видит, как морщится кожа во круг глаз от гневного моргания. И тут стекло не выдерживает и летит Мину в лицо мелкими осколками. Он резко вдыхает, поднимает голову и оглядывается. Тишина. Обочина дороги. И полная темень. Смартфон жужжит сорок пятым пропущенным от неизвестного, и ещё каких-то других. Лишних машин нет, недалеко лес. - Вот так здрасте. - говорит вслух и усмехается - А чё инспектора уже проехали? Тупой вопрос стрессового шока вызывает неменьшую волну такого же смеха. Воздух при этом крякает подобно зову утки и не даёт толком дышать. Сил на это нет, но от чего то Мин смеётся, шлёпает ладонью по коленке, отрицательно мотая головой. Сила горечи не пойми откуда является и рука уже не расслабленная ладонь, а крепко сжатый кулак, что хреначит руль, задевает клаксон и тот орёт от боли. Или это Юнги орёт? Да хуй знает! Снова жужжание, опять неизвестный. - Какого ... - Юнги ты где? Знакомый голос окутывает в реальную кашу. Голова тяжелеет, а сердце разщипляет смолу вибрирующими реакциями и начинает громко стучать, как кто-то в барабаны настолько сильно бьёт, как будто дурь из себя выбить желает. - Чимин, - шепчет Юнги - Чимин... - Ты там совсем кукухой поехал? - визжит Пак - Намджун мне телефон звонками сломал! Ты где? Почему не отвечаешь? - Прикинь, я заснул за рулём. - истеричный смешок. - Ты больной, блядь! - неунимается и с большим напором надрывается Чимин - Где ты находишься? - В машине... - он типа неприкаянный. - Ебать! Говори где?! - Чимин в порыве давится эмоциями и глотает воздух. Юнги сидит, как болезный монах, пялится в светящийся электронный тапочек, видит сообщение от абонента "Сопляк" и говорит словно не Чимину: - Мне Юнсиль звонит. - оповещает спокойно. Пак хочет заорать, что в таком состоянии ему нужно в больницу! Что Мин со своей работой до ручки дойдёт, что хватит уже себя истезать поперечными, лишь бы про него, Чимина, забыть. Но спотыкается при порыве слов, и не знает, что с обвинениями сотворить, пытается не выйти из себя. - Юн...Кто? - Пак ушам своим не верит. - Малыш- стажёр. - как бы за обыденным диалогом продолжает Мин, а у самого в голове обработка произошедшего и выскакивающие перед глазами сообщения переполошившихся бантан. Чимин глубоко вздыхая, бросает короткое " ясно" и гудки вещают пискливое " дурак". Печально, конечно, но уже Юнги до пизды. Он звонит Юнсилю, а когда тот поднимает трубку и обеспокоено шепчет: "Ты где", с поднятым вверх уголком губ выдаёт: - Мы поспорили, я на шоссе. Забирай меня, я в говно...