Защитница

Эльф бесшумно ступал по мокрой зелёной траве, смотря себе под ноги. В душе кареглазого поселилось беспокойство с того самого момента, как Защитница покинула Ривенделл, но сегодня он был сам не свой. Стоило ему только подумать, что могло приключиться с эльфийкой… Нет, об этом лучше не думать. Да и с кем она пошла? С гномами! Линдир благодарил Валар хотя бы за то, что рядом с ней был Митрандир. Только эта мысль могла его хоть немного успокоить и подарить лучик надежды, что с его подругой всё хорошо. Он невольно вспомнил первую встречу с Атанварниэ. Это была зима: морозная, снежная, но безусловно волшебная. Деревья надели снежные шапки, а земля покрылась белоснежным ковром. Он шёл по каменной дорожке, как вдруг перед ним появился кто-то, в кого эльф чуть не врезался. Линдир сразу узнал в старике Гэндальфа Серого, и хотя до этого встречаться с ним лично эльфу не приходилось, он был наслышан о Митрандире. Он запоздало поклонился, но волшебник быстрым шагом пошёл дальше, как будто опаздывал на важное собрание. По сути так оно и было — маг пришёл встретиться с владыкой Элрондом. Линдир не стал их подслушивать, так как это его совершенно не интересовало, поэтому, пожав плечами, эльф развернулся в другую сторону, чтобы уйти, если бы не эльфийка, которую он увидел перед собой. Линдир видел её раньше. Она была воительницей, которую обычно можно было увидеть на лошади, с луком в руках, колчаном за спиной и в сопровождении Элладана и Элрохира — сыновей Элронда. Но в этот день эльфийку было не узнать: длинное белое платье, тёплая зелёная накидка под цвет глаз. Ах, эти глаза… прекрасные глаза цвета элессара — эльфийского драгоценного камня. Эльфы поклонились друг другу, как это было у них принято. Девушка лёгкой походкой направилась в то место, куда минуту назад пошёл волшебник. В тот же день Гэндальф и Элронд поведали ей о пророчестве. Ох, сколько же изменилось с тех пор! От размышлений его отвлёк нежный высокий голос: — Здравствуй, Линдир, — поздоровалась девушка. — Госпожа Арвен, — поклонился эльф. — Не составите мне компанию? — Да, конечно…

***

Беорн согласился помочь и предоставил гномам пони, а магу и эльфийке лошадей, но только с условием отправить их назад у края Лихолесья. За спиной Защитницы сидел полурослик, которому явно не нравилось ездить верхом на лошади, но ему пришлось смириться, ведь выбора у него не было. Он рассуждал вслух о том, что сделала бы Лобелия Саквилль-Бэггинс (его родственница, которая мечтала стать хозяйкой Бэг Энда — его дома), если бы он, Бильбо, не вернулся в Шир. Атанварниэ не нравились такие мысли хоббита, но перебивать она его не стала. Да и слушала она, можно сказать, вполуха, ведь всю дорогу следила за Митрандиром, который был чем-то явно встревожен. Защитница и маг спешились. Гэндальф подошёл в эльфийским вратам и торжественным тоном заявил, что здесь и начинается их путь через Лихолесье. А вот девушка ожидала от этого леса большего, ведь выглядел он, мягко говоря, не очень гостеприимно. — Отпустите пони, пусть возвращаются к хозяину, — сказал Гэндальф. — Этому лесу явно плохо, — озвучил мысли эльфийки Бильбо. — Как будто его поразила болезнь. