Защитница

Атанварниэ пыталась прислушаться к совету Митрандира, но как назло, сон к ней не приходил. Лишь под утро перед восходом солнца, когда эльфийка всего на минуту сомкнула веки, к ней пришло видение. В том, что это не просто сон — сомнений не было, а вот кто его послал — оставалось для неё загадкой. Защитница видела высокую скалу и башню, над которой кружились чёрные птицы — вороны. Вестники смерти. Поднявшееся утреннее солнце дарило тепло и слепило глаза, а ясное небо не предвещало беды. Но рано или поздно это должно было случиться. — Мы хотели сказать, что твоё предложение оплаты было получено и принято, Торин Дубощит. Лесной король насмехался над ним, ведь был уверен в своей фееричной победе. С этим трудно было поспорить, поскольку эльфы и люди значительно превосходили гномов числом. Защитнице не хватило смелости выйти вперёд и стоять вместе с Трандуилом и Бардом, поэтому она стояла среди эльфов Лихолесья. — Какой ещё оплаты? Я ничего вам не давал. У вас ничего нет. — Ошибаешься! У нас есть это! — Бард достал из кармана своей куртки светящийся камень, покрутил в руке, рассматривая его с самодовольной улыбкой на лице. Митрандир и Атанварниэ переглянулись. Эльфийка прочитала в глазах волшебника неподдельную тревогу, которую он, при всём желании, не смог бы скрыть. — Откуда у вас святыня нашего рода?! Этот камень принадлежит королю! Воры! Знал бы Кили, сколько боли причиняли эти слова эльфийке — не говорил бы ничего. — Король может забрать его. С нашего позволения, естественно. Но сперва пусть сдержит своё слово, — поддельно приторным, сладким голосом сказал Бард, словно речь шла о каком-то пустяке. — Не держите нас за глупцов! — рявкнул Дубощит. — Это обман, ложь. Грязная ложь! Аркенстон никогда не покидал эту гору! — Нет, не обман, — на балконе рядом с гномами появился хоббит. — Камень настоящий. Я отдал его им. В сторону бедного Бильбо, который, по мнению девушки, и мухи бы не обидел, полетели проклятия от Торина, в результате чего полурослика чуть было не сбросили с бастиона, но вмешался волшебник. Эльфийка ещё раз убедилась в том, что Торин Дубощит сошёл с ума и перестал контролировать свои действия. — Я убью вас! Клянусь, я убью вас всех до единого! Каждого эльфа, каждого человека! — Торин! Сложи оружие! Отвори ворота! Эти сокровища погубят тебя! — Митрандир не опускал руки и до последнего верил, что король одумается. Как жаль, что всё это было напрасно. — Дай нам свой ответ! Ты выбираешь мир или войну? — нетерпеливо спросил Бард. Повисла гробовая тишина. Уже несколько минут эльфийка чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, который прожёг бы в ней дыру, если бы была такая возможность, но она всячески его игнорировала. Причиной тому был страх, страх перед осуждением, которое могло быть в глазах принцев. Ответа так и не последовало, но до эльфийских ушей дошёл странный звук. Это не был стук лошадиных копыт, это было определённо что-то другое. Трандуил тоже прислушался, и вскоре на вершине холма показались гномы верхом на вепрях, козлах и баранах. — Железностоп… Кузен Торина поприветствовал Дубощита, в то время как Трандуил отдавал приказы своей армии на эльфийском. — Вели этому сброду уйти, Гэндальф, или я окроплю землю их кровью, — закричал Даин. Как мило. — Незачем затевать войну между гномами, людьми и эльфами. Легион орков уже на подступах к горе. Отзови своё войско! — Я не отступлю перед какими-то там эльфами, — Железностоп скривился, как-будто говорил о чём-то отвратительном. — Тем более перед трусливой лесной феей! Если он посмеет встать между мной и моими братьями, я раскрою ему башку. Посмотрим как он тогда будет улыбаться. Но лесного короля совсем не задели слова гнома. В его глазах загорелась ярость, но он продолжал слащаво улыбаться. — Ну что ж, посмотрим на что вы способны… — Думаешь я испугаюсь твоих угроз, остроухая ты принцесса?! — рассмеялся гном. — Слыхали, парни? К бою! Выбьем всю дурь из этих мерзавцев! Такая непочтительность к эльфам вызвала у Защитницы отвращение, но не до такой степени, чтобы убивать… Она хотела избежать кровопролития с обеих сторон. Но было ли это возможным, если