Единственная наследница

Михримах Султан находилась в своих покоях и прихорашивалась, приглаживая мягкие волосы расчёской, стоя перед круглым зеркалом, стоящем возле дивана. Повелитель со всеми шехзаде были в походе, в Константинополе были только Хасеки Хюррем Султан и её дочь, а также их совместные враги, которые то и дело выжидали, чтобы в самый неподходящий момент напасть. Никого из братьев младшей госпожи не было рядом, все они, даже Джихангир, пошли вместе с отцом на Персидские земли, чтобы поставить на колени Шаха Тахмаспа и покончить раз и навсегда с его правлением. Хасеки пыталась препятствовать решению мужа насчёт сыновей, уверяя его, что им рано ещё в большой поход, однако тот был непоколебим в своём чётко принятом решении… У госпожи с самого утра было довольно плохое предчувствие. Она ничего не ела, вечно переживала не из-за чего… Можно было списать это на неудавшееся с утра настроение, но нет. Её интуиция прямо кричала ей, что что-то явно не так. Что её так тревожило? На этот вопрос не было ответа. Михримах стояла возле зеркала и пыталась привести непослушные волосы в порядок, однако не получалось — они постоянно пушились и никак не хотели правильно ложиться. Вдруг дверь покоев резко отворилась, и в опочивальню вошёл напряжённый Сюмбюль ага. Госпожа с лёгким недоумением и стремительно возрастающим беспокойством резко повернула к нему голову, наблюдая за тем, как он кланяется. — Госпожа… — протянуто сказал евнух, выпрямляясь, и сложил руки перед собой. — Сюмбюль ага? Что-то случилось? — любопытно спросила дочь падишаха, часто дыша из-за резкого появления слуги. Любопытство это, однако, не было хорошим. Михримах молилась, чтобы никаких дурных вестей Сюмбюль ей не принёс. Евнух не ответил на вопрос, чем озадачил Михримах Султан, но лишь почтительно улыбнулся и промолвил: — Михримах Султан, вас зовёт Хюррем Султан. Говорит, дело срочное… — госпожа поджала губы. Обычно, когда её матушка говорила, что дело срочное, значит происходило что-то ужасное… А что может быть ужаснее, чем дурные новости из похода? — Хорошо, иди скажи ей, что я скоро приду, — Сюмбюль не стал противиться приказу и долго задумываться, стоя в покоях госпожи, так что он поспешно удалился, оставляя госпожу, чтобы та быстрее закончила свои неважные дела и пришла в покои матери. Дочь падишаха вздохнула и устало протёрла глаза. Что на этот раз её ожидало? Какие препятствия и беды? Всё это ей предстояло узнать сегодня. Михримах решила, что не будет тратить время на бесполезные раздумья, а наконец доделает почти начатое дело и направится к своей матушке. Раз срочно, значит нужно поторопиться… — Фирузе, помоги мне наконец привести эти волосы в порядок! — Слушаюсь, — тихо отозвалась служанка, прибежав из дальней комнаты по первому зову госпожи, поклонилась, взяла расчёску в руки и подошла к Михримах, запуская её в волосы. Фирузе перебирала каждую прядь, заплетая их в косу. — Госпожа, вы чем-то встревожены? — услышав голос своей рабыни, дочь падишаха сразу несколько оживилась, со серьёзным видом посмотрела на Фирузе через зеркало. — Матушка зовёт меня к себе. Я боюсь, что что-то случилось. Повелитель со всеми моими братьями в поход отправился. Даже Джихангира взял с собой. Махидевран Султан осталась во дворце, а ты ведь знаешь, что она не упустит возможность как-то навредить нам. Причём, есть ещё Хатидже Султан и Шах-Хубан Султан, которые всегда будут рады помочь ей… — видимо, служанка не сильно слушала её переживания. Фирузе немного замялась, но потом неуверенно, немного боязливо спросила: — Госпожа… а вы не знаете, когда повелитель вернётся в столицу? — Михримах вздохнула и отрицательно покачала головой. — К сожалению, нет. Мы давно не получали вестей от них, однако поход уже длится долгое время. Будем уповать на Аллаха и его милость, — Фирузе заметно погрустнела. По её лицу можно было понять, какие отношения между ней и отцом госпожи. Хоть она и пыталась это скрыть, это было бесполезно, но Михримах не стала наседать и гневаться. Ей сейчас точно не до этого. Точно не сейчас. Не сейчас. Через пару минут служанка нежно улыбнулась и провела рукой, уже по заплетённым волосам дочери Хюррем Султан. — Готово, госпожа. Вы прекрасно выглядите. — девушка улыбнулась и благодарно кивнула. Затем развернулась в сторону двери и уверенным голосом произнесла: — Нам нужно спешить. Матушка ждёт меня… — после этих слов Фирузе и Михримах поспешно направились в сторону роскошных покоев Хасеки. Дочь падишаха