Мы будем вместе

Боль. Все внутри раздирает ужасная боль. Разбивает сердце на маленькие кусочки и уничтожает их. Из глаз бегут, так давно сдерживаемые, слёзы. Мужчине не пристало плакать, шиноби и подавно. Но что же поделать, когда твоё сердце раздавили, разбили на тысячи осколков и выбросили. В таком состоянии он находится уже несколько дней. Не вставая с постели и не принимая пищу. Он не открывал и когда Хаширама несколько раз за эти дни приходил посмотреть как он. * * * Тобирама резко подорвался на кровати и, не давая себе и секунды проснутся, побежал в ванную. Он на ослабевших ногах минул коридор и ввалился в соседнюю комнату, благодаря всех богов, что она не на первом этаже. Его вырвало прямо в унитаз, ноги ослабли и он пошатнулся. Если бы не успел ухватится такими же ватными руками за его края лежал бы сейчас на полу, и уж точно не поднялся бы. Больших усилий стоило приподняться на руках и уставится в, висящее над раковиной, зеркало. Его вид не радует, глаза, опухшие от слез, теперь красные, будто им мало самой радужки, кожа бледнее обычного, хотя куда уж бледнее, лицо осунулось и исхудало, красота. Эти мысли не успели до конца сформироваться в голове как он снова склонился вниз. Ноги и руки подкашивались и больших усилий стоило не упасть. Слабость в теле и боль в животе не прекращались, конечно несколько дней не есть и он ещё удивляется. Приступ не прекращался несколько минут, и когда отпустило он вновь уставился в свои красные от слез глаза, вспоминая причину своего состояния. * * * - Нет!! Я сказал нет, ни за что… - они с Мадарой стояли в кабинете главы Учих в их резиденции. Сам глава стоял впереди, за массивным письменным столом. Из окна за его спиной солнце бросало яркие лучи, освещая его фигуру, делая больше и грознее. Но, не смотря на это, было хорошо видно его перекошенное от злости лицо, и взгляд шарингана прожигающий их. Не самое разумное решение прийти в резиденцию Учих… - никогда в жизни я не соглашусь на это!!! - Но отец… - Мадара попытался было возразить, но всё чётно, его отец был в ярости. - Я сказал нет!! - взревел он, кажется, самообладанию Таджимы пришёл конец, глаза яростно сверкают, шаринган недвусмысленно показывает, что ещё несколько минут и от деревни ничего не останется, - я никогда не дам согласие на отношения с Сенджу, - он аж взвизгнул. Вот она, горькая правда о которой он говорил Мадаре, его отец никогда не согласится на их отношения. Тот и сам это понимал, но продолжал настаивать. Приводил аргументы, что его же отец согласился. Его отец… он просто слишком любит своих сыновей и не хочет чтобы они страдали. Но вот Таджима… он не согласится. Его предположения сбылись, они уже почти час здесь находятся. Аура Учих давит на него своей мощью, высасывает силы, но он продолжает стоять на своём месте, пускай и понимает, что это глупая затея. Но он решил, что они выбьют право быть вместе, будут стоять до конца. Тобирама так думал, Тобирама на это надеялся… - Нет. Это мое последнее слово, - кажется, он успокоился, лучше бы продолжал злится. Ведь сейчас, с холодным умом придумает что-то каверзное, ощущения его не подвели, - если ты не примешь мою волю, о месте главы клана можешь забыть, - эти слова были сказаны сухим тоном, Таджима знал, что задал этим тяжелый удар. Но Тобирама продолжал верить, что всё наладится. Вот сейчас его Учиха начнёт вновь спорить и убедит таки своего отца принять их. Тобирама повернулся к Мадаре, стоявшему возле него, плечом к плечу, и внимательно посмотрел, будто поддерживая и убеждая не сдаваться. Да, сейчас он точно возразит. Но при следующих действиях возлюбленного его сердце забилось чаще и упало, разбившись на миллиарды кусочков… Мадара, замявшись на несколько секунд, медленно склонил голову и , что ещё больше ударило по Сенджу, отступил на несколько шагов. Теперь они оба, отец и сын, стояли напротив него, лицом к лицу. Старший, с победным выражением, младший, с каменной, не выражающей ничего миной. Тобирама несколько секунд растеряно