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — обратилась девушка к магу, когда хоббит пошёл к гномам. На его лице блуждала печальная улыбка, а в голубых глазах эльфийка нашла ответ на свой вопрос. — Я остался б, если бы мог, — Митрандир подошёл к Защитнице и сжал её плечо, а затем повернулся к полурослику, который опустил голову, — Ты изменился, Бильбо Бэггинс. Ты уже не тот хоббит, что уходил из Шира. — Я собирался рассказать тебе, — криво улыбнулся он, — я кое-что нашёл в гоблинских пещерах. — Что нашёл? — выгнул бровь Гэндальф. Бильбо сперва немного замешкался, но потом уверенно произнёс: — Свою храбрость. — Пригодится, — кивнул Митрандир. — Я буду ждать вас на отроге у склонов Эребора. Не потеряйте ключ с картой. И не заходите внутрь горы без меня. Этот лес уже не назовёшь великой пущей. Там есть ручей, на который наложены тёмные чары, не прикасайтесь к воде. Даже воздух пропитан там чем-то, что захочет сбить вас с пути. Не сходите с тропы, — обратился маг к эльфийке, — иначе вы больше её не найдёте. Берегите себя… — он в последний раз взглянул на Защитницу, развернул лошадь, пустил её галопом и скрылся из виду. Предстояла самая опасная часть путешествия. Эльфийка ещё несколько минут смотрела ему вслед, но голос Торина вернул её в реальность: — Идёмте, мы должны достичь Эребора как можно скорее. Да, Гэндальф был прав. Этот лес не был похож на те леса, что были расположены возле Ривенделла. Эльфийка окинула деревья обеспокоенным взглядом, что заметили принцы. — А я думал, что ты привыкла жить в таких местах, — сказал Кили. — В Ривенделле нет похожих мест. Эх, было бы время, мы с Линдиром показали б вам все красоты долины Имладрис, — она устремила взор в глубь леса, а на её лице появилась немного грустная улыбка. — Линдир? Кто такой Линдир? — спросил Фили, поравнявшись с братом и Атанварниэ. — Твой жених? — Вот ещё, не говори глупостей, — фыркнула эльфийка, — он мой друг. — Ага, друг, конечно, — темноволосый принц поджал губы и закатил глаза, — бьюсь об заклад, у него на уме совершенно другое! Вскоре дневной свет остался у входа в лес, далеко позади, словно яркая светящаяся дырочка. Узкая тропинка вилась между стволами могучих деревьев. Тишина сделалась столь глубокой, что звук шагов гулко отдавался в лесу и казалось, деревья нагибаются и прислушиваются. Когда глаза привыкли к полумраку, они стали кое-что различать по сторонам. Иногда тоненькому солнечному лучику удавалось прорваться сквозь листву и спутанные ветки, но это было крайне редко, а потом и вовсе прекратилось. Гнетущую тишину изредка нарушали перешёптывания братьев-принцев, которые частенько обменивались взглядами с Защитницей, за что получали тёплую улыбку в ответ. Хуже всего было ночью. Тьма становилась непроглядной, и это не преувеличение — они действительно ничего не видели. Ничего кроме чьих-то глаз: жёлтых, красных, зелёных… Ночью они не мёрзли, но всё же сначала пытались поддерживать сторожевой костер. Вскоре, однако, пришлось отказаться от этой идеи, ведь стоило зажечь огонь — и из темноты на отряд со всех сторон начинали пялиться сотни глаз, хотя сами обладатели глаз оставались невидимыми. Что ещё хуже — огонь привлекал тысячи мотыльков, которые постоянно вились и трепыхались у самого лица. Лучше всех остальных держалась, конечно, эльфийка. Тут гномы даже позавидовали ей такой выносливости. — Кто поплывет первый? — спросил Бильбо, когда они нашли лодку. — Я, — ответил Торин, — и со мной вы, Фили и Балин. Больше в лодке никто не поместится. Затем Кили, Оин, Глоин и Дори, потом Ори, Нори, Бифур и Бофур. И последними — Двалин, Бомбур и Атанварниэ. Защитница удивлённо вскинула брови — Дубощит впервые назвал её по имени. Бомбур что-то недовольно пробурчал себе под нос, а так все они благополучно переправились через заколдованный поток. Двалин вылез из лодки на берег сразу после эльфийки, а Бомбур (кстати, не перестававший ворчать) собирался последовать за ним, как вдруг действительно произошло нечто странное. Послышался стук копыт а, из темноты возник силуэт мчащегося белого оленя. Он врезался в отряд гномов, раскидал их в разные стороны и взвился в воздух, а затем перемахнул через поток одним прыжком. Кили натянул лук и вложил стрелу, но Атанварниэ его остановила