даже Митрандир не смог убедить ни одного из них? Трандуил отдал приказ выстроиться. Боевой клич гномов вывел Атанварниэ из транса. Ситуация казалась практически безвыходной. Дрожащей рукой она дотронулась рукояти меча, обнажая его. — Вперёд! — скомандовал Даин, и его армия бросилась вперёд. Когда между гномами и эльфами осталось не больше десяти футов, послышался ужасный рёв. Атанварниэ буквально почувствовала, как задрожала Одинокая Гора и земля под её ногами. Из тоннеля, проделанным червями-оборотнями, выходила целая армия вооружённых до зубов орков. Первыми среагировали гномы, которые сразу же бросились в бой, но и эльфы не отставали, обнажив свои тонкие изящные мечи. Битва началась. Эльфийка видела, как Бард собрал людей и направился с ними в Дейл, в который так стремились попасть огромные тролли. Женщины, дети — все находились там, без оружия и без какого-либо шанса на спасение. На землю упали первые тела. Никогда ещё эльфийка не участвовала в подобных битвах, хотя когда-то мечтала испытать свои силы в настоящем бою. Но реальность оказалась слишком жестокой, чем Защитница могла себе представить. Невольно глядя в пустые глаза лесных сородичей, чьи тела безжизненно лежали на влажной земле, она ужасалась. Она даже боялась предположить, сколько подобных кровопролитий происходило, пока она наслаждалась мирной жизнью в Ривенделле и ничего об этом не знала. Убийство врагов, даже таких ненавистных как орки, не приносило ей никакого удовольствия, одно лишь отвращение. — Отступаем! Все к горе! — закричал во всё горло Даин. Трандуила нигде не было видно, но эльфийка искренне надеялась, что лесной король отправился в город на помощь эсгаротцам, а не пал в бою. Неожиданно отворились ворота в гору и выбежал оттуда Торин со всем своим отрядом. Бойцы — как гномы, так и эльфы — воспряли духом и сражались с большим энтузиазмом. Но Азог был хитёр. Он перекинул основные силы на Дейл, дабы у эльфов и гномов не было другого выхода, кроме как броситься людям на подмогу. Атанварниэ вместе с тремя десятками лесных эльфов так и поступила. — Митрандир! Защитница заметила волшебника и хоббита возле входа в город. Живы… — Их слишком много, Митрандир. Если не придёт подмога, у нас нет шансов. И это была чистая правда. Эльфийка предпочитала оставаться реалистом, а не смотреть сквозь розовые очки и питать ложные надежды. Ситуация была сложной. Погибло много эльфов, людей и гномов, и с каждой секундой число погибших росло. Гэндальф печально вздохнул, отводя взгляд. Волшебник жалел, что втянул молодую эльфийку во всё это. Жалел, что не предупредил, чем может закончиться поход на Эребор. А ведь он знал Атанварниэ с самого её детства, как и лорд Элронд. И она наивно и слепо доверилась Митрандиру, который затянул её в самый настоящий ад. Послышался стук лошадиных копыт, и вскоре показалась сама лошадь с двумя всадниками: Леголасом и Тауриэль. — Леголас! Леголас Зеленолист! — позвал эльфа волшебник. — На подходе вторая армия, — сын Трандуила спешился, — Больг возглавил орков Гундабада. Они совсем рядом. — Гундабад? — спросил Гэндальф, хотя совсем не удивился. — Они давно это спланировали. Азог отвлекает наши войска, а затем Больг наносит по нам удар с севера. — С севера? А где у нас север? Что там? — поинтересовался Бильбо. — Воронья Высота. — Воронья Высота? Но ведь Торин сейчас там! И Фили и Кили — они все там! — Нет… — услышав это, сердце эльфийки бешено забилось. — Их нужно предупредить. Атанварниэ умоляюще посмотрела на Леголаса, который поспешно кивнул. Она оседлала белоснежную лошадь принца и пустила её галопом, нашёптывая что-то под нос на эльфийском. Как только она оказалась возле подножия скалы, лошадь пришлось отпустить. Откуда-то сверху послышался лязг металла, и чем выше она забиралась, тем громче он становился. — Кили! На её лице появилась мимолётная улыбка, но уже в следующую секунду Защитница вместе с темноволосым гномом сражалась с орками. Когда меч Кили отрубил голову последнему, гном развернулся, чтобы идти дальше. — Кили постой! Я должна… Но она не договорила. Принц обернулся, и то, что она увидела в его глазах, отобрало дар речи. — Кили? Что… что