смотрел на него, он никак не мог понять, что произошло. Но, похоже он все же осознал, так как его привычная каменная маска начала трещать по швам. Глаза будто увеличились, стали круглыми и невинными как у ребёнка. Ребёнка которого невообразимо обидели, которого предал тот, кому он доверял и отдал своё детское сердце. Изуна возле дверей бросал яростные взгляды на брата, да как он мог так поступить. У Мадары и вправду сердце разрывалось от боли при виде лица Тобирамы. Он хотел извинится, объяснить, утешить, чёрт, да хоть что-то сказать, но не знал как оправдаться. По видимому, Сенджу не нужны были его оправдания, он уже сделал выводы: - Простите что потревожил, - он сделал легкий поклон, как при обычном прощании с главной клана и вернул свою привычную маску, - такого больше не повторится, - и он, развернувшись, неспешно, будто ничего не произошло, вышел. Должно сказать, что при виде метаморфоз этого Сенджу и у Таджими внутри что-то дернулось, впрочем, всего на секунду, по её прошествию он вновь вернулся к обычному состоянию. Тобирама же быстрым шагом шёл к выходу из резиденции. Учихи расступались при виде него, несущегося и не смотрящего на дорогу. При обычных обстоятельствах они бы точно не уступили, к тому же на своей территории. Но похоже, они что-то чувствовали, при виде как всегда спокойного и сдержанного советника они чувствовали тонны фальши исходящей от него. И она скрывала не напряжение, точно не его. Несясь по коридорах, последнее о чем думал Тобирама это о Учихах, окружавших его. Обычно, в присутствии хоть одного индивида с шаринганом он был на стороже, сейчас же он просто не обращал на них внимания. Прочь. Прочь из этого места, разбившего его сердце. Прочь из жизни этого проклятого Учихи. * * * Круговерть воспоминаний прервал новый приступ тошноты, нужно срочно что-то съесть. А этого Учиху он больше не подпустит к себе, пусть даже всегда будет его любить, к чёрту. С этими мыслями он медленно, придерживаясь одной рукой за стену, второй за живот, который нещадно болел, направился к кухне. Еды там было не густо, эти несколько дней он не готовил и не ходил по лавкам. Но всё же, кое-какая снедь нашлась. Съев лапшу, он принялся за данго. К удивлению сильно проголодался, что раньше и не чувствовалось. Но на второй порции данго живот вновь скрутило и он быстро помчался на верх. Еле успел, чуть не упал на лестнице, благо, успел схватится за поручни, а то лежать бы ему сейчас на ней, распластанным и без возможности встать. Но до ванны он добрался и успел вовремя. Рывком достиг унитаза и тут же упал на него, без возможности поднятся, руки не слушались, ноги тоже. Всё, что ему сейчас служило опорой, это края унитаза , на которые он оперся грудью. Вот балда, будто не знает, что после голода нужно есть по немногу. Но спустя несколько дней тошнота не прекратилась. Еда и таблетки не помогали, всех их он опорожнял в раковину. Это начало его беспокоить, в голову закрадывались совсем не радостные мысли… с одной стороны. С другой же… Впрочем, чего гадать, нужно проверить, и с результатов решит, что ему делать. Так и решив Тобирама направился в лабораторию. Провёл там несколько часов, и к ванной пришлось бежать лишь один раз. Но не успел, пришлось ещё несколько минут потратить на уборку. Но все же, к концу дня зелье было готово и оставалось лишь попробовать. Тобирама несколько секунд внимательно и напряжённо смотрел на флакончик, моля всех богов. О чем собственно, он и сам не знал, чего хотел от результатов. Струхнув головой, от чего она закружилась он одним махом опорожнил пол флакона. Сладкая жидкость полилась по горлу и переместилась в желудок. Сенджу схватился за живот, который начал резко болеть и тихо застонал. Он не знал, что это больно. Спустя несколько минут боль стала терпимей и он, разогнувшись, притронулся к животу… И шокировано замер, пусть он и знал, что такой результат имеет место быть, но не ожидал, не был к такому готов. Чёрт, он точно не был готов к такому развитию событий, чёртов Учиха…