приказала Фирузе ожидать за дверью. Незачем ей было стоять рядом, развесив уши. Хюррем явно хотела поговорить с дочерью наедине. Михримах Султан поспешно вошла в покои матери, а её руки незаметно потряхивали. Хасеки сидела на своём излюбленном месте, тахте и о чём-то увлечённо, встревожено разговаривала с Сюмбюлем агой. Как только госпожа увидела Михримах, то сразу замолкла, указала глазами евнуху на дверь, после чего он поспешно удалился, и сложила руки в замок, затем нахмурилась. — Чего ты так долго, Михримах?! — жёстким, властным голосом спросила женщина. Дочь падишаха виновато опустила взгляд в пол, прошла вперёд, почтительно поклонилась и тихо произнесла: — Простите, матушка… Я… — жена Сулеймана резко выставила руку перед собой. — Ладно, это не так важно сейчас! — Что-то случилось? — заинтересовано спросила девушка. Хюррем Султан после этого вопроса сразу изменилась а лице. Она указала рукой на тахту возле себя, подзывая дочь к себе. Михримах закусила губу, медленно прошла вперёд и напряжённо села рядом с матерью. Некоторое время они сидели в полной тишине. Никто не мог вымолвить и слова. Госпожа подбирала слова и не знала с чего начать. — Михримах… Кое-что случилось… — младшая госпожа напряжённо вздохнула и принялась слушать Хасеки дальше. — Я не хотела тебе говорить, и не говорила долгое время, но я посчитала нужным всё же рассказать… — Матушка, вы меня пугаете! — Твой отец и братья… ходят слухи, что их схватил Шах Тахмасп. Он хочет казнить их прилюдно, при своём народе, — дыхание участилось, а сердце застучало с новой силой. Весь разум затуманился, лишь эта ошеломительная новость стояла в сознании Михримах. Девушка, не веря услышанному, вскочила с тахты и отрицательно закивала головой. Такого быть не может! Это всё ложь! Её отец — могущественный Султан Сулейман! Он повелитель мира! Такого просто не может быть! — Мама?! Что это значит? — голос Михримах сошёлся на крик, глаза застелили слёзы и боль. Хюррем Султан быстро встала и поспешно подошла к дочери, взяв её за руку, и убедительно, глядя в глаза, произнесла: — Михримах, это всего лишь слухи! Я поручила это дело Рустему Паше и Аясу Паше, они должны всё точно разузнать. Возможно, враги хотят насеять смуту. По крайней мере, мне хочется в это верить… — дочь падишаха заплакала и уткнулась в плечо матери, чтобы почувствовать хоть какую-то поддержку. Хасеки успокаивающе обняла свою дочь и погладила по голове. Михримах немного отпрянула от неё, чтобы сказать: — Теперь я переживаю… не могу сидеть здесь и бездействовать! Что если это правда?! Что будет с нами? — Хюррем вздохнула и серьёзно посмотрела на госпожу, взяв ту крепко за руки. — Османская империя может пасть. Если не будет наследников, значит и трон занимать некому… Михримах Султан и Хюррем Султан всё так же были в покоях. На улице Константинополя стояла глубокая, тёмная ночь. Дочь падишаха металась со стороны в сторону по комнате, теребя пальцы от волнения. Хасеки, в свою очередь, была на вид спокойна, только её выдавала рука, которая сжимала край платья. Младшая госпожа метнула взгляд на дверь и раздражённо спросила: — Ну, что же это такое? Чего так долго? — долгое время они ждали известий. Очень долго. Хюррем и Михримах не спали всю ночь. Думали, переживали и надеялись на лучшее. Сюмбюль ага с известиями пришёл только под рассвет, когда всходило солнце на горизонте. Его вид был слегка уставший и немного хмурый. — Госпожа… — неуверенно сказал евнух гарема, посмотрев на двух госпожей. Михримах Султан и Хюррем Султан встали с тахты и выжидающе посмотрели на агу. — Говори, Сюмбюль! Сейчас же! — отчеканила Хасеки. За ней и младшая госпожа задала вопросы: — Что с моим отцом и братьями? Они живы? — сказала напряжённая Михримах. Евнух проигнорировал её вопросы. — Хюррем Султан, Михримах Султан…пришли известия… Всё, что говорили, правда. Повелитель вместе со всеми шехзаде у Шаха Тахмаспа, — жена падишаха ахнула, а на её глаза мигом навернулись слёзы. Михримах Султан пошатнулась, но быстро осела на тахту, избежав падения. Она не могла вымолвить ни слова. — О Аллах! Они живы?! — уже со слезами на глазах спросила мать шехзаде. Евнух гарема сглотнул и опустил голову. Не хватало ему смелости сказать это… он не мог. От одной только мысли об этом Сюмбюлю становилось дурно… — Говори… — тихим шёпотом, прикрыв глаза, отозвалась Хюррем. Она была готова к худшему… так оно и было… — По приказу Шаха Тахмаспа, Султан Сулейман вместе с нашими шехзаде был казнён, госпожа…