***
— Андо-чан! Я обречëнно отвернулась от мольберта, уже зная, что последует за выкриком моей фамилии на полпути к кабинету художественного клуба. — Да, Каваками-сан? — устало отозвалась, поправляя выбившуюся из причёски рыжую прядь. — Футбольному клубу нужна реклама для пожертвований, — я тяжело вздохнула, — И Сато-сэнсей попросил наш клуб нарисовать плакат. Голова моя закружилась, когда я услышала слово «футбол». Я в принципе ненавижу спорт и всë, что с ним связано. Мне никогда не удавалось сдать нормативы по физкультуре с первого раза — всегда отправлялась на пересдачу. Интересно, с какой стати я вообще нахожусь в этой школе? С детства боюсь мячей, потому что два моих старших брата неоднократно попадали мне ими в голову (именно футбольными!), с хорошего такого пинка. Заставляли меня играть с ними и другими мальчиками, которые гуляли возле нашего двора. Я ненавидела это. Возможно, как раз поэтому у меня так часто болят спина и колени. Даже не хочу спрашивать, на кой чёрт им реклама. Футболисты, наверное, самые популярные парни в нашей школе. Едва стоит кому-то из них пройти мимо стайки девчонок, та откликается ультразвуковым писком, превращаясь в покрасневшую смутившуюся массу, почти что растекающуюся по полу. — И ты решила поручить это мне? — вопросительно выгибаю бровь, опираясь головой на руку, — На дворе двадцать первый век. Давно придумали такой аппарат интересный, камера называется, не слышала? Картины устарели. — Так у тебя же талант, милая! — давит лицемерной лестью президент клуба, — Каваками Мива — надеясь вызвать у меня хоть малейшее желание работать, — Ты справишься лучше всех! Я уверена, твои работы вечно молодые. Девушка, сидящая рядом со мной, — Хасэгава Масами — злобно сжала карандаш, переламывая его пополам. — Спокойней, принцесса, — усмехаюсь я, не в силах удержаться от колкости, — На тебя карандашей не напасëшься. Зелёные глаза напротив смерили меня испепеляющим взглядом. — Молчала бы ты, халтурщица, — на выдохе отвечает она, а очи её так прелестно горят от злости, — Пока я не засунула обломки в твои ужасные глаза. Никто не обращает внимания, ведь художественный клуб без наших с Хасэгавой ссор — уже совсем не то. В ответ лишь натягиваю улыбку, потому что президент беснуется от наших вечных перепалок. Снова оборачиваю взор к ней, приспустив свои квадратные очки на кончик носа. — Ладно, Каваками-сан, — муторно вздыхаю, снова поправляя надоедливую прядь, — Я соглашусь, если наша принцесса от зависти удавится. Я хихикаю, наблюдая за реакцией Масами, тут же вскочившей со стула и направившейся в мою сторону. Знаю, что ничего не предпримет при Миве, из-за чего спокойно щурю глаза, ожидая представления. — Хасэгава, немедленно сядь! — наконец закипает Каваками, повышая голос, — Рисовать будет Андо, и это не обсуждается. Победно улыбаюсь, глядя на трясущуюся от гнева принцессу. Ради её чудесной агрессивной мордашки я готова выложиться на полную. Только бы моя соперница кусала локти от ревности к её любимым футболистам. — Теперь без твоих дурацких шуточек, Андо, — вздыхает президент, складывая руки на груди, — Ты согласна? — Да-а, Каваками-сан. — обречëнно протягиваю я, возвращаясь к работе над картиной. — Отлично, — в её голосе слышится явное облегчение, — Тогда завтра после уроков, пожалуйста, не уходи. Я отведу тебя на их тренировку. Молчу, ведь понимаю, что ответ не требуется. Слышу, как Мива наконец усаживается и тоже принимается рисовать. Ну вот теперь-то я влипла.***
Морально тяжело мне было уже с утра. В моём классе учились двое из футболистов — Бачира Мегуру и Исаги Йоичи. За первым я не замечала ничего странного, но почему-то большинство звали его помешанным чудиком. Ненавижу беспричинные слухи. На второго же я ни разу не обращала внимания. Блокнот на скучной литературе быстро заполнялся маленькими рисунками-набросками. Я наблюдала за одноклассниками и старалась перенести на бумагу их образ в движении, ведь сегодня это станет моей первостепенной задачей. Не стану же я просить неугомонных футболистов стать в ряд и позировать с мячиками? Да они быстрей мне голову расшибут этими мячиками, чем послушаются. Поэтому