случилось? Где Фили? — её голос дрожал. — Нет… Нет! Кили упорно молчал, но она и так всё поняла по глазам, в которых было одновременно столько боли и гнева, что тяжело было в них смотреть. — Кто? — Азог. Гном тяжело вздохнул и опустил голову. По бледной щеке гнома скатилась одинокая слеза. За считанные секунды Защитница преодолела расстояние, разделяющее её и гнома. Возле него она не задержалась, а быстрым уверенным шагом пошла дальше, но принц схватил эльфийку за запястье. — Нет. Ему ты уже ничем не поможешь. Найди Торина, Азог сейчас там. Он говорил это совершенно безэмоциональным голосом, но глаза его говорили совершенно другое. После недолгих раздумий эльфийка кивнула и, заглянув напоследок гному в глаза, скрылась за поворотом. По пути ей встречались гоблины, орки и даже тролли, но адреналин в её крови заставлял девушку поражать врагов с такой силой и ловкостью, которой она прежде не знала. Также она видела принца Леголаса и Тауриэль, которые сражались рука об руку. На секунду ей показалось, что между гоблинами промелькнула кудрявая макушка хоббита, но вот только Торина нигде не было видно. Внизу битва продолжалась. Некоторые участки Дейла горели, но это не останавливало отчаянных эсгаротцев, которые под предводительством Барда Лучника продолжали сражаться. С ними был и король Трандуил, который великолепно владел мечом. Над головой Атанварниэ услышала крик. Задрав голову вверх, она увидела их — благородных Великих Орлов, созданных волей Илуватара, со своим предводителем — Гваихиром, который не единожды выручал Митрандира. У них появилась надежда. Эльфийка продолжала бежать, пока не наткнулась взглядом на Азога, который безжизненно распластался на льду. В его груди был воткнут меч принадлежавший Торину — почти по самую рукоять. В ярдах пятнадцати от него лежал и сам Торин, возле которого сидел полурослик. — Бильбо! Что с ним? В глазах хоббита блестели слёзы, а Дубощит наоборот, улыбался. Атанварниэ подошла и коснулась рукой раны на его животе, из-за чего из груди короля вырвался болезненный стон. — О всемогущий Эру Илуватар, о Единый… — шептала молитву Защитница, но Дубощит продолжал глупо улыбаться, будто и вовсе не было для него надежды. Но надежда была. Вскоре прибыл Гэндальф, который с помощью заклинания облегчил боль Торина, а потом и Двалин, который помог своему королю добраться до горы. Они победили, битва закончилась. Но Защитница не пошла в гору, а осталась на Вороньей высоте. Снег был там не белый, а ало-красный или даже местами чёрный, от крови… Орочьей, эльфийской или гномьей — Атанварниэ не хотела об этом даже думать. Холодный ветер дул ей прямо в лицо, небо над головой было чистым, практически без единого облака. Она остановилась и посмотрела вниз, где собирали тела погибших и помогали пострадавшим. Всё закончилось. Кто-то никогда больше не сможет вернуться домой к семье, кто-то лишился семьи, кто-то навсегда останется калекой. Жизнь слишком жестока, и сегодня эльфийка в этом окончательно убедилась. Погрузившись в раздумья, девушка медленно шагала вдоль обрыва, пока случайно не увидела в далеке чьё-то тело. Разглядеть его было крайне сложно даже эльфийке, ведь мешал туман. Она ускорила шаг, который вскоре превратился в бег, но когда она оказалась на достаточно близком расстоянии, чтобы иметь возможность его рассмотреть, она стала как вкопанная. Защитница не знала сколько прошло времени, прежде чем она на ватных ногах подошла к нему ближе и упала на колени. В тёмных спутанных волосах виднелись белые снежинки; светлое лико было таким спокойным и умиротворённым, что казалось, что гном просто крепко спит. Только вот грудь его больше не вздымалась, а сердце под доспехами больше не билось. — Ох Кили… На лицо юного принца капали слёзы эльфийки, которая не смогла больше сдерживать эмоции. Казалось, что вот-вот на лице гнома появится яркая улыбка, его глаза плотно зажмурятся, а затем широко откроются, а из его уст прозвучит очередная шутка. Но этого не происходило. «Так что, в нашем отряде теперь два отличных лучника?» «Вы, будто вечерняя звезда, упали на меня с неба, принцесса.» «У нас с вами есть целая вечность.» «Рунный камень. Матушка дала мне его, чтобы я не забыл о своём обещании.» «Она думает, что я безрассудный. Фили не такой.» «Ничего, в порядке, просто царапина.» «Это тебе, чтобы ты не забыла о своём обещании.» В руке она держала рунный камень, который сейчас был таким холодным, что напоминал кусок льда. Он словно почувствовал потерю своего хозяина. Эльфийка наклонилась к лицу Кили, провела рукой по холодным щекам и нежно запечатлела поцелуй в лоб. — Покойся с миром, отважный сын Дурина…

