Его поцелуи

- Шокудайкири... - девушка прислонилась к плечу мужчины, тяжело дыша. В пещере, где они пережидали дождь, было едва тепло от скромного огнища, разведенного Мицутадой. Зябкость, сырость и изредка капающие сверху капли совсем угнетали дух. Ее голос звучал так слабо, подобно мимолетному треску горящих в костре веток. Мужчина нагнулся к воительнице ниже, чтобы лучше расслышать ее слова. - Я не услышал, повтори, пожалуйста. Укол волнения пронзил его, когда бледно-розовые губы беззвучно зашевелились. Неужели ее ранили? - Эй, Нацуко, ты как? - Мицутада чуть отстранил девушку от себя, встряхивая. Ее глаза приоткрылись. - Я... Все в порядке, дай мне полежать немного и станет лучше, - вяло отпихнув его руку от своего плеча, Нацуко снова легла на мужское плечо, стараясь негромко дышать. Она правда была ранена. Когда ревизионисты внезапно напали на их отряд, где Шокудайкири был командиром, она не смогла быстро увернуться от меча противника и получила удар в бок. Конечно, о таком было стыдно сообщать товарищам и командиру, поэтому девушка мужественно терпела боль все это время и пока они сражались, и пока пробирались сквозь лес в поисках какого-никакого укрытия. Возможно, если бы во время битвы ее вместе с командиром не откинуло взрывной атакой от остальной команды, то они бы уже давно попали обратно в цитадель. Но... Приходится терпеть и ждать, когда все же этот проклятый дождь закончится и они снова смогут идти дальше. Нацуко, к своему несчастью, слабела с каждой минутой. Голова болела, пылая, будто в нее кто-то залил раскаленный металл, а тело морозило, постепенно превращаясь в обездвиженную ледышку. Мицутада не мог не заметить того, как девушка совсем притихла рядом с ним, поэтому еще раз постарался выведать о ее состоянии. Он держал Нацуко двумя руками, заглядывая ей в лицо, но глаза девушки были закрыты. - Черт... Почему ты не сказала, что тебя ранили? Когда это случилось? - вопрошал к воительнице тачи, проверяя ладонью ее температуру. Она вся горела. Но Нацуко не отвечала, лишь снова что-то безмолвно проговаривая губами. Он винил себя в этом, так как считал своей прямой обязанностью привести всех с миссии в целости и сохранности. Однако, самого дорогого для него члена команды уберечь не смог… Расстелив на каменистой поверхности свой плащ, он помог девушке поудобнее лечь, чтобы она отдыхала. Нацуко была не сильно рада смене положения, ведь оперившись на мужчину ей было намного теплее, чем лежать почти на голых камнях. Однако, лежа ее рана не так сильно ныла, поэтому приходилось смириться с некоторыми неудобствами. Шокудайкири сел напротив нее, слегка поглаживая по голове. В какой-то момент ее лицо расслабилось, и мужчина подумал, что она заснула. Не теряя времени, Шокудайкири решил проверить ранение девушки – простая царапина, но довольно глубокая. Благо, кровь уже свернулась и не текла ручьем. Он снял с себя пиджак, укрывая Нацуко. Оглядываясь по сторонам в поисках каких-нибудь веток для костра, внезапно девушка взяла мужчину за руку, снова что-то нашептывая ему одними губами. - Нацуко, прости, я не слышу. Скажи еще раз, - он приблизился ближе к ее губам, стараясь уловить каждое слово. И то, что тачи услышал, показалось ему нереальным: - Поцелуй меня, Шокудайкири… Не скрывая удивления, он взглянул на воительницу с тревогой. - Ты, наверное, бредишь. Все хорошо…скоро дождь кончится, и мы пойдем к ребятам. Может, у кого из них есть чем перевязать твою рану или… Но девушка прервала его, со всех сил, что у нее остались, сжимая его ладонь в своей. Одним лишь взглядом она показала, что не бредит от горячки и что ее слова абсолютно серьезны. Смотря в его глаз, горящий янтарным пламенем, она понимала, что нет в нем взаимности, что шок, отразившийся на его лице говорит красноречивее любых слов. Болезненно выдохнув, она поморщилась от боли в боку и сердце. Последнее болело сильнее, медленно разрывая на куски… Он снова погладил Нацуко по голове, чтобы хотя бы немного унять неприятные ощущения. Как жаль, что у него с собой не было никаких лекарств. Девушка все еще держала его за руку, будто не желая терять надежду на то, что хотя бы что-то Шокудайкири испытывает к ней. - Я…тебе нравлюсь? – несмело спросил Мицутада, наблюдая за реакцией девушки. Она слабо качнула головой. - Нравишься. А я тебе? – на последней фразе ее голос дрогнул, эмоции постепенно брали над ней верх. - Нравишься, конечно, но…ты мне как сестренка, понимаешь? Я люблю готовить для тебя, смотреть как ты с удовольствием уплетаешь мою стряпню. Люблю прогулки с тобой и даже убирать огород вместе становится намного веселее, но… Нацуко не сдержалась и по ее щеке полилась одинокая слеза разочарования. - Значит, ты любишь меня только как сестру? - Да… Он добил ее, как врага добивают последним ударом катаны, но в отличие от поверженных противников, девушка вдруг улыбнулась, издавая тихий смешок. - Знаешь, я рада, что смогла напоследок сказать тебе об этом. Я часто думала: что будет, если однажды со мной что-нибудь случится, а мои чувства так и останутся внутри? Было…так обидно от этой мысли. Может, я эгоистична, что высказала тебе все это, но все равно рада, что теперь ты знаешь, что был для меня больше, чем просто брат или товарищ по мечу… А еще твой острый рамен…он… Она не смогла договорить. Нацуко отдала последние силы для этого признания. Она посмотрела на Шокудайкири с нежной благодарностью и отключилась, забываясь в беспроглядной темноте. Кажется, в тот момент ей стало так легко и тепло, что вся боль и огорчение ушли, полностью покидая ее тело, сливаясь с этой темнотой, где витало ее сознание. С ней оставались только остаточное воспоминание тепла широкой руки Шокудайкири и его внимательность, с которой он смотрел и слушал ее. Большего было и не нужно. Но сам мужчина так не считал. Внезапно его охватили страх и удушающая паника: сколько бы он не звал Нацуко, девушка так и не открывала глаз и не шевелила губами. Она лежала так, будто ее дух совсем опустел… Мужчина проверил дыхание – оно было слабым-слабым, тоньше шелковой нити. В горестном приступе, он положил ее голову себе на колени, судорожно поглаживая волосы. Дышать становилось все тяжелее, руки и ноги отказывали. Казалось, кто-то отсек их топором – почему все случилось именно так? Почему этот дождь все не заканчивается? Почему он так беспомощен сейчас, когда ей особенно нужна помощь? И почему же…в столь печальный момент он узнал о том, что хранила эта смелая воительница у себя на сердце… Шокудайкири прильнул губами к ее лбу, нежно целуя. Он не намерен прощаться с ней. Он ни за что не бросит Нацуко. - Прошу, Нацуко, очнись. Выживи…чтобы я еще раз приготовил тебе твой любимый острый рамен, чтобы мы еще раз прогулялись по саду, чтобы… ты смогла передать мне свои чувства. Чтобы я тоже полюбил тебя. Дождь все продолжал лить, а Шокудайкири молился богам, чтобы хотя бы еще раз услышать голос Нацуко и ее трепетное признание в любви.