план мой был таков: стать за железной сеткой, огораживающей футбольный стадион, и выжидать появления музы. Я никогда не могла написать картину от балды. Простые рисунки — да, легко, но для настоящих картин мне нужно было дождаться его снисхождения. О да, я, как одна из творческих людей, всё делала лишь под напором вдохновения. Я могла не отрываться от мольберта часами, а потом, когда отпустит, попробовать разжать деревянные пальцы и наконец протереть почти высохшие глаза. А могла не подходить к рабочему месту неделями, чёрными своими глазами прожигая штрихи наброска. Правда, я не знала, сможет ли футбол найти отражение в душе моей музы.***
В течение дня я рисовала всё, что попадалось моему взгляду. Старалась передать в серых полосах динамику движения. Хотелось смотреть на рисунок и считать его живым. Но без его снисхождения я бессильна перед своими желаниями. У меня уже болели пальцы, так что на обеде я сделала перерыв. Тем более, на крыше никого не бывает, и запечатлеть некого. Я разминала затëкшие фаланги, уставшие сжимать карандаш, и шею, вечно склонëнную к блокноту. Ещё жутко ныли глаза. Горели, словно я очень долго не моргала или ревела несколько часов. Жуя последние кусочки онигири, я откинулась на сетчатый забор, окружающий территорию крыши и прикрыла очи. Как же долго тянется день…***
Я ненавижу спорт. Я ненавижу рисовать по указке. И сейчас, приближаясь к футбольному полю, я чувствовала себя так, будто мне подписали смертный приговор. Ведь две вещи, которые выводили меня из себя в несколько раз быстрее, чем любые другие, сколотили дуэт и будут пытать моё бедное потрескавшееся терпение вдвоём. Довольная Мива подходит к тренеру, указывает на меня, плетущуюся позади, вполне готовую соревноваться в медлительности с камнями. Чем ближе подхожу, тем больше мыслей в голове побуждают к действиям.Сделай это! Подумай, что будет, если… Ну же, сделай это! Сейчас же!
Ебучее ОКР. Я одëргиваю длинный чёрный кардиган, весь в пятнах краски, и поправляю очки, хотя вещи в этом совсем не нуждались. Достаю из кармана влажные салфетки и яростно начинаю протирать руки, перед этим прохрустев всеми пальцами. Но мне всё ещё ужасно некомфортно. — Вот, парни, художница прибыла. Каваками уже стреляет глазками в одного из футболистов, а мне становится дурно. Срочно надо взять кисть в руки, размазать краску по палитре и поскорее прикоснуться к бумаге.Быстрее.
Мива толкает меня локтем, чтобы я представилась. — Привет, — тяжело вздыхаю, — Меня зовут Андо Хитоми, хотя вы вряд ли это запомните. О, не пожирайте меня взглядом, я не прошу вас оторваться от любимого мяча, — не удержалась, когда увидела зубастый оскал одного из парней, — Мне вполне хватает навыков, чтобы рисовать в движении. Делайте, что хотите, только без камасутры. — Андо! — одновременно прикрикивают тренер и президент. Я вижу несколько улыбок у футболистов. Признаю, мне это льстит. — Я просто не знаю, чего мне ждать, — пожимаю плечами, выдавая свою гениальную отмазку, — Предупреждаю заранее. Мива шумно выдыхает и, пожелав парням и тренеру удачи (второму явно в работе со мной), уходит восвояси. Я тут же хватаю кисть и нервно кручу её в пальцах, чувствуя, как потихоньку напряжение отступает. Становится легче дышать, руки уже не кажутся такими грязными, очки не сидят слишком низко, и кардиган не задрался. Редкие минуты спокойствия были безумно дороги. У футболистов, оказывается, был назначен тренировочный матч. И сейчас они стояли напротив другой команды, разминаясь и иногда кидая на меня быстрые взгляды. Матч и рисование с натуры в один день, а не слишком ли много вы на себя берёте, Сато-сенсей? А если бы я хотела, чтоб они стояли по стойке смирно, не моргая и делая вдох-выдох раз в минуту? Конечно, не мне судить, но я бы обсудила. Только не с кем: моя единственная подруга — Сакураи Аяка — заболела и не появлялась в школе уже вторую неделю. Если бы она иногда не отвечала на мои сообщения, я бы уже подумала, что Аяка померла. Ведь такой социальный человек как Сакураи не может секунды провести без общества. И она, как приличный и уважающий себя экстраверт, завела себе интроверта как