***

Похороны принцев отбывались на второй день после окончания битвы, когда король Торин пришёл в себя. Было тяжело там находиться не только морально, но и физически, ведь тот страшный день всё ещё давал о себе знать. Вместе с Фили и Кили Защитница хоронила частичку своей души, которая раскололась на Вороньей Высоте. Торин решил провести церемонию коронации после снятия траура. Дубощит старался казаться сильным и непоколебимым, хотя сердце его разрывалось на части. Корона обошлась ему слишком дорого, такую огромную цену он не готов был платить. Жизнь его любимых племянников и наследников престола была гораздо важнее всех сокровищ мира, власти и титула короля, но он не смог их уберечь. Торин боялся представить, как он будет смотреть в глаза сестры Дис, которая в ближайшем будущем прибудет в Эребор. Боялся сообщить ей об этом, ведь она приедет в Эребор ничего не зная. Она зайдёт внутрь горы со счастливой улыбкой на своём круглом румяном лице, и сгорая от нетерпения побежит в тронный зал, но увидит там лишь своего старшего брата. Она будет долго смотреть в его голубые глаза, пока страшная догадка не посетит её голову. Она будет его ненавидеть, презирать. Она никогда не сможет с этим смириться. Торин хорошо помнил, как смерть мужа разбила сердце его дорогой сестрички, но тогда она была с маленькими детьми на руках, которые стали для неё единственным источником радости. Но потерю сыновей её хрупкое сердце не выдержит. Победу тоже не праздновали, но король Торин принял решение устроить пир, дабы почтить память погибших воинов. За главным столом, за которым сидел сам король, находился Даин Железностоп, Гэндальф Серый, Радагаст Бурый, который прибыл вместе с орлами, оборотень Беорн, Бард Лучник, хоббит Бильбо Бэггинс, полуэльфийка Атанварниэ и десять гномов, которые отправились с Торином в поход. Трандуил тоже получил приглашение, но ему пришлось отказаться, чтобы как можно скорее доставить погибших и пострадавших эльфов в Лихолесье. Эльфийке кусок в горло не лез. Она смотрела на всё происходящее пустым взглядом зелёных глаз, будто мысли её находились где-то далеко, но уж точно не в Эреборе. Дубощит тоже был сам не свой, всё же он был ещё очень слаб, свежие раны давали о себе знать. Он покинул празднество первым, ссылаясь на плохое самочувствие. В каком-то смысле это была правда, но главной причиной было далеко не это. В дар от Торина эльфийка получила кинжал, рукоять которого была украшена драгоценными камнями, а также золотой перстень с хризолитом. На что-то ещё Атанварниэ не согласилась. — С этого момента эльфы Ривенделла всегда будут желанными и почётными гостями в Эреборе, — сказал Торин. — Да будет путь твой прям и прост. — Благодарю, — эльфийка низко поклонилась королю, прижимая правую руку в сердцу. — Да не оставит тебя Эру, Торин, сын Траина. В горе кипела работа. С каждым днём всё больше и больше гномов прибывало в Эребор и для каждого из них находилась работа. Чтобы полностью восстановить королевство понадобится немало сил и времени, но Атанварниэ верила, что совсем скоро Одинокая гора сможет принять всех желающих её посетить, которых будет немало. — Завтра мы с Бильбо отправляемся в путь. Пройдём через Ривенделл, потом в Шир. — Я не могу вернуться. — Куда ты пойдёшь? — Не знаю… На лице Митрандира появилась печальная улыбка. Он подошёл к Защитнице и похлопал по плечу. — Тогда тебе пора. Лучше выехать отсюда пока не стемнело. Неподалёку всё ещё бродят варги. — Не волнуйся, Митрандир. Атанварниэ оседлала чубарую лошадь, которую подарил ей Бард, и пустила её галопом. В тот самый момент она осознала, что её жизнь уже никогда не будет как прежде.