и, к слову, вовремя, ведь ещё секунда и гном выстрелил бы в зверя, а зная его меткость, он непременно б попал. Вдруг послышался отчаянный возглас Бильбо: — Бомбур в воде! Бомбур тонет! Скорее! Все кинулись к ручью и увидели над водой рыжую макушку Бомбура. Они незамедлительно кинули ему веревку с крюком и вытянули его на сушу. Он промок насквозь, и это было ещё ничего, но вот беда: гном продолжал спать, несмотря на все попытки его разбудить. Уныние охватило почти всю компанию, и в последующие дни оно всё усиливалось. Одни лишь племянники Торина не давали эльфийке грустить и унывать, за что она была им безумно благодарна. После заколдованного ручья тропа вилась точно так же, лес был всё тот же. К тому же они попеременно несли тяжелого Бомбура — четверо тащили его, а остальные несли их поклажу. Эльфийка сидела на упавшем дереве, закрывая лицо руками. Даже для неё пребывание здесь оказалось очень нелёгкой задачей, что уж говорить про гномов и хоббита. Они начинали бредить. Вдруг Торин и ещё несколько гномов вскочили и рванули куда-то в сторону. Остальные побежали за ними, но Защитница остановилась как вкопанная, с ужасом осознавая, что они только что сошли с тропы. Голова гудела, а ноги казались ватными. Голос полурослика вырвал девушку из размышлений: — Нужно залезть на дерево и оглядеться, — предложил он, на что эльфийка кивнула и начала быстро забираться на дерево, но Бильбо, естественно, за ней не успевал. Наконец голова её оказалась над лиственной крышей. Свет ослепил эльфийку. Она наслаждалась свежим воздухом, которого её лёгким стало не хватать, и ветерком, ласкавшим девушке лицо и волосы. Она стала оглядываться по сторонам. Кроме сплошного моря зелени она увидела озеро и, конечно, Одинокую Гору. Атанварниэ так бы и осталась там стоять, что правда, несколько раз по пути сюда она чуть не запуталась в липкой паутине, и откуда её столько взялось?! Откуда… Ей не пришлось искать ответ, ведь он сам её нашёл. Где-то внизу послышался хруст веток и Защитница точно знала, что это не хоббит и даже не гномы. Она приготовила лук и вложила стрелу. Ждать долго не пришлось — показался первый паук. Но не просто паук, а гигантский — такие пауки были выведены Морготом ещё в Первой Эпохе. Стрела поразила существо, которое скатилось с ветки и полетело вниз, где уже началась настоящая битва. Эльфийка подстрелила ещё несколько пауков, но не заметила маленькой веточки, о которую она и споткнулась. Девушка зажмурилась, готовясь к болезненному падению, которого, к счастью, не было, потому что упала она на паука, который был ещё крупнее предыдущих. Как вскоре оказалось, паук уже сражался с кем-то другим, но эльфийка помешала чудовищу, в планах которого было съесть того несчастного, отрубив ему голову мечом. — Вы, будто вечерняя звезда, упали на меня с неба, принцесса, — послышался знакомый голос. — У нас нет времени на твои шуточки, Кили, — серьёзно сказала Защитница. — Вы ошибаетесь, принцесса, — сказал гном, отрубив пауку сразу три лапы одним ударом меча, — у нас с вами есть целая вечность. Торин уже давно потерял из виду хоббита, эльфийку и своего младшего племянника. Битва продолжалась — пауков становилось всё больше и больше. Дубощит замахнулся мечом, но прежде чем он достиг своей цели, паук упал замертво. Из его головы торчала стрела с зелёным оперением. Гном задрал голову вверх и увидел своих «спасителей» — лесных эльфов. Они быстро справились с пауками, будто для них это было обыденным занятием вроде застилания кровати по утрам. Эльфы взяли гномов в кольцо, а один светловолосый эльф, который, по мнению гномов, был начальником эльфийской стражи, прицелился прямо в голову Торину: — И не надейся увернуться, гном. Всажу между глаз.